Слово сдержал… сам не пиздил.
Вообще-то, эти БТУ (бригадные тактические учения) - самое ахуительное воспоминание о службе в Борзе. Потом ещё были зимние, но это уже был полный распездец. А вот летом в степи наступать, конечно, было интересно.
По замыслу, сначала наносила удар тактическая авиация (это когда реально земля встаёт дыбом на месте расположения условного противника, и ты никак не хочешь оказаться к этому месту ближе, чем находишься, до холода в желудке).
Сначала видишь трассы ушедших от вертолетов ракет… потом лёгкий перестук залпа… потом земля безмолвно встаёт на дыбы и перемешивается, как в адской мясорубке, в воздухе, и только затем долетает звук неебического грохота… можно даже ощутить дрожь земли, хоть и расстояние дюже приличное.
Далее лупит артиллерия. Разница только в том, что не видно, откуда прилетают подарки, а в целом… то же самое… у противника там кровь, говно, песок и пчёлы вперемешку.
Потом идут танки, сметая огнём всё, что там не успело подохнуть, и следом уже атакуем мы, из-за холмов, с них спускаемся в колоннах, а дальше рубеж развёртывания по-батальонно… далее поротно, а уж потом повзводно. Вот тут-то мои орлы спешиваются, и атака в классическом виде… "уря - наши взяли водокачку".
Это по замыслу.
На самом же деле, пока каждый солдат будет знать свой манёвр, проводится ебанись головой какая работа по слаживанию действий. Говнакамандыванию нужна красивая атака бригадой на ровной степи для высоких гостей из Москвы. Ну, а для нас, офицерья младшего комсостава, это карт-бланш на проведение любых занятий по боевой и вождению. Но, при желании, можно заняться и химзащитой, и строевой, и инженерной (работы не было, но я договорился - роем полный профиль для БМП-2… кому не нравится, у меня ещё танк приданный не закопан… ыыыы). А также немаловажные вопросы быта зольдат. Ведь солдат, чтоб от него чего-то требовать, должен знать, куда, когда, и главное, зачем ходить.
И вот тут-то наши дорожки расходятся. Во время войнушек и прочей работы, при изучении ремесла, они реально выполняют команды бегом и впитывают науку без выебонов. Это, наверное, в генах у нашего народа, воевать - так воевать, но, блядь, стоит только выйти из такой обстановки - сразу начинаются истории с географиями (в смысле, движение с приключениями). Вся эта херня приводит к срыву следующего дня учений и, как следствие, к ебле мозга именно нам, офицерам.
Бесит нереально, когда всё уже понятно - все всё знают… и тут какой-то баран, которому вчера пришло письмо о том, что его любимая кошка окотилась и двух котят назвали в его честь, ужирается в дерьмо на радостях… а утром, спросонья (бронелобый мудак танкист, блядь, был…), прощёлкав клювом выход своих на рубеж развёртывания, старается догнать атаку путём скатывания с горы на неебической скорости. Эта и так немало весящая херня под названием танк, разогнавшись, врезается в жопу пехотной колонне, не успевшей спустится, и собирает её в кучу… авария, нахуй… хорошо, что все в броне и дело оканчивается разбитыми об прицелы ёблами наводчиков и командиров машин… казалось бы - фигня… только вот командирами кое-где офицеры едут (во, отжиг!! одним ударом разбить рожи куче "шакалов")… мне повезло… я успел спуститься и пойти в развёртывание, а вот некоторым не свезло. Танкиста, в итоге, спрятали к комбригу аж… столько народу хотело лично сказать спасибо. Эта эскапада привела к смене кормовых дверей на бэхах двух взводов - такой силы был удар, что они повредились, а так как они (двери) по совместительству являются ещё и кормовыми топливными баками, их пробитие становится для машины проблемой. Зампотех бригады орал так, как, наверно, орал Гитлер в бункере в 45-м…
Ну, это самый серьёзный случай срыва… а вот, к примеру, "несерьёзный". Был у меня пидор один во взводе… Примус… солдат Примаков Андрюша… родом из Ростова. Он заслуживает отдельной истории. Этот солдат начинал свою карьеру с чистки очек и сапог товарищам. Он таскал хлеб, получал за это пиздюлей… жрал целую булку с чайником горелого киселя… просирался и опять таскал хлеб. Он подбирал с пола жвачку и жевал, мог постучаться раз пять на дню в канцелярию с предложением помыть полы, которые мыл обстоятельно и со вкусом…лишь бы не выходить в роту. Закончил он свою карьеру, взяв в рот у чурки-хлебореза за семь паек масла.
Зима (1997 г)
Прихожу в роту к подъёму. Общее построение на утренний осмотр (не знаю, как где, а я своих бойчин оглядывал и на помытость, и на бельевых вшей, ну, и главное - на синяки… маленький синяк сегодня - сломанная челюсть завтра, аксиома).
Смотрю, что за притча?? Мой 3-й взвод не строится (я исполняю обязанности ротного, и из офицеров у меня в роте только Батон… да и того угнал к чертям в кочегарку уголь кидать, от греха подальше). Точнее, строится взвод, только вот Примус стоит один в двух шагах от строя.
- Примус, ёб твою мать, упал в строй! Старшина, я чо, роту сам должен строить!!!!????? - Примус сделал шаг к строю, и третий взвод выполнил команду "разойдись". Я не удивлён… я отгорел и сломался к ебеням собачьим от н е п р а в и л ь н о с т и происходящего. Для моей роты это слишком… Открытое неподчинение??? Только не при мне… Смотрю, старшина (срочник - Игорь Кустаревский - Егор - здоровенный русский малый из-под Красноярска, я ещё вернусь к нему) ко мне идёт.
- Товарищ лейтенант, разрешите на пару слов…
Тут я совсем уже клиню. Егор, могущий себе позволить, не сходя с места, поставить в упор лёжа роту, не реагируя на бардак в построении, идёт ко мне. Причём добавляет, зная мою невменяемость:
- Очень надо… гм… это… тащ лейтенант…отдельно бы.
Киваю на канцелярию, походу, что-то ооооочень серьёзное. Заходим в неё.
- Егор, я не понял…
- Товарищ лейтенант… этот пидор ночью съёб в столовую… (наряд выпустил, не может Егор не спать, за всеми всё равно не уследишь, можно только, воздев очи, выматериться в адрес Того Кто Не Слышит).
- Блядь… и хули?? Кто выпустил??? Дежууурный, блядь!!!! При чём тут это???… - ору уже.
- Да не в этом дело… он там жрачку искать начал, и наплыл на хлебореза, на Гаджика. Гаджиева… гм, - Егор продолжает объяснение, и в этот момент стучатся в дверь, а затем её открывают… (если не выполнить эти мои требования захода ко мне в канцелярию - постучаться, и только потом входить… после моего разрешения, - изображу буйнопомешанного и сделаю вошедшего тихопомешанным.) Добиться того, чтобы после стука дожидались устного разрешения, так и не смог, поэтому у меня на столе всегда стояли две круглые батарейки - кидаться в того, кто ворвался без разрешения в канцелярию. Если со всей дури запустить такой батарейкой в человека, то при попадании человек кричит и хватается за место, куда прилетела эта батарейка. Зато потом этот человек целых полторы недели помнит, что нужно дождаться приглашения)
…просовывается рожа Галсанова (бурят, тупой, когда пьяный, может кинуться хоть на чёрта с рогами, когда не пьяный - очень хочет стать пьяным).
- Скройся, - рявкает Егор, и продолжает рассказ. - Короче, это чмо в рот за масло взяло!! Пиздец…
"ОООООЙ граждане, иногда сам не знаешь, чо (каво) у тебя там "в запазухе" есть".
- ЧИВОООООООООООООООООООО!!!!! - сказанное вытесняет удивление от того, что при мне в моей канцелярии распоряжается старшина…пусть и хороший, однако срочник, при мне - офицере, рулит бойцом, пытавшемся войти по моей команде. Это тоже говорит о том, что ситуация чрезвычайно серьёзная.
- Реально… товарищ лейтенант… мне его приволакивают, блядь… я ему в кладовой в ебло, а потом говорю - к аппарату!! И штаны расстёгиваю, он на колени - бух! Я коленкой хотел в рыло… да и то в падлу стало… взвод с ним не построится… вы бы вот встали рядом??
- Баляаааааааа…. Дежууууурныыый!!!!! - дверь опять открывается, просовывается рожа Галсанова.
- Вызывали???
Подлетаю и начинаю пиздошить, приговаривая: Я (хуякс)… сколько (пиздык) раз тебе, обезьяна, (еблысь) говорить, блядь такая, буду (ннааа), что слова "можно" в армии нет?? (хуяк, хуяк, пиздык, еблысь, ннааааа) Ты, блядина, как мне пропускной режим тут ночью держишь?? - пинаю уже ногами… кровища… Вадим давно тут не ротный, но думаю, что сделал бы так же. Хотя он-то вряд ли допустил бы.
В моей роте пидор. Офигенная перспектива у тя, Скворин - командовать пидором.
Иду к роте - там та же картина… Взвод-то стоит, а вот Примус в двух шагах от строя.
- Товарищи солдаты… ну вы в курсе… среди нас завёлся пидорас. Кто его теперь хоть пальцем коснется, будет отпизжен хлеще Галсанова, - тут же подлетаю ко второму взводу и вешаю плюху Иванову, - хули ты лыбишься, дебил? Ты что, не понимаешь, что теперь во всей бригаде наша рота стала ротой, где есть пидоры??? Всем, сука, молчать и слушать. Егор… тащи сюда хлебореза и старшего рабкоманды по столовой… это приказ, блядь, и мне по хуй, хотят они идти или нет… принести, блядь… бери, кого считаешь нужным… - Егор кивает Пню, Федору (этот не санинструктор - наш) и Бондарю - уходят.
- Значица, так, товарищи солдаты… если хоть одна блядь подойдёт к этой мрази или упомянет о ней…я угандошу… я обещаю… я, может, и ебанутый во всю голову, но обещания держу… и вы это знаете… Вопросы???
- Никак нет, - нестройный хор.
- НЕ СЛЫШУ!!!
- НИКАК НЕТ!!! - дружный рёв.
- Примус - туалет блестит!!! Бегом… отставить… бегом… отставить, Примус… я щя табуреткой уебу… Бегом!!! Мааарш!!
Потом осматриваю роту, но ни хрена не осматриваю… мне сейчас не до синячков, качаю ситуацию… ага… вот… привели.
Утро. У них там, в столовой, самый напряг, утренняя раздача горит, чтобы оторвать от службы, надо уметь… мои умеют. Старший рабкоманды с третьего батальона держится за лицо, выхватил уже, похоже, по дороге… пока соглашался сбегать к нам в гости по-быстрому. От моей роты до столовой метров 20. А вот хлеборез Гаджи пришёл сам… не стал доводить. И чует свою безнаказанность. Примус ведь сам опустился. А Гаджи в авторитете у местного землячества, и должность - круче не придумаешь… чурки ебаные. Заходит - руки в карманах… тварь. Права пришёл качать.
"Щя я покажу тебе демократию". Чурки вообще любят демократию. Она позволяет им творить такое, за что дома недемократичные родственники давно башку бы отпилили тупым ножиком.
Я молча иду в канцелярию и беру "замполита" - дубину… когда выхожу, Гаджи понимает, что его привели не на лекцию… сереет лицом, делает шаг назад…
Я командую:
- Егор, если хоть кто-то из наших чурок дёрнется - гаси. Федор - на дверь… Всё… молись, чурка… - и хуярю его дубиной по ногам, он подпрыгивает и щемится. Егор кого-то уже отоваривает, к нему летит Бондарь на подмогу. Федор на двери (изнутри щеколда) - ебло зверское, подойди - опиздюлься!. Пень стоит стоймя, потому что тормоз. Но за наших стоит… я чую… а чурка… ну что чурка… на четвёртом ударе оно ползало и молило… он реально испугался, что я его убью (да я и сам испугался… потом… задним числом)… потом накарябал бумагу, всю в кровавых соплях, как изнасиловал мудака Примуса. Старший рабкоманды, видя такой пиздец, получив устное напутствие молчать о том, что было ночью, чтоб его не пригласили в гости повторно и отдельно, конечно, пишет бумагу, как свидетель изнасилования, хотя, как выяснилось, всё было без него, при других солдатах чучмекского происхождения.
Ну, потом разборы с начпродом и замполитами всех мастей… и мой очередной запой дня на три… когда совсем уж заебали. А чего париться??… безнаказанность, она если есть… то она для всех.
* * *
Так вот, этого ещё не случилось, но случится, а пока что Примус идёт семимильными шагами к этому. Этот, с позволения сказать, боец, напоролся какого-то незрелого дерьма и обосрался прямо в десанте на рубеже развёртывания. В смысле - буквально насрал в штаны, а кто ездил в десанте БМП - знает… там и так дышать нечем на марше… в общем, машина встала… народ высыпал на свежий воздух, Примуса, конечно, на этот воздух высыпали, как картошку. Пиздец моему 2-му отделению на рубеже развёртывания. БМП-2, набитая десантом, была геройски "уничтожена" гранатомётчиком этого же отделения, засранцем Примусом. Занавес.
А в реале получается вот такой расклад, у меня одна машина во взводе не дошла до спешивания. Стало быть, ВЕСЬ заезд бригады - не зачет.
Из-за одного засранца. А кто виноват? Кто этот засранец, не уследивший за жрущим всякую дрянь солдатом?? Ну, для комбрига, конечно - комбат… а для комбата?? Конечно, Вадим…а для Вадима?? Вот то-то и оно… один для всех, твою мать.
Так что засранцы спокойно живут только в инете и на гражданке… оттого-то армию они и ненавидят.
Отыграли учения всё-таки в итоге на пять. Никто не обосрался. Конечно… столько дрочить-то.
Вернулись на зимние квартиры. И ротный, который толком только и успел, что познакомить меня с офицерами батальона да показать основных уёбков в роте, ротный, при котором бледнели уроды, с которыми мне предстоит ещё биться каждый день - заявляет о своём переводе в Читу в дисбат.
Рота должна отойти Денису, но он не был в отпуске уже год с лихуем.
Вывод прост и ненавязчив. Один сдаёт - другой принимает, и оба летят белыми птицами с максимально возможной скоростью в отпуска. То-то ротный был так рад моему приезду, у него сложилась вся схема.
А я… а мне служить - оборону крепить. С Батоном. И только-что назначенным на должность старшины Егором (пока - человеком Дениса). Потому что Виталик П. своё дослуживает к ноябрю. На дворе сентябрь, и я впервые задумываюсь о том, что есть ещё и личная жизнь, а жена далеко в Москве носит под сердцем моего сына. Ивана.
Приехали с учений, начали входить в ритм казарменной жизни. После месяца-полутора в полях холодная вода из крана - манна небесная. В казарме воду и свет отрубают куда реже, чем в городке, где этих радостей, кроме дома комбрига и зампотеха, практически не бывает. Вообще, в Борзе можно заниматься двумя вещами… служить и не служить.
Первое подразумевает окончание рабочего дня где-то в час ночи - когда последняя обезьяна закрывает глазки в надежде на утреннюю поллюцию, и начало - в шесть, с подъёмом. Ночуешь в казарме, и всегда готов вмешаться в происходящее.
А вот второе - это забивание на службу в достаточно скотских условиях неуставщины и полуразвала системы и выпадение в ещё более скотские условия пьянки в адски неприспособленной для этого бытовухе. Обычно молодые офицеры ломались месяца через три после начала службы, и уходили в запой…
Вся жизнь состоит из маленьких и больших выборов дальнейшего поведения.
Локтев, молодой летёха, неизвестно каким богом закинутый в забытую этим самым богом часть, держался два месяца.
Служба занимала всё время, домой, в лучшем случае в, 12, в худшем - вообще хуй дойдёшь, но подъём - это святое, в 6 в строю, и не ебёт. Так что наш летеха, будучи неженатым, был задействован с утра до глубокой ночи, лишь бы подольше не входить в жизнь городка.
Все знали всех и всё про всех. Занятий там было два, и оба сразу - пить и ебаться. Больше там делать было нехуя. Для старожилов - неебическая Санта-Барбара длинною в жизнь.
Выход из этой хуйни был один - служба. У тех, кто не хотел служить, выхода не было - они пили и еблись. А молодых девчонок там было крайне мало, в основном разведёнки, которым, кроме как здесь, и жить-то негде было. И вот среди самых прожженных тёток городка было нечто вроде спорта - отъёб молодого лейтенанта. Это случалось так. Попадает молодой, недавно приехавший лейтенант, в часть, и, рано или поздно, но неизбежно попадает на пьянку - такого видно сразу. Пьёт - орёт чего-то, усиленно старается напиться, чтоб забыть, где находится. Вот такого, упитого в хлам, и уносит тётка к себе. А на утро… н-дааа… надо видеть их рожи на утро…
Отчего рано или поздно человек берётся за стакан? Заебался - вот и берётся. Потому что в один прекрасный момент бензин кончается, и вместо того, чтобы нестись куда-то, сломя голову, Локтев просто забил на вечерние мероприятия и упал на стакан. Это было настолько спонтанно, что после вопрос:
- С хуя ты вдруг нарезался? - ставил его в пиздец какой тупик.
Наутро он, естественно, не явился.
Комбат орал, как подорванный.
- Упустили, блядь… проебали толкового офицера… загнали мальчишку… - как будто все только и делали, что морили Локтева.
Рано или поздно срывались все, так что все молча слушали патетику майора Добрянского. Должность у него такая - орательная.
Славный путь лейтенанта уже не был секретом, нахуярившись в общаге с артиллеристами, он был унесён (вроде как ещё на своих ногах) прямо на пьянку к общеизвестной бывшей поварихе Шининой… ну, и оттуда уже не ясно, куда, да и непонятно, вышел ли оттуда.
Шина (Шинина) была сорокалетней бабищей, скорее уж здоровой, чем толстой. Плечи переходили ровной прямой в жопу, ибо талии у этой колбасы просто не было. Кучеряшки по плечи, круглое лицо с белёсыми ресницами и наметившийся двойной подбородок… в общем, тот ещё крокодил. Локтев наш был пацаном крепким - за метр восемьдесят, вольник. Два месяца без ебли в 21 - это проблема, дрочкой не решаемая.
К обеду выяснилось, что он у Шины, а это был пиздец. Раньше, чем через два дня, оттуда никто не выходил, побывавшие - теряли чувство юмора на пару дней.
Пришёл наш Локтев чётко по расписанию.
Построение.
Лейтенант выбрит, отглажен и начищен…только вот губы распухшие, рожа красная, и в глаза не смотрит. Комбат для вида буркнул чего-то и предупредил всех от подъёбов (за глаза, конечно). Летёху опять впрягли в тяготы и лишения - он был только рад. Ночевал в казарме, потеряв интерес к городку. В общем-то, дельным и толковым оказался, но не суть…
Однажды, напившись, рассказал такую штуку…
- Поила эта блядь меня в полумёртвое состояние, ну, и еблись, конечно… ну, понятное дело, что порывался уйти, да какое там… эээх, надо было сразу съёбывать, как проснулся… ну, да там всё, блядь, просчитано… опохмел - форма уже в стирке - горячее на пожрать - выпить - попездеть - выпить… ну и… пиздец, конечно, крокодил… - морщится от воспоминаний и передёргивает плечами брезгливо, опять-таки краснеет.
- А как же ты съёб-то?
- Да хули… снится, что иду я по степи… и хуяк, по грудь проваливаюсь в землю… и дышать, сука, не могу… короче, пиздец мне… кошмар, типа… просыпаюсь, блядь, а надо мной… я на спине спал, так вот, надо мной вооооот такая (Локтев ручищами описывает круги перед собой) жопа… Жооопища. Здоровенная. И кроме этой жопы ничего в мире не видать ваще. Короче, открыл глаза, и кроме жопищи этой нихуя не вижу, бля… она мне, сука, на грудь села и сосёт… и так, бля, охуенно хую моему, но дышать-то, сука, нечем…
- Ну, и что ты выбрал… гыгы?
- А ты как думаешь?… эээ… гы… вот ты нырял когда-нибудь? Хотяааа… какая хуй разница… главное, что потом-то всё равно всё-таки съебался… гыгы.