Детективы отдела розыска лиц, скрывающихся от правосудия, специализировались на выслеживании и задержании опасных преступников в ситуациях, сопряженных с большим риском. Опытные оперативники особого отдела подолгу вели скрытое наблюдение за преступниками, подозреваемыми в совершении тяжких серийных преступлений. Выйдя в отставку, сотрудники обоих отделов занимали высокооплачиваемые посты в частных охранных фирмах. Джон Стоун сам порекомендовал для завидных корпоративных должностей немало специалистов.
Стоун медлил.
- Может, и найдется какой-нибудь знакомый знакомых…
- Информация нужна мне до того, как начнутся аресты.
Стоун помолчал, а потом задумчиво произнес:
- Есть у меня одна идея… Спроси у Лонни. Может, он знает.
Лонни Тан. Тот самый, который сфотографировал их в Сальвадоре. А через тринадцать дней, в Кувейте, Фрэнк Мейер спас Лонни Тану жизнь.
- С чего вдруг Лонни должен об этом знать? - спросил Пайк.
- Фрэнк поддерживал с ним связь. Отправлял Лонни рождественские открытки и все такое. Если бы Фрэнк был в чем-то замешан, об этом от него мог узнать только Лонни. Или вообще никто.
- Хорошая идея. Ладно, спрошу Лонни.
- Договаривайся через его адвоката. Номер нужен?
- У меня есть.
- Я свяжусь с тобой, когда потолкую со своими людьми.
- Спасибо, Джон. Сколько я тебе должен?
- Нисколько. Мне Фрэнк тоже не чужой.
Пайк отключился, отменил назначенные на день встречи и позвонил адвокату Лонни Тана, Карсону Эппу.
- Мне надо с ним поговорить, - сообщил Пайк.
- Как мне объяснить ему, о чем речь?
Пайк уже решил, что о Фрэнке Лонни должен узнать только от него, а не от Эппа. Лонни тоже был для них своим.
- Скажите: "Фрэнк-танк". Он поймет. И дайте ему мой номер.
Пайк продиктовал номер своего мобильника и отложил телефон, думая о том, что ждать, когда Стоун на что-нибудь наткнется, нельзя. А если Ана Маркович еще жива и в состоянии говорить? Правда, Чэн сказал, что она на краю могилы, но он лишь повторил то, что услышал от копов. Надо бы расспросить медсестер: может, после ухода полицейских Ана что-нибудь бормотала в забытьи. Пайку могло хватить одного имени или слова.
Решив, что прилично выглядеть не помешает, Пайк переоделся в бледно-голубую классическую рубашку, купил букет ромашек и повел машину к больнице.
2
Отделение интенсивной терапии находилось на четвертом этаже медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, над приемной "скорой". Пайк вышел из лифта и с помощью указателей нашел восьмиугольный сестринский пост в конце коридора, вдоль стен которого разместились палаты за стеклянными перегородками.
По пути к сестринскому посту Пайк не встретил в коридоре никого из сотрудников отделения. От стола к нему обернулась задерганная медсестра. На табличке у нее значилось "Барбара Фарнхэм".
- Вам помочь?
Пайк в классической отутюженной рубашке кивнул на букет:
- Я к Ане Маркович.
Лицо медсестры смягчилось.
- Сочувствую… Вы родственник?
- Друг семьи.
- Мы в отделении интенсивной терапии ограничиваем посещения. Сейчас у нее сестра, но я думаю, она не станет возражать.
- Отлично. Благодарю вас.
- Двенадцатая палата, только цветы оставьте здесь. Если у пациентки аллергия, цветы ослабят иммунную систему.
Пайк вручил цветы медсестре.
- Если хотите, можете перед уходом забрать их. Или мы сами отправим их в другое отделение. Чаще мы отдаем цветы в палаты рожениц.
- Сначала я хотел бы поговорить с медсестрой, которая ухаживает за ней. Это возможно?
- О пациентке заботимся мы все. Мы одна команда.
- В полиции мне сказали, что когда Ану нашли, она была не в состоянии давать показания. Я хотел узнать, не приходила ли она в сознание после операции.
- Нет, к сожалению, не приходила.
- Я не имел в виду - полностью. Может, что-нибудь повторяла? Какое-нибудь имя? Вы не поспрашиваете других сестер?
- Попробую, но я уверена, что она ничего не говорила.
Над ближайшей дверью зажглась лампа, медсестра убежала, а Пайк направился по коридору к двенадцатой палате. Он думал застать там сестру Аны, но увидел в палате только пациентку.
Пайк подошел к кровати. Левая половина лица девушки и ее голова скрывались под повязками, но правая половина лица была видна. Кажется, Ана пыталась открыть глаз. Веко приподнялось, глазное яблоко под ним дрогнуло и закатилось. Глаз закрылся.
Едва увидев ее, Пайк понял, что она ничего не говорила и вряд ли вообще придет в себя. Судя по виду повязки, пуля вошла ей в голову под левым глазом. Приподняв простыню, Пайк увидел швы на груди и животе Аны, еще оранжевые после обработки йодом. Он опустил простыню и старательно укрыл девушку. Особенно сильно пострадала верхняя часть грудной клетки. Видимо, пуля отскочила от ребер или ключицы, пробила диафрагму и вошла в брюшную полость. У Аны Маркович началось внутреннее кровотечение, она потеряла много крови и теперь умирала.
Пайк коснулся ее щеки:
- Ана, нам нужна твоя помощь.
Глаз закатился под верхнее веко, затем сдвинулся в сторону нижнего непроизвольным, бессознательным движением.
Пайк взял девушку за руку, провел по ней ладонью, потом ущипнул нежную кожу между ее большим и указательным пальцем.
- Кто в тебя стрелял?
Из-за спины его хлестнул резкий женский голос:
- Отойдите от нее.
Пайк невозмутимо обернулся. Женщина лет тридцати, вероятно сестра пациентки, стояла в дверях палаты. Ее глаза блестели холодно и твердо, черные волосы были гладко зачесаны и стянуты в узел на затылке, она говорила с отчетливым восточноевропейским акцентом.
- Я пытался привести ее в сознание, - объяснил Пайк.
- Отпустите ее руку и отойдите.
Сестра Аны была в замшевом пиджаке и дизайнерских джинсах, одной рукой она прижимала к себе кожаную сумку. Другая рука пряталась в недрах сумки и была зловеще неподвижна.
Пайк положил руку Аны на постель.
- Извините. Я пришел узнать, не приходила ли она в себя. Мейеры были моими друзьями.
Глаза женщины сузились.
- Те люди, на которых она работала?
- Фрэнк и Синди. Ана присматривала за их сыновьями.
Женщина внимательно изучила его лицо, фигуру, темные очки и коротко, по-армейски подстриженные волосы. Увиденное ей не понравилось. Даже рубашка. Она отступила от двери.
- Уходите сейчас же.
Одну руку она по-прежнему держала в сумке.
- Она не говорила ничего, что могло бы помочь нам? - спросил Пайк. - Может, какое-нибудь имя? Слово? Чтобы мы могли найти виновных…
- Если она скажет нам, кто это сделал, я сообщу в полицию.
Пайк направился к двери.
- Понимаю. Сочувствую вам и вашей сестре.
Уходя, он оглянулся и увидел, что сестра Аны смотрит ему вслед так, словно снимает мерки для гроба.
У сестринского поста Пайк дождался Барбару Фарнхэм, чтобы узнать, не успела ли она расспросить других сестер. Как оказалось, успела. За все время в больнице Ана Маркович не издала ни звука и не приходила в сознание.
- Спасибо за помощь.
Возле лифта он снова встретился с сестрой Аны и кивнул ей, но она отвернулась. В кабине уже было трое пассажиров, они спустились молча. Сестра Аны вышла из лифта первой, но остановилась в вестибюле у газетного киоска, а Пайк направился к парковке. Он видел, что женщина внимательно следит за ним.
Он остановился у двери лифта, чтобы спуститься к подземной парковке. Обычно Пайк предпочитал лестницы, но сейчас решил дождаться лифта. И не удивился, когда рядом, как в отделении, встала сестра Аны.
Ее улыбка была натянутой.
- Опять мы встретились - наверное, судьба.
- Да, - согласился Пайк.
Двери лифта распахнулись, в кабине было пусто. Пайк пропустил женщину вперед, она прошла в дальний угол. Пайк последовал за ней, зная, что будет дальше. Руку она по-прежнему не вынимала из сумки.
- Вам на какой уровень? - спросил Пайк.
- На третий.
Едва двери закрылись, она выхватила из сумочки маленький черный пистолет, который Пайк легко отнял у нее, не давая прицелиться. Женщина накинулась на него с кулаками, Пайк придержал ее руку. Тогда она попыталась ударить его коленом, но он оказался проворнее и прижал ее к стене кабины бедром. И одновременно нажал кнопку остановки лифта.
- Я приезжал сюда не для того, чтобы навредить ей.
Женщина оказалась в ловушке. Тяжело дыша и щурясь, она смотрела на него так, словно была готова вцепиться ему в горло.
- Успокойтесь, - продолжал Пайк. - Смотрите.
Удерживая ее, он одной рукой умело разрядил пистолет. Отличный маленький "ругер" триста восьмидесятого калибра.
- Фрэнк Мейер был моим другом. - Пайк отдал разряженное оружие хозяйке. - Понимаете?
Она выпрямилась, ничем не показывая, что поверила ему, и вцепилась в пистолет, а потом вжалась спиной в стену.
- Как вы ее нашли?
- Мне сообщили в полиции.
- Значит, и эти подонки могут ее найти.
- И вы решили ее охранять?
- Она здесь совсем одна! Я делаю только то, что должна.
Телефон Пайка завибрировал. Он не обратил бы внимания на вызов, если бы не ждал звонка от Карсона Эппа, а звонил именно он. Не сводя глаз с женщины, Пайк поднес телефон к уху.
- Пайк.
- Я соединю Лонни с вами через двадцать минут.
- Хорошо.
Пайк сунул телефон обратно в карман и кивнул на пистолет.
- Уберите его.
Женщина послушно положила "ругер" в сумку. Пайк бросил туда же обойму и протянул руку.
- Я Пайк. Джо.
Женщина смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ее скулы были высокими и красиво очерченными, щеки впалыми. По сравнению с загорелой рукой Пайка ее кожа казалась бледной как молоко. Она ответила на рукопожатие и назвалась Риной.
- Карина?
- Да.
- Русская?
- Сербка.
- Оставьте пистолет дома. Сюда они не придут. Риск перевешивает вероятность, что она их опознает. Им это известно, рисковать они не станут.
- Так на какой вам уровень? - спросил Пайк.
- Сюда. В этом здании я не парковалась.
- Что вы собирались сделать, когда мы вошли в лифт? Пристрелить меня?
- Я думала, вы один из тех. Если бы вы были с ними заодно, тогда да, я бы вас застрелила.
Пайк открыл двери лифта. Рина Маркович вышла.
- Может, этих мерзавцев все-таки найдут? - спросила она.
- Кто-нибудь найдет.
Она вгляделась в его лицо.
- Сочувствую вам и вашему другу.
Двери начали закрываться, женщина направилась прочь. Пайк спустился к своему джипу, первым делом содрал с себя голубую рубашку, натянул вместо нее серую майку и вырулил к выезду.
Лонни Тан перезвонил через восемь минут, когда Пайк уже припарковался на стоянке возле "Лучшей покупки".
- Слушаю, - отозвался Пайк.
- Лонни, тебе хорошо его слышно? - раздался в трубке голос Карсона Эппа.
Голос Лонни был высоким и приглушенным.
- Да, слышно отлично. Привет, Джо.
- Лонни, когда закончишь, просто отключись, - снова вмешался Эпп. - Потом я свяжусь с тобой на всякий случай.
- Ладно. Спасибо, Карсон.
Пайк услышал щелчок - Эпп отключился, а потом в трубку почти зашептал Лонни Тан:
- Видно, дела плохи, если ты звонишь.
Пайк не стал ходить вокруг да около:
- Фрэнк мертв. Его убили два дня назад. И его самого, и всю его семью.
Лонни притих, потом Пайк услышал сдавленный всхлип, но ничего не сказал. Если кто из них имел право оплакать Фрэнка, то это Лонни.
Вскоре Лонни взял себя в руки:
- Спасибо, что сообщил. Я правда благодарен тебе, Джо. Ублюдка, который сделал это, уже нашли?
- Еще нет. Полиция считает, что в дом ворвалась целая банда. Дом Фрэнка стал на их счету уже седьмым.
Лонни прокашлялся.
- Слушай, я не знаю, что сказать. Когда их поймают, ты сообщишь мне?
- Я хотел спросить тебя кое о чем. Эта банда действовала не наобум. Ее первые шесть жертв - сплошь наркоторговцы и те, кто отмывал деньги. Понимаешь, о чем я?
- Фрэнк занимался импортом. Ввозил одежду.
- Если заодно Фрэнк ввозил еще что-нибудь, он наверняка был связан с кем-то, и этот кто-то его подставил. Этому человеку известно, кто убил Фрэнка.
- Слушай, это же Фрэнк. Ты серьезно?
- Он не говорил тебе ничего такого, что мне следовало бы знать?
Лонни помолчал, в трубке слышалось только дыхание. Потом он снова заговорил ровным тоном:
- Он был у меня на суде. Не на каждом заседании, но пару раз приходил. Однажды я спросил его, не жалеет ли он, что спас меня - сам понимаешь, если бы не он, люди, которых я убил, были бы сейчас живы. Вот я и спросил, не раскаивается ли он. А он ответил, что такие люди, как мы, должны полагаться друг на друга.
- Лонни, отвечай прямо - "да" или "нет". Фрэнк не говорил тебе, во что он ввязался?
- Думаешь, я не сделал бы все возможное, лишь бы помочь найти его убийц? Да я сам бы их прикончил.
- Точно?
- Да! Фрэнк остался тем самым Фрэнком, которого мы знали. Порядочным до мозга костей.
У Пайка перестало щемить сердце, он вздохнул с облегчением.
- Вот и хорошо, Лон. Я тоже так думал, но хотел убедиться. Из нас только ты поддерживал с ним связь.
Пайк уже хотел повесить трубку, но он давно уже не разговаривал с Лонни и теперь ему стало совестно. Они прослужили бок о бок одиннадцать лет, пока Лонни не ранили.
- Ну, как у вас там? - спросил Пайк первое, что пришло ему в голову.
- Можно привыкнуть. Меня лечат, предоставляют всю медицинскую помощь, какая нужна.
Фрэнк Мейер спас жизнь Лонни Тана, когда тому в живот угодил осколок гранаты размером с мяч для гольфа. Лонни лишился левой почки, части толстого кишечника, селезенки, куска печени и здоровья. Постепенно он впал в зависимость от болеутоляющих, платить за которые стало нечем. С перкоцета он перешел на сильнодействующие наркотики, ради которых ограбил бар в Лонг-Бич. Лонни застрелил хозяина бара, потом ни в чем не повинного посетителя и был арестован менее чем через три часа. Ему предъявили два обвинения в убийстве без смягчающих обстоятельств, признали виновным, и в настоящее время он отбывал двадцатипятилетний срок в тюрьме штата Калифорния в Коркоране.
Пайк собирался закончить разговор, как вдруг спохватился:
- Еще одно: полицейские сказали мне, что Фрэнк сделал такую же наколку, как у меня.
- А ты не знал?
- Нет.
- Это еще когда было, старина. Он показывал мне, когда приходил навещать. Незадолго до этого набил - большие красные стрелки, как у тебя. Синди его чуть из дома не выкинула.
Лонни засмеялся, а Пайку стало неловко.
- Он ничего не объяснил?
- Зачем сделал их?
- Ага.
- Помнишь, сколько Синди мотала ему нервы из-за того, что он наемник? И как не соглашалась выйти за него, пока он не угомонится?
- Еще бы.
- Все мы думали, что он от нее в конце концов сбежит. Но Фрэнк сказал, что ты посоветовал ему рискнуть. Он был благодарен тебе за это, Джо.
Пайк обдумал услышанное.
- Он радовался?
- Да, братан. Да, черт возьми, не просто радовался - был счастлив. Как будто проснулся в другой жизни.
- Хорошо, - отозвался Пайк.
- Точно. Слушай, Джо… спасибо, что позвонил насчет Фрэнка. Мне редко кто звонит.
- Мне пора.
- Джо…
- У меня дела.
- Ты был хорошим командиром. С тобой мы были как за каменной стеной, старина. Прости, что я тебя подвел.
Ранним вечером, когда небо налилось закатным пурпуром, Пайк во второй раз за день направился к дому Фрэнка Мейера. Он ехал медленно, тянул время в ожидании, когда потемнеет сумеречное небо. Пайк любил ночь. В темноте ему становилось спокойнее.
Окна дома Фрэнка были темны, когда Пайк проехал мимо. Машины полицейских и криминалистов разъехались. Только перед домом по-прежнему стоял автомобиль с антенной, но Пайк распознал в нем пугало, обычный муляж, призванный образумить непрошеных гостей. В машине было пусто. Это упрощало задачу.
Пайк припарковался в густой тени клена за два дома от выбранной цели. Двигаясь быстро и решительно, он выскользнул из джипа и метнулся к ограде, пересек соседний двор, перебрался через изгородь, прокрался вдоль боковой стены гаража Фрэнка на задний двор и остановился на минуту, прислушиваясь. Район жил обычной жизнью. Ухала сова, где-то далеко завывала сирена.
Остановившись у застекленной двери, Пайк бесшумно выдавил стекло из ближайшего к ручке квадрата рамы и шагнул в густой мрак просторной комнаты. Здесь он вновь прислушался, а потом включил фонарик, дававший тусклый красноватый свет. Пайк прикрыл стекло фонарика пальцами так, чтобы света едва хватало. Его пальцы стали зловеще багровыми.
На полу темнело пятно в форме сердца - в том месте, где погибли Синди Мейер и ее младший сын. Некоторое время Пайк разглядывал пятно, потом отвернулся: он искал не улики, а Фрэнка.
Двигаясь бесшумно, как рысь, Пайк обошел гостиную, столовую и кухню. Он обращал внимание на мебель и игрушки, журналы и книги, словно все они были страницами в летописи семейной жизни, помогали воссоздать историю хозяев этого дома. Фотографии детей, Фрэнка и Синди на стенах казались застывшими во времени фрагментами воспоминаний.
Коридор вел в большую спальню. Антикварный стол располагался напротив широкой кровати со стеганой обивкой изголовья. Табличка на столе гласила: "Царица мира". Стол Синди.
Кровать чем-то привлекла внимание Пайка. Он вдруг понял, чем именно: она была заправлена. В гостиной и кабинете Фрэнка царил хаос, а в большой спальне к постели никто не прикоснулся. Значит, бандитов, ворвавшихся в дом, либо кто-то спугнул прежде, чем они добрались до спальни, либо они нашли то, что искали, в других комнатах.
Пайк осветил красноватым лучом фонарика стол Синди и увидел еще несколько снимков: Фрэнк с детьми, пожилая пара. Рядом оказалась фотография, которую он искал. Пайк сам не знал, что ищет, но, когда увидел ее, понял: вот она. На снимке Фрэнк был запечатлен в бассейне вместе с одним из сыновей. Фрэнк подбрасывал сына в воздух, поднимая фонтан брызг и вытягивая руки. Только на этом снимке были отчетливо видны короткие красные стрелы на дельтовидных мышцах. Они указывали вперед, как и стрелы на дельтовидках Пайка. Точь-в-точь.
Внимательно рассмотрев снимок, Пайк покинул спальню. Он беззвучно ступал по коридору, думая о том, как разительно отличается его дом от дома, который построил Фрэнк Мейер. У Пайка не было семьи, фотографии близких по стенам он не развешивал, снимки друзей не хранил. Стены в его доме оставались голыми, и он вдруг задумался, появятся ли на них фотографии хоть когда-нибудь.
Пайк уже направлялся к двери, когда снаружи дома словно вспыхнуло ослепительное солнце. Мстительно яркий свет проникал сквозь шторы и жалюзи, врывался сквозь трещины в двери, чертил полосы на полу перед окнами. Пайк прикрыл свой красный фонарик ладонью и затих в ожидании.
Дом осматривали патрульные, осветив фарами машины. Вероятно, им дали указание подъезжать сюда каждые полчаса. Пайк хранил спокойствие. Мощные лучи света погасли так же внезапно, как и вспыхнули.