Отдельного внимания заслуживает тема квалификации преступлений коррупционной направленности, так как неправильная квалификация преступления может существенно нарушить права граждан или повлечь несоразмерное наказание за совершенное преступление. В связи с принятием Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ Уголовный кодекс Российской Федерации был дополнен ст. 291 "Посредничество во взяточничестве". В данной статье установлена ответственность за посредничество во взяточничестве, если сумма взятки являлась значительной. Из положений ст. 290 Уголовного кодекса Российской Федерации следует, что значительным размером взятки является сумма, превышающая двадцать пять тысяч рублей. Однако большинство правоведов сходятся во мнении, что декриминализация такого распространенного коррупционного поведения, как получение взятки, не превышающая двадцати пяти тысяч рублей, не могла быть целью законодателя. А потому посредничество в получении либо даче взятки в меньшем размере по-прежнему должно квалифицироваться как соучастие в даче либо получении взятки.
Определенные разногласия в научных кругах относятся к трактовке понятия "выгоды имущественного характера". Традиционное их понимание дается Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе": "По смыслу закона, предметом взятки или коммерческого подкупа могут быть выгоды или услуги имущественного характера, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (предоставление туристических путевок, ремонт квартиры, строительство дачи и т. п.). Под выгодами имущественного характера следует понимать, в частности, занижение стоимости передаваемого имущества, приватизируемых объектов, уменьшение арендных платежей, процентных ставок за пользование банковскими ссудами. Указанные выгоды и услуги имущественного характера должны получить в приговоре денежную оценку".
Казалось бы, материальный характер взятки не вызывает каких-либо сомнений: традиционное понимание денег, ценных бумаг, имущества этот характер, безусловно, предполагает, в отношении же выгод законодатель, а за ним и Пленум Верховного Суда РФ специально подчеркивают их материальную окраску. Однако в теории права существуют и другие позиции. Так, Т. В. Кондрашова полагает, что "вручение должностному лицу документов, не представляющих значительной материальной ценности, но позволяющих в дальнейшем извлечь имущественную выгоду (например, фиктивных дипломов, оформленных трудовых книжек, удостоверений и т. п.), следует расценивать как взятку". Обоснование этой позиции дается в другой работе и состоит в следующем: "Получение подобных предметов в конечном итоге преследует корыстную цель и приносит имущественную выгоду".
Полагаем, с этой позицией согласиться нельзя. Взяточничество предполагает непосредственное получение имущественной выгоды взяткополучателем, и именно от предмета преступления – взятки. В приведенном примере имущественная выгода не зависит от вручающего такое незаконное вознаграждение, что, на наш взгляд, совершенно обязательно для наличия в действиях виновных составов дачи – получения взятки. Кроме того, имущественная выгода здесь отнюдь не безусловна, и незаконное получение фиктивных дипломов, оформленных трудовых книжек, удостоверений и т. п. совсем не означает, что должностное лицо получит в результате их использования имущественную выгоду.
Разумеется, подкуп должностного лица возможен не только в форме имущественной выгоды, но и, например, в форме предоставления ему услуги, не носящей материального характера, или путем предоставления предметов с мизерной материальной оценкой, но имеющих другое значение (тех же дипломов об образовании). В этой ситуации, однако, подкуп расценивается не как взяточничество, а как подстрекательство должностного лица к совершению должностного злоупотребления; поведение же самого должностного лица квалифицируется, при наличии необходимых признаков, по ст. 285 УК.
Вышеизложенные идеи могут вполне логично найти свое отражение в уголовной доктрине Российской Федерации и Уголовном кодексе в частности. Несмотря на неуклонное совершенствование законодательства, найти удачное решение регулирования общественных отношений или восполнения законодательных пробелов является очень сложной задачей, и поэтому, обращая свое внимание на богатейший юридический опыт прошлого, можно найти интересные идеи для современного правового регулирования. Как показывает опыт, такие идеи очень удачно воплощаются в законодательные акты. Суть преступлений не изменилась, изменилась их форма. Преступления изобилуют наличием технической и юридической подготовки, поэтому своевременные законодательные решения, основанные на опыте прошлого, должны соответствовать новым проявлениям преступной деятельности.
Практическая значимость изучения новых подходов в уголовном праве, которые основаны на юридическом базисе прошлого, заключается во внедрении в уголовное законодательство основных идей, позволяющих по-новому взглянуть на актуальные проблемы уголовного законодательства антикоррупционной направленности. Юридическое наследие, апробированное временем и возведенное в ранг принципов, может быть ориентиром при создании и совершенствовании современного антикоррупционного законодательства и тем самым позволит существенно увеличить эффективность права в этой области.
Ориентиром для современного уголовного законодательства могут являться такие дореволюционные институты, как, например: привлечение к уголовной ответственности должностного лица, не получившего взятку, но позволившего жене, детям или близким родственникам принять деньги, ценные вещи или услуги от взяткодателя. Осведомленность руководства о преступных действиях коррупционной направленности среди подчиненных следует рассматривать как проявление преступного бездействия, что также может найти свое отражение в уголовном законодательстве современной России, равно как и коррупционными проявлениями следует признать оплату банкетов, обедов и т. д., если целью такого подкупа является склонение должностного лица к принятию благоприятного решения и сумма оплачиваемого банкета, обеда и т. д. является значительной.
Вышеперечисленные доктринальные позиции и изложенные юридические конструкции вполне могут служить примером для современного законодателя.
Вопросы для самоконтроля
1. Каковы основные черты дореволюционного уголовного законодательства?
2. Какие дореволюционные законодательные позиции можно рецептировать в современное уголовное право?
3. В чем заключаются основные пробелы российского антикоррупционного законодательства?
4. Каковы основные тенденции в развитии уголовного законодательства по борьбе с коррупцией?
5. В чем заключаются основные проблемы квалификации преступлений коррупционной направленности?
6. Каковы основные виды наказаний за преступления коррупционной направленности и какова практика их назначения?
7. В чем заключаются актуальные вопросы по совершенствованию антикоррупционного законодательства?
Список литературы
1. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 1. Часть общая. Тула: Автограф, 2001.
2. Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 2. Часть общая. Тула: Автограф, 2001.
3. Волженкин Б. В. Ответственность за взяточничество по российскому уголовному законодательству второй половины XIX – начала XX в. // Правоведение. 1991. № 2.
4. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб., 1871.
5. Эстрин А. Я. Взяточничество в доктрине и законодательстве // Труды кружка уголовного права при С.-Петербургском университете / под ред. М. Исаева. СПб., 1913. С. 181. См. также: Рабинович Н. О наказуемости взяточничества и лиходательства // Право. 1916. № 11.
6. История Всероссийской чрезвычайной комиссии (1917–1921 гг.): сб. документов. М., 1958. С. 469, 470.
7. Дурманов Н. Д. Взяточничество по русскому дореволюционному уголовному праву // Проблемы социалистического права / под ред. Н. В. Крыленко. Вып. 1. М., 1937.
8. Цечоев В. К. Исторический обзор взяточничества как социального явления в Российской Империи первой четверти XVIII столетия // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2010. № 5.
9. Малыгин А. Я. К вопросу о борьбе со взяточничеством в советском государстве в начале 20-х годов XX в. // История государства и права. 2009. № 22. С. 34.
10. Сборник документов (1917–1922 гг.). М., 1975.
11. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. СПб., 1845.
12. Жалинский А. Э. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Городец, 2010.
13. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
14. Уголовный кодекс Российской Федерации (КонсультантПлюс).
15. Астанин В. В. Современная практика назначения уголовных наказаний за коррупционные преступления в России // Российская юстиция. 2011. № 7.
16. Яни П. Посредничество во взяточничестве // Законность. 2011. № 9.
17. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
18. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой / под общ. ред. С. И. Никулина. М., 2000.
19. Лопашенко Н. А. Взяточничество: проблемы квалификации // Правоведение. 2002. № 6.
20. Волженкин Б. В. Избранные труды. Юридический центр Пресс, 2008.
21. Лопашенко Н. А. О некоторых проблемах законодательной регламентации и квалификации преступлений в сфере экономической деятельности // Прокурорская и следственная практика. М., 2003. № 1–2.
22. Полный курс уголовного права: в 5 т. Т. 3. Юридический центр Пресс, 2008.
23. Преступления в сфере экономической деятельности: понятие, система, проблемы квалификации и наказания / Лопашенко Н. А. Саратов: Изд-во СГАП, 1997.
Глава V. Предупреждение коррупции при осуществлении правосудия
Выполнение судами своего предназначения как органа судебной власти требует независимости и беспристрастности судей – носителей этой власти.
Международные правовые акты, определяя роль суда, подчеркивают, что одним из необходимых показателей авторитета судебной власти является доверие к ней населения.
"Доверие общества к судебной власти, а также к авторитету судебной системы в вопросах морали, честности и неподкупности судебных органов, – констатируется Бангалорскими принципами поведения судей 2002 г., – играет первостепенную роль в современном демократическом обществе".
Честность и неподкупность выделяются Бангалорскими принципами необходимыми условиями надлежащего исполнения судьей своих обязанностей.
Европейская хартия о статусе судей 1998 г. требует от судьи воздержаться от поведения или действий, способных нарушить веру в его беспристрастность.
Но как раз веры нашему правосудию и не достает. На протяжении ряда лет авторитет судебной власти падает.
Результаты мониторинга в ряде субъектов Российской Федерации по выяснению мнения населения о степени его защищенности от административного произвола, проведенного в 2004 г., выявили, что только 36 % опрашиваемых намерены в случае нарушения их прав обратиться в суд. Не верят, что в суде можно добиться справедливости 56,5 % респондентов. Из всех институтов власти суду доверяют лишь 9 % населения. Эти показатели в принципе не изменились и в настоящее время.
Социологические исследования, проведенные в 2008–2009 гг. среди населения Москвы и Подмосковья, подтверждают, что 85 % опрошенных не доверяют власти из-за ее коррумпированности на всех уровнях. Опрос населения в Новосибирске и Новосибирской области в 2009 г. свидетельствует – 78 % респондентов полагает, что закон можно обойти с помощью денег. По мнению большинства, власть в отношении закона руководствуется именно этим принципом.
Одна из основных причин недоверия населения к суду – в коррумпированности судей.
В последние годы государством приняты конкретные меры по противодействию коррупции в судах.
С принятием Федерального закона от 26 декабря 2008 г. "О противодействии коррупции" в Закон "О статусе судей в Российской Федерации" были внесены существенные изменения. На судей распространены запреты и ограничения, определенные Федеральным законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации".
Непосредственное отношение к судьям (как и к другим правоохранительным органам) имеют ст. 17 (запреты, связанные с гражданской службой), ст. 18 (требования к служебному поведению гражданского служащего), ст. 19 (урегулирование конфликта интересов на гражданской службе), ст. 20 (представление сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера).
Но в Законе "О статусе судей в Российской Федерации" требования, направленные на противодействие коррупции в судебной деятельности, получили более полную конкретизацию. Судья не может заниматься оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной или иной правотворческой деятельности; получать вознаграждения в любой форме от физических и юридических лиц либо выезжать в служебные командировки за границу за их счет. Впервые к статусу судей отнесено требование декларирования доходов и т. д.
Принципом судебной власти является утверждение, что судья руководствуется в своей деятельности только законом. Но факты коррупции среди судей подтверждают, что в ряде случаев при вынесении решений судья руководствуется не законом, а личными интересами. Такая ситуация определена в законе как "конфликт интересов". Статья 3 Закона "О статусе судей в Российской Федерации" раскрывает понятие "конфликта интересов" и "личной заинтересованности" при осуществлении правосудия. В подобных случаях судья обязан заявить самоотвод или поставить в известность участников процесса о сложившейся ситуации.
Изменения и дополнения, внесенные в Закон "О статусе судей в Российской Федерации", поставил определенные преграды коррумпированности в судах. Но, к сожалению, в действующем законодательстве сохраняется немало возможностей для коррупционных проявлений. Это относится как к организации судебной деятельности, так и к непосредственному осуществлению правосудия.
Один из наиболее острых вопросов коррупционных рисков в судах связан с реализацией принципа независимости судей. В ней усматривается одна из причин коррупции. "Независимость судебной системы оказалась мифом, за которым часто скрыта "независимость" распространения коррупции, – пишет проф. Ф. Г. Шахкелов. – Теперь судьи зависят больше не от законов, а от местной администрации, влиятельных сотрудников правоохранительных органов, бизнесменов с большим капиталом". И далее автор делает вывод: "Независимость судей в том смысле, как она сейчас есть, перешла в полную безнаказанность".
Автор этих строк в своем мнении не одинок. Но в обществе превалирует иное отношение к судейской независимости: она служит основой коррупции только в том случае, если судьи не чувствуют себя действительно независимыми. В 2009 г. фондом "Центр политических технологий" проведено социологическое исследование, посвященное трудностям, с которыми сталкивается российская судебная система. Исследователи взяли более 140 интервью и делают вывод: "Независимость судей невозможна без того, чтобы судья выносил свое решение, не опасаясь каких-то последствий, не действуя в рамках системы негласных компромиссов. Судья должен выносить решение и бояться при этом только закона, но иначе авторитет судебной системы в обществе не будет высоким".
Коррумпированный риск есть уже в порядке формирования судейского корпуса.
Практика свидетельствует: чем выше профессиональный уровень судьи, тем менее он подвержен внешнему давлению при осуществлении правосудия, тем более независим он при вынесении судебного решения.