8
Шоссе оказалось недалеко. Обнесенное с обеих сторон сплошными непроницаемо черными стенами леса, даже несмотря на позднее время, оно вовсю гудело моторами, струясь в обе стороны потоками автомобилей, выбрасывающими перед собой желтые конусы света. Стремительно пролетали легковушки, едва не по осевой линии плотно шли тяжелые "дальнобойные" КамАЗы и "Вольвы", мощно гудели дизелями междугородные "Икарусы"… Шоссе жило своей жизнью и ему было наплевать на одинокого беглеца, выскочившему с чемоданчиком на его обочину со стороны недалекой железнодорожной платформы-полустанка.
Я чуть поколебался: в какую сторону направиться? Естественно, лучше и удобнее сейчас было бы устремиться в Москву. Там и затеряться легче, чем, скажем, в каком-нибудь Можайске. Однако и милиция это понимает. "Киоскеры", несомненно, уже сейчас, в эти минуты, перебивая друг друга, торопливо рассказывают о происшествии "компетентным органам". Вот-вот информация о совершенном преступлении пройдет по всей трассе и на дороге, особенно на въезде в столицу, станут задерживать и дотошно проверять все машины. Даже если учесть, что мою внешность они описать смогут очень противоречиво - в подобных ситуациях всегда так бывает - в такое время не так много на трассе можно встретить случайных пассажиров. К тому же у меня в руках чемодан с вещами, который опишут всенепременно, это примета надежная. Ну а когда меня задержат и привезут сюда для опознания, мне не сможет помочь никто.
Впрочем, сдаваться я не собирался. Опять идти в "зону"… Даже не вкусив ни одного дня нормальной жизни… Нет, лучше пулю в лоб!
Может, прямо здесь, сейчас, на месте и рассчитаться с жизнью? Ведь ничто меня в ней, по большому счету, не держит…
Нет уж, дудки! Пока погодим. Пока потрепыхаемся. Пока поборемся.
И все-таки, куда же направиться, в какую сторону рвануть?..
Так я постоял какое-то время на обочине шоссе, не зная, как поступить в сложившейся ситуации. Времени на размышление нет - наверное, уже пошла на меня "оперативка". Так что ошибку допустить никак нельзя. Нужно быстренько решить две трудносовместимые задачи: поступить так, чтобы сбить со следа милицию, которая станет меня искать - и при этом не привлечь внимание людей, которые смогут подсказать, где я укрылся. Все просто. Вот только как это сделать?
Прежде всего - не паниковать, сказал я сам себе. Нужно успокоиться, не нужно шарахаться, не нужно дергаться, потому что тогда запутаешься еще больше. И поступить нужно так, как от тебя никто не ожидает.
Итак, быстренько рассуждаем. Милиция знает, что у меня сейчас два пути: в сторону Москвы и от нее. Значит, именно здесь, на трассе, меня и будут ловить. Следовательно, ни по одному из этих вариантов действовать нельзя, нужно найти какой-то третий, нестандартный, неожиданный для погони вариант… Тогда следующий: переночевать в лесу… А если сюда прибудет наряд с собакой? Пес меня отыщет без особых проблем, даже несмотря на то, что днем прошел дождик и всюду полно луж… Да и холодно будет, на земле не поспишь, утром черт знает на кого буду похож - уже одним своим видом стану вызывать любопытство… Тогда попытаться войти в какой-нибудь из этих домов и попытаться переночевать там… Ага, как же, так мне и откроют! Люди, проживающие возле большой дороги, всегда очень подозрительно относятся к незнакомым мужчинам, которые ночью просятся переночевать. И правильно, кстати, делают, что недоверчиво! Кроме того, не исключено, что прибывший наряд милиции начнет опрашивать жителей этих домов, не видел ли или не слышал ли кто из них что-то подозрительное. А они и ответят: да, мол, слышали и видели, вон он до сих пор у Митрича-самогонщика спит, этот подозрительный, который стучался…
Так как же мне быть? Просто так тут стоять тоже не дело. И без того сколько времени потерял!
Выход мне подсказал автобус, который, тускло светя грязными стеклами и дребезжа всеми своими суставами, притормаживая, проехал мимо меня. Значит, там, впереди, должна быть автобусная остановка! Если я дойду до нее, там будет столько следов, что ни один пес не сможет меня учуять. И на этом основании милиция точно решит, что я уехал на автобусе неведомо каким маршрутом. А я и в самом деле смогу уехать, хотя бы недалеко!
Я подхватил чемоданчик и припустился бегом к бетонной будочке, обозначившейся в свете фар автобуса. Только бы теперь успеть, не упустить этот посланный мне провидением шанс…
Есть такая притча. Тонет в море корабль. Все садятся в шлюпки, надевают спасательные жилеты… А на верхней палубе стоит один из пассажиров и не пытается спастись. От борта отчаливает последняя шлюпка, оттуда кричат человеку:
- Прыгайте к нам!
- Я верю, что Бог меня не оставит! - отвечает пассажир и не предпринимает ничего.
Корабль продолжает тонуть. К нему подплывает последний спасательный катер.
- Прыгайте к нам!
- Я верю, что Бог меня не оставит!
Подлетает последний вертолет.
- Цепляйтесь! - кричат ему оттуда, сбрасывая лестницу.
- Я верю, что Бог меня не оставит!
Корабль утонул. Душа пассажира попадает на тот свет и начинает пенять Господу:
- Я так в тебя верил, а ты меня не спас!
На что Господь ответил:
- А кто же тогда послал тебе последнюю шлюпку, катер и вертолет?..
Мудрая притча. Если ты попал в затруднительную ситуацию, любая соломинка, оказавшаяся в обозримой округе, может оказаться именно тем предметом, который послал тебе Господь или провидение, чтобы помочь тебе выбраться из неприятностей. И упустить сейчас автобус для меня было равносильно тому, чтобы отвергнуть веревочную лестницу с последнего вертолета.
Успел. С трудом, но успел. Двери уже зашипели, пытаясь закрыться. Одна половинка с лязгом захлопнулась, мотор затарахтел натужнее, готовясь стронуть автобус с места, когда я ухватился за измятую трубку поручня и вскочил на ступеньку. Чемодан, было, застрял в проеме, но это уже не имело значения. Я прижал ногой открытую половину двери, чтобы и она не захлопнулась, втянул чемодан в салон и только после этого перевел дух.
В автобусе народа почти не было. Понятно - к этому времени уже все нормальные люди уже спят и сны видят. А вот мне куда податься, чтобы сон интересный поглядеть?
Я поставил чемодан на заднюю площадку, встал рядом с ним и уставился в темноту ночи, которая проплывала за окном. Куда податься?
- Ваш билет, гражданин!
Гражданин… Опять "гражданин"! За спиной стояла женщина-кондуктор с потертой сумкой на груди. Вытащив из кармана деньги, отобранные у торговцев, я заколебался: какую купюру подавать? Сколько нынче стоит билет? И докуда мне ехать? Что сейчас ей сказать?
- Сколько будет до переезда? - наобум спросил я.
Ведь должен же где-нибудь в округе быть хоть какой-нибудь переезд!
Однако тут же оказалось, что я промахнулся.
- До какого переезда? - раздраженно спросила кондукторша. - Тут нет никакого переезда…
- Так мы что, прямо едем? - нашелся я.
- Прямо, - подтвердила она. Теперь уже смотрела с некоторым сочувствием. - А вам куда надо?
Самому бы знать…
- Тогда до следующей остановки, - вздохнул я. - Автобус перепутал…
Кондукторшу, наверное, тронул мой расстроенный вид. Она вытащила какую-то купюру из тех, которые я сжимал в руке, оторвала и сунула мне билетик. Только потом сказала:
- Ты там сможешь до утра простоять. Время позднее, автобусы уже последние идут… Так куда тебе надо-то?
Что тут скажешь? Пришлось на ходу сочинять.
- По большому счету и сам не знаю, - начал я вполне искренне. - С женой поругался, хотел у друга переночевать, да вот не в тот автобус сел…
Кажется, выглядело более или менее убедительно.
- А с женой чего не поделил-то?
Чего я мог с женой не поделить?
- Домой поздно пришел. Да и выпимши…
- Все бы вам, алкашам, водку бы пить! - обронила кондукторша. - Когда только напьетесь-то…
Но без напора обронила, вроде даже как-то с сочувствием… Странные они все-таки, женщины: своих мужей за это дело пилят, а посторонним сочувствуют.
Куда это ее сочувствие подевается завтра, если вдруг ее будут допрашивать о данном происшествии? А то, что допрашивать будут, я почти не сомневался. Скорее всего, все автобусные бригады, которые работали на трассе ночью, допросят.
- Так что ж дальше будешь делать? Уж лучше домой возвращайся. Мало ли что в жизни случается - поругались, помиритесь.
Домой… Домой дороги нет.
- И то правда, - вслух сказал я совсем иное. - Скажи водиле своему, чтобы остановил автобус. Я тут выйду.
…Автобус затарахтел и укатил дальше. А я опять стоял на обочине со своим дурацким чемоданом. Стоял и не знал, что делать дальше.
9
Однако не стоять же тут до утра! Надо куда-то идти, что-то делать. Я подхватил свою ношу, еще немного прошел вперед, в ту сторону, где исчез автобус. А когда увидел уходящий вправо проселок, решительно свернул на него.
Там змеится Можайское шоссе. Когда-то по этой дороге отступали наши войска после Бородино. К слову, в честь тех событий здесь и железнодорожные платформы именуются по именам героев той войны - Дорохово, Тучково… Когда прокладывали железную дорогу, она много раз пересекалась Можайским шоссе, вдоль которого издавна было множество населенных пунктов. А потому когда строили Минское шоссе, его специально проложили чуть в стороне, чтобы не было пересечений ни с железной дорогой, ни со змеистым Можайским, да и населенных пунктов вдоль "Минки" очень мало…
Вот и рассудил я, что если выйти на "Можайку", там и на ночь устроиться полегче, и искать станут не так тщательно, как на большой магистрали.
До ближайшего населенного пункта я добрался только через час. Уставший, голодный, злой, проклинающий судьбу, Марину и себя, я решительно направился к первому попавшемуся светящемуся окошку. Если меня сейчас сюда не пустят, я просто раскачу этот дом по бревнышку. Если только на меня бросится собака, я ее попросту застрелю…
Однако все получилось намного проще и без проблем. Хоть тут повезло.
Калитка, которую я толкнул, громко и противно заскрипела. И тотчас же от крыльца раздался густой, прокуренный мужской голос:
- Кто там?
Что можно было ответить? Не кричать же в темноту, объясняя, откуда я появился!
- Я, - коротко отозвался.
- Колька, ты, что ли?
Не ответив, я громко выругался.
- Ты чего? - вновь раздалось из темноты.
- Да не видно, ёть, ни хрена.
В темноте слабо затрепетал огонек спички.
- А, во, теперь увидел.
На лавке возле крыльца сидел и курил мужчина. Под темным ватником ярко белела майка. Да еще белки глаз в темноте поблескивали.
- Ты чего пришел, Колька?
Теперь, когда я подошел вплотную, скрываться больше не было нужды.
- Я не Колька, - пришлось признаться.
Даже в темноте я почувствовал, как напрягся мужчина.
- А кто ты? И чего тебе надо?
- Погоди, мужик, - постарался я его успокоить голосом. - Погоди, ёть, послушай… - Я поставил чемодан на землю, подошел вплотную к нему, уселся рядом на лавку. - Будь другом, ёть, пусти переночевать, - сразу сказал главное.
- А кто такой? - хозяин держался настороже, но не паниковал. Значит, можно было рассчитывать, что с ним удастся договориться.
- Долго рассказывать, - постарался я уклониться от долгого разговора. - Понимаешь, ёть, сегодня выпил, а ко мне "мусор" прицепился. А я когда "поддатый", жутко заводной. Я его по морде съездил, да и дёру…
Я специально старался говорить попроще, без сложных словесных конструкций, но и не сбиваясь на лагерный жаргон. Пусть думает, что я простой работяга.
Мужик переваривал услышанное.
- А если завтра те же "мусора" ко мне заявятся и спросят про тебя, как мне быть?
- Да так и говори: пришел, ёть, мужик, попросился переночевать, а утром ушел. Всего-то, ёть, и делов-то… Ты-то откуда мог знать, что я такой и зачем появился…
Хозяин опять ответил не сразу. Тут надо ловить момент, если примет решение - переубедить труднее будет.
- Ты, мужик, ёть, не переживай! - заговорил я. - Ты мне только переночевать где-то дай, да и все. Утречком уйду… Сам же знаешь этих "мусоров": прицепится, ёть, ни с хрена, да еще в кутузку упрячет…
- А ты, может, бандюга какой, - по голосу чувствовалось, что он уже сдается. - Утром встанем, а дом пустой…
Он не закончил, потому что я рассмеялся.
- Да будь я бандюга, я бы тебя, ёть, не спрашивал бы. Тебя сейчас, ёть, заломать ничего не стоило бы…
- Но-но, еще неизвестно, кто кого заломает, - неожиданно обиделся хозяин.
- Да ладно тебе, - пошел я на попятную. - Я же, ёть, не о том. Я же не собираюсь заламывать, я, ёть, грю, что если бы бандюга… А я даже заплачу! - вдруг сообразил я главное. - У меня, ёть, "башли" есть.
Хозяин смачно и незамысловато выругался.
- Чё я тебе, гостиница? Ты бы лучше бутылку поставил - и все дела.
Русский мужик и есть русский мужик.
- Нету у меня с собой, - виновато сказал я. - Если недалеко, можно сходить… Только я, ёть, не знаю, где тут у вас что есть.
- "Нету с собой"… - передразнил он. - Нужно было иметь… Ладно, пошли, - принял он решение. - Только так: ты мой "корешок", случайно тут оказался и задержался, а потому ко мне пришел, потому что переночевать негде. Понял?
- Это для жены, что ли, сказка? - понял я.
- Ну да, чтоб не свистела, - опять выругался он. - Тебя как зовут?
- Константин, - назвался я. - А тебя?
- А я Михаил. Я тут на тракторе в совхозе работаю. А ты где?
И снова я ответил уклончиво:
- А я в охране.
- Хорошо, так и скажешь, что на станции ларьки охраняешь, - решил он. - Пойдет?
- Договорились, - согласился я.
Очень хотелось надеяться, что теперь-то уже ночь пройдет без происшествий и наконец высплюсь.
Часть третья
Возвращение Мириам
1
К подобным бесконечным спорам у меня, должен признаться, двоякое отношение. С одной стороны, вроде бы и разговор по теме, и что-то новое иной раз для себя узнаешь. Ну а с другой - надоела все та жвачка бесконечная, тягомотина словесная. В самом деле, сколько можно одну и ту же тему обмусоливать? Послушаешь иных наших ребят, так всерьез начинаешь думать, что они и в самом деле считают Россию и славянский мир в целом - единственной подлинной родиной слонов.
…Вот и сегодня поначалу ребята тихо-мирно резались в карты. Тут это дело привычное, карты. Причем, ладно бы играли во что-то умное, в преферанс, например, или в кинг. Нет же: "очко", "бура", да "сека". Игры для зеков, да для дебилов, и смысл в этих играх состоит только в том, кому больше повезет, да кто кого ловчее объегорит. Срезаться в "дурака" - это для них уже верх интеллекта. Просаживают тут друг другу все свои капиталы от нечего делать.
Смешно: было бы что просаживать… А, может, потому и просаживают, что ни у кого нечего нет? Говорят, наемники, которые воюют по ту сторону, получают по 2000 немецких марок в месяц - здесь почему-то всегда ориентируются не на американские "баксы", а именно на дейч-марки. Так, думаю, наемник, повоевав месяцев несколько, не станет ставить на кон все свои сбережения, потому что ему ЕСТЬ что ставить. Ну а нам, добровольцам из России и СНГовии, платят, как и своим солдатам, по 20 марок, иногда чуть побольше, но не кардинально больше. Перевести на российские рубли по курсу - даже пообедать толком не сможешь… Так за что тут держаться? Хоть весь год провоюй - такие копейки получишь, что и домой-то везти нечего.
Сегодня первыми завелись казаки. Наверное, картежная фортуна от них отвернулась. Хотя они часто первыми заводятся, взрывные очень.
…У нас тут, как я уже, кажется, говорил, между казаками и "мужиками" едва ли не конфронтация. Особенно на первых порах она была заметна. Впрочем, это я, пожалуй, чуть призагнул. Не конфронтация. Просто острое соревнование своеобразное, замешанное на изначальном взаимном неприятии. И опять же неправ я. Замешано оно не на неприятии, а недопонимании, так будет сказать точнее. И хотя острые углы уже немного сгладились, особенно после кровопролитного боя на горе Заглавок, когда основной удар мусульман выдержали именно мужики, разделительная грань сохраняется довольно четко.
Во всяком случае, если наш отряд когда-нибудь распадется, что, на мой взгляд, вполне вероятно, скорее всего первопричиной этому будет именно взаимонеприятие казаков и мужиков.
Короче говоря, первым карты на стол швырнул Сашка Слобода.
- Все, на сегодня хватит. Не идет мастя, едрить твою налево! - в сердцах объявил он.
- Что, проигрался? - лениво поинтересовался из угла Серега Комик.
Он сюда приехал из Сыктывкара, столицы Республики Коми, вот его и прозвали Комиком. Серега против такого боевого псевдонима не возражал. Впрочем, мастер подзуживать, он и в самом деле отвечал своему прозвищу. Только комик из него получился нехороший, злой, который других стравливает, а сам при этом из своего угла довольно усмехается и мысленно ладошки потирает.
- Вдребезги, - раздосадованный проигрышем, подставился Сашка.
Серега не был бы собой, если бы не съязвил по этому поводу.
- А ты нагайку на кон поставь, - посоветовал он. - Или лампасы…
Довольные удачной подначкой, мужики весело захохотали. А Слобода даже позеленел от злости.
- Я те щас посмеюсь, едрить твою налево! - подскочил он с места.
Насупились и остальные казаки. Ничто так не разлагает дисциплину, как вынужденное безделье. Да и пример соседей тоже… Уже сколько времени мы тут просто сидим без дела. Только и дел для большинства - периодически стоять на посту, а точнее лежать на положае, глядя в сторону мусульман. Тишина вокруг - будто и войны нет никакой. Сербы регулярно сменяются с позиций и отправляются домой на побывку. Мы, лишенные такой возможности, вынуждены время коротать по-своему. А потому нечастные выезды в город обычно превращаются в громкую гульбу, от которой гудит вся округа.
Бой или другое совместное дело людей сплачивает. Ну а когда не знаешь, куда девать время, начинаются подобные конфликты, возникающие, как правило, на абсолютно пустом месте.
Сашка между тем и в самом деле потянулся за нагайкой. Однако, насколько можно было судить по его зловещему виду, отнюдь не для того, чтобы поставить ее на кон. Вмешиваться не хочется, однако, не исключено, придется.