* * *
И на новом месте дел генерал-полковнику Ивану Матейченкову хватало. Специфика военной кампании в Чечне состояла в том, что в ней были задействованы силы и – что не менее существенно – ресурсы различных ведомств.
Необходимо было координировать действия различных частей, согласовывать их, порой ломая неуместные амбиции строптивых начальников.
Только при наличии некоего общего вектора, равнодействующей всех военных усилий, можно было рассчитывать на успех, и это четко представлял себе полномочный представитель Президента России.
Из самых различных уголков страны, из черноземной России, из западных областей, с Урала и из необъятной Сибири, из Заполярья прибывали эшелоны свежих боевых частей. Это были и армейские части, и отряды внутренних войск, и отряды милиции из разных городов и регионов, и ОМОН, и воины-контрактники…
Войска немыслимы без матчасти.
В Чечню и прилегающие зоны прибывали горы оружия, пусть не всегда новейшего. Но и это оружие вполне оправдало себя, если только умело и правильно его применять: Это было стрелковое оружие, артиллерия разных родов, вертолеты, самолеты, танки, БТРы, БМП…
Регулярно прибывали части специального назначения, десантники, мотострелки, артиллеристы, даже – по решению руководства – морская пехота, кстати сказать, отлично себя зарекомендовавшая.
Отдельно прибывала тяжелая и сложная боевая техника, которую также предстояло правильно распределить и тем самым "довести до ума", как любил говорить полпред Матейченков.
В круг забот полпреда также входили – выбор надежных мест для создания новых складов боеприпасов, учебных и боевых баз, охрана наиболее важных стратегических объектов…
Между прочим, идея офицера – терского казака о тотальном санитарном кордоне вокруг мятежной республики, правда, не в той полной мере и не в тех границах, которые он предлагал, каким-то образом оказалась не такой уж безумной, какой сочло ее большинство офицеров.
Еще с сентября 1999 года по решению высшего политического и военного руководства страны вокруг Чечни решено было возводить этот самый кордон. Сделать его предполагалось многослойным, что на практике означало несколько линий контроля и обороны.
Самый первый и – соответственно – самый важный рубеж поручался подразделениям внутренних войск и милиции. Их задача формулировалась просто: досматривать и контролировать все и вся, что намерено пересечь административную границу мятежной республики.
Производится это с помощью специально оборудованной системы блокпостов, каждый из которых должен в принципе представлять собой опорный пункт обороны с разветвленной системой огня. Действия же блокпостов – эта мысль снова и снова подчеркивалась – должны быть скоординированы.
Если первый рубеж должен был обеспечиваться милицией, то второй и третий – исключительно регулярными частями российской армии. По раскладке Генерального штаба, эти две линии, создающие некую зону, предназначены для подавления и уничтожения боевиков в случае возможных прорывов бандформирований.
Что же должны были изначально представлять собой второй и третий рубеж? Они должны были составлять собой цепочку долговременных ротных и батальонных опорных пунктов мотострелковых войск.
…Сооружения планировалось выполнить из каменных и бетонных блоков, реальная связь между сооружениями должна была осуществляться с помощью сети разветвленных инженерных сооружений. Сюда входили – закрытые ходы сообщений, перекрытые от возможного артиллерийского и ракетного обстрела ниши, а также щели и блиндажи со всеми необходимыми для обороны средствами усиления. Сюда входили:
– Крупнокалиберные (не менее 12,7 мм) пулеметы, в том числе и спаренные (3 СУ-23).
– Автоматические гранатометы (АГС-17).
– Полковая артиллерия (пушки 85 и 100 мм).
– Вкопанные танки (Т-72).
– Минные поля, перекрытые многослойной системой огня.
– Крупнокалиберные минометы (120 мм).
– Гаубицы (122, 152 мм).
– Реактивные системы залпового огня ("Град" и "Ураган" – соответственно 122 и 220 мм).
Ко всему, перечисленному выше, разумеется, необходимо добавить средства и системы разведки, связи и целеуказания.
* * *
Когда генерал Матейченков, будучи в Москве, ознакомился в Генштабе с этим грандиозным проектом, он, как военный специалист, сразу же понял многое, что авторами проекта не называлось вслух.
За чашкой чая он, спустя несколько дней, обсудил этот план с одним крупным штабистом.
– Ваша цель – охрана чеченской границы? – спросил генерал напрямую, когда они уселись вдвоем за столик в скромном буфете Министерства Обороны.
– Конечно.
– Но тогда средства не соответствуют цели.
– В каком смысле?
Генерал пожал плечами:
– Средства явно избыточны.
– Глаз – алмаз, – улыбнулся штабист. – От вашего орлиного ока, Иван Иванович, ничего не укроется.
– И не надо.
– Да никто от вас и не собирается укрывать, – пожал плечами штабист. Крупный, откормленный мужчина и, по всей вероятности, любимец и любитель женщин. – Основная цель этого проекта, помимо, разумеется, непосредственной охраны чеченской границы, это создание некоего санитарного кордона уже на подходе изнутри чеченской территории к границе, чтобы исключить всякого рода неприятные случайности. Что скажете, товарищ генерал-полковник?..
– Вас интересует мое мнение?
– Да.
– В принципе такой кордон – вещь нужная. Может быть, даже и необходимая.
– Рад, что вы одобряете.
– Но я хотел бы сделать два замечания.
Штабист насторожился:
– Слушаю.
– Во первых, меня интересует стоимость проекта.
– Наши финансисты подсчитывают…
– И долго они будут подсчитывать?
– Очень много параметров… И дислокация некоторых опорных пунктов не определена окончательно.
– Я хотел бы знать общую цифру, когда финансисты закончат свою работу.
– Конечно, мы сообщим вам ее.
– Это первое.
– А второе?
– Знаете, ученые называют наш век – веком информации, – начал несколько издалека Матейченков. – Всех нас губит отсутствие или недостаточность информации. В применении к вашему проекту санитарного кордона это означает одно: система будет эффективной, если военные части, обслуживающие пограничную зону, будут иметь информацию о том, что происходит на территории, к ним прилегающей.
– Согласен.
– Причем информация должна удовлетворять, по крайней мере, трем условиям: быть оперативной, полной и достоверной.
– Иными словами, вы говорите о разведке?
– Именно.
– Мы тоже думали об этом. У нас внедрены в чеченскую среды свои люди, которые…
– Я говорю сейчас не об агентурной разведке, – перебил генерал. – При всей ее ценности она носит как бы выборочный, избирательный характер, и хотя бы поэтому не может быть полной и систематической…
– Да, мы уделим больше внимания разведке инструментальной, – произнес штабист.
– Причем всем трем ее ипостасям.
– Ну да: наземной, воздушной и космической. Опять согласования между ведомствами… должен признаться, всю душу вымотали, – пожаловался озабоченный чиновник.
– Понимаю и сочувствую. Сам такими делами вынужден заниматься, – улыбнулся Матейченков.
– Кто их придумал, эти барьеры? Честное слово, они хуже любого санитарного кордона.
– Только не я, – произнес Матейченков. – Кстати, давно хотел спросить: как у вас обстоят дела с космической разведкой?
– В районе Северного Кавказа?
– Да.
– Откровенно говоря, с этим делом у нас не густо, – вздохнул штабист. – Вся беда в том, что у нас нет спутников серии "Космос" типа К1 – К5.
– Это, насколько я понимаю, – поднял глаза генерал – оптический и фотографический контроль с орбиты.
– Он самый.
– А сколько таких спутников надо?
– Минимум три-четыре, – оживился штабист. – Они должны сменять друг друга на боевом посту, с тем, чтобы какой-то из них все время висел над нужным регионом, передавая информацию…
– В режиме реального времени.
– Только так.
– Да, это здорово бы облегчило работу.
– Увы, космическая разведка для нас – слишком дорогое удовольствие, – развел руками штабист. – У нас нет на нее денег.
– И давно?
– Давно.
– Между прочим, за отсутствие этой разведки мы платим гораздо дороже: жизнями наших солдат и офицеров, самым дорогим, что у нас есть, – жестко произнес Матейченков.
– Иван Иванович, голубчик, да разве я этого не понимаю? – штабист зачем-то оглянулся и понизил голос, хотя в этот час в министерском буфете они были одни, если не считать фигурной буфетчицы, которая, поглядывая на мужчин, лениво перетирала стаканы, готовя их под кефир.
На двух посетителей, ведущих, как всегда, непонятные разговоры, она не обращала ни малейшего внимания, только бездумно бросая взгляды.
– Мы все это понимаем, но где взять деньги? Мы бедны, как церковные крысы… Да разве у вас лучше?
– Оставим пока финансы в стороне. Посмотрим, во сколько обойдется бюджету страны строительство кордона. Боюсь, не дешевле космической разведки. Я попробую потолковать с ребятами из Главкосмоса. Может быть, удастся о чем-то договориться. В конце концов, делаем одно общее дело. Какова, говорите, должна быть высота спутников-разведчиков?
– 300 – 400 километров.
– Хорошо, – кивнул Матейченков. – Но ведь мы запускаем спутники разведчики. Почему ими нельзя воспользоваться для разведки над Северным Кавказом, так сказать, по совместительству?
– Пытались.
– И что?
– Пустой номер.
– Да почему же, черт возьми? – Матейченков, не удержавшись, стукнул ладонью по столу, так что вилки зазвенели, а буфетчица снова бросила на двух мужиков ленивый взгляд: что это женишки кипятятся? Небось, бабу какую не поделили. Одна у них забота, у кобелей.
Она была глубоко убеждена, что все разговоры мужчин между собой сводятся к бабам – боже мой, да о чем же еще говорить-то!?
– Отказали, – произнес штабист. – говорят, едва-едва можем обеспечивать противоракетную оборону страны.
– А может, просто ведомственность?
– Кто их разберет. Так или иначе, мы обращались к ним несколько раз, но каждый раз получали от ворот поворот.
До буфетчицы долетел кусок последней фразы "…от ворот поворот", что только укрепило ее в изначальном мнении о содержании всех мужских разговоров.
– Так или иначе, разведку необходимо обеспечивать, – сказал Матейченков, отодвигая пустой стакан.
– Мы это понимаем. И стараемся сделать все, что можно. Вот, получили недавно самолеты радиолокационной разведки.
– А-50?
– Ну да, АВАКСы.
– Машины неплохие…
– Ну да, они могут разведать территорию до 500 километров в радиусе, – подтвердил штабист.
– Но для горно-лесистой местности они не годятся, – докончил генерал Матейченков.
– Эх, Иван Иванович, все наши тайные болячки пальцем расковырял, – пожаловался штабист.
– Ничего, лучше заживать будут. У меня рука легкая. Я, кстати, слышал, что у нас неплохо научились делать беспилотные летательные разведаппараты.
– Да, – подтвердил штабист. – БЛРА. Я видел их в действии в полевых условиях. Хорошая штука. Но и с ними не слава богу.
– Опять деньги? Да они ведь во много раз дешевле спутников-шпионов, – произнес Матейченков.
– Вы совершенно правы. Мы поскребли по сусекам и заказали 20 экземпляров этого аппарата на одном из оборонных заводов.
– Так в чем же дело?
– Во-первых, их нужно еще собрать, – чиновник начал загибать холеные пальцы. – Во-вторых, дождаться, пока они поступят в войска… В-третьих, нужно время, чтобы научить наших офицеров пользоваться ими…
– Короче, Улита едет – когда-то будет.
– Увы, – вздохнул штабист.
* * *
Они встретились, как и договорились, через два дня, когда информация важного штабиста, ответственного за Чечню, пополнилась.
Отправились в тот же буфет, подальше от лишних глаз и ушей. На этот раз их ждала небольшая радость в виде горячих сосисок.
– Нашел я ответы на твои вопросы, Иван Иванович, – сказал штабист, всаживая вилку в сосиску.
– На все?
– Я не господь бог. Но некоторые все-таки удалось провентилировать, – сказал штабист.
– Давай по порядку.
– Ну, прежде всего, во сколько может обойтись армейский санитарный кордон, о котором мы говорили.
– Легко выяснил?
– Ну, что ты! Клещами пришлось вытягивать. Тот запретил, этот не рекомендовал сообщать до окончательного согласования, ну и так далее.
Как-то незаметно штабист и Матейченков перешли на "ты", хотя ничего крепче кефира да еще разве что чая не распивали.
– Так я и предполагал.
– У тебя дар пророчества. А мне и в голову такое не могло прийти – в своей родной конторе, для своих же сотрудников выстраивать никому не понятно зачем тайны мадридского двора.
– Тогда, может, и мне объяснишь, почему наша финчасть жмется? – спросил штабист. – Неужто и впрямь высшее начальство не рекомендовало до времени разглашать?
– Безусловно.
– Даже своим?
– Да.
– Но почему своим?
– Видимо, цифра получилась сногсшибательная, – высказал предположение генерал Матейченков.
– И тут ты прав!
– Вот штабное начальство и опасается преждевременной утечки информации. Представляешь, какой это лакомый кусок для газетчиков и телевизионщиков, особенно оппозиционного толка. Ведь их хлебом не корми, а дай лишний раз поизмываться над нашими министерствами.
– Ежели так, Иваныч, то я тебя особо прошу – пусть наш разговор до поры до времени остается в тайне.
– Ну да, я сейчас побегу в "Новые Известия" или на "Эхо Москвы" выляпывать все, что услышу от тебя.
– Я не о том. Просто, подумал, можешь не придать этому значения и упомянуть в каком-нибудь разговоре…
– Исключено, – заверил Матейченков. – Могила. Хотя уже через несколько дней данные будут опубликованы, и это станет секретом полишинеля…
– Тогда – другое дело.
– Итак…
– Стоимость проекта оценивается в 25 миллиардов рублей, – медленно, с торжественной ноткой в голосе произнес штабист и обернулся на буфетчицу, которая, приняв этот жест за знак внимания к своей особе, достала маленькое зеркальце и принялась прихорашиваться.
– 25 миллиардов? – Матейченков не поверил своим ушам. – Ты случаем ничего не перепутал?
– Никак нет, товарищ генерал-полковник, – покачал головой штабист – назовем его, допустим, Николай Иванович – имя ничем не хуже других. – Больше – это возможно, но ни на копейку не меньше, начфин ручается головой.
– Своей, надеюсь?
– Ну да.
– Безумство какое-то! – Матейченков снова стал серьезным. – Ведь это четверть всего оборонного бюджета России.
– Фирма веников не вяжет.
– Притом эффект от вашей задумки весьма сомнительный, – продолжал задумчиво генерал.
– Ну, это бабушка надвое сказала.
– Поверь моему нюху.
– Неужели такую сумму – псу под хвост? – Никак не мог прийти в себя и успокоиться штабист.
– Посмотрим. Ты лучше скажи, что еще интересного задумала армия произвести по Чечне?
– Да вот еще, уточнил предполагаемый срок создания армейского санитарного кордона вокруг Чечни.
– Каков он?
– Полгода.
– Тоже нереально. Я ведь прикидывал общий объем работ – он умопомрачителен, – произнес Матейченков. – Да еще прибавь сюда невообразимо сложный профиль пограничной полосы.
– Позволь и мне кое о чем тебя спросить, Иван Иванович.
– Спрашивай.
– Я не о цифрах и фактах – их я более или менее знаю.
– А о чем?
– Меня интересует твое личное мнение, как полпреда, по многим вопросам, связанным с Чечней.
– Слушаю…
– Вот мы накопили там огромную военную силу. Из разных силовых ведомств, включая даже МЧС. По всей стране собирали самое лучшее, сам знаешь.
Матейченков кивнул.
– Что со всей этой силищей делать дальше?
– Применять, – лаконично ответствовал генерал.
– Сам понимаю, что надо применять! – воскликнул генштабист. – Но как именно? Я и мои коллеги до сих пор восхищаемся тем, как ты действовал в Карачаево-Черкесии. Там ведь тоже были сосредоточены наши огромные силы. И провокаций, я думаю, хватало: слыхал я о знаменитых круглосуточных митингах в Черкесске. И люди, небось, были, жаждавшие раздуть костер из искры. А ты… Ты, по сути, уберег республику от гражданской войны!..
– Не преувеличивай роль личности в истории.
– А ты не скромничай. Мы ведь, профессионалы-военные, понимаем, чем пахнут такие ситуации.
– Ладно, ближе к делу.
– Знаешь французскую поговорку: когда оружия собрано слишком много, оно само начинает стрелять. Что же все это означает? Войну с Чечней?
– Не обязательно.
– Ты уверен?
– Да.
– Фу, от сердца отлегло. Знаешь, Иван Иванович, у нас ведь полно генералов, но я верю почему-то только теперь только тебе, твоему опыту и интуиции.
– Опыт – дело наживное.
– Если можешь – все-таки объясни, на чем основано твое убеждение, – попросил генштабист.
– Изволь. Видишь ли, я много занимался выкладками, связанными с Чечней, прикидывал варианты так и этак, учитывая специфику ситуации.
– Ты что имеешь в виду?
– Не буду перечислять подробно, только кое-что назову, остальное сам поймешь. Тут и поддержка местным населением боевиков, и помощь заграницы оружием и добровольцами, и постоянная финансовая подпитка из мусульманских стран, и прочее в том же духе.
– Понятно.
– Вот ежели все это просуммировать, а точнее проинтегрировать, что я и сделал, а потом бросить на одну чашу весов, то получается, что наш общий военный потенциал в Чечне должен превосходить потенциал армии боевиков – а у них самая настоящая армия, на этот счет не нужно заблуждаться… Как ты полагаешь, во сколько наш потенциал для достижения победы обязан превосходить военный потенциал противника? – спросил генерал и сделал паузу.
– Не знаю.
– Попробуй угадать.
– Вдвое?
– Бери выше.
– Втрое?
– Нет.
– Сдаюсь.
– В шесть раз, Николай Иванович.
– В шесть?!
– Не меньше.
– Но это невозможно.
– В шесть, и никак не меньше, – твердо произнес Матейченков. – Но дело, видишь ли, даже не в примитивной арифметике. Есть еще важные факторы, которые влияют на общую оценку. На эту самую арифметику, если угодно. И не все работают против нас. Некоторые – в нашу пользу.
– Например?
– Примеров много. Приведу, например, самый простой: противоречия в стане боевиков.
– На каком уровне?
– На уровне полевых командиров. Скажем, Аслан Масхадов явно утрачивает власть и авторитет, несмотря на все предпринимаемые усилия. Влияние Шамиля Басаева, наоборот, растет. И так далее.
– А на чем основаны их противоречия?
– В первую очередь – на различии интересов, в первую голову экономических, во вторую – политических. Вот напали они на Дагестан, захотели оттяпать от России лакомый кусок территории, заполучить выход к морю.
– Но не все полевые командиры этого хотели, – сказал штабист. – У нас есть оперативные данные.