Несколько лет назад Элвис Коул помог доказать невиновность Лайонела Берда, подозреваемого в убийстве. Теперь того нашли мертвым. А рядом с трупом обнаружен альбом с фотографиями семи убитых женщин, одна из которых была жертвой преступления, в котором обвинялся Берд. Значит ли это, что Коул помог преступнику? Пришла пора раскрыть истину.
Сокращенная версия от "Ридерз Дайджест"
Роберт Крейс
В погоне за тьмой
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями. Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми - случайность.
ПРОЛОГ
Пожар был в миле от Бикмана и Тренчарда, но в душном воздухе пустыни стоял адский запах гари. Пожарные команды со всего города неслись алыми ангелами в Лорел-Кэньон, туда же мчались черно-белые полицейские машины, машины "скорой помощи", из Ван-Нуиса и Бербэнка летели вертолеты с водой. Из-за вертолетного гула Бикман и Тренчард не слышали начальника. Бикман приложил ладонь к уху.
- Что вы сказали?
Сержант Карен Филипс наклонилась к окошку их машины и повторила.
Старший из двоих, Тренчард, сидевший за рулем, крикнул в ответ:
- Туда и направляемся.
Они пристроились за вереницей пожарных машин, ехавших к Лорел-Кэньон, взобрались на крутой холм и выехали на Лукаут-Маунтин-авеню. В Лорел-Кэньон некогда жили звезды рок-н-ролла - от Мамы Касс Эллиот до Фрэнка Заппы, в шестидесятых он стал колыбелью кантри-рока. Кросби, Стилз, Нэш - все они жили там. Равно как Эрик Бердон, Кит Ричардс, Мэрилин Мэнсон. Бикман, который играл на "фендере телекастере" в полицейской рок-группе "Найтстикс", считал, что это место притягивает магию музыки.
- По-моему, здесь когда-то жил Джони Митчелл, - показал Бикман на небольшой домик.
- Да плевать на него! Ты на небо посмотри! Вот черт, просто воздух горит.
Небо заволокло клубами иссиня-черного дыма, которые плыли в сторону бульвара Сансет. Пожар начался на Голливуд-Хиллз, затем огонь перекинулся на кусты в парке Лорел-Кэньон, и ветер понес его дальше. Три дома уже сгорели, под угрозой были еще несколько. В понедельник, когда Бикман вернется с дежурства, ему будет что рассказать детям.
Джонатан Бикман был офицером запаса при Управлении полиции Лос-Анджелеса, что значило, что он выполнял ту же работу, что и остальные офицеры, но только два дня в месяц. В обычной жизни он преподавал алгебру в средней школе. Детей теорема Пифагора интересовала мало, зато после дежурств в выходные они засыпали его вопросами.
Тренчард проработал в полиции двадцать три года, он терпеть не мог музыку. Обернувшись к Бикману, он сказал:
- План действий таков: мы поднимаемся наверх, оставляем там машину, обходим пять-шесть домов, я по одной стороне улицы, ты по другой, затем возвращаемся к машине, спускаемся чуть вниз и все по новой. Так дело пойдет довольно быстро.
Пожарные издали приказ об эвакуации. Некоторые из жителей уже набили свои машины одеждой, клюшками для гольфа, постельными принадлежностями. Кое-кто, забравшись на крыши, поливал из шлангов свои дома. Бикман опасался, что тут-то и начнутся проблемы.
- А если кто-нибудь не пожелает уезжать?
- Мы здесь не для того, чтобы кого-то арестовывать. Нам слишком много домов надо обойти.
- А если кто-то не может уехать, например инвалид?
- При первом обходе наша задача - просто известить всех. Если кому-то нужна помощь, мы сообщим по рации или сами вернемся, когда обойдем всех остальных.
Они проехали мимо девочки, которая шла за рыдавшей матерью к внедорожнику, неся с собой корзинку для кошки.
Какой ужас, подумал Бикман.
Добравшись до вершины Лукаут-Маунтин, они начали обход. Если жители домов еще не готовились к эвакуации, Бикман стучал в дверь, звонил в звонок, колотил по двери фонарем. Один раз он стучал так долго, что Тренчард крикнул ему через улицу:
- Ты так дверь вышибешь! Если не отвечают, значит, никого нет дома.
Когда Бикман дошел до первого перекрестка, Тренчард присоединился к нему. Поперечная улица была застроена каменными бунгало тридцатых годов. Участки были такие узкие, что большинство домов было построено над гаражами.
- Здесь, наверное, всего с десяток домов, - сказал Тренчард. - Пошли.
Они снова разошлись по разным сторонам улицы и принялись за работу. Большинство людей уже готовились уезжать. Бикман довольно быстро прошел первые три дома, затем поднялся по ступеням к двери в оштукатуренный дом. Стук, звонок, фонарь.
- Полиция! Есть кто-нибудь дома?
Решив, что никого нет, он уже начал спускаться, но тут его окликнула женщина с другой стороны улицы. Ее "купер-мини" уже был готов ехать.
- Наверное, он дома. Он никогда не выходит.
Бикман обернулся к двери, от которой только что отошел.
- Он инвалид?
- Мистер Джонс? Ну, хромает. Вообще-то не знаю, может, он уехал. Я его несколько дней не видела. Я просто хотела сказать, он плохо ходит.
В ее тоне уже слышалось раздражение человека, который жалеет, что встрял.
Бикман вернулся к двери, снова взялся за фонарь.
- Мистер Джонс! Это полиция! Дома есть кто?
Тренчард, закончив со своей стороной улицы, подошел к напарнику.
- Что, кто-то отказывается эвакуироваться?
- Соседка сказала, здесь живет какой-то хромой. Она предполагает, что он дома.
Тренчард постучал фонарем по двери:
- Полиция! Экстренная ситуация! Будьте добры, откройте дверь.
Оба придвинулись к двери, прислушались, и тут Бикман учуял неприятный запах. Тренчард тоже его почувствовал и крикнул женщине:
- Он старый и больной?
- Не такой старый. Хромой на одну ногу.
- Ты тоже услышал запах? - тихо спросил Бикман.
- Да. Надо разобраться.
Тренчард убрал фонарь в чехол. Бикман отступил, предположив, что Тренчард собирается вышибить дверь, но тот просто повернул ручку, и дверь открылась. И их тут же облепил рой мух. Бикман стал отмахиваться. Ему вовсе не хотелось, чтобы мухи садились на него - он отлично понимал, где они только что сидели.
Они увидели в кресле мужчину в клетчатых шортах и голубой футболке. Он был босой, половины правой ступни у него не было. По шраму было понятно, что ампутировали ее давно, а вот другое повреждение он получил недавно.
Бикман и Тренчард вошли. Голова мужчины, точнее, то, что от нее осталось, была откинута назад. Кровь залила его плечи и спинку кресла. Правая рука лежала на коленях, слабо сжимая черный пистолет. Под подбородком виднелась черная дыра от пули. На лице тоже была засохшая кровь.
- Самоубийство? - сказал Бикман.
- Видать… Я позвоню, вызову наряд.
Тренчард, безуспешно пытаясь отогнать мух, направился к двери. Бикман обошел кругом кресло с телом.
- Смотри не трогай ничего, - предупредил его Тренчард. - Это же, считай, место преступления.
- Я просто смотрю.
У ног мертвеца лежал раскрытый альбом с фотографиями - видно, упал у него с колен. Бикман осторожно, чтобы не наступить на засохшую кровь, подошел поближе.
На открытой странице была всего одна поляроидная фотография, тоже забрызганная кровью. Бикману вдруг показалось, что мухи зажужжали громче - как вертолеты на пожаре.
- Тренч, иди сюда!
Тренчард подошел, посмотрел на фото.
- Бог ты мой!
На фото была белая женщина с проводом вокруг шеи. Она сидела, прислонившись к мусорному баку. С выпученными, но уже не видящими глазами.
- Думаешь, это взаправду? - прошептал Бикман. - Это действительно мертвая женщина?
- Не знаю.
- Или как в кино - постановочное фото?
Тренчард открыл перочинный нож, кончиком лезвия перевернул одну страницу, другую. Бикман похолодел - перед ним предстала тьма столь кромешная, что многие такого даже представить себе не могут. На снимках было зло. Человек, который замыслил, сфотографировал такое, а потом собрал все в один альбом, жил в мире кошмаров. В котором не было ничего человеческого.
- Так это все настоящее? Этих женщин убили?
- Не знаю.
Тренчард приподнял альбом. На обложке был пляж на закате, спокойное море, пара, бредущая босиком по песку. И надпись "Мои счастливые воспоминания".
Тренчард вернул альбом в прежнее положение.
- Пошли на воздух, подальше от этих мух.
И они вышли на пропахшую дымом улицу.
1
В то утро у нас в офисе была тишь да гладь. Только тикали настенные часы, поскрипывало перо моей ручки да жужжал кондиционер, борясь с невыносимой жарой. Наступил сезон пожаров, которые вспыхивали то тут, то там - как прыщи на лице подростка.
Джо Пайк ждал, когда я закончу писанину. Он стоял у балконной двери и смотрел вдаль - на океан. Уже минут двадцать он стоял молча, не шевелясь - для Пайка это дело обычное. Он иногда днями молчит. Мы с ним собирались в качалку к Рэю - расслабиться.
Первый звонок раздался в девять часов сорок две минуты.
- Элвис Коул, это вы? - спросил мужской голос.
- Да, я. Чем могу быть вам полезен?
- Считай, что ты уже труп.
Я бросил трубку и продолжил работу. Когда занимаешься тем, чем занимаюсь я, тебе постоянно звонят люди, видевшие инопланетян, знающие, кто убил Джона Кеннеди, и прочие шизофреники.
- Это кто был? - спросил Пайк.
- Какой-то парень сообщил, что я труп.
- Дым идет, - сказал Пайк.
Я поднял голову от бумаг:
- Откуда?
- Похоже, из Малибу. Может, из Топанги.
Тут Пайк повернулся к двери, и день, казавшийся таким обычным, пошел наперекосяк.
- Слушай…
Дверь распахнулась, и в офис ворвался коренастый мужчина с короткой стрижкой, в бежевой спортивной куртке. Он сунул мне под нос полицейский жетон - видно, ожидал, что я от страха под стол залезу.
- Добро пожаловать в ад, Коул.
Следом за ним вошла женщина в синем деловом костюме, с сумочкой через плечо. Показала удостоверение детектива.
- Конни Бастилла, полиция Лос-Анджелеса. А это Чарли Кримменс. Это вы Элвис Коул?
Кримменс ткнул свой жетон сначала мне, потом Пайку, но обратился к женщине:
- Коул этот. А этот, видно, Пайк.
Ростом Пайк шесть футов и один дюйм, весит больше двухсот фунтов. Он был в серой футболке без рукавов и темных очках. Он скрестил руки на груди, и красные стрелы, вытатуированные на его бицепсах, набухли.
- Вам назначено? - невозмутимо спросил я.
- Отвечай ей, Коул, - рявкнул Кримменс.
Я профессиональный сыщик. С лицензией от штата Калифорния. Полицейские ко мне в контору не врываются. Я встал и одарил Кримменса профессиональной улыбкой.
- Хотите меня арестовать, пожалуйста. Хотите со мной побеседовать, будьте добры, постучитесь в дверь и попросите разрешения войти.
Кримменс криво усмехнулся и облокотился на каталожный ящик. Потом покосился на Пайка и снова ухмыльнулся. Что-то в Кримменсе было мне знакомо, но я никак не мог вспомнить что. Я знал большинство детективов Голливудского бюро, но не этих.
Бастилла уселась в кресло у моего стола.
- Не психуйте. У нас несколько вопросов по делу, над которым вы работали. Помните ли вы некоего Лайонела Берда?
- Вы не из Голливуда.
Бастилла положила мне на стол свою визитку.
- Специальный убойный отдел. Мы расследуем серию убийств. Ну, вспоминайте. Лайонел Берд.
Мне надо было подумать.
- Речь идет об уголовном деле?
- Три года назад Берда задержали по подозрению в убийстве двадцативосьмилетней проститутки Ивонн Беннет, и он сознался. Вы предоставили свидетеля и запись камеры слежения, что послужило ему алиби. Его адвокатом был Алан Леви из "Баршоп, Баршоп и Алтер". Припоминаете?
Я вспомнил. Лайонел Берд, безработный механик, он страдал алкоголизмом и испытывал к проституткам любовь-ненависть. Не из тех, с кем хотелось бы приятельствовать, но точно не убийца.
- Помню такого. Это было ложное признание. Он отказался от показаний.
- Признание не было ложным, - буркнул Кримменс.
Я сел и закинул ногу на стол.
- Ну, не знаю. По видео было ясно, что он был в Голливуде, когда убили Беннет. А убили ее в Силвер-Лейк.
Бастилла достала блокнот:
- Вы часто виделись с мистером Бердом после того, как помогли ему отмазаться?
- Я никогда его не видел. Моим клиентом был Леви. Все оплатил "Баршоп".
- Так, значит, вас нанял Леви? - спросила Бастилла.
- Да. В основном я работаю на адвокатов.
Адвокаты не полагаются на слова своих клиентов. Часто клиенты не знают всей правды, а бывает, что и лгут. Вот адвокаты и нанимают сыщиков, чтобы все выяснить.
Бастилла развернулась к Пайку:
- А вы? Вы работали по делу Берда?
- Это не моя сфера.
- Джо мне не помогал. Примитивная история. У меня таких дел штук по тридцать в год.
- Очень мило, - хмыкнул Кримменс. - Вы, наверное, гордитесь тем, что помогаете убийцам выйти сухими из воды?
- Бастилла, зачем мы это обсуждаем? Дело было закрыто три года назад.
Бастилла что-то записала в своем блокноте.
- Восемь дней назад Лайонела Берда обнаружили во время эвакуации из Лорел-Кэньон. С простреленной снизу, от подбородка, башкой. К этому моменту он был мертв уже пять дней.
- Я его не убивал.
Кримменс заржал.
Бастилла улыбнулась, но не потому, что нашла шутку смешной.
- Он покончил с собой. Он жил под именем Лонни Джонс. Знаете почему?
- Понятия не имею. Может, потому, что его обвиняли в убийствах, которых он не совершал?
Бастилла придвинулась ко мне:
- Коул, мы здесь потому, что хотим прочитать отчеты, которые вы писали по делу Беннет. Ваши записи. Опросы свидетелей. Все материалы по этому делу.
Она смотрела на меня не моргая - видно, предполагала, что́ я отвечу, но надеялась, что я все-таки этого не скажу. Я покачал головой.
- Я работал по заданию адвоката. Вся собранная информация принадлежит Алану Леви.
- С Леви мы собираемся связаться.
- Берд мертв, Коул, - сказал Кримменс. - Так что теперь уже нет разницы…
- Если Леви согласится, тогда ладно, но я работал на него, а не на вас. - Я взглянул на Бастиллу: - Если он мертв, почему вас так интересует то, что я собрал по делу Беннет?
Бастилла вздохнула, но все-таки ответила:
- Потому что речь не только о Беннет. Лайонел Берд убил за семь лет семь женщин - по одной каждый год. Ивонн Беннет была его пятой жертвой.
Она сказала это деловито - как кассирша в банке, но в ее голосе слышалась грусть, от которой мне стало не по себе.
- Он не убивал Ивонн Беннет. И я это доказал.
Бастилла убрала блокнот, встала, взяла сумочку.
- В его доме найдены материалы, которые связывают его с этими убийствами. Шестую женщину он убил летом, после того как его отпустили. Последняя жертва погибла тридцать шесть дней назад.
- Что это за "материалы" вы нашли?
- Пресс-конференция назначена на вечер. А пока что поговорите с Леви. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше.
На этом Бастилла удалилась, но Кримменс за ней не последовал. Он стоял и смотрел на меня.
- Ну что еще? - спросил я.
- Вы меня не узнаете?
- А должен?
- Попробуйте вспомнить. Вы читали мои отчеты.
И тут я сообразил, почему он показался мне знакомым.
- Вы его арестовывали?
- Вот именно. Берда арестовал я. Это я пытался остановить убийцу. А вы отпустили его на свободу.
Кримменс покосился на Пайка и направился к двери.
- Лупе Эскондидо и Дебра Репко - это женщины, которых он убил после того, как вы помогли ему освободиться. Можете послать их семьям открытки с соболезнованиями.
И Кримменс закрыл за собой дверь.
Безлунной ночью, за три года до визита Бастиллы и Кримменса, кто-то раскроил Ивонн Беннет череп на парковке в Силвер-Лейк. Был теплый вечер, в воздухе пахло лилиями. Убита она была монтировкой.
Ивонн Беннет было двадцать восемь лет, но многие, кого я опрашивал, считали, что ей девятнадцать. Как и у многих жителей Лос-Анджелеса, ее жизнь была маскарадом. Она лгала всем и обо всем. Из опрошенных мною людей трое считали, что она учится в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, двое - в Университете Южной Калифорнии, один верил, что она официантка. Она не была уличной проституткой. Знакомилась с мужчинами в баре, а прежде чем покинуть вместе с ними заведение, договаривалась об оплате наличными. Проституткой она признавать себя отказывалась и однажды сказала соседке по квартире, что, хоть и встречается с мужчинами за деньги, никогда не берет денег за секс. Что тоже было ложью.
У меня было совсем немного материалов по Ивонн Беннет и Лайонелу Берду, поскольку этим делом я занимался всего восемь дней. С ним бы справился любой болван. Не пришлось ни стрелять, ни драться. Плащ Бэтмена так и остался висеть дома в шкафу.
Я читал страницу за страницей и передавал их Пайку.
Лайонела Берда арестовали по подозрению в убийстве. В тот вечер свидетели видели, как он разговаривал с Ивонн Беннет, а у него уже были инциденты с проститутками - дважды его задерживали, когда он пытался их снять, и один раз его обвинили в недостойном поведении - он поругался с проституткой по поводу предоставленных услуг. Когда Кримменс его задержал, Берд еще считался условно освобожденным.
Официант в кофейне и несостоявшийся актер Анхель Томасо был последним, кто видел Ивонн Беннет живой - когда без двадцати двенадцать она вошла в переулок за кофейней. Ее тело было обнаружено в ноль часов шестнадцать минут. Получалось, что Беннет была убита в этом тридцатишестиминутном интервале. Определив именно этот отрезок времени, и удалось снять обвинения с Берда.
Хотя прямых улик против него не было, Лайонел Берд сознался Кримменсу. Поскольку Берд уже был замешан в конфликтах с проститутками и поскольку был свидетель, видевший его с Беннет, Кримменс убедил Берда, что тот получит меньший срок, если сознается. Леви прослушал запись допроса и понял, что Берд не знает никаких деталей преступления. Кримменс дал ему информацию через наводящие вопросы. Позже Берд отказался от показаний, но дело уже приняло серьезный оборот. Признания и косвенных улик было достаточно, чтобы обвинить его в убийстве.
Леви убедил меня, что Берда вынудили признаться. Восемь дней спустя я нашел запись камеры наблюдения из бара "Два мира" в Голливуде, сделанную в то же время, когда Ивонн Беннет убили в шестнадцати милях от этого места. Мы с Леви встретились с прокурором и судьей через три дня, и по предложению судьи прокурор округа снял обвинения. Меня в этой истории ничто не смущало.
Пайк собрал все страницы в стопку.
- А как получилось, что видеозапись обнаружил ты, а не Кримменс? У него была та же информация, что и у тебя.