Гусь лежал в той же позе, в какой он его оставил. Приподняв пальцем одно веко, несколько раз провел перед глазом ладонью. Зрачок не реагировал. Тем не менее рацию он включил, лишь отойдя от Стевенсона на приличное расстояние. Вызвал Биркина. На его вызов тот отозвался довольно скоро:
- Слушаю, сэр?
- Я задержал Стевенсона. На Колпине.
- На Колпине? О, мой Бог… С вами все в порядке?
- Если не считать прежней раны, все. Вы можете быстро прилететь к Найт-гейту?
- К Найт-гейту? - Наступила пауза. - Могу. Но вообще-то…
- Что "вообще-то"?
- Вообще-то, сэр, здесь, у вертолета, только я. И пилот. Все остальные ушли в тайгу на поиск. Ищут с собаками. Там много людей с Кемп-крика. Которые рассчитывают, что вернутся назад на вертолете. Но я могу подлететь без них. Если очень нужно.
- Не нужно. Договоримся так: я сейчас вместе со Стевенсоном пойду на катере в Дэмпарт. А вы помогите людям вернуться по домам. Раз обещали. Свяжемся, когда я буду в Дэмпарте.
- Хорошо, сэр.
Вернувшись к Стевенсону, еще раз приоткрыл ему веко. Подвигал ладонью. Реакции не было. Впрочем, если бы и была, это мало что изменило. При всей крепости Стевенсона, в наручниках, да еще после двух таких ударов, он довезет его до Дэмпарта спокойно. Решил: лучше всего Гуся посадить рядом с собой. На переднее сиденье.
Взяв тело под мышки, не без труда перетащил его на катер. Бросив рюкзак на корму, столкнул катер в воду. Усевшись за руль, глянул в сторону внешнего борта, рассчитывая разворот. Это длилось всего мгновение, но именно в это мгновение он услышал за спиной неясное движение и всплеск. Резко повернувшись, с ужасом понял: поздно. Стевенсона рядом не было. Были лишь круги на воде. Круги, которые оставило упавшее в воду тело.
Включив мотор, крутанул катер на полной скорости в одну сторону, в другую. Понял: удастся ли Стевенсону выплыть или нет, он, лично он, Шутов, сделать что-то сейчас бессилен. Туман закрыл все.
Плюнув за борт, остановил мотор. Включил рацию. Услышав отзыв Биркина, сказал как можно спокойней:
- Клайв, это снова я. Что с людьми? Собираете?
- Так точно, сэр.
- Много там собак?
- Четыре.
- Вот что, Клайв: Стевенсон прыгнул за борт катера. В наручниках. Выплывет он или не выплывет, надо его искать. Берите как можно больше людей. И как можно больше собак. И подлетайте к Найт-гейту.
- Черт… Хорошо, сэр. Сами вы сейчас где?
- В протоке у Колпина. Думаю, вертолет лучше всего посадить у дома Дэйва Коулмена. Там есть лужайка. Предупредите его, что я иду туда.
32
Около двух десятков людей, промокших и уставших, и четыре собаки, также вымотанные до предела, медленно брели вдоль берега. Длящиеся уже несколько часов поиски заканчивались. За эти несколько часов ни собакам, ни людям не удалось найти хоть какие-то следы, показывающие, что Стевенсону удалось выбраться на берег. Не нашли они и доказательств того, что он утонул. Цепь поисковиков растянулась. Наступили сумерки, поэтому Шутов, двигаясь вслед за ушедшим ярдов на десять вперед Биркиным, никого за ним уже не видел. Сейчас, шагая по еле различимой под ногами болотистой почве, он мечтал об одном как можно скорее все закончить. И выпить хотя бы чашку горячего чая. Желательно вместе с Наташей. Он заранее рассчитал, что Грин-кемп, к которому они сейчас подходили, будет последней точкой поисков. Он был вымотан до предела, хоть винить во всем мог только себя. Две ошибки, которые он допустил, были непростительными. Он пропустил момент, когда Гусь очухался. И, понадеявшись на себя, надел на задержанного только наручники, хотя, имея опыт общения с Гусем, должен был как минимум связать ему ноги и привязать к банке.
Отсюда, с берега, был виден стоящий на пригорке дом Улановых, в котором горели два окна на первом этаже. Это означало, что Наташа дома.
Остановился перед ближним к пригорку срубом вместе с кучкой столпившихся здесь поисковиков. В сумерках мелькали блики фонарей, кое-кто из стоящих курил. На земле лежали четыре собаки, одна из них время от времени жалобно скулила.
Катер дирекции парка, оставленный им у дома Коулмена, и лодку Улановых кто-то уже успел подогнать к причалу. Принадлежность посудины определить так и не удалось. На этой лодке, он знал, сюда подошла Наташа.
- Что будем делать? - спросил Биркин.
- Свяжитесь с вертолетом, пусть подлетит сюда. Забирайте людей. Не забудьте их поблагодарить. И проследите, чтобы всех их высадили как можно ближе к домам.
- Есть, сэр.
Пока Биркин переговаривался с пилотом, Шутов обошел поисковиков. Пожал каждому руку и поблагодарил за участие в поисках.
Вертолет приземлился на площадке перед причалом. Все, кроме Биркина, поднялись на борт. Стоя на трапе, тот спросил:
- Будут какие-то указания?
- Одно: как только окажетесь в Кемп-крике, сразу же идите отдыхать.
- Я-то пойду. А вы?
- Я остаюсь здесь. Во-первых, я не могу оставить Наташу одну. Кроме того, с такой рукой мне нужно срочно сделать перевязку.
- Сэр, вы зря приняли участие в поисках. Мы бы справились сами.
- Ладно, Клайв. За ночь, думаю, я отлежусь. Счастливо.
- Счастливо.
Войдя внутрь, Биркин задраил за собой дверцу. Почти тут же вертолет ушел вверх. Накренился, и вскоре его огни скрылись в темноте. Посмотрев ему вслед, Шутов поднялся на пригорок. Усталость сказалась именно здесь; казалось, при каждом шаге по лестнице ему вместе с ногой приходится поднимать гирю.
Окна на первом этаже дома горели по-прежнему. Тронув входную дверь, понял: она открыта. Постояв, на всякий случай достал пистолет. Войдя, прислушался. Сказал негромко:
- Наташа! Ты дома?
Никто не отозвался. Пройдя по коридору, приоткрыл дверь в гостиную. Там горел свет. Сначала ему показалось: в гостиной никого нет. Лишь войдя, услышал доносящиеся со стороны дивана в углу неясные звуки. Увидел Наташу: она лежала на диване, вздрагивая и всхлипывая.
Спрятав пистолет, сел рядом. Она продолжала плакать, не обращая на него внимания.
- Наташа… В чем дело?
Она даже не повернулась в его сторону. Подождав, тронул за плечо:
- Что случилось?
Лишь когда его лицо приблизилось к ней, выдавила, не поворачиваясь:
- Варяга… жалко… Я его… похоронила… Я… н-не могу… Миша… П-прости… н-не могу…
Сев на диване, прижалась к нему. Наверное, прошло с полчаса, прежде чем она успокоилась.
33
В спальне было темно. Стянув с себя джинсы и тенниску, Шутов лег. Отсюда, с кровати, был хорошо виден силуэт Наташи, неподвижно стоящей у окна. Подумал: сейчас он испытывает странное чувство. Такое ощущение, будто он куда-то вернулся. Вот только он никак не может понять куда.
Увидел: силуэт Наташи потерял неподвижность. По ее движениям понял: она сняла шорты, тенниску, трусики. Положив одежду на стул, подошла к кровати. Легла с ним рядом.
Некоторое время они лежали молча, почти не касаясь друг друга. Прислушавшись к ее ровному дыханию, подумал: ему с ней удивительно легко. После того как она перестала плакать, они поужинали. Потом он принял душ. И вот - они лежат рядом. Усмехнулся. С этой девушкой он всего вторую ночь. Но сейчас он точно знает, почему у него возникло ощущение, что он куда-то вернулся. Больше того, он знает, куда он вернулся. Он вернулся домой.
Господи, как много он хотел бы ей сейчас сказать. Но глотку будто забило кляпом.
В конце концов выдавил:
- Странно.
- Что странно?
- Странно, что мы с тобой встретились именно здесь. В Минтоукуке.
- Что же здесь странного?
- Точнее, странно, что мне так повезло. И я встретил тебя именно здесь.
- Да? - Она дышала все так же легко и ровно. - А мне ничуть не странно. Мне кажется, мы должны были встретиться.
- Должны?
- Да. И знаешь, почему?
- Почему?
- Потому что ты для меня - как глоток свежего воздуха.
Попытался понять, что она хотела этим сказать. Но так и не понял. Попробовал отделаться шуткой:
- Разве здесь, в Минтоукуке, мало свежего воздуха?
Она молчала очень долго. Усмехнулась в темноте:
- Мало.
- Правда?
- Правда. Знаешь, меня в Минтоукуке все время что-то давит.
- Что?
- Не знаю. - Повернувшись, положила ладонь ему на плечо. - Слышишь?
- Что?
- Можно глоток свежего воздуха?
Он молча обнял ее. И она обняла его в ответ.
34
Еще не понимая, что именно его разбудило, протянул руку. Сквозь сон, не желая просыпаться, нащупал лежащую у подушки рацию. Подержав руку на устройстве, понял: он не ошибся. Это сигнал рации. Его вызывает кто-то из полицейских. Приподняв голову, увидел: рядом спит Наташа. Подтянул рацию к губам. Сказал как можно тише:
- Секунду… Подождите секунду…
Посмотрел на часы: половина восьмого. Встал, отошел в угол. Сказал в рацию тем же тихим голосом:
- Слушаю?
- Сэр, простите, что разбудил. - Он узнал голос Танука. - Доброе утро.
- Доброе утро. Что случилось?
- Сэр, точной уверенности у меня еще нет. Но кажется, я нашел. Место. То, которое вы поручили мне искать.
- Нашли? - То, что "место" означает место посадки "сессны", он сообразил сразу. - Здесь, в Минтоукуке?
- Здесь. Знаете, сэр: я его нашел только что. Мне кажется… Мне кажется, нам с вами стоит подойти к этому месту прямо сейчас. Если, конечно, это место имеет для вас значение.
- Имеет. Где вы?
- Не очень далеко от вас. Я знаю, где вы. И мог бы подойти к вам минут через двадцать.
- Понятно. Через сколько я смогу вернуться - туда, где я сейчас нахожусь?
- Дайте подумать, сэр… Думаю, там, куда мы пойдем, мы пробудем не больше часа.
- Значит, самое большее часа через два я вернусь?
- Думаю, да.
- Ладно. Идите к моему причалу. Я туда спускаюсь. Конец связи.
Натянул тенниску, джинсы, кроссовки. Приладил кобуру с пистолетом. Посмотрел на Наташу: она уже проснулась. Приподнявшись на подушке, спросила:
- Что-то случилось?
- Ничего особенного. Мне нужно отлучиться по мелкому делу. - Подойдя, сел на кровать. Поцеловал ее. - Ненадолго. Прямо сейчас.
- Ненадолго - на сколько?
- Часа на два.
Встала, завернувшись в простыню. Подойдя к стулу, оделась. Вернулась к нему. Тронула сбившийся бинт:
- Перевязать?
- Не нужно. Перевяжешь, когда вернусь.
- Возвращайся скорей. Я как раз успею приготовить завтрак.
Пока они спускались вниз по лестнице, успел подумать: Николай вернется только вечером. Значит, он проведет с Наташей весь день. Если что-то и можно назвать подарком судьбы, то именно это.
Остановившись перед дверью на веранду, сказал:
- Будь осторожна. Закроешь за мной засов.
- Зачем?
- Надо.
- Господи… Я и забыла, что надо кого-то бояться.
- Все же закрой засов. И не открывай до моего приезда. Хорошо?
- Миша… - Покачала головой. - Ладно.
Открыл дверь. На веранде, на лестнице, возле срубов везде стояла тишина. Тумана не осталось и следа. Если прислушаться, можно было разобрать: откуда-то из-за Колпина сюда идет катер.
- По звуку - катер кемп-крикской полиции, - сказала Наташа.
Она не ошиблась: это был Танук. Улыбнувшись, махнула рукой. И ушла.
После того как Шутов сел в катер, Танук посмотрел на его забинтованное плечо:
- Много бинтов. Перелом? Рана?
- Рана.
- Серьезная?
- Танук, разве вам не все равно?
- Сэр… Все же мы идем довольно далеко. Я слышал, вчера здесь было горячо?
- Было. В меня стреляли. Пулей раздробило кость. Только и всего.
- Сэр… - Танук замолчал. - Хорошо. Вам лучше знать.
- Куда идти? Вверх?
- Вверх. За Майо-игл. Сами-то вы не боитесь?
- Не боюсь. Давайте. Чем скорее мы окажемся на месте, тем лучше.
35
Катер, описав дугу на излучине, резко сбавил ход. Шум мотора почти стих. Шутову показалось: подобной красоты он еще ни разу не видел. Гряда гранитных столбов, перечеркнутая водопадами, переходила в гранитно-базальтовый монолит. С монолита тоже падали водяные струи, но здесь их звук казался еле слышным, так, будто грохот водопадов был сдавлен горой. Верх горы был плоским. Вглядевшись, понял: на самом верху горы находится нечто вроде площадки. Площадка окаймлена соснами, растущими как по бордюру. Именно из-за этих сосен увидеть то, что находится на плоской вершине, невозможно.
- Были когда-нибудь здесь? - спросил Танук.
- Нет. Что это?
- Униткак-пойнт. На языке моего народа Униткак означает "Брошенное место".
- Брошенное?
- Когда-то, давным-давно, здесь было кладбище инуитов. Их в своих каноэ ставили вон там. Наверху.
- Их?
- Да. Умерших. Считалось, эти люди уходят в свое последнее плавание. Рядом с ними в каноэ клали лук, стрелы, гарпун. Сам я этого не видел. Старики рассказывали. Они говорили, обычно эти каноэ стояли там всю зиму.
- Почему?
- Дожидались весны.
- Весны? Что, такой обычай?
- Дело не в обычае. Они ведь сидели в каноэ, вмерзшие в лед и занесенные снегом. Весной же все таяло. Их спускали с горы. И они уходили.
- Уходили куда?
- В последний путь. В океан.
Шутов попытался представить, как там, на вознесшейся примерно на двести ярдов площадке, когда-то сидели в каноэ и ждали последнего плавания занесенные снегом мертвецы. Спросил:
- Как же они оттуда уходили? В смысле, как их спускали?
- Просто. Сейчас увидите сами.
Танук переложил руль; катер, следуя изгибу фарватера, повернул влево. Поворот позволил рассмотреть причудливо извивающийся в камне желоб, созданный самой природой. Желоб, напоминающий трассу для санного спуска, начинался из-под самых сосен, заканчиваясь у реки. Танук кивнул:
- Дорога мертвых. По ней спускали каноэ. Весной.
- Где же тут могла совершить посадку "сессна"?
- Один инуит сказал: там, наверху.
- Наверху?
- Да. Там, на горе, большая площадка. Там может сесть небольшой самолет. Но Укильке мог врать.
- Кто это - Укильке?
- Один инуит. - Танук постучал пальцем по виску. - У него не все в порядке с головой. Он живет здесь круглый год.
- Круглый год?
- Да. В пещере. Вон он.
Вглядевшись в берег, Шутов ничего не увидел.
- Где? Я ничего не вижу.
- Спрятался за камень. Боится. Сейчас подойдем, он выйдет.
Разогнав катер, Танук выключил мотор. Въехав на песчаный пляж, судно застыло. После того как они с Тануком вышли, полицейский крикнул:
- Укильке! Эй, Укильке! Не бойся! Это хороший человек! Он тебе ничего не сделает! Все будет так, как я обещал!
Где-то осыпались камни. Обернувшись, Шутов успел разглядеть человека, стремглав бежавшего в сторону от них. Одет убегавший был в короткую меховую безрукавку и старые парусиновые бермуды. Обуви не было. Судя по смуглой коже и прямым черным волосам, это был инуит. Танук покачал головой:.
- Ну и Укильке… Всего боится.
- Почему?
- Кто его знает. Сколько я его помню, он всегда был такой. Пойдемте. Далеко он не убежит.
Подойдя к небольшой расщелине в скалах, Танук крикнул что-то на языке инуитов. Услышав ответ, перешел на английский:
- Да точно говорю тебе! Точно, Укильке! Это очень хороший человек! Очень!
В расщелине послышался шорох. Показалась рука, ухватившая край камня. Наконец вышел крепкий мускулистый парень, на вид не старше тридцати. Внимательно посмотрел на Шутова. Перевел взгляд на Танука. Снова на Шутова. Сказал на ломаном английском:
- Твоя не похож.
- Не похож? - спросил Шутов. - На кого?
- На начальника полиции.
- Все же я начальник полиции. Начальник полиции Минтоукука. Спроси любого здесь.
- Я живу в Униткаке. Никакого любого здесь не бывает.
- Ладно, Укильке, - сказал Танук. - Это начальник нашей полиции. Мистер Шутов. Мне ты можешь поверить. Веришь?
- Тебе? - Укильке надолго застыл, упершись руками в края расщелины. Склонил голову набок. - Тебе верю. Только знаешь, что такое чик-чик?
- Никто не сделает тебе чик-чик. Обещаю.
- Кого вы боитесь? - спросил Шутов. - Кто может вам навредить?
- Плохие люди.
- Какие плохие люди?
- Много плохих людей.
- Ты хоть раз их здесь видел? - спросил Танук. - Этих плохих людей?
- Нет. Моя… - Укильке запнулся. - Моя тогда ушла.
- Когда? - Похоже, вопрос Шутова застал Укильке врасплох. Вжав голову в плечи, тот несколько секунд молчал. Затравленно огляделся.
- Тогда. Я ведь уже все сказал Тануку. Ты полицейский, Танук. Скажи своему начальнику.
- Мистеру Шутову важно услышать это от тебя самого. Ты ведь сказал мне: ты видел, как там, наверху, сел самолет. И как потом этот же самолет взлетел. Теперь скажи это мистеру Шутову сам.
- Про самолет я не говорил.
- Про что же ты говорил?
Укильке долго стоял, кусая губы. Он явно избегал встречаться взглядом с Шутовым и Тануком. Наконец выдавил с неохотой:
- Это был не самолет.
- А что же? - спросил Шутов. Не дождавшись ответа, сказал: - Давно это было?
Это был главный вопрос.
- Давно. - Укильке моргнул.
- Как давно? Неделю назад? Месяц?
- Не неделю. Может быть, месяц. Точно я не помню. Все, я не буду больше ничего говорить.
- Мне ты сказал, это случилось накануне дня, когда твоя тетка Аяхта выдавала замуж Митику. Укильке? - Танук повернул лицо Укильке к себе.
- Да-а… - протянул Укильке. - Митика тогда вышла замуж за Сайука. Только я больше не буду ничего говорить. Танук, ты же мне обещал?
- Пожалуй, Укильке прав, - сказал Шутов. - Если он не хочет больше ничего говорить, пусть не говорит. Вот что, Укильке: ты умеешь ловить рыбу?
- Рыбу? - Укильке широко улыбнулся. - Я лучше всех на свете ловлю рыбу. Вам нужна рыба?
- Если честно, нужна. Где ты ее обычно ловишь?
- Да везде. Ее тут везде полно.
- Вот там, например? - Шутов показал вверх по течению. - У тех скал?
С этого места Укильке точно бы не увидел, как они поднимутся наверх. Взглянув по направлению его руки, Укильке кивнул:
- Там есть рыба. Хорошая рыба. Сколько вам наловить?
- Побольше. - Порывшись в карманах, Шутов протянул парню двадцатидолларовую бумажку. Посмотрев на нее, Укильке вопросительно взглянул на Танука; затем, после того как тот кивнул, взял купюру. Развернув двумя руками, стал рассматривать бумажку в позе, в которой обычно читают книгу. Сказал:
- Однако, очень много. Двадцать долларов.
- Так и рыба должна быть хорошей, - сказал Шутов. - Ловить начинай прямо сейчас, хорошо?
- Хорошо. А когда вы за ней придете?
- Когда… - Шутов посмотрел на Танука. - Наверное, завтра? Да, Танук?
- Завтра, - невозмутимо подтвердил Танук. - Завтра зайдем. Я лично зайду.
- Хорошо. - Еще раз посмотрев на купюру, как на книгу, Укильке спрятал ее в карман. - Моя теперь богатый. Пойду за снастью.
После того как они столкнули катер в воду и сели, Танук спросил:
- Куда?
- К дороге мертвых. Она ведь отсюда не видна?