* * *
Стасер и Клоп топали на плановую тренировку по рукопашному бою. Оба они прошли придирчивый отбор в сборную команду училища и потому, хоть пока еще и не выступали на соревнованиях, пользовались некоторыми, положенными спортсменам, привилегиями. Сейчас, например, весь их взвод в полном составе отправился приводить в порядок заброшенную зимой полосу препятствий. А они как сборники с чистой совестью увильнули от тяжелой и нудной работы, сославшись на плановую тренировку. Настроение в связи с удачным откосом от надоевших хозработ было приподнятым, свою лепту, конечно, вносило и ласковое апрельское солнышко и тот особенный весенний настрой, что обычно тревожит кровь в жилах молодых парней, делая окружающую жизнь особенно восхитительной и полной глубинного смысла.
Мелкий, но быстрый и ловкий Клоп, взятый в сборную как раз за малый вес, обеспечивающий при должной подготовке призовые места на соревнованиях при минимальном количестве соперников, смешно подпрыгивал и почти бежал, стараясь не отстать от широко шагавшего, подставляя грудь теплому весеннему ветерку, несшему с собой кружащие голову запахи возрождающейся к жизни природы, Стасера.
- Слушай, Клоп, я вот не пойму, как вообще случилось так, что тебя в училище взяли? Ты же ни по каким нормам пройти не должен был: ни по росту, ни по весу. Ты же самый натуральный дистрофик. А тебя раз, и в разведку! Нет, что-то здесь не так! Ты, поди, взятку медикам дал, чтобы они тебя на медкомиссии не завалили.
- Да ну тебя! Какие взятки! Я же детдомовский! Знаешь, как дракончик: папу съел, маму съел, а теперь сирота-а-а! Откуда бабки?! Так приняли, да и куда бы они делись при конкурсе полчеловека на место!
Брошенная мимоходом товарищем фраза слегка испортила Стасеру, царящее в душе солнечное настроение. Действительно в суворовское училище он поступал при конкурсе четыре человека на место, это не считая предварительного отсева в направлявших для сдачи экзаменов военкоматах. А насчет поступления сюда, Клоп был полностью прав. Профессия защитника Отечества как-то в одночасье перестала быть престижной и популярной, на первые места выдвинулись ремесла кооператора и бандита, а офицерский корпус переместился в разряд аутсайдеров. Так что в училище брали всех желающих, брали с двойками, с отклонениями в здоровье, брали всех тех, кто еще пару лет назад и мечтать не мог о военной карьере. Доходило до явных анекдотов. Таких, как случай на экзамене, когда полностью нулевый в попавшихся на контрольной по математике задачах абитуриент, отчаявшись пытаться что-нибудь решить просто рисует на листочке паровозик с подписью: "Вот на этом паровозе я поеду домой". И на следующий день получает проверенную работу с подписью преподавателя: "Никуда ты уже от нас не уедешь!" и оценкой "три"!
Так стоило ли ради вот такого поступления два года отпахать в суворовском училище? И вообще, не ошибся ли он в выборе будущей профессии. Вопросы, вопросы… Где бы отыскать на них точные и верные ответы…
Занятый этими невеселыми мыслями Стасер и не заметил, что они уже пришли. Странно, но из зала не доносилось ни гулких ударов по грушам, ни хриплых воинственных криков, обычно сопровождавших процесс тренировки. Да и в раздевалке все шкафчики оказались пустыми с небрежно брошенными полураскрытыми дверцами.
- Что это еще такое? - удивленно произнес Клоп, остановившись посреди раздевалки. - Похоже, нет никого. Может, тренировку отменили или перенесли, а нам сказать забыли?
- Сплюнь, - мрачно посоветовал Стасер. - Накаркаешь, и придется вкалывать идти.
- Не придется.
Голос прозвучал за спиной так внезапно, что оба курсанта от неожиданности аж подскочили.
- Ффу… Напугал! - выдохнул, обернувшись Стасер. - Ты чего так бесшумно ходишь? Чуть до инфаркта не довел.
- А ты чего пугаешься? Совесть нечиста, али как? - расплылся в широкой улыбке зашедший в раздевалку четверокурсник за почти портретное сходство с героем популярного импортного боевика прозванный Безумным Максом, признанный неформальный лидер и официальный капитан сборной.
- Макс, а что, случилось что-нибудь? Где все ребята? Тренировка вообще будет, или что? - с частотой пулемета затараторил Клоп, от нетерпения слегка подпрыгивая на месте.
- Или что, - размеренно ответил лишь на последний вопрос Макс. - Не суетись под клиентом, Клопик. Сейчас все расскажу по порядку. Вы садитесь, базар долгий.
- Сесть мы всегда успеем, - традиционно пошутил Стасер.
- Вот-вот, об этом базар и будет, - остро глянул в его сторону Макс. - А пока, присаживайся, если тебе так больше нравится.
Стасер удивленно посмотрел на медленно опустившегося на стоящую посреди раздевалки скамью Макса, оценил серьезное выражение сурового покрытого шрамами, с переломанным носом лица, и решил от комментариев пока воздержаться. Макс был самым опытным и, пожалуй, самым опасным бойцом сборной. Бывший боксер из самой боеспособной категории полутяж, то есть с достаточно сильным ударом и при этом маневренный и быстрый, очень легко освоил в училище бросковую технику и удары ногами превратив свое тело в настоящую боевую машину. К новичкам с младших курсов он всегда относился по-доброму, на манер старшего братишки, что не мешало, однако, ему время от времени отвесить кому-нибудь из них за нерадивость довольно чувствительный подзатыльник или, им самим называемый "волшебным пендалем" пинок по пятой точке. Сейчас, судя по всему обычно веселый и скорый на шутку Макс, был настроен на трудный и не слишком нравящийся ему разговор, а значит, впереди ждало какое-то необходимое, но тяжелое и неприятное дело. Причем дело это, видимо, как-то было связано с исчезновением с тренировки всех ребят из сборной.
- Ну так вот, желторотые… Такие дела у нас творятся, что ваша помощь понадобилась, - мрачно поглядывая исподлобья на замерших перед ним первокурсников начал Макс.
- Так мы всегда! Ты только скажи, что делать надо! А мы запросто… - тут же засуетился было Клоп, но тут же был остановлен нетерпеливым жестом.
- Уймись, не тараторь! Короче, вы когда-нибудь в "Офицерском баре" бывали?
Клоп и Стасер лишь удивленно пожали плечами. Вопрос был явно странный - кто же из курсантов не бывал в "Офицерском баре"? Расположенный совсем недалеко от центрального училищного КПП он пользовался среди курсантов просто бешеной популярностью, а когда в дополнение собственно к бару там начали проводить и молодежные дискотеки, оборудовав вполне приличный танц-пол, то от желающих повеселиться, там просто стало не продохнуть. Кстати и сам бар был оборудован в военном стиле - на стенах висели фотографии лихих парней в камуфляже, барная стойка была украшена огромными позолоченными эмблемами родов войск, а бессменный бармен и бывший десантник Жора обслуживал посетителей облаченный в голубой берет и тельняшку.
- Ну и как вам там? Понравилось? - задал новый вопрос Макс.
- Ну, так… Вобщем нормально, все… А что такое?
- Так, ничего, просто интересуюсь. А знаете, что этот бар наши бывшие выпускники открыли: два капитана и старлей? Старлей, кстати, всего на два года старше меня, совсем недавно выпустился. Вот так вот, чижики! Просто не сложилось у пацанов в армии, вот они скинулись и решили бизнесом заняться. Потому и бар офицерским зовется, и курсантов там, поэтому привечают, а вы думали!
Стасер и Клоп лишь молча кивали, не понимая к чему клонится этот странный разговор. Макс еще раз окинул их изучающим взглядом и после короткой паузы продолжил:
- Так вот, на этих ребят недавно наехала какая-то черножопая мразь. Хотят, чтобы те им долю отстегивали, иначе сжечь кабак грозятся. А запросили столько, что если заплатить, то бару и так кирдык, даже на содержание бабла не хватит, о прибыли вообще молчу.
- Ну это вообще уже беспредел! - вскинулся Клоп. - Единственный нормальный кабак в городе и что, теперь закроется, или что?!
- Вот я вас и хочу спросить, и что? - с минуту Макс внимательно рассматривал недоуменно замерших первокурсников. - Чего молчите, чижики? Нет желания помочь хорошим людям и бывшим братьям по оружию?
- Желание то есть. А как?
- Просто, - пожал плечами Макс. - Сегодня вечером эта мразота за бабками подъедет, вот мы их встретим и отметелим так, чтобы они навечно дорогу к бару забыли. И все дела! Тупо и просто.
- А в ментовку не пробовали обращаться? - неуверенно спросил Стасер, перспектива лезть в непонятные бандитские разборки, даже на стороне братьев по оружию и хороших людей, его не слишком вдохновляла.
- Дай-ка я тебе кое-что объясню, хлопец, - приподнявшись с лавки, Макс доверительно обнял его за плечи. - Жизнь сейчас пошла такая, что за бабки можно все, понимаешь? Можно убить, ограбить, украсть, потом отсегнуть ментам нужную сумму и гулять спокойно, они в твою сторону даже не глянут. У черножопых бабла хватает, так что если мы сами… Понимаешь, САМИ! Не дожидаясь доброго дядю милиционера, не будем стоять друг за друга, то просрем и этот бар, и этот город, и самих себя. Оглянуться не успеешь, как у тебя на шее усядется какая-нибудь гнида, и тебя же еще погонять будет. Понял?
- А засыпемся? Ведь из училища вылетим со свистом!
- Не ссы в компот, там повар ноги моет! Не засыпемся, и у нас свои менты в колоде есть. Как-никак пол ментовки раньше здесь училось, а ты думал? Просто им не в масть ссориться с теми, кто от черных кормится, потому решили, что ни те, ни другие в разбор не полезут, как будет, так и будет. Ну если без трупов, само собой…
- А что, и трупы могут быть? - дрогнувшим голосом пискнул Клоп.
- Сказал же, не ссы! Это я так с разгону ляпнул! - быстро ответил Макс, тем не менее, суеверно постучав по деревянной скамье.
- А здесь в училище? Кто нам увольнение даст? А если в самоход, то ведь хватиться могут не вовремя, - все еще сомневался Стасер.
- Нормально все в училище, Тимыч прикроет! Не переживай, он тоже в теме!
То ли от уверенного тона старшекурсника, то ли от этого свойского "Тимыч", которое позволялось тренером лишь нескольким ветеранам сборной, то ли от того, что он, тренер, оказывается полностью в курсе происходящего, но Стасер вдруг понял, что откажись он сейчас и в сборной ему больше не будет места, что мероприятие это того же рода, что и приснопамятные проверки на вшивость в кадетке. И осознав, что выбора ему собственно никто не оставил, он неожиданно успокоился и совершенно по-деловому спросил:
- Кто еще будет?
- Молоток! Уважаю! - хлопнул его по плечу Макс. - Не переживай, все будут! В семь вечера подгребайте к бару, там все расскажу подробно. Спортивные костюмы наденьте. Ротному скажете, на внеплановую тренировку в городской спорткомплекс, а Тимыч ему позвонит, подтвердит.
* * *
Яраги лихо, со скрипом тормозов притер по-бандитски затонированую "девятку" к тротуару и гордо глянул на сидящих на заднем сиденье земляков в ожидании одобрения его водительских талантов. Однако в этот раз его мастерство осталось без внимания. Мага и Ахмед лишь молча кивнув ему, вылезли из машины, а сидящий рядом Рустам хлопнул по плечу и коротко процедил сквозь зубы:
- Будь около тачки, никуда не уходи, мы скоро. Только сдоим с русских свиней бабки.
Разочарованный до глубины души Яраги пожал плечами и, заглушив двигатель, тоже выбрался из салона. Из припаркованной сзади проржавевшей "бэшки" дружелюбно скалился Салман, ехавшие с ним уже присоединились к пассажирам Яраги и бодрым шагом двигались по улице прямо к массивным деревянным дверям с мигающей неоном вывеской над ними. "Офицерский бар" переливалась разноцветными огнями надпись. Вот натужно скрипнула тугой пружиной, распахиваясь, дверь и, пропустив гостей внутрь, с грохотом хлопнула закрываясь. "Как дверца в мышеловке", - непонятно почему подумал Яраги. Внезапная мысль показалась ему слишком мрачной, и, чтобы развеять оставленное ей тягостное впечатление, он потянул из кармана ярко-цветастую пачку дорогих импортных сигарет, исподтишка наблюдая, как заинтересованно покосилась на нее, проходившая мимо стройная блондинка. Крутые иностранные сигареты были неким показателям статуса курильщика, мол, если курит такие дорогие, значит и сам парень не бедный.
Явный интерес случайной девчонки вернул Яраги утерянное было душевное равновесие, приятно пощекотав гипертрофированное горское мужское самолюбие. Он выпустил вверх струю ароматного дыма и решил думать только о хороших и приятных вещах. Например, о том, сколько денег они сейчас снимут с незадачливого хозяина этого бара. В том, что операция пройдет успешно, у него не было ни малейших сомнений, это тебе не в родной Махачкале рэкетировать! Там только тронь кого, тут же набежит целая толпа вооруженных, чем попало родственников, какие там деньги, шкуру бы целой унести! А здесь в России совсем другое дело, людишки мелкие, трусливые, крикни построже, да покажи, к примеру, нож - сами деньги тебе несут, да чуть ли не на коленях упрашивают, чтобы взял. Не жизнь для настоящего мужчины, а просто сказка - твори, что хочешь, и никто тебе слова поперек не скажет! Давшие прихотливый извив мысли вновь вернулись к давешней блондинке. Это тоже было не малым плюсом в его новой жизни. Дома, попробуй трахни какую-нибудь девку - порвут на части, яйца отрежут и сожрать заставят. А здесь? Тащи в машину любую, какая понравилась, никто не заступится! Да и чего заступаться, если местные бабы все как одна бляди! Дело только в цене! Иди, предложи честной горянке переспать с тобой за деньги! В лучшем случае в лицо тебе плюнет! А в худшем…
Что может случиться в худшем случае, Яраги додумать не успел, потому что его внимание неожиданно привлекли двое целенаправленно топающих в его сторону молодых парней. И то сказать, странные были они какие-то, одетые в дрянные не то индийские, не то китайские спортивные костюмы и дешевые дерматиновые кроссовки, тем не менее тот что повыше небрежно отхлебывал на ходу из жестяной банки настоящую американскую колу, а мелкий поигрывал красивыми янтарными четками. Оба были выбриты наголо и смотрелись эдакими вокзальными гопниками. Яраги насторожился было, но потом, вспомнив о трусости и слабости местных мужчин, вновь расслабился, опустившись на капот девятки. И верно, чего бояться? Ну идут себе мимо два сопляка, так и пусть себе идут, увидят настоящего горского джигита - мигом глазки опустят и постараются обойти десятой дорогой, здесь все так делают, разве что они бухие, или обдолбанные. Да пусть даже так, попробуют на него тявкнуть, он в секунду порвет обоих на куски, да еще и Салман сидит рядом в тачке, так что и вообще проблем нет. Но все-таки было в них что-то такое неправильное, отчего становилось молодому горцу как-то тревожно, что ли…
- Глянь, Стасер, какую тачилу они себе отхватили! Новой, поди, брали, бешеных бабок такая стоит! - мелкий дернул приятеля за рукав, указывая на "девятку".
- Подумаешь, крутизна! Я понимаю, если бы это "мерс" был или "Опель", а так, ерунда. Дерьмо, короче!
С этими словами парень легким непринужденным жестом швырнул свою жестянку точно в лобовое стекло машины. Яраги подпрыгнул, как ужаленный и кинулся к нему.
- Эй, чего делаешь, да!
И лишь натолкнувшись уже на пол пути на холодно-спокойный, ожидающий взгляд, почему-то не бросившегося, как он ожидал, бежать со всех ног парня, Яраги вдруг понял, что с самого начала показалось ему неестественным и неправильным. Эти сопляки его НЕ БОЯЛИСЬ! Это открытие так потрясло лихого джигита, что он чуть было не затормозил на пол дороги, но слишком уж мало было расстояние до так и не двинувшегося с места обидчика, чтобы на это хватило времени. Через доли секунды сильные обильно поросшие волосами руки горца уже сомкнулись вокруг по-мальчишески стройного худощавого тела противника, сомкнулись, и начали привычно заламывать в сторону и вниз, выбивая из равновесия, точно так же как привык это делать горец вовремя борцовских поединков с земляками. Вот только в этот раз не получилось. Чувствительный толчок ладонями по подвздошным костям заставил отодвинуть назад корпус, совсем чуть-чуть, но как оказалось, вполне достаточно для жестокого удара коленом в пах. От жгучей, перехватывающей дыхание боли у Яраги на глаза навернулись слезы, а внизу живота будто заворочался тяжелый комок. Бритый гопник без усилий, одним коротким движением разорвал казавшийся таким надежным борцовский захват и, слегка качнувшись назад, влепил кавказцу кулаком в горло, заставив его бестолково хватать ртом никак не заглатывающийся воздух, как вытащенная из воды рыба. Перед глазами Яраги поплыли разноцветные сверкающие круги, а уши будто забили ватой, глуша шум улицы, и лишь откуда-то из невероятной дали долетел крик Салмана:
- Назад! Отойди от него! Зарежу!
И задорный по-мальчишечьи ломкий басок в ответ:
- Брось пику, пидор! А то я тебе ее в жопу загоню!
И сразу же за этими словами противный костяной хруст и дикий пронзительный вопль Салмана. Он удивился, какую же боль должен испытывать человек чтобы так кричать? Но тут его самого схватили за волосы и резко дернули вниз. Он еще успел увидеть как из пушки выстреленное навстречу его лицу колено. Потом была резкая рвущая кожу и плющащая кости боль и спасительная темнота полного забытья, ласковая и безмятежная, окутавшая его как теплое старое одеяло из верблюжей шерсти, в которое он любил закутываться зимой, когда был еще совсем маленьким.
Стасер с усмешкой смотрел на Клопа, облизывающего кровоточащие костяшки на правой руке.
- Фигня, брат, войны без потерь не бывает! - сверкнул тот шальными возбужденными глазами, поймав его взгляд.
Оба чучмека, надежно отключенные свирепыми боевыми приемами армейского рукопашного боя, безвольными кулями валялись на асфальте. Немногочисленные прохожие спешили перейти на другую сторону улицы и старательно делали вид, что происходящее их не касается. Ни милиции, ни военного патруля в пределах видимости не маячило.
- Может хоть в тачки их позакидываем? - неуверенно предложил Стасер. - Чего они на самом виду валяются?
- Ладно, расслабься, - бесшабашно махнул рукой Клоп. - Была охота их ворочать! Глянь, кабаны какие!
Действительно по сравнению с еще не заматеревшими юношески стройными первокурсниками мощные с развитыми мускулистыми фигурами горцы смотрелись настоящими гигантами. Не сильно это им помогло, все-таки прав был инструктор. Скрипнула, отворяясь, входная дверь бара и оба курсанта как по команде настороженно обернулись в ту сторону. Однако тревога оказалась ложной - из дверного проема выглянул Макс, быстро осмотрел улицу и вопросительно глянул на Стасера.
- Ну как у вас?
- Как видишь, - гордо сообщил Стасер, отступая в сторону, чтобы старшекурснику были видны поверженные враги.
- Молоток! Сейчас фургон подъедет и будем грузить.