Змеиный яд – вещь интригующая и романтичная. Но как товар он, оказывается, мало кому нужен, его трудно сбыть. А этот оригинал Гриша заказал партию яда на восемьсот тысяч баксов – и щедро отвалил их! Или Гриша – идиот, или этот неходовой товар ему зачем-то нужен. Зачем? У самого Гриши не спросишь: денежки его плакали, и товара он не получил, но это его, похоже, не волнует. Исчез Гриша, не видно его, особенно после того, как у дверей своей квартиры был убит посредник. А порой дотошному следователю кажется, что его и вообще нет, этого Гриши…
Также роман издавался под названием "Свадьба Барби".
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 1
-
Глава 3 2
-
Глава 4 3
-
Глава 5 3
-
Глава 6 4
-
Глава 7 4
-
Глава 8 5
-
Глава 9 5
-
Глава 10 6
-
Глава 11 6
-
Глава 12 7
-
Глава 13 7
-
Глава 14 7
-
Глава 15 8
-
Глава 16 8
-
Глава 17 9
-
Глава 18 9
-
Глава 19 10
-
Глава 20 10
-
Глава 21 11
-
Глава 22 12
-
Глава 23 12
-
Глава 24 13
-
Глава 25 14
-
Глава 26 14
-
Глава 27 14
-
Глава 28 15
-
Глава 29 16
-
Глава 30 17
-
Глава 31 19
-
Глава 32 - ЧЕРВЯКОВ - ЗА МЕСЯЦ ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ 20
-
Глава 33 21
-
Глава 34 21
-
Глава 35 22
-
Глава 36 - БЕРИЯ. ЗА ПОЛТОРА МЕСЯЦА - ДО ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ 24
-
Глава 37 25
-
Глава 38 26
-
Глава 39 27
-
Глава 40 27
-
Глава 41 28
-
Глава 42 29
-
Глава 43 32
-
Глава 44 - БЕРИЯ. ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО В ТЕ ЖЕ ДНИ 32
-
Глава 45 33
-
Глава 46 33
-
Глава 47 - МАРКЕЛОВ. РОССИЯ - В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ 34
-
Глава 48 36
-
Глава 49 36
-
Глава 50 37
-
Глава 51 37
-
Глава 52 38
-
Глава 53 39
-
Глава 54 40
-
Глава 55 40
-
Глава 56 41
-
Глава 57 42
-
Глава 58 42
-
Глава 59 43
-
Глава 60 44
-
Глава 61 44
-
Глава 62 45
-
Глава 63 45
-
Глава 64 46
-
Глава 65 47
-
Глава 66 48
-
Глава 67 48
-
Глава 68 49
-
Глава 69 50
-
Глава 70 50
-
Глава 71 51
-
Глава 72 51
-
Глава 73 52
-
Глава 74 53
-
Глава 75 54
-
Глава 76 54
-
Глава 77 55
-
Глава 78 55
-
Глава 79 57
-
Глава 80 58
Владимир Гриньков
Семь кило баксов
Глава 1
– Яркое солнце. Пляж. Пальмы. Шумит прибой, так нежно-нежно. И хочется лежать на берегу, чтобы тебя все время лизали волны. А небо синее-синее, а по небу облака – как маленькие клочки ваты, я очень люблю, чтобы как вата, тогда красиво. Я прямо сейчас вижу эту картину, – сказала Полина. – А ты?
– А я нет, – ответил Хеджи.
Их машина застряла в нескончаемой пробке, среди скопища заляпанных дорожной грязью чадящих железных коробок на колесах. Свинцового цвета небо нависало над землей, редкие деревья с черными отсыревшими стволами и без листвы казались декорацией из невеселого спектакля о жизни тех, кто уцелел после ядерной войны, а снег вдоль дороги лежал темными мусорными кучами. Московский март. Пока еще даже не верится, что на Земле бывает тепло и уютно.
– Никакой фантазии! – попеняла своему спутнику Полина.
– Ди-джеям фантазия ни к чему.
– Гнусная ложь! – засмеялась Полина.
Ей ничто не могло испортить настроения. Ни эта пробка, ни невеселая погода.
– Почему же ложь?
– Потому что ты по характеру фантазер.
– Я?
– Ты! Имя себе придумал – Хеджи…
– Это из сугубо прагматических соображений. Потому что ди-джей Хеджи – это звучит. А ди-джей Вениамин – не звучит.
– Ди-джей Витамин! – сказала Полина. – Вот звучит!
– Витамин, – пробормотал Хеджи, – каротин, гардемарин, аквамарин…
– Аспирин!
– Ди-джей Аспирин. Хм! Круто! – покачал головой Хеджи. – Почему я так поздно тебя встретил? Почти наверняка у меня сейчас был бы другой псевдоним. Круче нынешнего.
Им все-таки пришлось, маневрируя, выбраться из пробки и дальше пробираться переулками.
– Скоро у меня эфир, – бормотал Хеджи. – Будь проклята эта работа, которая нас с тобой разлучает!
– Брось ее, – беспечно предложила Полина. – И мы с тобой уедем.
– Куда?
– Туда, где море, пальмы и горячий песок.
– Хочу! – признался Хеджи с обреченностью больного, который уже знает, что излечение невозможно, как ни мечтай.
– Нет, правда! Я сдам экзамены – и уедем. Месяца на три. На все лето. Снимем домик…
– Под пальмами?
– Да!
– На три месяца?
– Да!
– Ты получила большое наследство?
– У меня есть папа! – засмеялась Полина. – Это лучше всякого наследства!
– Это точно.
– Я его попрошу, он до июня подберет дом… В какой стране, кстати?
– Где-нибудь на островах, – отозвался Хеджи, увлекаясь игрой.
– На Карибах?
– Карибы, Сейшелы, Канары…
– Нет, Канары – это слишком просто. Можно остров Маврикий. Или Реюньон.
– Это где?
– Это в океане, – со смехом ответила Полина.
– Я согласен. В океане – это круто. С работы меня после трехмесячного отсутствия, конечно, вышвырнут, но, если разобраться, – захочу ли я сам возвращаться туда после трехмесячного пребывания в раю?
Подъехали к дому Полины. У подъезда стоял отцовский "БМВ".
– Что-то рано он сегодня, – удивилась Полина и посмотрела на Хеджи. – Поднимешься к нам?
– Не готов я к встрече с твоим папиком, – признался Хеджи. – Он всегда смотрит на меня так, будто я ему давно и много задолжал.
– Это ревность.
– Ты так думаешь?
– Посмотрим, как ты сам будешь относиться к избраннику своей единственной дочери.
– Если единственный ребенок – так уж лучше сын. Хотя я думаю, детей будет двое.
– А у меня ты спросил, скольких я хочу родить?
– Считай, что вот сейчас как раз и спросил.
– Четверых!
– Да ну! – не поверил Хеджи.
– Двоих мальчиков и двух девочек. Но если ты против…
– Конечно, против!
– В таком случае – пятеро. Или шестеро. Но не меньше четырех.
Хеджи закатил глаза.
– Я подумаю, – пообещал он. – Ладно, что мы сегодня слушаем?
– Ну, например "Queen".
Полина поцеловала своего спутника и вышла из машины.
Глава 2
Отец действительно был дома. Его выдал запах табака, которым тянуло из-за двери кабинета. Всегда открывал окно, когда курил, и все равно чувствовалось.
– Па, я дома, – пропела Полина, направляясь на кухню. – Кофе будешь?
– Да, – голос из-за двери.
Кофе на двоих. Кофе, немного сахара и толику красного перца, получается нечто изумительное. Когда бодрящий аромат поплыл по квартире, появился отец. Быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять – он сегодня не в духе.
– Ты не заболел? – заботливо спросила Полина.
Отмахнулся, показывая, что расспросы ни к чему. Такой человек. Предпочитает самостоятельно разбираться со своими проблемами. Полина уже привыкла.
– Как учеба? – спросил отец.
– Нас учат, мы в меру сил сопротивляемся.
– Сессия когда?
– В мае.
Отец хмуро смотрел в кофейную чашку. У него был такой вид, будто май его совсем не устраивал.
– А твой Ходжа Насреддин?
– Он не Ходжа, па. Он Хеджи.
– Ну что за имя такое? – поморщился отец. – Как кличка у собаки.
– Это модно, па. К тому же Хеджи – это круто. А вот если бы его звали Аспирин?
– Какой еще аспирин? – с нескрываемой досадой отозвался отец.
– Это я так, просто шучу.
– Что у тебя с ним?
– Па-а-а… – с укоризной протянула Полина. – Ты такие вопросы задаешь!
– Я знаю, какие вопросы задаю.
Вот такой у человека характер. Ему лишь бы командовать, чтобы все ему подчинялись. И чтобы все было по его. И чтобы никакого сопротивления.
– У меня с ним любовь, – с деланной серьезностью сообщила Полина, таким образом отгораживаясь от подавляющей бестактности ожидаемых вопросов.
– А у него с тобой?
Не понять было, всерьез это произнесено или в шутку.
– И у него со мной – то же самое.
– Так замуж выходи.
Полина вскинула голову и наткнулась на отцовский взгляд. Он смотрел на нее не мигая, и в глазах не угадывалось шутки. Нисколечко. Полина растерялась, не зная, что на это ответить.
– Ты не очень-то его привечаешь, – напомнила она, пытаясь одновременно справиться с растерянностью.
– Но ты не очень прислушиваешься к моему мнению, – парировал отец. – Так что какой мне смысл настаивать на своем?
Это совсем не было на него похоже. Настоять на своем он всегда умел, сколько Полина себя помнила.
– Хорошо, я выйду за него замуж, – с деланной кротостью сказала Полина, только чтобы закончить этот тягостный для нее разговор.
Вроде бы отшутилась.
– Сегодня!
– Что – сегодня? – не поняла Полина.
– Сегодня пригласи его к нам.
– Он на работе, па.
– До которого часа?
– У него эфир до полуночи.
– Вот после эфира пускай и приходит. Познакомлюсь поближе с зятем.
– Ты шутишь, па?
– Так ты пригласишь? Или мне самому ему позвонить? Какой у него телефон?
Значит, это не шутки.
Полина посмотрела на часы. Как раз сейчас Хеджи должен был выходить в эфир. Она включила радио. И услышала голос Хеджи:
– Я ди-джей Хеджи, и я буду сегодня с вами до полуночи. Привет всем, кто меня слушает, а особый привет – клевой девочке Полине. Используя свое служебное положение, не корысти ради, а радости для, я ставлю для Полины неумирающий "Queen", композицию на тему о том, что, как ни крути, а шоу все-таки должно продолжаться, дорогие вы мои, любимые…
– В общем, позвони ему, пускай приедет, – сказал отец.
Поднялся и вышел из кухни. Невыпитый кофе остался на столе.
Глава 3
Полина дозвонилась до Хеджи в первом часу ночи, сообщила о странном приглашении отца.
– Я скажу ему, что не дозвонилась до тебя, – сказала в трубку шепотом, боясь, что отец ее услышит.
– Еще чего! – ответил Хеджи. – Если папик изъявил готовность познакомиться, я не буду лишать его этого удовольствия. Еду!
И он действительно приехал. В распахнутой курточке, под которой виднелась футболка с чьим-то живописным задом и нехорошей надписью на английском, хорошо еще, что отец английского не знал, но вот что делать с этой вызывающе розовой голой задницей?
– Ты сошел с ума! – прыснула Полина. – Хочешь, чтобы отца хватил кондрашка? Немедленно снимай, я дам тебе другую!
Втолкнула Хеджи в свою комнату, нашла, порывшись в шкафу, белоснежную футболку.
– Снимай, снимай!
– Еще чего! – заупрямился Хеджи.
Полине пришлось действовать самостоятельно. Едва она стянула с Хеджи футболку, как в комнату, привлеченный шумом, заглянул отец.
– Добрый вечер! – поприветствовал его Хеджи.
Полина спрятала злополучную футболку за спину.
– Оденься, – сказал отец, обращаясь к Хеджи. – И после этого зайди ко мне в кабинет. А ты, Полина, останься здесь.
Вышел.
– Строгий папик, – оценил Хеджи.
Через минуту он вошел в кабинет. Горела настольная лампа. Отец Полины сидел в глубоком кресле и курил трубку. Показал рукой на диван – присаживайся. Хеджи сел, закинул ногу на ногу. Может быть, он и чувствовал себя неловко в эту минуту, но по нему этого нельзя было сказать.
– Как твое имя?
– Хеджи.
– Я про имя спрашиваю.
– Хеджи.
– Это тебя папа с мамой так назвали?
– Плевать я хотел на то, как они меня назвали. Мало ли что им там в головы взбрело двадцать лет назад. Сейчас другие времена, другая мода и имена тоже другие.
Хеджи говорил без явно выраженного вызова, даже спокойно. Отец посмотрел внимательно.
– Ну, допустим, ты – Хеджи, – произнес он после паузы. – Работаешь, как я слышал…
– Вроде того.
– Пластинки крутишь?
Хеджи не удостоил собеседника ответом.
– А дальше что? – поинтересовался отец.
– Вы о чем?
– О твоем будущем. Ведь всю жизнь этим не будешь заниматься.
– Это точно.
– И какие планы?
– Выгодно жениться.
Отец забыл про свою трубку. Сидел и смотрел на Хеджи. А Хеджи смотрел на Полининого отца и, кажется, чувствовал себя увереннее, чем его собеседник.
– Не боишься так говорить? – осведомился отец после продолжительной паузы. – Я все-таки отец Полины.
– Вы отец, вы за дочь и бойтесь. А мне бояться нечего.
– Наглец.
Не оскорбление, а всего лишь констатация факта. Хеджи даже не ответил. Повел скучающим взглядом по сторонам. В этом кабинете он был впервые. Добротные книжные шкафы, золотые корешки книг, фальшивый камин, в котором никогда не разводят огня, а на каминной полке – антикварные часы. Еще роскошный стол, компьютер на столе, письменный прибор, выточенный из красивого – зеленого, с золотистыми прожилками – камня. Набор трубок, некоторым из них место в музее, настолько хороши. Хеджи отметил про себя, что папик неплохо тут устроился. Уютненько у него. Даже завидно.
– С Полиной у тебя серьезно?
– Не понял, – сказал Хеджи и склонил голову набок, внимательно разглядывая собеседника.
– Что ж тут непонятного.
– Вас интересует, сплю ли я с ней?
По лицу Полининого отца пробежала тень. Хеджи даже показалось, что еще мгновение – и этот мужик бросится на него. Но обошлось.
– Нет, я про планы на будущее, – сказал отец.
– Ах это! – беспечно отозвался Хеджи. – О будущем я пока не задумываюсь. Рано!
Отец посмотрел на него внимательно, потом затянулся табачным дымом. Так и сидели. Отец курил. Хеджи без стеснения рассматривал убранство кабинета.
– Живешь с родителями? – спросил наконец отец.
– Нет.
– А где?
– Снимаю квартиру.
– Какой район?
– Текстильщики.
Отец оторвался от своей трубки.
– Я хочу, чтобы ты увез Полину к себе.
Вот теперь Хеджи проняло. Он воззрился на своего собеседника так, словно только что услышал от него нечто невероятное.
– Причем сегодня же, – добавил отец.
– А Полина знает?
– О чем?
– Вот о том, что вы мне только что сказали.
– Нет. И я хочу, чтобы ты не посвящал ее в подробности нашего разговора.
Хеджи быстро оправился от изумления.
– Мне-то что, – сказал, пожав плечами. – Я запросто. Это она вас боялась, а так – какие проблемы?
Отец слушал его с непроницаемым выражением лица. Трубка в его руке дымилась. Хеджи посмотрел вопросительно – это все, мол?
– Поживет пока у тебя, – сказал отец. – А там видно будет.
Что именно там будет видно, Хеджи не понял, но уточнять не стал.
– И еще, – сказал отец. – Ты когда-нибудь водил Полину в ресторан?
– Полину – нет.
Отец вздохнул, извлек из бумажника стодолларовую купюру, протянул ее Хеджи.
– Возьми! Своди ее в хороший ресторан…
– На хороший этого не хватит.
Из бумажника была извлечена вторая сотенная. Хеджи с невозмутимым видом спрятал деньги в карман своих джинсов.
– Все? – осведомился он.
– Все!
Хеджи поднялся.
– Приятно было познакомиться, – сообщил он. – Вы обращайтесь, если что.
– Если ты создашь для Полины хоть какие-то проблемы, – сказал вдруг спокойно отец, – я тебя, ублюдок, по стене размажу.
Он при этом даже и не смотрел на Хеджи, как раз выбивал погасшую трубку. Но Хеджи проникся. Все так и будет, как этот старый хрыч сказал. Бабок у него немерено. Заплатит кому надо, и пиши пропало. Только сейчас Хеджи впервые понял, почему Полина так боялась своего отца. Мужик, который не бросает слов на ветер и не считается ни с кем. Суровый дядька. А Хеджи тут фраерился перед ним.