- Эта линия показывает, в чем твоя сила, это - линия мудрости. Однако для того, чтобы разобраться в себе, нужны время и уединение. Что может быть сильнее власти быстротекущего и всепоглощающего времени?
"Утешил, нечего сказать!" - улыбнулся про себя Скиф.
- А эта линия даст ответ на все вопросы, это - линия умеренности. Тебе предстоит перемена в судьбе, сосредоточься, соберись с мыслями, воспользуйся передышкой и подумай еще раз о том, что взять с собой из прошлого в будущее, а что забыть и оставить навсегда в прошлом как негодный хлам и бесполезную мишуру.
"Ясно, - подумал Скиф, - чем сердце успокоится…"
- А мне что ты можешь предсказать? - спросил Василек.
- Я вижу нить, натянутую до предела! - печально ответил предсказатель и упал без сознания. Только слабое дыхание свидетельствовало о том, что он жив, - так он был бледен.
Испуганная Ольга уже и не помышляла о том, чтобы узнать свою судьбу. Потрясенный словами предсказателя Василек молчал…
Они вернулись в военный городок, усталые от впечатлений. Ольга поначалу даже отказалась пойти с мужем на устраиваемую в честь ее приезда вечеринку. Игорю пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить ее не обижать людей. Ольге и самой стало стыдно за свой неожиданный каприз. Уже перед выходом она неожиданно спросила:
- Игорь, как ты думаешь, что мне предсказал бы этот страшный колдун?
- Что он мог тебе предсказать, - рассмеялся Скиф, - когда ты уже выбрала свою судьбу. Помнишь: "И в горе, и в радости…"
- "…пока смерть не разлучит нас!" - продолжила серьезно Ольга и так страстно поцеловала мужа, что они опоздали на вечеринку…
Рано утром Ольгу разбудил дежурный по штабу. Высказав свои сожаления, он сообщил, что ей необходимо прервать командировку и вылететь в Москву рейсом вне расписания. Разведка донесла, что Хабибулла, полный решимости отомстить за гибель своих людей и за своего брата, взятого в плен, в ближайшее время намерен послать душманов со "стингерами" сбить рейсовый самолет. Оставаться в городке и вообще в здешних краях опасно, так как бандиты, конечно же, затевают и что-то еще.
Ольга быстро собралась. Скиф при всем желании не мог проводить ее: он и так почти двое суток был выключен из военной жизни.
У автобуса солдаты провожали своих двух товарищей, демобилизованных чуть раньше остальных.
- Первый дембель пошел, - грустно отметил Скиф, обняв Ольгу.
- У тебя скоро отпуск, - напомнила Ольга. - Через пять месяцев. Мы все же отправимся в свадебное путешествие.
На ее глазах показались слезы. Неожиданно она спросила:
- А ты расплатился с колдуном?
Скиф озадаченно посмотрел на жену и нехотя ответил:
- Конечно.
- Много дал? - допытывалась Ольга.
- За колдовство нельзя заплатить много или мало - платят столько, сколько нужно.
Они поцеловались.
Проводив взглядом автобус, Скиф направился в штаб.
Жена офицера, прилетевшая с Ольгой одним рейсом, опять оказалась рядом с ней.
- Вы тоже уезжаете? - удивилась Ольга.
- Нет, - ответила женщина. - Мне в Ташкенте чемодан недогрузили с постельным бельем. Теперь вроде дослали. Еду получать. А сын со мной увязался. Не сидится ему на месте!
- Скучно одному! - солидно объяснил подросток. - Отец на дежурстве, а мне что прикажете делать? Баклуши бить?
- А в аэропорту веселее? - сердилась мать.
- А то? - удивился мальчик ее непонятливости. - Самолеты, вертолеты… То, что надо!
Сзади Ольги сидели оба демобилизованных солдата. Один из них рассказывал другому:
- Представь себе: открытое место, до реки метров сто. По обеим сторонам склоны гор с густыми зарослями. Там можно не двести, а тысячу человек спрятать. Проход - по узкой тропинке. Возле нее и засели снайперы и пулеметчик. Они должны были отсечь наш отход. План у них был простой: мы заходим туда, они отрезают нас и щелкают, как цыплят. Но мы туда не дошли. Сергей заметил снайпера, выстрелил, тот упал. Стрельба поднялась сумасшедшая! А дальше все было, как в страшном сне. Стреляли, бежали, точнее - пятились. Всех вытащили: десять мертвых и четырнадцать раненых. По дороге умер Колька. Наконец-то связались с начальством. Ничего хорошего: вертолеты ночью в ущелье не сядут, никто нас не найдет. Значит, надо самостоятельно карабкаться на вершины от греха подальше. Шли всю ночь. На плащ-палатках несли убитых и раненых. Под утро совсем очумели. Перед глазами вместо камней - разноцветные пятна. К полудню выбрались на вершину и повалились без сил. А командир ходит, словно железный, и бубнит: "Не спать! Занять оборону!" И первый подает пример. Еще день духи не давали сесть вертолетам.
Только под вечер удалось сбросить нам боеприпасы и паек. Ночь была веселой, с перестрелкой. Духи лезли со всех сторон. Умерли еще двое ребят. На третий день борты, наконец, сели. Ни одного убитого не оставили духам! Представляешь, что творилось, а у меня ни одной царапины!
- Родители шибко молятся, - подал голос его товарищ.
- Да, - согласился рассказчик. - Когда был дома в отпуске, отец мне так и сказал: "Ты, сынок, уж там поосторожней. Нам с матерью без тебя не жить. Один ты у нас. А мы постараемся бога умолить, чтоб ты цел остался".
- Умолили! - констатировал товарищ. - Завтра дома будешь.
Дорога опять стала забирать в горы. Откосы придвинулись к трассе. Бетонка врезалась в склон. Красная рассеченная дорогой гора нависла, заслоняя солнце.
Из-за поворота навстречу выскочил желтый автобус. Шофер резко притормозил, пытаясь свернуть на обочину, чтобы дать возможность проехать воинскому автобусу, но неожиданно у встречной машины заглох мотор, и она наглухо перегородила дорогу. Сквозь стекло автобуса было видно молодое усатое лицо водителя, маленькая круглая шапочка на кудрявой голове, блестящие погремушки в кабине. К окнам прильнули смуглые лица пассажиров.
- Мирные жители! - злобно сказал товарищ рассказчика. - Никогда не знаешь, достанет этот мирный автомат или нет. Сегодня он мирный, а завтра всадит тебе в спину нож.
Из-за того же поворота показался караван верблюдов. На шее каждого из них висела лента из ковровой ткани с бахромой и расшитая цветным бисером, на голове возвышался яркий султан, по бокам морды свисали также расшитые бисером цветные пояски и шнурки. Это убранство не мешало многим верблюдам быть облезлыми и грязными. Они гордо вышагивали, равнодушно взирая на окружающее. На верблюдах громоздились короба с шерстяными покрывалами для шатров, мешки с провизией, каркасы шатров и прочий скарб.
- Видишь караван? - быстро и горячо заговорил товарищ солдата-рассказчика. - Я тактику бабаёв только перед дембелем раскусил. Когда мы заходим по курсу на караван, они сгоняют верблюдов в кучу и сами подвязываются под ними. Пулемет не берет - на каждом верблюде по полтонны тюков. Терпеливые животные! Стоят, не шелохнувшись, даже если шерсть на них загорится. Остается только реактивные снаряды применить. Один раз удачно шарахнули. Когда все кончилось, такое увидели! Красно-фиолетовое мясо, потроха!
Ольга осуждающе заметила:
- Жалко животных!
Но демобилизованный жестко отрезал:
- Если на верблюдах бабаи, то это уже не животные, а средство передвижения противника.
Подгоняемые погонщиками животные не спеша огибали воинский автобус справа и слева. Один из них остановился и прижался мордой к окну, возле которого сидела Ольга. И тут неожиданно другой верблюд провалился в расщелину между горой и обочиной дороги. Раздались рев животного, крики погонщиков, шум падающих камней… Все в автобусе, прильнув к стеклам, с сочувствием наблюдали за попытками погонщиков вытащить верблюда из расщелины. И никто не заметил, даже сопровождавший автобус офицер и двое автоматчиков, как из коробов, укрепленных на боках верблюдов, по-кошачьи вылезли вооруженные душманы.
В мгновение ока они окружили автобус и открыли прицельный огонь из автоматов. В считаные секунды были убиты все мужчины. Уцелел лишь подросток, которого мать при первом выстреле свалила на пол в проход и закрыла своим телом.
Ольга, вцепившись в поручень сиденья, с ужасом смотрела на развороченные пулями и залитые кровью лица ее попутчиков, еще недавно живых и веселых. Выбив дверь автобуса и держа наготове автомат, в салон ворвался рыжий душман. Увидев мертвых солдат и офицера, он удовлетворенно рассмеялся и взглядом победителя окинул белые от ужаса лица женщин.
- Быстро выходи! - скомандовал он и для большей убедительности своих слов взмахнул автоматом.
Пленников оказалось восемь человек: кроме женщины с сыном и Ольги еще две медсестры, поехавшие на аэродром за медикаментами, и три работницы пищеблока, откомандированные начальством туда же за посылками. Душманы всех связали и стали сажать в те же самые короба, из которых они только что вылезли.
Рыжебородый заметил на пальце Ольги золотое кольцо с лазуритом.
- Откуда у тебя это кольцо? - спросил он, схватив ее за руку.
- Дуканщик Мирзо подарил во исполнение обета перед Аллахом, - ответила Ольга, с удивлением отмечая, что страх покидает ее.
Рыжебородый засмеялся.
- Знаю я, кто тебе подарил это кольцо. Пошли со мной.
Ольга успела шепнуть стоящей рядом женщине:
- Передайте Игорю, что я буду ждать его!
Рыжебородый подвел Ольгу к самому крупному верблюду, намереваясь посадить ее в короб, но она неожиданно выскользнула из его рук и бросилась бежать по дороге к желтому автобусу. Однако душманы оказались проворнее и, несмотря на отчаянное сопротивление, все же запихнули ее в короб и закрыли крышкой. Рыжебородый сел на верблюда, ткнул его короткой палкой, и тот, вскочив на ноги, резво побежал в горы. Следом двинулся караван с пленниками. Один из душманов прямо с верблюда пустил автоматную очередь по бензобаку воинского автобуса. Раздался взрыв.
А желтый автобус проворно развернулся и покатил в обратную сторону - туда, откуда приехал.
Обнаружил пылающий автобус патрульный вертолет. Офицер, сидевший рядом с пилотом, по рации связался с дежурным.
- Соловьев, ЧП! - закричал он взволнованно. - Духи наш автобус расстреляли, горит вовсю! Высылай наряд, срочно!
- А пассажиры? - ахнул дежурный. В том автобусе ехали его жена и сын. - Убиты?
Офицер дал знак пилоту снизиться над горевшим автобусом. В салоне ему удалось разглядеть трупы.
- Вижу пять трупов. Мужчины в военной форме. Очевидно, конвой с офицером…
- …И двое дембелей! - подсказал дежурный, чувствуя, как холод проникает в его сердце. - Жаль ребят… Наряд выехал! Пошлю тебе на смену вертолеты со Скифом во главе. Его жена тоже была в этом автобусе.
Через минуту воинская часть напоминала растревоженный муравейник. Одна за другой боевые машины с десантниками выезжали через контрольно-пропускной пункт.
Скворцов в это время в кабинете полковника Павлова получал очередную порцию наставлений.
- Скиф, ну ты как маленький! - горячился полковник. - По дуканам жену водил - ладно, ничего не говорю. Но к колдуну зачем? Два коммуниста и комсомолка…
- Спортсменка, комсомолка, красавица… - голосом Этуша из "Кавказской пленницы" произнес Скиф.
Полковник от неожиданности расхохотался.
- Молодец! Здорово копируешь! - С трудом вернув себе серьезный вид, он продолжил: - Ты же прекрасно знаешь, что за нами присматривают! Кого только тут нет на нашу с тобой голову: и политработники, и контрразведка…
- Даже? Ну, в шпионы нас с Васильком трудно записать. Душманы за наши головы большие деньги предлагают.
- Вот именно! А вы ходите по разным сомнительным заведениям…
Резкий сигнал на пульте связи прервал их разговор.
- Что случилось, Соловьев? - спросил полковник.
- ЧП! - с трудом скрывая дрожь в голосе, доложил дежурный. - Духи перехватили наш автобус по дороге на аэродром. Патрульный вертолет обнаружил его только что. Автобус горит. Пятеро солдат с офицером убиты, остальные исчезли. Думаю, их увели с собой в качестве заложников. Я уже от вашего имени распорядился, чтобы приготовили два вертолета на смену патрульному. Скифа не могу найти.
- Он у меня!
Полковник отключил связь и, вздохнув, повернулся к Скифу.
- С Ольгой что-то? - сразу понял Скиф.
- Духи перехватили автобус по дороге на аэродром.
- Убита? - Лицо его побелело.
- Перебит конвой с офицером и двое дембелей. Не повезло пацанам. Остальных, видимо, захватили в плен. Тебя ждут на вертолетной площадке твои орлы и два вертолета.
Полковник еще что-то говорил, но Скиф его уже не слышал. Выбежав из здания штаба, он помчался к вертолетной площадке.
В вертушки уже загрузились десантники, и они были готовы взлететь в любую секунду. Ждали только Скифа.
Огибая хребты и зависая в глубоких каньонах, отряд прочесывал межгорные впадины. Скиф, повернувшись к пилоту, старался перекричать рев двигателя:
- Не спеши! Они не могли так далеко уйти. Давай назад - на бреющем.
- Опасно! - прокричал ему в ответ пилот. - Я плохо знаю рельеф местности.
Тем не менее он снизил вертолет и полетел почти над самой землей. Скиф внимательно смотрел по сторонам.
- Черт возьми, как сквозь землю провалились! Главное - не дать духам проскользнуть через перевал. Там не достанем… А ну возьми правее.
Пилот направил вертолет правее и вошел в узкое ущелье, которое, в свою очередь, расходилось на несколько еще более тесных разломов. Теснина, провал, бездна… Слева в ущелье лежала тень, справа острый гребень хребта четко вырисовывался на синеве неба. Скалы чередовались с зелеными склонами. От снежных пиков в никуда обрывались голые отвесные скальные стены. Среди зеленых живописных, казавшихся безобидными склонов тянулась тонкая лента тропы. В ущелье извивалась река, слепившая глаза солнечными бликами.
Но Скиф не видел красот природы, он не замечал ни мелколистного клена, ни арчу, сквозь ветви которой пейзаж особенно хорошо смотрелся, так и просясь на цветную пленку, ни даже свисающего несколькими гирляндами водопада на дальнем склоне. Тем более он старался не смотреть на заросли дикой розы, чтобы они не напоминали ему о столь недавнем счастье. Отходившие от ущелья несколько тесных коридоров были недоступны для обследования с вертолета, но Скиф, взяв бинокль, сумел заметить в одном из них затаившийся караван. Сомнений не было: душманы!
- Слушай, Скиф, - обратился к нему в этот момент Василек, - а на фига Хабибулле эта возня с заложниками?
- Внимание! - перебил его Скиф. - Я обнаружил их! Приготовиться к десантированию.
Подлететь сразу вплотную не получилось, и пилот, сделав повторный заход, попытался зависнуть как можно ближе.
- Ты, Василек, как вижу, совсем прост, - нервно сказал другу Скиф. - Хабибулла захватил заложников с одной целью - обменять их на своего родного братца… Впрочем, вторая цель у него появится быстро, если не удастся достичь первой: хорошенькая русская женщина, как известно, стоит пятьсот тысяч афгани…
- Ого! - удивился Василек. - Автомат стоит сто тысяч…
- Да, - прервал его Скиф, - а карабин - сорок… Приготовиться к бою!
Душманы, убедившись в том, что их обнаружили, открыли шквальный огонь. Пилот вертолета резко вывел машину из зоны обстрела и вернулся немного назад, где нашел удобное место для высадки. Вертушки зависли над землей. По спущенным канатам десантники быстро соскользнули вниз и устремились к узкому разлому, где заметили караван.
Вертолеты, высадив десант, взмыли в воздух.
Десантники быстро настигли душманов, но те успели занять оборону среди отвесных скал. Перебегая от камня к камню, десантники попытались приблизиться к верблюдам, однако, натолкнувшись на сильный огонь, залегли.
Душманы примостились за животными и поливали огнем наступающих, не опасаясь сильного ответного огня, - щитом их служили пленники.
Скиф с Васильком залегли за валуном.
- Уроды, женщинами прикрылись! - выругался Скиф. - Что будем делать?
- Надо ждать подмоги с бэтээрами, - ответил Василек.
- Ничего не получится, - покачал головой Скиф, осматривая горы. - В лоб не возьмешь - у них заложники. Придется идти в обход…
- Вдвоем пойдем.
- Вдвоем нам будет трудновато. Седых! - крикнул Скиф. - Со своим взводом за мной!
Стоило им приподняться, как над их головами засвистели пули. Василек упал и, не целясь, выпустил короткую очередь в сторону душманов.
Скиф недовольно посмотрел на друга.
- Вася! Не пукай в бредень, не пугай рыбу… Пошли.
Скиф со своими бойцами вернулся обратно в ущелье и двинулся через перевал в тыл к душманам. Они шли извилистой тропой среди зарослей миндаля, барбариса и боярышника - со склона на гребень, с гребня на склон. Оставшиеся внизу десантники прилипли к скалам, лишь изредка отвечая на огонь душманов: слишком легко было попасть в короба с заложниками.
Добравшись до перевала, Скиф с бойцами стали спускаться вниз, подбираясь к моджахедам с тыла. Тропа петляла через каждые пять-восемь метров, замедляя спуск, и если до того передвижение отряда Скифа скрывали густые заросли, то сейчас десантники лавировали между острыми камнями и предательскими щелями. Помимо всего прочего, трудно было, спускаясь таким образом, не производить шума.
"Здесь только горным козлам прыгать", - подумал Василек.
Спустившись на дно скального разлома, они оказались в тылу у ведущих бой моджахедов. Однако их ряды заметно поредели. Отстреливались всего несколько душманов, а основная часть каравана покинула ущелье и была почти недосягаема.
"Вот сволочи! Обхитрили!" - со злостью подумал Скиф.
Подкрадываясь к моджахедам, он держал в правой руке автомат, а в левой - черный предмет, по форме напоминавший рукоятку кинжала. То был подарок Ольги, американский "стреляющий" нож. Скиф намеревался его "обновить". Один из душманов заметил капитана, но не успел он удивиться появлению противника, как Скиф едва заметным движением пальцев выпустил из рукоятки стальной клинок, и лезвие, сверкнув на солнце, угодило в грудь моджахеда. Тот захрипел и свалился на землю.
Десантники бросились врукопашную. Не ожидавшие нападения душманы, растерявшись, не смогли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления и полегли один за другим.
Одолев противника, бойцы помогли заложникам выбраться из коробов. Одна из медсестер была мертва.
Ольги среди заложников не оказалось.
Жена Соловьева повернулась к Скифу:
- Вы Игорь?
- Капитан Скворцов Игорь Федорович! - представился Скиф.
- Олю они взяли с собой. Она сопротивлялась, но ничего не смогла сделать.
Скиф бросился к верблюду и ножом перерезал ремни, державшие короба.
- Режьте ремни и седлайте верблюдов! - командовал он своим товарищам. - Седых! Ты со своим взводом остаешься здесь. Свяжись с бэтээрами. Передай: пусть сразу идут к перевалу.
Оседлав освобожденных от груза верблюдов, десантники пустились в погоню за ушедшим караваном.