– Да. Я в бинокль наблюдал. Есть, кажется, пара парней с винторезами, но для этого ствола тут дистанция великовата. Бандиты пользуются СВД. С наших захваченных складов, я думаю. Только прицелы у них какие-то другие. Кто-то им их поставляет. Скорее всего, те же самые американцы.
– Возможно. Но сейчас давай о другом, о насущном. Когда минометчики работу закончат?
– Мою команду ждут. Да, правильно. Нам же тоже выход на ту сторону нужен. Нельзя обрушивать все тоннели. Ты это хотел сказать?
– И это тоже. Дай им отбой.
Таир Марон, не вставая с табурета, высунул в окно руку с ракетницей и выстрелил. Сигнал был принят. Минометный обстрел завершился уже через несколько секунд.
– Отлично. Тогда пойдем позицию для роботов выбирать.
– Куда хочешь? На высоту?
– Конечно. Ты же туда звал.
– Снайперы ее постоянно на прицеле держат.
– Что предлагаешь?
– У меня два беспилотника в небе. Смотри, выбирай. – Накиб пододвинул один из ноутбуков к Сергею Ильичу и развернул монитор так, чтобы тому была хорошо видна картинка.
На каждого из них в данном случае практически работал отдельный беспилотник. Ноутбуки давали людям возможность управлять дронами с помощью стандартных кнопок, как в компьютерной игре. Операторы могли под разными углами рассмотреть какое-то место, вроде бы удобное для выставления там робота "Нерехта". Такое наблюдение было даже куда более результативным, чем изучение местности из окопа в бинокль.
Правда, Сергей Ильич тут же уменьшил высоту полета дрона, чтобы получить возможность видеть все в самых мелких деталях. Мешало ему только то, что беспилотники были самолетного типа. Они, конечно, летали по кругу, но все же слишком быстро. Изображение на мониторе менялось так стремительно, что местность трудно было запомнить и оценить.
Лесничий привык к работе с дронами вертолетного типа, не столь скоростными и управляемыми куда лучше. Но вертолетный дрон время от времени умудрялись подстрелить снайперы. Тогда как в самолетный, даже при том, что он описывал одинаковые круги, попасть из-за скорости полета им никак не удавалось. Хотя стреляли они часто, особенно в самом начале, как только эти дроны появились на данном участке боевых действий.
Позже исламисты пытались даже сбить беспилотник "Стингером", когда он снимал военные склады, построенные в деревне. Но высота полета дрона и его скорость оказались для "Стингера" запредельными. Ракета ушла в неизвестном направлении, потому что ее следует использовать с умом. Сама она не будет искать цель. А правильно высчитывать упреждение боевики не умели. Их просто никто этому не учил.
Точно вычислить параметры пуска при стрельбе по скоростному беспилотнику самолетного типа бывает по силам только компьютеру. Но, как говорит практика, в голове стрелка этот аппарат содержится далеко не всегда. Компьютер умеет высчитывать траекторию полета больших летательных аппаратов. Но ставится он только на сложных системах ПВО, решающих чаще всего стратегические, а отнюдь не тактические задачи.
Сергей Ильич пару минут глядел на изображение, передаваемое камерой дрона, и в конце концов выделил несколько мест, где можно было бы расположить "Нерехты". Там они имели бы отличный обзор. А самое главное состояло в том, что туда можно было добраться практически незаметно для противника.
– Таир, ты нашел что-нибудь? – поинтересовался он.
– Для роботов?
– Да.
– Я пока другим делом занят. Ищу вход в галерею, которой можно воспользоваться, где наименьшие разрушения.
– Понял. Тоже дело нужное, – сказал Сергей Ильич, вытащил одну из карт, предоставленных ему накибом еще на аэродроме, и нанес на нее два маршрута выдвижения роботов на передовую позицию.
Он проложил их по картинкам, передаваемым с беспилотника.
Таир Марон тоже перенес что-то на свою карту. Но Лесничий помнил, что накиб, как и волкодавы, при проведении боевых операций ею не пользуется. Не зря этот сириец закончил Рязанское десантное училище. Он просто в деталях помнил местность, на которой работал. А перенесение данных с монитора на карту – это только идеомоторный акт, закрепляющий запоминание. Точно так же делали и сами волкодавы.
Да, накиб хорошо знал эту местность, а Сергей Ильич только-только познакомился с ней через камеру дрона. Поэтому ему пришлось все-таки посоветоваться с сирийским офицером.
Тот рассмотрел отметки Лесничего на карте, согласился с его решением и проговорил:
– Впечатление такое, словно не я, а ты эту землю своим животом ощупывал.
Это была, конечно же, лесть, привычная восточным людям, чуть грубоватая, но все же она не заставила Сергея Ильича расслабиться. Он и сам отлично знал, что с памятью у него сложилось.
Теперь Лесничему осталось только познакомить с маршрутом Иващенко и Кравченко. Им предстояло выводить роботов на точки наблюдения и оценивать дорогу, намеченную командиром. Он позвонил им и позвал к себе.
Оба прибыли быстро, через полторы минуты. Кравченко получил от командира чистый экземпляр карты для себя, посмотрел на командирскую и сразу заявил, что путь выбран правильно.
Иващенко же воспользовался тем, что беспилотники сирийской армии все еще находились в небе. Он попросил разрешения как следует рассмотреть местность. Таир Марон согласился.
Виктор Юрьевич занял его место и стал весьма бесцеремонно управлять летательным аппаратом. Он заложил пару крутых виражей, от которых профессиональный оператор схватился бы за сердце. Дрон на высокой скорости проносился почти вплотную к скалам.
– Нормально! – заявил Виктор Юрьевич, наконец-то поднял беспилотник на безопасную высоту и отодвинул ноутбук от себя. – Это мне подойдет.
– А что ты высматривал? – задал вопрос Лесничий. – Были сомнения?
– В двух местах. Сначала между скалами. Проход мне показался слишком узким. Теперь убедился, пройдет там моя "Нерехта". Дальше три воронки от мин, все рядом расположились. Еще там какая-то сильно глубокая яма.
– Подземный ход взрывы мин обрушили, – объяснил командир сирийского спецназа.
– Да, видимо. Было у меня сомнение в возможности маневра. Скорость там придется сбросить, но все препятствия я преодолею. Опыт есть. Я на нашем полигоне через такие места проезжал. Специально искал что-то в этом роде.
– Когда это ты успел? – поинтересовался Лесничий.
– На "Уране" ездил. А там центр тяжести намного выше, и сама машина в три с лишним раза тяжелее. "Нерехта" лучше управляется. Она тем более справится. Да и камеры у нее удобно стоят. Все видно. Короче, годится маршрут. Когда выезжаем?
– Когда у них группы снайперов меняются? – спросил Лесничий Марона. – Дневные на ночные.
– Через час после наступления темноты.
– Значит, выступаем двумя часами раньше, – определил Сергей Ильич. – Чтобы отработать и дневную смену, и ночную.
– За час справимся? – осведомился сириец. – Мы уже три недели от них потери несем. Только в моей роте один убитый и четверо раненых. А сколько в пехотном батальоне, я и не знаю. Наверное, целый взвод на кладбище и по госпиталям отправили.
– Справимся, – за командира ответил Иващенко.
Волкодавы быстро подготовились к работе. Они около часа сидели в полной амуниции и ждали, когда за ними зайдет накиб Марон.
Тот пока был занят. Он вместе с раидом аль-Самхадом пошагово и поминутно рассчитывал свои действия, распределял обязанности между командирами взводов. Заодно командир сирийской роты просчитывал и действия группы волкодавов, которая должна была пойти вместе с его спецназовцами за линию передовых окопов.
Иващенко с Кравченко тоже желали отправиться туда вместе с товарищами, но командир приказал им отвести "Нерехты" за линию окопов. Там они должны были ждать возвращения основной группы под прикрытием взвода сирийского спецназа. Тот обязан был перейти линию окопов собственной армии и занять позицию на нейтральной полосе.
При этом операторам следовало иметь в виду, что волкодавам и сирийцам, уходящим на ту сторону, может понадобиться помощь. Роботы должны быть готовы оказать ее в любой момент.
Кроме того, предполагалось, что землекопы, которые застряли в тоннелях, попытаются выйти назад, к своим. Делать это они будут, естественно, ночью, чтобы не попасть под убийственный расстрел с высоты, из окопов сирийской армии. Возникала опасность того, что отряд Марона или группа волкодавов столкнутся с противником. Взвод спецназа обязан был отслеживать все выходы из галерей и уничтожать всех, кто попытается выйти на поверхность.
Накиб Таир Марон был уверен в том, что значительная часть боевиков постарается тихонько вернуться на свои позиции. Но среди них могут быть и отчаянные фанатики, которые характером ближе к самоубийцам, чем к простым бандитам, или круто обкуренные, что тоже часто бывает среди боевиков. Такие герои будут пытаться выбраться наверх прямо среди врагов и наброситься на них.
Командир взвода, остающегося на нейтральной полосе, присутствовал при работе накиба и раида. Он отметил у себя на карте все выходы из тоннелей, открытые минометным обстрелом.
Там же сидели Виктор Юрьевич Иващенко и Александр Аркадьевич Кравченко. Их направил туда Лесничий, чтобы согласовать действия с сирийцами.
Вскоре операторы боевых роботов вернулись. Потом они еще полчаса ждали, когда за ними и за другими волкодавами придет Таир Марон.
– Пора? – спросил Кравченко накиба, когда тот появился.
Командир роты сирийского спецназа кивнул и пояснил:
– Пора роботов выводить. Через час стемнеет.
На востоке стояли горы, в которых жили сирийские курды. Оттуда по утрам и выходило солнце, сначала освещавшее Турцию. Оно поднималось быстро, рассвет здесь был стремительным. На западе, за рекой Эль-Аси, тоже стояла горная гряда, отделяющая пустынные земли от моря. Вечером солнце садилось за эти горы, которые были едва различимы на самом горизонте. Темнота приходила так же быстро, как наступал рассвет.
Иващенко и Кравченко встали, взяли свои большие ноутбуки и одновременно шагнули к столу. На нем они и открыли приборы управления.
– Что, прямо здесь работать будете? – с удивлением спросил Марон.
– Сколько отсюда до ваших передовых позиций? – авторитетным басом спросил Виктор Юрьевич.
– Полтора-два километра, если по прямой. Разница получается за счет того, что линия окопов ломаная. Она где-то далеко вперед выходит, в других местах, наоборот, углубляется в нашу территорию.
– Плюс семьсот метров нейтральной полосы, – заметил Кравченко. – Дистанция управления – пять километров. Мы легко сможем работать прямо здесь.
– Посмотреть можно? – поинтересовался сириец.
Операторы одновременно посмотрели на командира, словно спросили у него разрешения.
– Бога ради, – сказал Лесничий. – Я не думаю, что ты помешаешь.
Командир роты сирийского спецназа и правда никому не мешал. Он скромно встал в стороне, но так, чтобы хорошо видеть оба монитора.
А операторы на накиба внимания не обращали. Один и другой нажали на клавиши и завели электродвигатели роботов.
Лесничий выглянул в окно и сообщил им:
– Поехали ваши машинки.
– Видим, – ответил Иващенко.
Операторы действительно все видели. Экран монитора автоматически разделился на четыре части. На них выводилось изображение с передних камер.
Кравченко так и продолжал пользоваться четырьмя камерами. Виктор Юрьевич предпочел оставить в работе одну головную. Он видел примерно то же, что и водитель машины через лобовое стекло.
– Я что-то двигателей не слышу, – сказал Таир Марон.
– Электрические, – одним словом объяснил Александр Аркадьевич.
– Питания хватает надолго?
– На наш век хватит, – ответил Иващенко. – Если аккумуляторы подсядут, включится внутренний дизельный генератор. Он их быстро подзарядит. Но сначала лучше проехать без шума. А когда эти малышки начнут стрелять, разницы не будет, слышно моторы или нет.
– Середжетдин! – обратился накиб к Лесничему. – Ты говорил, пули роботу нипочем.
– Это проверено. Броня крепкая.
– А если бандиты будут из минометов поливать?
– Осколков машинки тоже не боятся. Если только фугасная прямым попаданием угодит, тогда не знаю. Или рядом взорвется. Может опрокинуть. Но это, в принципе, редкость. Какие у них на высоте минометы?
– Восемьдесят два миллиметра.
– Не самые страшные. Тем не менее хорошо бы их заранее накрыть.
– Раид говорил, ему два "Смерча" обещали в прикрытие. Сейчас узнаю, когда они прибудут. – Марон вытащил трубку и позвонил.
Разговаривал он при этом на арабском языке, и никто из волкодавов его не понял.
Через минуту командир роты сирийского спецназа убрал телефон и объяснил:
– Уже выехали. Через час прибудут. Так и запланировано было, чтобы в темноте появились. Иначе их обстрелять могли бы по дороге. Она с той стороны накрывается минометами. Раид просит для них беспилотник подготовить. Я сбегаю, распоряжусь и быстро вернусь. – Он не спрашивал разрешения, а просто ставил союзников в известность.
При этом сирийский офицер оставлял за собой возможность вернуться, чтобы наблюдать работу роботов. Накиб Марон уже убедился в том, что зрелище это весьма впечатляющее. Он не так давно видел в деле танки без экипажа "Уран-9" и легких роботов-автоматчиков.
Тогда применение российских роботов сыграло значительную роль в резком падении настроения противника. В штабах говорили, что на четверть увеличилось количество переходов боевиков со сдачей оружия.
Прежде враг назывался "Джебхат ан-Нусра", сейчас он именует себя "Джебхат Фатех аш-Шам". Но сущность этих нелюдей осталась та же самая. Новое название не могло помочь бандитам и террористам в противостоянии с российскими боевыми роботами.
В прошлый раз Таир Марон наблюдал бой роботов издалека в бинокль и на мониторе ноутбука, куда транслировали свою съемку беспилотники. Сейчас он находился ближе к месту действия и мог видеть то же самое, что и роботы.
Накиб, от природы любопытный, как всякий восточный человек, не желал пропускать этого зрелища. Поэтому он торопился, не просто пошел, а побежал, желая как можно быстрее отдать распоряжения. Сирийский офицер успел вернуться на место до того, как "Нерехты" вышли на свои огневые позиции.
Глава 15
– Не опоздал? – спросил накиб с порога.
– Машинки еще до места не добрались. Как там, снаружи, дела? "Смерчи" не прибыли? – поинтересовался Лесничий, который хотел обезопасить своих роботов, не дать противнику обстрелять их из минометов.
– Наши ждут. Беспилотник для них готовят. Как только прибудут, дрон запустят. Пока "Смерчи" будут разворачиваться в боевое положение, беспилотник уже окажется над высотой.
– Успеют? "Смерч" разворачивается за три минуты. – Сергей Ильич ориентировался по российским нормам.
– У нас на это уходит пять-шесть минут, – проговорил Таир Марон. – Место им отведено на площадке под высотой. Близко, но дальше не будет прикрытия. Придется снимать кого-то из окопов. А вдруг из-под земли эти черви обкуренные выберутся?! Для противника они останутся невидимыми. Сама площадка от высоты удалена на полтора километра. Для стрельбы дистанция минимальная, но уже подходящая. Специально рассчитывали, чтобы ракета не залетела в деревню, не ударила по складу. При перелете она будет уходить левее. Заряды термобарические. Они могут натворить немало бед.
– Лучше бы правее, – подсказал Лесничий. – Тогда была бы вероятность случайного попадания по позиции с тяжелой гаубицей. "Смерч" в состоянии сжечь ее.
– Для такой стрельбы нет удобной площадки.
Все время этого разговора накиб не отводил взгляда от мониторов, рассматривал картинки, передаваемые на них с камер. Однажды ему показалось, что Иващенко ведет своего робота чересчур рискованно. Накиб шагнул вперед, хотел что-то сказать, поднял руку, чтобы коснуться плеча волкодава. Но он сдержался, понимая, что в его подсказках специалисты не нуждаются, и руку опустил.
"Нерехта" между тем на скорости миновала опасное место. Ей оказался нипочем крутой уклон, который мог бы стать губительным для любого автомобиля. В том числе и внедорожника, который имеет высокий центр тяжести. А у робота он был расположен низко. Эта машинка могла спокойно ездить под сильным уклоном и скорости при этом нисколько не снижать.
Сперва на свою огневую позицию выехал робот под управлением Кравченко. Потом прибыл на заранее выбранную площадку и второй.
– Включаю индикатор оптической активности, – объявил Кравченко.
– Я свой уже включил на подходе к месту, – проговорил Виктор Юрьевич.
Его робот первым обнаружил цель и сразу дал ей вербальную характеристику. Тут микрофон "Нерехты" передал какой-то звон. В корпус машины попала пуля, отскочила от него и заверещала, кувыркаясь в воздухе. Снайпер бандитов решил, видимо, проверить, насколько крепка броня робота.
Виктор Юрьевич ткнул пальцем в сенсорный монитор, выбирая цель. Индикатор оптической активности тем временем уже нашел вторую. Первую свою мишень засекла и "Нерехта" Кравченко. Цели начали накапливаться. В итоге робот Иващенко набрал четырнадцать объектов обстрела. Машина Кравченко насчитала шестнадцать прицелов снайперов противника и один прибор ночного видения.
За окном уже несколько минут стояла почти полная темнота. Во время поиска, производимого индикатором оптической активности, никто на это не обратил внимания. Но снайперов с дневными прицелами вскоре должны были сменить их коллеги с ночными приборами.
Таир Марон напомнил об этом.
– У снайперов скоро смена, – проговорил он.
– Вот хорошо было бы сразу обе уложить, – размечтался Иващенко.
Тем не менее он, человек сугубо практичный, дал роботу команду на отстрел всех зарегистрированных целей. Микрофон "Нерехты" сразу же передал гулкий звук пулеметной стрельбы. Кравченко молча повторил это действие.
Операторы склонились над мониторами и наблюдали за результатами стрельбы роботов. Тепловизионные камеры работали синхронно со стволом и показывали попадания.
Виктор Юрьевич вдруг застучал пальцами по клавиатуре. Он явно добавлял к боевой задаче какую-то новую составляющую. Это заметили все.
– Что там? – спросил Лесничий.
– Драку заказывали? Вот и получите!.. Рядом со снайпером появились еще два человека. Один с винтовкой. Видимо, ночной сменщик пришел. И какой-то командир, которому первый снайпер показывал в сторону "Нерехты". Вот теперь порядок! Все трое уничтожены. Работаем дальше.
Александр Аркадьевич тут же без всяких объяснений повторил то, что сейчас делал Виктор Юрьевич. Никто не спросил его ни о целях, ни о результатах стрельбы. Короткие промежутки между очередями говорили о том, что робот еще не успел далеко повернуть ствол и поражал те цели, которые видел прямо перед собой.
Но Таир Марон успел заметить, что Кравченко на один раз больше Иващенко ткнул пальцем в монитор и нажал клавишу "Enter". Данный факт подсказал командиру роты сирийского спецназа, что этот оператор уничтожил на одного врага больше, чем его товарищ.