У меня нет фотографии выпуска каждого года, но я могу отыскать всех, кто у меня есть. И я могу сказать, какая честь и привилегия читать такой курс в течение десяти лет. Но все хорошее заканчивается, и я закончил вести этот курс год назад. И люди меня спрашивают: "А какой был ваш любимый момент?" Я не знаю, был ли у меня любимый момент… Но был один, который я никогда не забуду. Это был проект с ниндзя на роликовых коньках. [Показывает слайд с ниндзя на роликовых коньках.] Одним из условий было то, что все должно было происходить на сцене и все должно хорошо работать. И в какой-то момент все перестало работать. Было очень стыдно. И тогда мы показали все на видео. Итак, ниндзя на сцене, и он катается на роликах. И вдруг все ломается… Ух.
Мне кажется, в зале был Стив Аудиа. Где он? Где Стив? Вот он! Я говорю: "Стив, извини, твой мир сломался, и мы будем смотреть видео". И тут он вытаскивает меч ниндзя и говорит: "Я обесчещен", делает вид, что вонзает себе меч в живот и падает. [Смех и аплодисменты.] Я думаю, что таких ярких моментов за десять лет было сколько угодно. Затем, когда все посмотрели видео и включили свет, он все еще лежал без движения, а его сокурсники тащили его со сцены. [Смех.] Это был фантастический момент!
Весь курс был нацелен на отношения. Люди обычно спрашивали меня: "Вы знаете, что нужно, чтобы сделать хороший виртуальный мир?" Я говорил: "Я не могу вам сказать заранее, но перед презентацией я могу сказать, хорош ли он, судя по тому, как себя ведут студенты: если они стоят близко друг к другу, их мир получился".
Курс BVW был первым и единственным. Я не буду утомлять вас всеми этими деталями, но это было нелегко сделать. Мне дали это, когда я вышел из технологического центра развлечений. [Надевает кожаный жилет со стрелами, торчащими из спины.] И я думаю, это очень символично. Если вы собираетесь сделать что-либо впервые, вы должны знать, что из вашей спины будут торчать стрелы, и вы должны будете с этим смириться. Я имею в виду, все, что могло не получиться, не получится. Но в конце дня всем будет очень весело! И если у тебя есть что-то в течение десяти лет и ты относишься к этому как к очень дорогому и ценному, то самая трудная штука в мире – это передать это кому-то. И единственный совет, который я могу дать: отдайте все, что вы имеете, тому, кто с этим справится лучше, чем вы. И это то, что я сделал. На студии VR был второй человек. И не нужно много времени, чтобы понять, какими способностями обладает Джесс Шелл. Одно из моих достижений в Карнеги-Меллон – это то, что я сделал все, чтобы Джессика Ходжинс и Джесс Шелл пришли работать к нам на факультет. И я был очень взволнован, когда я передавал все Джесс. И никого не удивило, что он взялся за это и смог поднять на новый уровень. И курс сейчас в более чем надежных руках, он в лучших руках.
Потом мы сделали нечто действительно на новом уровне. Мы создали так называемую фабрику для воплощения мечтаний, "Технологический центр развлечений" (ТЦР). Дон Маринелли и я объединились, и с благословения и при поддержке университета мы сделали то, что казалось абсолютно безумным. То, что никто никогда не пробовал. Все нормальные университеты никогда бы не взялись за такую работу. Итак, "Технологический центр развлечений" был создан для художников и инженеров, работающих вместе, в одной команде, чтобы создавать аттракционы и компьютерные игры. Это была двухгодичная магистратура. Дон и я были родственными душами. Мы были очень разными. Тот, кто знает нас, понимает, что мы очень разные люди! И нам нравилось делать наши проекты по-новому, правдой было и то, что мы оба не очень комфортно себя чувствовали в академической среде. И я всегда говорил, что мне не комфортно в роли учителя, потому что я один из многих людей, кто должен работать, чтобы заработать на жизнь. [Нервный смех.] Слышу нервный смех… хочу отметить, что Карнеги-Меллон – это единственное место в мире, где проект ТЦР мог состояться, только здесь! Эта фотография была идеей Дона. [Показывает слайд с фото, на котором один человек играет на гитаре, второй – сидит перед открытым ноутбуком.] И нам нравится эта фотография, где Дон играет на гитаре, а Рэнди – на клавишных. [Смех.] На самом деле мы старались играть активно нашим правым и левым полушариями. [Смех.] И неплохо получалось! Дон – крепкий человек! [Смех, аплодисменты.] Он и я, мы делили офис, и сначала это был маленький офис, мы делили офис шесть лет.
Кто-то меня спрашивает, имея в виду мое нынешнее состояние: "Собираешься ли ты в ад или в рай?" Я понимаю, что это ужасная штука, но знаю, что Дон простит меня, и я говорю: "Я не знаю, Дон… но если я попаду в ад, то шесть лет мне уже зачтутся". [Смех.] Делить офис с Доном – это все равно что делить офис с торнадо – столько энергии, что ты не знаешь, что случится в следующую секунду. Но ты знаешь, что это будет здорово! Вы знаете, я верю в похвалу, если похвала заслужена. Могу утверждать, что если бы Дон и я должны были поделить успех нашего проекта, то понятно, что львиную долю получил бы он. Да, львиную долю работы сделал он. И львиная доля идей тоже была его. Мы сделали замечательную работу. Это как Инь-Ян, правда, больше Инь, чем Ян. Он заслуживает эту похвалу, потому что "Технологический центр развлечений" – это удивительное место, и сейчас он им руководит и делает его всемирно известным. Мы поговорим об этом через минуту.
Описать ТЦР непросто, но я наконец нашел метафору. Рассказывать людям о ТЦР – это как описывать Цирк дю Солей тем, кто никогда его не видел. А рано или поздно ты сделаешь ошибку, ты скажешь: "Это цирк!" И тебя втягивают в беседу о том, как много тигров и львов в этом цирке и сколько трапеций. И все теряет смысл. И когда мы говорим, что мы – магистратура, то мы на самом деле не совсем та магистратура, которую вы знаете. А вот наш учебный план. [Показывает учебную программу, публика смеется.] Заканчивается он вот здесь… я хочу вам показать, что вы делаете пять проектов, а потом еще три. Все свое время вы проводите в маленькой комнате, делая проект. Ни одна книга не учит этому. У нас не хватало терпения на книги. Но это степень магистра. Студенты уже потратили четыре года на чтение книг. Они должны были прочитать все книги к настоящему моменту.
Ключ к успеху был в том, что Карнеги-Меллон дал нам полную свободу, абсолютную свободу. У нас не было декана, перед которым мы должны были бы отчитываться. [Смех.] Мы отчитывались напрямую ректору. И это очень здорово, потому что ректор всегда очень занят, чтобы внимательно следить за тобой. У нас было официально выданное разрешение сделать все по-своему. Все базировалось на проектах. Курс был интенсивный, было много веселья и экскурсий. Каждый второй семестр в январе мы собирали пятьдесят студентов-первокурсников и вывозили их в Pixar. И конечно, когда у тебя такие ребята, как Томми, очень легко получить право доступа в такие места. И так мы делали все по-своему. Мы совмещали образование и развлечения.
Мы работали с пожарным отделением Нью-Йорка, разрабатывали тренажеры и видеоигры для тренировки пожарных. Это было неплохо. Компании делали странные вещи. Они писали нам: "Мы обещаем принять на работу ваших студентов". Так, в самой известной компании по производству компьютерных игр IRN Activision работает… сколько… спорю, что Дрю знает… [обращается в зал. Дрю Дэвисон, глава ТЦР в Питтсбурге] итак, пять контрактов. Я не припомню другого такого университета, который имел бы столько письменных контрактов с компаниями. Это о чем-то да говорит. И еще всевозможные другие контракты. Так, например, компании были готовы принимать студентов на лето. Но мы еще не решили этот вопрос. Это очень сильное доказательство качества нашей программы. А Дон, как я сказал, сейчас он сходит с ума, в хорошем смысле. Сегодня его нет с нами, потому что он в Сингапуре, где собирается открывать ТЦР. Такие центры есть уже и в Австралии, и в Корее. И это правда. Это становится мировым явлением. Мы просто должны сделать это по всему миру.
А другое большое достижение состоит в том, что ТЦР учит людей обратной связи (в зале раздается взрыв хохота. – Примеч. авт.). Я слышу нервный смех студентов, я забыл об этой антишоковой терапии от обратной связи. Когда мы делали проект, каждые две недели мы получали обратную связь о работе в команде. Все это записывалось в таблицу, и к концу семестра каждый студент получал оценку от пятнадцати напарников, определявшую, насколько с ним комфортно работать другим. И эти оценки трудно проигнорировать. Хотя… некоторые умудряются. [Смех.] Но для большинства это очень важно. Я лучше скажу о том, что обычно говорю на собраниях студентам: лучшее, что может сделать преподаватель, так это помочь студенту посмотреть на себя со стороны и поразмышлять. Даже в таком замечательном месте, как ТЦР, это напряженный труд, и таких, как Томми, немного, и научных групп немного, и я хотел бы, чтобы это развивалось и людей, которые бы смогли воплотить свои мечты, были миллионы и миллионы. Такая мысль делает меня волшебником. [Достает из-за кафедры шляпу в форме цилиндра, как у Шляпника из сказки Льюиса Кэрролла, и надевает его на голову.]
Над проектом "Алиса" мы работали очень долго. Это творческая работа – обучать компьютерному программированию, когда ребята делают кино и игры. И опять скрытое обучение – "head fake": лучший способ научить кого-либо чему-либо – это позволить им думать, что они учат что-то другое. Я делал это всю мою профессиональную жизнь. И "head fake" здесь – это то, что они изучают программирование в то время, как они думают, что они делают кино и видеоигры. Этот метод использовали миллионы раз. Существует восемь учебников, в которых пишут об этом. Десять процентов американских колледжей используют его, и он все еще не на должном уровне. Я надеюсь, что вскоре появится новая версия. Я, как Моисей, иду, чтобы увидеть обетованную землю, но не оставляю на ней своих следов, и это нормально, потому что я вижу это, и вижу ясно. Миллионы детей получают удовольствие, в то время как они учат что-то сложное. И это здорово! И все станет еще лучше в 2008 году, и студенты, изучая язык Java, будут просто думать, что пишут сценарий к фильму. Мы возьмем героев лучших мультфильмов в истории – Симпсонов, – и над этим уже работают в лаборатории. И нет никаких рисков. У меня просто нет времени, чтобы упомянуть и поблагодарить каждого, кто занимается этим проектом. Я просто хочу сказать, что Деннис Косгроув собирается сделать это. Он дизайнер, это его детище. И для тех, кому интересно, через несколько месяцев вы сможете узнать новости об этом проекте у Ванды Данн. Где Ванда? Вот вы. Встаньте, пожалуйста! Позвольте всем на вас посмотреть. Все скажите: "Привет, Ванда!" Пошлите ей e-mail, а я поговорю немного о Кэйтлин Келлехер. Она доктор наук, и она работает в Университете Вашингтона и собирается применить эту программу в средней школе. И проект "Алиса" – это то, ради чего я продолжил бы жить.
Теперь третья часть нашего разговора. Полученные уроки. Мы поговорили о мечтах. Мы говорили о том, как помочь другим людям исполнить их мечты. В вашей жизни должно быть что-то, что позволяет вам воплощать ваши мечты в жизнь. И первое – это родители, учителя и студенты. Мне посчастливилось родиться в семье двух невероятных людей. Мой папа был полон жизни, находиться с ним было приключением. Он делал очень важные вещи, чтобы помочь многим людям. Вот общежитие в Таиланде, в открытии которого мама и папа принимали участие. И каждый год около тридцати учеников благодаря им идут в школу. Это то, во что я и моя жена тоже были вовлечены. И я думаю, что каждый из нас должен помогать другим. А вот моя самая любимая история о моем отце. К сожалению, мой папа умер около года тому назад. И, когда мы просматривали его вещи (он прошел Вторую мировую войну), мы нашли "Бронзовую звезду", которой он был награжден. Моя мама не знала этого… за пятьдесят лет брака. Он никогда не рассказывал об этом.
Моя мама. Мама – это тот человек, который любит тебя, даже когда ты тянешь ее за волосы. И у меня есть две замечательные истории про маму. Когда я учился, чтобы получить докторскую степень, переживал самые трудные времена, хуже, чем химиотерапия, я пожаловался маме на то, как трудно сдать этот тест и какой он ужасный. [Смех.] А она склонилась надо мной, погладила меня по руке и сказала: "Мы знаем, как ты чувствуешь себя, милый! Но помни, когда отец воевал с немцами… [Смех.] После того как я получил докторскую степень, моя мама была счастлива, представляя меня: это мой сын, он доктор, но не тот, который лечит людей. [Смех.]
Эти слайды немного темные, но когда я был старшеклассником, я решил покрасить свою комнату. [Показывает фотографию спальни.] Я всегда хотел подводную лодку и лифт. [Слайд с квадратичными формулами на стене.] И самое замечательное в этой истории то, что родители позволили мне сделать это. И они не расстроились, рисунки все еще на стене. Если вы поедете в дом моих родителей, вы увидите их. И те из вас, кто уже стали родителями: если ваши дети хотят покрасить свою комнату, сделайте мне одолжение, разрешите им это. Будет здорово! И не беспокойтесь о том, что цена на ваш дом упадет.
Господи, что же мне сказать об Энди Ван Даме?! Когда я был первокурсником, он был в отпуске, и все, что я знал о нем, – это только его имя. Он был как мифическое существо, как кентавр, настоящий кентавр. Все были расстроены, что его нет. И я выяснил, почему, когда я стал работать с Энди. На втором курсе я стал работать ассистентом. Я был очень высокомерным молодым человеком. Я пришел к нему в офис в девять часов вечера, и он был там. Он работал. Это показывает, каким профессором он был. Я вбежал в офис, как будто мне нужно было спасти мир, а там все эти дети, которые ждут от него совета. И после этого Энди, он голландец, подходит ко мне и обнимает меня, как ребенка. Он кладет руку на мое плечо, и мы выходим на прогулку. Он говорит: "Рэнди, это так стыдно, что люди считают тебя высокомерным… Это плохо, потому что это ограничивает тебя в том, чего ты можешь достичь в жизни". Вот это, я понимаю, способ сказать: "Ты – настоящий придурок!" [Смех.] Но он не сказал: "Ты – придурок". Он сказал, что то, как люди относятся ко мне, ограничивает мои будущие возможности…
Однако когда я узнал Энди лучше, эти замечания стали более прямолинейными. [Смех.] Я мог бы рассказывать истории об Энди целый месяц. Я расскажу вам одну. Она о том, что было после Университета Брауна. Мысль пойти в магистратуру никогда не приходила мне в голову. Это было просто вне моего воображения. Это не было тем, что делали в моей семье. Мы просто шли работать. Но Энди сказал: "Иди в магистратуру, получай степень и становись профессором". И я спросил: "Зачем?" А он сказал: потому что ты – хороший продавец. И ты воспользуешься своим талантом хорошего продавца и сможешь продавать нечто стоящее, например образование".
Энди был моим первым боссом. И мне повезло иметь много боссов. [Показывает слайд с фотографиями разных начальников.] Они были замечательными! [Смех.] Я знаю много людей в мире, у которых плохие боссы, но у меня не было такого опыта и я очень благодарен всем тем, на кого я работал, они были просто невероятными.
Но еще большему мы учимся у наших студентов. Я думаю, что самый лучший "head fake" преподала мне Кэйтлин Келлехер. Простите, доктор Кэйтлин Келлехер. Она закончила работать в нашем университете и будет работать в Университете Вашингтона. Она смотрит на "Алису" как на лучший способ изучить программирование. И она говорит: "А почему это так весело?" А я ей говорю: "Потому что у меня такая мания – делать маленьких игрушечных солдатиков, которые маршируют по моей команде, и это весело!" Она сказала: "Нет, мы все это сделаем как сочинение интересных историй". И она сделала замечательную работу, показывая, как сочиняя увлекательные истории, девчонки из средней школы могут изучать компьютерное программирование. Итак, все время "head fake".
Президент Коэн, когда я ему сказал, что буду читать последнюю лекцию, попросил меня рассказать о шутках и веселье, потому что это главное, что он во мне помнит. И я сказал: "Конечно, я это сделаю! Но это будет примерно как рассказ рыбы о том, как важна для нее вода". Я имею в виду, что не знаю, как можно не быть веселым. Я умираю, но я шучу, и я собираюсь шутить каждый день из тех, что мне осталось жить. Потому что для меня нет другого пути.
Мой следующий совет – вы должны просто решить для себя, кто вы – Тигра или Иа [показывает слайд с персонажами диснеевского мультфильма о Винни-Пухе]. Я думаю, что я с этим разобрался. [Смех.]
Никогда не теряйте детского любопытства! Это очень важно. Это то, что нами движет.
Помогайте другим! Дэнни Проффитт знает больше о том, как помочь другим. Он научил меня тому, как вести группу, как заботиться о людях. У меня есть история о том, как люди, которые выросли в больших семьях, лучше только потому, что они учатся ладить с другими. M. К. Хелли выросла в семье, где было двадцать детей, и это невероятно! Она всегда говорила, это такое удовольствие – делать невозможное! Когда я первый раз пришел в Диснейленд, она была из тех, кто построил меня: "Я понимаю, что вы работали над проектом "Аладдин". Что вы можете делать?" Я отвечаю: "Я профессор, я занимаюсь компьютерными науками". Она сказала: "Это замечательно, что вы профессор, но это не то, что я спрашиваю. Я спрашиваю – что вы можете делать???" [Смех.]
У меня есть вот такая замечательная куртка. [Достает красную с черным яркую спортивную куртку, надевает ее.] Мы храним то, что для нас ценно. И заботимся об этом. Я любил носить эту куртку в институте. И одна моя подруга, Джессика, как-то сказала: "Зачем ты ее надеваешь?" И я посмотрел на всех остальных неспортивного вида парней, но которые были гораздо умнее, чем я, и ответил: "Потому что я могу!" [Смех.] И она однажды сделала для меня вот эту куклу [достает тряпичную самодельную куклу] по имени Рэнди. [Смех.] Эта кукла в такой же куртке, как и я. Это моя любимая вещь, это замечательный подарок для самовлюбленных эгоистов.