- Эй, - окликнул Кабана чернявый, - деньги сначала отдай.
Кабан остановился. Денег ему было жалко. Гораздо легче снова поймать этого голубоглазого пацаненка и потом обменять его на Белова у его же друзей. Но они могли на такой обмен и не согласиться. Хрен, знает их отношения.
Или второй вариант - сейчас рвануть вперед и попытаться схватить Ивана Белова. Далеко он не уйдет со связанными руками-ногами и мешком на голове. Кабан остановился в задумчивости, размышляя, что же ему предпринять, чтобы и Белова-младшего поймать и деньги свои сохранить в целости. Беспризорник это заметил.
- За складами есть щель в заборе, - насмешливо произнес чернявый, держась на таком расстоянии от Кабана, чтобы можно было сбежать, если бандит на него кинется, - в эту щель ты точно не пролезешь. А пацаны пролезут и Белова успеют утащить.
Сказав это, он достал из-за пазухи банку из-под кофе и кинул ее Кабану. Тот банку автоматически поймал.
- Положи в нее деньги по одной купюре, чтобы я видел, и кинь банку мне обратно, - сказал он, - тогда пацаны столкнут тебе Ивана.
Кабан понял, что беспризорники его обложили - умные черти. Ну да ладно, черт с ней с тысячей. Тут ситуация такая сложилась - сэкономишь копейку - потеряешь рубль. Если Иван окажется в руках у Кабана, то он сможет его использовать как наживку для старшего Белова и завалить его. А тогда Зорин осыплет его тысячами таких тысяч.
Кабан открутил крышку у банки, засунул туда все деньги по очереди и кинул банку пацану. Тот схватил ее и бросился наутек. Те двое, что держали Ивана, Кабана не обманули - они толкнули Белова-младшего с помоста, а сами развернулись и бросились за склад.
Кабан возликовал, правда, - радость его была недолгой. Иван в полете скинул с себя путы и мешок с головы и оказался свободен. До него было метров пять, Кабан рванул вперед в надежде схватить сорванца.
Иван нырнул под помост, Кабан за ним и едва не ухватил Белова за шиворот, но мальчишка успел юркнуть в дыру в помосте, похожую на большую крысиную нору. Кабану с его габаритами в нее никак не пролезть, но он по инерции залетел туда и все же схватил Ивана за ногу. Младший Белов упал на землю и стал отбиваться от Кабана второй ногой. Но совладать с громилой ему было трудно. Кабан кряхтел и как рак пятился назад, таща из норы Ивана. И тут вдруг он увидел, как что-то мелькнуло в темноте и ржавая лопата плашмя опустилась ему на голову.
- Ай, е! - вскрикнул Кабан и ногу Ивана выпустил.
Гнилой черенок ржавой лопаты хрустнул и переломился пополам. Лоцман отбросил обломки в сторону, схватил Белова за шиворот и потащил под полом склада к дыре в заборе. Рассвирепевший Кабан, вымазанный в грязи и собачьих фекалиях, задом выполз из-под помоста. На лбу его алело- огромное пятно от удара лопатой: Он вскочил на ноги и бросился вслед за пацанами за склад, на ходу вытаскивая из кобуры пистолет.
Его, бандита с большой буквы, авторитета и кидалу, так позорно сделали какие-то беспризорные пацаны - отобрали тысячу, а Ивана не отдали. Хорошо еще, что он никого из братвы с собой не взял - позору бы было, не отмыться! Кабан забежал за склад и увидел щель в заборе - одной доски в ровном ряду не хватало. Он понял, что пацанка сбежала как раз сюда и с ходу сунул туда голову.
- Мало тебе? - услышал он детский голос, хриплый из-за сигарет и непроходящей простуды.
И тут же получил сильный удар камнем в лоб, как раз в то место, куда ему ударили лопатой. Лоцман кидал метко, а Тимоха был его учеником. Поэтому второй камень попал Кабану прямо в глаз.
- А-а-а! - заорал застрявший в заборе бандит и стал палить из пистолета куда ни попадя.
Пацаны, увидев, что. дело дрянь, стайкой порхнули за угол какого-то производственного здания и бросились наутек. Когда патроны в обойме кончились, Кабан вылез из дырки, рухнул на задницу и завыл от обиды. Вот же опустили его по самое некуда! Ниже плинтуса!
И тут завыла сигнализация у его джипа. Он бросился туда, где припарковал машину. У автомобиля крутились какие-то подростки, постарше тех, что только что зафинтилили ему под глаз камнем. Увидев разъяренного громилу, они моментально бросились через рельсы к жилым домам.
- Перестреляю гадов! - закричал Кабан и нажал на спусковой крючок.
Но затворная рама уже стояла в заднем положении и патронов не было. Подойдя к машине, Кабан увидел, что стекло на дверце разбито и его любимый магнитофон, который воспроизводил все форматы аудиозаписей, вытащили, да еще и порезали зачем-то кожаную обивку кресел его машины, которая обошлась ему в кучу баксов. Этого Кабан уже снести не мог. Он уперся дрожащими руками о капот и тихо зарычал рыком, переходящим в вой.
Шмидт медленно ехал на старых ржавых "Жигулях" по проспекту мимо пестрого ряда уличных проституток. Он специально выбрал для этого дела убогую и побитую машину, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Представительницы древнейшей профессии, видя непрестижный "жигуль", неохотно подходили к открытому окошку и лениво предлагали развлечься. Но Шмидту было не до развлечений - он отказывал проституткам, причем в грубой форме. За сегодняшний день он так замотался, что был выжат, как лимон, и крайне зол. Проехав метров пять, он притормаживал и нажимал на кнопку на своем сотовом телефоне, набирая один и тот же номер.,
И вот набранный им номер отозвался трелью на мобильном телефоне одной из девчонок. Оксана-Пылесос полезла в сумочку, достала мобильник, но как только она поднесла его к уху и произнесла: "Але?", звонивший отключился. Оксана возмутилась и пожаловалась подруге:
- Целый день сегодня какой-то козел звонит и ничего не говорит! Замучил уже.
Шмидт понял, что в руках у пышнотелой невысокой проститутки и находится как раз тот телефон, хозяйку которого он весь день сегодня искал и с которого вчера звонил домой Иван. Ему стоило больших трудов и денег, чтобы в офисе провайдера сотовой связи согласились указать местонахождение данного телефона. Но дело того стоило. Чтобы не ошибиться, Шмидт набрал номер снова, и опять молоденькая проститутка полезла в сумочку. Схватив трубку, она крикнула:
- Задолбал ты уже звонить, козел!
И в тот же миг рядом с ней появился Шмидт. Оксана, увидев рядом потенциального клиента, изобразила смущение на лице, скромно потупила взор и, застенчиво
улыбаясь, засунула трубку телефона обратно в сумочку. Шмидт молчал, разглядывая девушку На вид лет семнадцать-восемнадцать, а глаза совсем детские. Оксана решила проявить инициативу - мало ли, лысик в первый раз на точке, такое тоже бывает, сбежал от жены и не знает, с чего начать разговор с проституткой.
- Расслабиться желаете? - спросила она, искоса поглядывая на клиента.
- А ты что, слабительным торгуешь? - усмехнулся Шмидт и спросил: - Где Иван?
- Какой Иван? - не поняла Оксана.
- Который с твоего телефона звонил вчера к себе домой, - ответил Шмидт, хватая девушку за руку выше локтя.
Подружка Оксаны, которая паслась рядом, поняла, что дело пахнет керосином, и бочком, бочком незаметно засеменила в сторону, где стояла мамка - двадцатисемилетняя уроженка Молдовы Галя-Конь.
- Никакого Ивана я не знаю, - ответила Оксана, - чего ты ко мне привязался? Какой еще Иван?
- Вот этот, - ответил Шмидт.
Он вытащил из кармана и сунул девушке под нос фотографию Вани. Оксана скосилась на фото, а потом замотала головой и ответила:
- Не видела я его никогда. И отпусти руку, больно,
- Ладно, поехали, - сказал Шмидт, - разберемся в другом месте…
И он потащил слабо сопротивлявшуюся Оксану к своему автомобилю. Но тут вмешалась мамка Галя-Конь. Она встала на пути у Шмидта и сказала:
- Хочешь девочку забрать - плати!
- Я тебе сейчас заплачу так, что есть нечем будет! - пригрозил уставший за сегодняшний день Шмидт.
Но Галя-Конь была тертым калачом, недаром местные сутенеры ее мамкой над здешними проститутками поставили. Она и не думала отступать. Тем более, что она только что вызвала охрану девочек по мобильному и теперь нужно было потянуть время.
- Это беспредел, - сказала она, - отпусти девчонку!
Шмидт, не обращая внимания на Галю, тащил Оксану в машину. Она сначала упиралась, но Шмидт нажал пальцем на болевую точку на руке и заставил подчиниться. Затолкав девушку на заднее сиденье "Жигулей", он собрался сесть за руль.
В этот момент, визжа тормозами, перед ним выскочил новенький "опель" и преградил ему дорогу. Из машины немедленно высыпали на тротуар, как горох из стручка, четыре мордоворота.
- Эй, лысый, - окликнул Шмидта один из- них - высокий, сухощавый, с изъеденным оспинами лицом, - ты куда собрался ехать с нашей девкой?
Шмидт подумал, что, может быть, и вправду было легче заплатить мамке и забрать Оксану, чем разбираться с сутенерами. Теперь ему придется идти на попятную. Охранники девушек тем временем окружали его, и в руках у них появилось оружие уличного боя - дубинки и цепи.
- Ладно, братва, - сказал Шмидт, - давайте разбежимся по-мирному. Сколько я
вам за нее должен? Говорите, я плачу и увожу ее.
- Нет, чувачок, - произнес щербатый, - теперь ты попал конкретно, ста баксами не отделаешься!
- А сколькими отделаюсь? - поинтересовался Шмидт, которого щербатый стал уже раздражать.
- Тачку свою мне оставишь, лох, - нагло ухмыльнулся сутенер, кивнув на "Жигули" Шмидта, - и можешь валить на все четыре стороны.
"Жигули", доставшиеся Шмидту в наследство от отца, отдать бандитам он никак не мог - все-таки это была память об отце, о детстве, когда они ездили на этой машине на рыбалку и за грибами. К тому же Шмидт был сильно раздражен - весь день в поисках Ивана ему пришлось общаться с подонками, сталкиваться с неприятными типами, которые вызывали у него сплошь отрицательные эмоции.
Случись подобная ситуация с сутенерами в другой день, может быть, Шмидт, имевший огромный опыт стрелочных разборок, попытался бы перевести все в шутку, но сейчас накопившаяся внутри злость рвалась наружу.
Кроме того, щербатый допустил огромную ошибку. Он резко выдернул из-за пазухи газовый револьвер, очевидно, посчитав Шмидта за лоха - а кто еще ездит на таких старых "Жигулях", если не лох? Вот он и решил попугать Шмидта газовым пистолетом, не подозревая, что у того под мышкой в кобуре настоящая итальянская "Беретта" с полной обоймой.
Шмидт сначала даже не заметил, что в руках у сутенера револьвер газовый, а не боевой, нервы у него сдали, "предохранитель перегорел". Шмидт выхватил из кобуры свой пистолет и с ходу прострелил сутенеру плечо. Тот вскрикнул, выронил свою газовую пукалку и сам завалился на спину на асфальт. Девки завизжали и бросились врассыпную, а три дружка щербатого присели от неожиданности. Один из них сдуру кинулся на Шмидта, размахивая кастетом, но получил в лоб тяжелой рукоятью "Беретты" и скорчился возле колес "Жигулей". Оставшиеся двое, похоже, нападать уже не собирались. Шмидт быстро прыгнул за руль своей машины, сдал назад, развернулся и помчался по проспекту.
- Вы меня тоже убьете? - испуганно пролепетала Оксана.
- Ничего плохого я тебе не сделаю, - сказал Шмидт, поняв, что пора от политики кнута переходить к политике пряника, иначе от девчонки ничего не добьешься, - ты ужинала сегодня?
- А что, вы меня резать собираетесь? - еще более испуганно спросила Оксана.
- Хочу пригласить тебя поужинать, дурочка, - пояснил Шмидт, - сам сегодня замотался, ничего за весь день не ел.
- Я не ужинала, - сказала Оксана.
- Тогда вместе поужинаем, если ты не против, - сказал Шмидт.
Она явно была не против, и Шмидт добавил:
- Если ты поможешь мне Ивана найти, я тебе хорошие деньги заплачу. Иван из дома убежал, я его отчим, а мать вообще вся на нервах, места себе не находит. А он бегает по Москве, и ему дела нет до того, что мы как на иголках.
- Неправда, он ведь вам звонил вчера, - сказала Оксана, - значит, тоже переживает. Сами подумайте, из-за чего он от вас убежал, может быть, вы сами в этом виноваты. Просто так дети из дома не бегают.
- Тебе сколько лет? - спросил Шмидт, глянув на Оксану в зеркало заднего вида.
- Восемнадцать, - ответила та.
- Неправда, - помотал головой Шмидт, - ты несовершеннолетняя, я же вижу. И в офисе МТС мне договор с тобой показали на твой телефон, тебе еще пятнадцати нет.
- Так ты меня через МТС вычислил? - поняла Оксана. - А как это ты меня нашел по телефону, все равно не пойму?
- Твое местоположение можно определить с точностью до ста метров, - пояснил Шмидт, - это, конечно, если твой телефон включен.
- А ты что, из ментовки, что ли? - поинтересовалась Оксана. - Смотри, ведь паши ребята тебе то, что ты сутенера подстрелил, не простят, просто так это тебе с рук не сойдет.
Шмидт ответил, что он совсем не из органов, а скорее наоборот. Поэтому, когда их хозяин узнает, кто именно их сутенера подстрелил, то, скорее всего, сутенер сам ему заплатит.
- Я и смотрю, - сказала Оксана, достав из сумочки сигарету, - машина у тебя фиговая, а морда холеная. Несоответствие получается. А наш сутенер этого дела не про-
сек, за что и получил пулю. Можно в машине курить?
- Кури, если хочешь, - кивнул Шмидт, притормаживая, - только мы уже приехали. Зайдем, перекусим? Составишь мне компанию?
- Здесь? - выпучив глаза от удивления, спросила Оксана..
Перед ними сиял огнями один из лучших и старейших ресторанов Москвы.
VII
В лучшем Красносибирском ресторане "Престиж" Белов сделал все возможное, чтобы полковник Басовитый и смотрящий оказались рядышком с ним за столом. Получилось это не сразу. Сперва начальник милиции и Семен сели подальше друг от друга - Басовитый в компании мэра города и представителей администрации, а Сергей Сергеевич подсел в тусовку городских бизнесменов. И смотрели друг на друга волками. Белову этот банкет влетел в копеечку, компания была чисто мужской, и сидели они в VIP-зале, который располагался в отдельном помещении за основной сценой. На сцене гремел вокально-инструментальный ансамбль, состоявший из длинноволосых музыкантов, которые исполняли веселые хиты.
Сначала все шло чинно-благородно, но через пару часов приглашенные выпили халяв-ной водки, хорошенько поели и расслабились. Они стали произносить длинные тосты, которые никто не слушал, и лезть с объятиями к Белову. Некоторые пошли плясать в большой зал, где сегодня по странному стечению обстоятельств находилось множество молодых, красивых девушек, которые с удовольствием танцевали со старичками и отдавались их движениям в медленном танце. Белов намеренно пригласил проституток из соседнего областного центра, а не вызвал своих - красносибирских.
Во-первых, своих местных путан отцы города уже хорошо знали в лицо и вряд ли бы стали за ними ухаживать. А кто такие эти особы, рассевшиеся по всему залу небольшими компаниями, из приглашенных на банкет никто не догадывался. И оттого приглашенные считали, что они кадрят порядочных женщин. А проститутки быстро таяли в объятьях отцов города, подчеркивая тем самым их мужскую неотразимость и значительно улучшая атмосферу праздника. Ангажемент соседских путан тоже влетел в копеечку Белову, но расходы были оправданы - вечер удался на славу, приглашенные были довольны.
В конце вечера Белов ненавязчиво подсадил около себя с одной стороны Басовитого, а с другой - Семена. И подвыпивший полковник сразу пошел в атаку, на которую абсолютно трезвый Семен реагировал вполне спокойно.
- Все дерьмо в городе от тебя! - сказал Басовитый, грозя кривым пальцем смотрящему. - Развел наркоту!
- А не ты ее развел, полковник? - скривив лицо, спросил Семен. - Ты же Барона крышуешь, деньги с него стрижешь?
- Я деньги с Барона беру? - возмутился Басовитый. - Я, офицер милиции, деньги беру у преступников? Ты говори, да не заговаривайся!
- Ну, ты лично может и не берешь, - парировал Семен, - а твои холуи точно берут.,
- Не сметь! - стукнул по столу ладонью Басовитый. - Распоясались воровские подпевалы!
Белов понял, что если он сейчас не вмешается, то полковник и смотрящий просто подерутся. Этого еще не хватало.
- Погодите вы, - примирительно сказал он, - что вы, как дети в детском саду, ей-богу!
Басовитый замолчал, Семен тоже.
- С Бароном надо кончать, - сказал Белов, - мы все в этом кровно заинтересованы. А скажи, товарищ полковник, как представитель карающей власти, почему Барон спокойно сидит на своей вилле и наркотой торгует до сих пор? Его что, не за что арестовать?
- Было бы за что, он бы у меня давно гнил в камере, - угрюмо ответил Басовитый, - но доказательств нет. Мне к нему не подкопаться. Мы арестовываем только его мелких дилеров - наших же красносибирских мужиков и баб. Сам Барон и никто из его табора напрямую наркотиками не торгуют. За руку их поймать практически невозможно. Пробовали делать облавы на их жилища, но у меня в отделе есть стукач, никак его не вычислю - все наши операции проваливаются.
Сказав это, он покосился на Семена, потому что знал, правду говорил смотрящий - есть в его милицейском стаде паршивые овцы, работают они на Барона, получают из его рук денежки. И вычисляет таких оборотней Басовитый, и гонит их со службы. Да только одного вычислишь, выкинешь из органов, цыгане быстро ему замену вербуют.
- И Сергей Сергеич тоже Барона неплохо прикрывает, - раздосадованно продолжил Басовитый. - Однажды матери и отцы умерших наркоманов, было это год назад, хотели сжечь дом Барона, так Семен со своей братвой за него вступился. Выставил своих головорезов, они народ и разогнали. Что, скажешь не было такого?
- Было, - согласился Семен.
- Сейчас ситуация изменилась, - сказал Белов, - у Сергея Сергеевича Барон дочь на шприц подсадил. Младшую. Ей всего двенадцать лет.
"Поделом, - подумал полковник, - за что боролся, на то и напоролся". Но вслух ничего не сказал, изобразил на лице сочувствие и закончил свою мысль:
- По закону мне с Бароном не справиться, у цыгана покровители есть наверху. Даже если удастся мне его посадить, через месяц он снова будет на свободе.
- А что если народ поднять? - предложил Белов. - В этот раз Сергей Сергеевич, я Думаю, на нашу сторону встанет. Как ты? - он обернулся к смотрящему, и тот молча кивнул. - Тебе народ поднять - раз плюнуть, да и не старики у тебя в команде, а здоровые ребята. Пусть громят дом Барона, только чтобы без жертв. А милиция пусть запоздает на часок. Если Барон
поймет, что мы против него все объединились, то вылетит из города, как пробка из бутылки шампанского. Как вы, согласны?
Семен подумал, и сказал:
- Еще вчера я бы послал тебя подальше, но теперь понимаю, что если Барон в городе останется, я и старшую дочь от этой заразы не уберегу. Я согласен.
- Я тоже согласен, - сказал Басовитый, - только учти, Сергей Сергеевич, этот наш союз временный. Я твоих головорезов, особенно Дубу и Германа, все равно посажу за то, что они людей калечат!
Сказав это, полковник махнул еще рюмку беленькой, тяжело поднялся из-за стола и пошел в зал. Танцевать с девочками он не. стал, а залез на сцену к ансамблю, взял в руки микрофон и стал петь песню: "Наша служба и опасна и трудна!".