На мой взгляд, особенно интересно то, что, пережив несколько болезненных торговых потерь, Маркус был более всего потрясен случаем с прибыльной сделкой, из которой он преждевременно вышел. Реализовывать весь потенциал крупной выигрышной сделки нужно не только для психического здоровья трейдера - без этого не выйти в победители. В своем интервью Маркус подчеркнул, что уметь раскрутить прибыльную позицию так же важно, как и свернуть убыточную.
Говоря его словами: "Не сохранив прибыльных позиций, не сможешь рассчитаться за убыточные".
Маркус на собственном нелегком опыте познал опасности, связанные с чрезмерной торговлей. В первый раз счет, доведенный им с ничтожной суммы до 30 000 долл., был уничтожен одной сделкой (по зерновым на основе неосуществившегося прогноза о нашествии саранчи), в которую он вложил все свои деньги. Второй раз ту же ошибку он совершил на рынке пиломатериалов, подойдя к самому краю пропасти и чуть не угодив в нее. Эти случаи оказали серьезное влияние на торговую философию Маркуса. Поэтому неслучайно, что в ответ на просьбу дать совет среднему трейдеру он в первую очередь приводит такое правило: "Никогда не вкладывайте в одну торговую идею более 5 процентов своих денег".
Предостерегая от чрезмерной торговли, Маркус подчеркивает также, как важно ни в одной сделке не отступать от выбранной точки выхода. Он считает, что защитные стоп-приказы очень важны тем, что принуждают трейдера к закрытию позиции. Он также рекомендует для восстановления ясности мысли временно выйти из рынка, если проигрываешь и не уверен в правильности своих торговых решений.
Маркус также особо указывает на необходимость придерживаться собственного трейдерского видения рынка. По его мнению, следовать совету другого, даже хорошего трейдера, - значит, во многих случаях вредить самому себе, поскольку при этом суммируются худшие черты обоих.
Наконец, несмотря на свою агрессивность в торговле, Маркус твердо убежден, что нужно строже подходить к выбору сделок. Он советует ждать таких сделок, в которых все решающие факторы выстраиваются в одном направлении. Поступая таким образом, вы сильно увеличиваете вероятность успеха каждой сделки. Интенсивно торгуя в условиях, которые лишь минимально благоприятствуют реализации вашей торговой идеи, можно скорее развлечься, нежели преуспеть.
Брюс Ковнер - Трейдер мирового уровня
Вполне вероятно, что сегодня Брюс Ковнер является крупнейшим в мире трейдером межбанковского валютного рынка и фьючерсных рынков. За один только 1987 год он получил более 300 миллионов долларов прибыли для себя и для удачливых инвесторов своих фондов. А за прошедшее десятилетие он добился замечательного среднегодового суммарного дохода - 87%. Так что 2000 долларов, вложенных в фонд Ковнера в начале 1978 года, через 10 лет превратились бы в миллион.
И при этом, несмотря на немыслимую доходность и огромные масштабы торговых операций, Ковнер сумел остаться поразительно неприметным. Он старательно избегал внимания прессы, упорно отклоняя все просьбы об интервью. "Вы, наверное, удивляетесь, почему вам я не отказал", - заметил он. Я действительно удивился, но не хотел затрагивать эту тему, расценив его согласие как знак доверия. Семью годами ранее наши пути ненадолго пересеклись - мы тогда оба работали в "Commodities Corporation": он был одним из ее главных трейдеров, а я - аналитиком. "Похоже, некоторой известности мне всё же не избежать, - продолжил он. - Обычно в публикациях обо мне есть много искажений и домыслов. Вот я и подумал - пусть это интервью станет хотя бы одной достоверной историей".Ковнер едва ли соответствует интуитивному представлению о трейдере, который привычно управляет позициями с многомиллиардной номинальной стоимостью. Своим остроумием и непринужденностью он больше напоминает преподавателя, а не трейдера-титана валютных и фьючерсных рынков, известных своим высоким рычагом. Ковнер и в самом деле начинал как университетский преподаватель.
После окончания Гарвардского университета он вел курс политологии там же и в Пенсильванском университете. И хотя ему нравилась эта работа, научная карьера его совсем не привлекала: "Ну что за радость оставаться каждое утро один на один с чистым листом бумаги в раздумьях о том, какой бы шедевр сотворить".
В начале 1970-х Брюс Ковнер принял участие в организации ряда политических кампаний, рассчитывая впоследствии выдвинуть и собственную кандидатуру. Но, не обладая ни финансовыми ресурсами, ни страстным желанием пробиваться вверх по политической лестнице с уровня комитетов поддержки, он оставил политику. В этот период Ковнер также работал консультантом в ряде государственных учреждений на федеральном уровне и в штатах.
В середине 1970-х Ковнер, продолжая искать свою стезю, переключился на финансовые рынки. Он считал, что его экономическое и политологическое образование позволяет заняться ими, и страстно увлекся идеей формирования торговых решений на основе глобального экономического анализа.
Ковнер почти на год погрузился в изучение рынков и соответствующей экономической теории. Он перечитал всё, что сумел найти на эту тему.
Один из вопросов он проштудировал с особой тщательностью - это была концепция процентной ставки: "Меня просто очаровала кривая доходности".
Период, когда Ковнер изучал рынки процентных ставок, совпал с началом торговли процентными фьючерсами. В те годы рынок фьючерсов на процентные ставки был относительно примитивным и ценовые аномалии, которые сегодня быстро устраняют арбитражеры, сохранялись подолгу. "Тогда "CityBank" или "Solomon Brothers", в отличие от меня, еще не уделяли особого внимания этому рынку", - пояснил Ковнер.
Одна из главных особенностей, которую обнаружил Ковнер, была связана с ценовым спрэдом (разницей) между различными фьючерсными контрактами.
Фьючерсные контракты предполагают поставку в определенном месяце (например, в марте, июне, сентябре и декабре). По теории процентных ставок выходило, что в основной фазе делового цикла цена ближайшего контракта (например мартовского) должна быть выше (а доходность - ниже), чем у последующего (то есть июньского) контракта. У двух ближайших к поставке контрактов такая зависимость действительно отмечалась, но, по наблюдениям Ковнера, у более отдаленных пар контрактов разница цен в первые недели торговли нередко почти отсутствовала. Поэтому в своей первой сделке он купил контракт на процентную ставку с отдаленным сроком поставки и продал еще более отдаленный контракт. Расчет был таков: со временем, когда купленный контракт станет ближайшим, ценовой спрэд между этими двумя контрактами расширится.
Та, первая, сделка прошла как по писаному, и Ковнер пополнил ряды трейдеров. Его вторая сделка была также основана на внутрирыночном спрэде (покупка одного контракта с одновременной продажей другого на одном и том же рынке). В данном случае он купил ближайший контракт по меди и продал более отдаленный, рассчитывая, что из-за ограниченного предложения цены на ближайший контракт будут расти быстрее, чем на отдаленный. Хотя расчет Ковнера в итоге оказался верным, он поспешил и проиграл. Тем не менее по результатам обеих сделок Ковнер оставался в выигрыше: его исходные 3000 долл. возросли почти до 4000.
По-настоящему я приобщился к торговле лишь на третьей сделке. В начале 1977 года на рынке соевых бобов наметился явный дефицит. Рынком двигал спрос. С каждой неделей цена продуктов переработки сои оказывалась выше ожидаемой: цифры были невероятные. Я отслеживал июльско- ноябрьский спрэд. Факты, казалось, говорили о том, что запасы соевых бобов скоро иссякнут, поэтому я решил, что цена июльского контракта поднимется еще выше относительно ноябрьского. Спрэд между июлем и ноябрем составлял тогда примерно 60 центов в пользу июльского контракта и некоторое время держался в узкой области консолидации вблизи этого уровня. По моим расчетам, я мог легко выйти из сделки, если бы спрэд опустился чуть ниже зоны консолидации, центов до 45. Я тогда недооценил возможную волатильность спрэда. Я открыл один спрэд (т.е. купил июльский контракт и одновременно продал ноябрьский) при разнице цен около 60 центов, и она возросла до 70. Тогда я открыл второй спрэд и продолжил наращивание позиции за счет текущей прибыли.
Какого же размера она достигла в итоге?
В итоге она выросла примерно до 15 контрактов, но прежде мне пришлось перейти в другую брокерскую фирму. В начале сделки я торговал через маленькую брокерскую фирму. Ее глава - сам старый биржевой трейдер - ежедневно проверял состояние сделок и обнаружил, чем я занимаюсь.
К тому моменту размер моей позиции увеличился до 10-15 контрактов. Залоговый депозит по одному прямому контракту составлял 2000 долл., а по спрэду - лишь 400. "Ваша спрэдовая позиция аналогична длинной прямой позиции, - заявил он. - Поэтому я повышаю ваш залоговый депозит с 400 до 2000 долл. на контракт".
Очевидно, он был всерьез озабочен рискованностью вашей позиции.
Да. Его беспокоило, что я внес только 400 долл. залога на один спрэд, хотя он мало чем отличался от нетто длинной позиции.
По сути, он был не так уж и не прав.
Абсолютно прав. Но я на него разозлился и поэтому перевел счет в другую фирму. Какую именно - не скажу, а почему - сами скоро поймете.
Вы разозлились оттого, что решили, будто он поступает несправедливо, или же...
Ну, насчет несправедливости я не уверен. Но точно знаю, что увидел в нем преграду на пути к моей цели. Я перевел счет в крупную брокерскую фирму - и попал к не очень компетентному брокеру.
Рынок всё рос и рос, а я всё добавлял и добавлял к позиции. Свой первый спрэд я открыл 25 февраля.
К 12 апреля он вырос до 35 000 долл.
Вы наращивали позицию лишь потому, что рынок рос, или действовали по какому-то плану?
У меня был план. Я дожидался, когда рынок, поднявшись до определенного уровня, откатится на заданную величину, и лишь потом добавлял еще один спрэд. Мне не составляло никакого труда наращивать позицию за счет текущей прибыли.
Рынок вошел в полосу подъемов к верхнему пределу и 13 апреля достиг нового рекордного максимума. Возник невероятный ажиотаж. Мой брокер позвонил мне домой: "Соевые бобы поднимутся до облаков, - сказал он. - Похоже, июль пойдет на верхних пределах, а затем то же самое наверняка случится и с ноябрем. Глупо сохранять короткие позиции по ноябрьским контрактам. Давайте я их закрою, и тогда вы за те несколько дней, пока рынок идет на верхних пределах, заработаете побольше". Я согласился, и мы закрыли ноябрьскую короткую позицию.
Как, всю?!
Всю!
Не было ли это поспешным решением?
Это был приступ безумия. Через четверть часа брокер звонит снова, весь в смятении: "Не знаю, как и сказать, - в общем, рынок остановился на нижнем пределе". Даже не знаю, смогу ли вывести вас из сделки". Я был потрясен. "Выводи!" - рявкнул я в трубку. Как только рынок чуть приподнялся над нижним пределом, я сразу же вышел из него.
То есть всё закончилось выходом на нижнем пределе?
Я выбрался чуть выше нижнего предела. Сейчас расскажу, с какими потерями. На тот момент, когда я закрыл короткую ноябрьскую позицию и остался с нетто длинной июльской позицией, мой счет вырос почти до 45 000 долл. А к концу дня на нем осталось 22 000 долл. Я был потрясен. Даже не верилось, что я мог так сглупить - я совсем не понял рынка, хотя годами изучал его. Мне было до того тошно, что я несколько дней ничего не ел. С карьерой трейдера покончено, решил я тогда.
Но у вас еще оставалось 22 000 долл. - а ведь вначале было всего 3000. Если оценивать по итогу, то ваши дела были не так уж плохи.
Совершенно верно. Дела были неплохи - но тем не менее.
Из-за чего же вы так мучительно переживали? Из-за непростительно глупой ошибки? Или из-за потерянной прибыли?
Ну, только не из-за денег. Скорее всего, именно тогда я на себе почувствовал, насколько здесь "горячо". Ведь до этого я проскакал от 3000 долл. до 45 000 совершенно безболезненно.
Выигрывая, вы, наверное, подумали: "Как это просто!"
Но было и впрямь просто.
А вам не приходило в голову, что рынок, в конце концов, может и развернуться?
Да нет. Ведь я решился закрыть короткую часть спрэдовой позиции в разгар паники - то есть вообще не думая о риске. Нет, тогда меня всерьез обеспокоило другое. Мне кажется, я испугался, что утратил способность трезво мыслить, которая, как я считал, была мне свойственна. А еще я понял, что рынки действительно могут так же быстро обогатить трейдера, как и разорить. Это открытие просто потрясло меня. По сути, мне крупно повезло: я вышел из рынка, унеся свои 22 000 долл.
Насколько я понял, вам удалось избежать полного краха только благодаря своей оперативности.
Совершенно верно. После того дня рынок сразу же пошел вниз, причем с той же скоростью, с какой и поднимался. Быть может, не сделай я той глупой ошибки, я бы сделал другую - то есть последовал бы за падающим рынком.
Что же в итоге стало со спрэдом?
Спрэд рухнул. В конце концов он упал ниже того уровня, на котором я начал покупать.
Вы ликвидировали позицию в тот день, когда и рынок, и спрэд достигли вершины. Значит, вы всё равно расстались бы с частью прибыли и роковое решение, из-за которого пришлось выйти из рынка, было ни при чем.
Может, и так. Но для меня эта сделка была провальной. В данном случае я оказался как никогда близок к катастрофе и психологически ощущал ее как свершившийся факт.
Эта сделка стала самой мучительной для вас?
Да. Несомненно.
Несмотря на то, что в итоге она принесла немалую прибыль?
На этой сделке я увеличил свой капитал почти в 6 раз. Конечно, рычаг был безумный, и я не понимал, насколько рискованную позицию держал.
После звонка вашего брокера, сообщившего о том, что рынок на нижнем пределе, вы сразу же ликвидировали всю позицию. Вы поддались панике? Или это было вашей естественной инстинктивно здравой реакцией на риск?
Не знаю. В тот момент мне вдруг стало ясно: я пренебрег многим из того, что, как мне казалось, я знал о дисциплине. Теперь, когда какое-либо событие нарушает мое эмоциональное равновесие и представление о мире, я ликвидирую все позиции, которые оно задевает.
И каким было последнее из таких событий?
Неделя краха на рынке акций 19 октября 1987 года. 19 и 20 октября я закрыл все позиции, чувствуя, что в мире происходит нечто такое, чего я не понимаю. Первое правило торговли (хотя первых правил, наверное, много) - избегай ситуаций, в которых можешь потерять много денег по непонятным тебе причинам.
Вернемся к периоду после сделки по соевым бобам. Когда вы снова вошли в рынок?
Примерно через месяц. А еще через несколько месяцев я довел свой счет почти до 40 000 долл. И почти тогда же попробовал наняться помощником трейдера в "Commodities Corporation" по их объявлению. Собеседование провел в своей характерной манере Майкл Маркус. Через несколько недель он, пригласив меня зайти, сообщил: "Так, у меня для вас две новости - хорошая и плохая. Плохая: как помощник трейдера вы нам не подходите. Хорошая: а как трейдер - подходите".
Какую сумму фирма выделила вам для торговли?
35 000 долл.
А на свои деньги вы тогда торговали?
Да, и был очень рад этому. Политика фирмы позволяла трейдерам торговать не только для нее, но и для себя, и мы с Майклом торговали очень агрессивно.
Майкл влиял на вас?
Да, очень. Он внушил мне одну мысль - невероятно важную. Начало интригующее. Каков же конец?
Он внушил мне, что на рынке можно сделать миллион. Он показал, что, отдаваясь делу целиком, можно вершить чудеса. Нужно только всё время помнить, что это вполне реально. Майкл на практике показал: если занять правильную позицию и действовать дисциплинированно, то будет и миллион.
Похоже, он вселил в вас уверенность.
Верно. Благодаря ему я понял и еще нечто важное: ошибки - дело обычное, и их не нужно бояться.
То есть трейдер может принять оптимальное для себя решение - и ошибиться, опять принять не менее оптимальное решение - и опять ошибиться, принять еще одно оптимальное решение - и лишь тогда удвоить капитал.
Вы - один из наиболее удачливых трейдеров в мире. Людей вашего калибра в этом бизнесе очень мало. В чем разница между вами и средним трейдером?
Не уверен, можно ли вообще определить, почему одни трейдеры преуспевают, а другие - нет. Что касается меня, то могу назвать два важных качества. Во-первых, я обладаю способностью представить себе мир иным, нежели теперь, и поверить в возможность такого превращения. То есть мне нетрудно вообразить, что соевые бобы могут подорожать вдвое или что курс доллара может упасть до 100 иен. Во-вторых, при давлении извне я сохраняю трезвость мышления и дисциплинированность.
Можно ли научиться торговать?
Лишь отчасти. На протяжении ряда лет я пытался научить этому человек сорок, но лишь четверо или пятеро из них оказались способными трейдерами.
А остальные двадцать пять - что стало с ними?
Они оставили рынок, причем вовсе не из-за недостатка интеллекта.
Если сравнить ваших удачных учеников с массой других, то можно ли найти какие-то характерные различия?