Стреляющие горы - Геннадий Ананьев 11 стр.


- Не вам мне объяснять, что граница не должна разъединять, она должна способствовать тому, чтобы людям по обе ее стороны легче жилось. Конечно же, добропорядочным людям - не криминалу. Для этого все и затеяно. Одним словом, поднимаем железный занавес.

- Не будь он столько лет железным, не было бы у нас ничего.

- Что вы имеете в виду?

- Да все я имею в виду… Вы прекрасно понимаете, о чем я веду речь. И вообще, как можно охранять границу без человека с ружьем? Скажите мне, пожалуйста, как будет практически реализовываться полученная оперативная и другая информация без пограничных застав?

- Через линейные отделения.

- В отсутствие застав, уважаемый Алексей Михайлович, необходимо иметь намного больше оперативных сил и средств, чем это предусматривается при нынешнем реформировании. Оперативная работа на приграничной территории, впрочем, как и охрана границы в целом, должна опираться на помощь лояльно настроенного местного населения. Наконец, для ее ведения необходимо иметь в достаточном количестве современные специальные технические средства.

- А разве я не об этом только что говорил? Они и будут внедряться. Даже "пограничный интернет" обещают. На смену колючей проволоке придут высокие технологии - видеокамеры, тепловизоры, новейшие радиолокационные системы, сейсмические датчики и другие технические новшества, объединенные в единые автоматизированные системы поиска, обнаружения и распознавания целей.

- Как по писаному говорите, Алексей Михайлович. Только об одном умалчиваете - когда все это будет? Лет через…адцать? Ну, допустим, хоть и с опозданием, но получится. А сколько стоить будет? А обслуживание, ремонт… А охрана! Вот закопай сегодня вечером в землю сейсмодатчик и пусть об этом узнают широкие массы - к утру, как пить дать, кто-то выкопает, если не охранять, - чем не сторож для дачи? Опять, видишь, люди нужны. Без них не обойтись. А людям нужно платить зарплату. Вот и посчитайте, в какую копеечку выльются все ваши реформы. Нет, зря, мне кажется, затеяли всю эту перестройку.

- А я уверен, что все будет нормально. И специалистов в нужном количестве оставят. И местное население не подведет. Когда камеры наблюдения после московских терактов повесили в подъездах, тоже многие говорили, что поснимают их или перебьют. Но ведь ничего подобного не случилось! И в городском метрополитене висят, в подземных переходах, и где только не висят - и никто не трогает. А знаете почему? Потому что надоел всем бардак. Надоело все время дрожать - долбанет или не долбанет? По порядку люди соскучились. А чтобы кривотолков было меньше, мы направили группу журналистов на границу. По моему расчету, они уже там.

Журналистов, прибывших на заставу, принимал капитан Джабиев. Строительство нового городка было в полном разгаре, но основное здание уже возвышалось над штабелями кирпичей, кучами песка, бетономешалками и прочими атрибутами стройки. Подъемный кран опускал в траншею железобетонный блок, который придерживали рабочие, направляя его на нужное место, - шел монтаж фундамента под офицерское общежитие.

- Еще планируем построить банно-прачечный комплекс, дизельную, тренажерный зал, - рассказывал гостям Джабиев. - Одним словом, полная революция в быту пограничников.

Как оказалось, главное здание уже было готово к заселению. В канцелярии - современная мебель, на столах - коробки с компьютерами. Вместо привычной казармы - живые модули из двух кубриков. В каждом - кондиционер, встроенные шкафы, по три кровати, рядом с ними - тумбочки. На стене - телевизор с плоским экраном. Стены ванной и туалета выложены красивой керамической плиткой. Краны - для холодной и горячей воды.

- Так что, всё для них - наших дорогих контрактников, - подвел итоги осмотра начальник заставы.

- А вам удастся их набрать? - спрашивает один из журналистов. - Вот десантники проводили эксперимент на базе воздушно-десантной дивизии - так там проблемы возникли. Не хотят служить. Жалованье маленькое, квартир нет.

- Поймите, ребята, мы не служить приглашаем, а работать. Как на работу люди будут ходить сюда. Отработал смену и - домой, вот в этот кубрик, где можно отдохнуть по-человечески.

- А если кто успел семьей обзавестись?

- Вон там, - Джабиев показывает во двор, - закладывается фундамент под жилой дом. Для семей офицеров, прапорщиков и военнослужащих-контрактников.

- И все-таки, - не унимается журналист, - не будет приличной зарплаты - вряд ли кто-то соблазнится поменять привычную жизнь на этот, пусть и уютный, но пограничный городок, удаленный от цивилизации.

- А кто сказал, что зарплата будет неприличной? Пятнадцать тысяч для начала! Сходите в село, поинтересуйтесь, сколько местные получают - если им еще повезло и они какую-то работу имеют. Копейки. Да у нас уже от местных ребят отбоя нет. Хоть конкурс на вакантные должности проводи. Если владеют нужными нам профессиями, берем на заметку.

- А какие именно профессии востребованы?

- Водитель, дизелист, электрик, повар, компьютерщиков ищем.

- Ну, хорошо. Но ведь раньше военнослужащие льготами разными пользовались, теперь же их отменили. Говорят, военные не очень этим довольны.

- Мое мнение такое: дайте людям достойную зарплату - и не надо никаких льгот. Вот ездил я в Москву повышать квалификацию. В полевом учебном центре встретился с немецкими офицерами - приехали к нам в порядке обмена опытом. Спрашиваю у них: как у вас решаются социальные проблемы офицеров? Чувствую, не понимают они меня. Уточняю: как обеспечивают жильем? Переспрашивают, опять не могут меня понять. Еще раз разъясняю. Отвечают: никак, у нас нет проблемы обеспечения жильем. А как же права военнослужащего? - спрашиваю. Отвечают: права у нас и они защищены - нам платят деньги, а мы сами решаем, купить ли нам квартиру или построить себе дом. Вот к чему мы начинаем подтягиваться. Достойный труд - достойная зарплата. А дальше сам решай, как ее использовать - на строительство собственной квартиры, дачи, на покупку машины, на поездку к морю. Ладно, ребята, время близится к обеду, прошу к столу.

Подошли к разместившейся под кронами деревьев походной кухне. Рядом с ней - сколоченный из досок длинный стол, накрытый цветастой клеенкой.

- Здесь вся строительная бригада помещается, - улыбается офицер и обращается к повару, который раскладывает столовые приборы и тарелки с салатами.

- Чем дорогих гостей кормить собираешься?

- На первое - борщ, на второе - плов, на третье - компот из вишен.

- Принимается.

Подождали, пока телевизионщики сложат аппаратуру, и уселись за стол.

- А где репортаж показывать будут? - интересуется Джабиев.

- В "Новостях" на Первом канале.

- А когда?

- Если удастся сегодня перегнать материал, - то завтра.

- Ну что ж, посмотрим.

12

Утром во дворе дома, захваченного Турком, собрались боевики, которым предстояло отправиться в засады. Те же, чья очередь наступала после обеда, лениво умывались, не обращая на сборы никакого внимания. Вскоре стали возвращаться моджахеды из ночных дозоров. Уставшие, молча разувались на террасе, отстегивали ремни с подсумками, вешали автоматы на гвозди, вбитые в стены сквозь ковры. Один из тех, кто сменил вчера вечером Рамзана с напарником, улучив момент, когда никого рядом не было, подозвал их.

- Поговорить надо. Идите в сад и ждите меня.

Встревоженные напарники, не медля, направились в сад. Рамзан высказал предположение:

- Похоже, он видел, как мы заходили к аксакалу?

- Скорей всего именно так. Плохи наши дела.

- Верно, не халва с орехами, но и бояться не стоит. Договорились же: отдавали деньги на хранение. На этом и будем стоять. Больше - ни слова.

Позвавший их на разговор боевик не заставил себя ждать. Подошел и сразу задал вопрос в лоб:

- Для чего вы заходили в дом кунака Нуралиева?

- Разве они кунаки?

- А то вы не знаете!

- Первый раз слышим. И к чему этот допрос? Ты что, Турок, что ли?

- Если мои подозрения верны, с вами будут говорить и амир, и шейх!

- Мы могли бы ответить и тебе, и им, что зашли попить козьего молока. Но тебе откроем правду: мы оставили аксакалу доллары на хранение с условием, что если с нами что-нибудь случится, он передаст их нашим семьям.

- Но вы же могли рассказать кунаку Нуралиева тайну Хасана и Турка!

- Могли. Только зачем нам это делать? О том, что в доме Нуралиевых живет новый хозяин, знает весь аул.

- Но аул не знает, что хозяева казнены, принесены в жертву.

- Что ты кощунствуешь! - возмутился Рамзан. - Они - заложники горного амира. Он держит их при себе, чтобы Керим не привел в аул омоновцев. Ты клевещешь на амира, который не может проливать кровь правоверных и не делает этого. Он только утверждает решение Высшего Шариатского Суда. Если Хасан узнает о твоей клевете, мы не позавидуем тебе, - и добавил более миролюбиво: - А отдать деньги на сохранение аксакалу мы советуем и тебе. Аллах предопределяет нашу судьбу, и нам не дано знать, что с нами будет завтра. Подумай над этим и посоветуй подумать всем остальным, с кем ты близок.

- Ладно. Я ничего не видел, вы ничего не слышали. А насчет денег - я приму ваш совет. В самом деле, мы не можем знать предопределенное нам Аллахом.

Когда боевик ушел, Рамзан облегченно вздохнул:

- Хорошо получилось. Теперь он нас станет бояться.

- Но бдительность терять не стоит. Вдруг он пойдет на подлость?

- Ты прав. Все может случиться. И все же, мне кажется, он тоже навестит аксакала и оставит у него деньги на хранение.

- Это, конечно, самое лучшее для нас. А если еще и другие, по его совету, понесут к аксакалу доллары, нам легче будет общаться с кунаком Нуралиева.

- Если даже случится так, - возразил Рамзан, - нам нельзя часто встречаться с аксакалом. Нужно продумать, как передавать нужные сведения через его внука.

- Согласен.

Дальше всё складывалось удачно. По пути к месту засады Рамзан с напарником условным сигналом дали знать аксакалу, что именно они будут в ближайшие часы находиться в дозоре. Минут через двадцать со двора вышел мальчик со школьным ранцем за спиной. Ему предстояло пройти более пяти километров по проселочной дороге, которая пролегала по мрачным лесистым расщелинам и между навевавшими на маленького путника не меньшую жуть голыми, зубастыми скалами. Но мальчик не выказывал охватившего его страха и бодро шагал, беспечно помахивая прутиком. Когда приблизился к асфальтированному шоссе, свернул в подлесок на обочине и, только убедившись, что оно пустынно, двинулся дальше, повернув направо, в сторону города. Дорога шла под уклон, и шагать стало легче. Мальчик то и дело оборачивался и, если замечал машину или до него только доносился шум двигателя, тут же нырял в кустарник. Таким образом он дошел до следующего перекрестка, рядом с которым находился другой большой аул. После этого он уже перестал таиться, остановился, пропустил промчавшуюся мимо легковушку и, завидев подъезжавший грузовик, проголосовал. Когда машина остановилась, залез в кабину.

- Дедушку с бабушкой навещал, наверное?

- Да, ходил узнать, здоровы ли.

До районного центра доехали быстро. Шофер предупредил:

- Высажу у базарной площади. Мог бы тебя до дому подбросить, но нет времени.

- Дойду. Не маленький.

От базара до дома Нуралиева всего ничего: прямиком по улице Ленина. Но мальчик помнил наказ деда: пройти надо так, чтобы никто не видел, к кому он направляется. Стало быть, следует подождать наступления темноты. Зашел на базар, но там долго побыть не удалось - торговцы уже убирали с прилавков фрукты и овощи, ларьки закрывались один за другим. Выйдя с базара, мальчик сначала пошагал в противоположную от улицы Ленина сторону и повернул обратно, только когда совсем стемнело.

Подъезд в пятиэтажном доме был открыт. Убедившись, что поблизости никого нет, юркнул вовнутрь, осмотрелся. На лестнице было тихо. Поднявшись на второй этаж, позвонил.

- Кто?

- Впустите, потом скажу.

Женщина за дверью, разглядев в глазок мальчика, все же уточнила:

- Ты один?

- Один.

Дверь приоткрылась, и мальчик проскользнул в прихожую. Вздохнул спокойно и, совсем как взрослый, произнес:

- Слава Аллаху!

Хозяйка квартиры невольно улыбнулась:

- Ты, мальчик, не ошибся?

- Если это квартира Керима Нуралиева, то нет.

- Да, это она. Но откуда ты?

- Из родового аула Керима.

- А сам ты чей?

- Я все расскажу только подполковнику. Когда он придет?

- Если у тебя такая тайна, то, может, пока расскажешь мне, как его родители и наша дочь, здоровы ли? Давно что-то от них вестей нет. Я беспокоиться начала, хочу, чтобы муж съездил туда, узнал, всё ли в порядке. Да и дочку пора привозить - скоро уже занятия в школе.

- Я всё расскажу. Только подполковнику лично. Так мне велел мой дедушка, и я дал ему слово его волю исполнить в точности. Слово джигита.

- А ты, джигит, не проголодался ли? Пойдем на кухню. Там и подождем Керима.

Потчуя мальчика, женщина больше ни о чем его не расспрашивала. Наконец раздался условный звонок в дверь: длинный, короткий, длинный. Хозяйка встрепенулась:

- Вот и Керим пришел.

На всякий случай, прежде чем открыть дверь, все же спросила:

- Ты, Керим?

- Да.

- К тебе гость. Из твоего аула.

- Кто?

- Мальчик.

- Странно. Я предполагал, что гость оттуда непременно будет, но не мальчик же.

- Он хочет разговаривать только с тобой. Говорит: тайна.

- Что же, сначала поужинаем, потом выслушаю его.

Поздоровавшись с мальчиком, подполковник поинтересовался:

- Как добрался?

- До асфальта пешком. Потом дошел до следующей развилки, к соседнему аулу, и там остановил грузовик. Дедушка предупредил, что никому не нужно знать, из какого я аула.

Наспех поужинав, Керим Нуралиев позвал мальчика в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь.

- Рассказывай.

- Ваши родители зарезаны, как жертвенные овцы. Ваша дочь - наложница человека, живущего в вашем доме. Его все зовут Турком.

Из груди Керима вырвался стон.

- Какой я осел - поверил посланцу жестокого охотника!

Немного совладав с собой, почти спокойно спросил:

- Ты не проговорился об этом моей жене?

- Я - не ребенок. Понимаю, - с обидой в голосе ответил мальчик.

- Да-да. Конечно, - рассеянно подтвердил Керим. - Жизнь заставляет детей становиться прежде времени взрослыми.

- К Турку уже два раза приходил Хасан. Сейчас он тоже у него. Но дедушка не велел тебе приводить ОМОН. Наверное, Хасан уйдет завтра. Шум без толку.

- Твой дедушка прав. Он мудрый аксакал. Месть, чтобы свершиться без промаха, должна быть умной. Скажи мне, кто приходил к дедушке?

- Он не велел говорить. Двое. Тоже хотят за что-то отомстить Турку с Хасаном. Они, как сказал дедушка, надежные люди. Нельзя, чтобы их заподозрили. Дедушка сказал, что мы придумаем, как нам вовремя получать от них нужные сведения.

- Передай дедушке, чтобы не рисковал. Никаких сведений мне не нужно - я и так многое знаю. Главное, сразу же известите меня, как только в следующий раз появится у Турка Хасан. Впрочем, мне нужно время, чтобы лучше обо всем подумать и решить, как будем держать связь. Завтра побудешь у меня, вечером всё и решим.

- Нет. Я должен уйти из вашего дома до рассвета.

- До рассвета, говоришь? Ладно, - подполковник задумался, но ненадолго. - Посиди немного, я сейчас.

В комнату Нуралиев вернулся действительно скоро, с мобильником в руках.

- Вот. Для связи со мной.

Объяснил, как вызвать его, как заряжать аккумулятор, чтобы телефон всегда был в рабочем состоянии.

- Все понял?

- Да.

- Отключи… Теперь включи и вызови меня.

Мальчик всё выполнил правильно, и мобильник Нуралиева зазвонил. После этого Керим объяснил, что следует делать дальше.

- Когда позвонишь, дождешься моего ответа и скажешь: я на месте. Больше ни слова. Сразу же выключай мобильник. Первый вызов сделай на отвилке дороги в наш аул. Через каждые полкилометра снова вызывай меня. Запомни хорошенько то место, откуда твой вызов дойдет до меня, и оставь на нем метку. Понял?

- Да.

- Когда к Турку пожалует Хасан, поспешишь на то место, откуда можно меня вызвать. Скажешь мне вот что: у нас всё хорошо, все в сборе. Но обязательно дождись, пока я не отвечу: хорошо. Ясно, ничего не перепутаешь?

- Всё понял. Не перепутаю.

- Повторяю: до этого ни в коем случае не вызывай меня. Ни в коем случае. Только следи, чтобы у мобильника не села батарея. А теперь - спать.

Спустя месяц после выписки Меркульева - теперь уже капитана - из госпиталя его пригласил на беседу начальник управления кадров погранслужбы. Он сразу же огорошил Прова заключением медкомиссии:

- Что будем делать? Медики определили: годен к службе вне линейной пограничной заставы. А вы проситесь на прежнюю?

- Я знаю о заключении, но я в корне не согласен с таким выводом. Я вполне годен к службе на переднем крае, непосредственно на границе, и я буду там служить.

- Я уважаю такое стремление, но перечить комиссии я не вправе.

- Маресьев летал без ног, а у меня и ноги при мне, и руки целы. Оружие держать могу. Ни зрения, ни слуха я не потерял.

- Тогда объясните, в чем сомневается медкомиссия?

- Врачи считают, что мышечной ткани на ногах недостаточно, и прежнего состояния мне обрести не удастся. А я уверен, что полностью смогу восстановить мышцы.

- Может быть, и так. Но на это необходимо время. Думаю, не один день и даже не один месяц, - стоял на своем хозяин кабинета.

- Это можно сделать и по ходу службы. Когда мне вручали Звезду Героя, я дал слово, что вернусь в строй.

- Мы же вас никуда не гоним. Вы остаетесь в строю. Вам предлагается выбор места службы: в Москве или в штабе Регионального пограничного управления. Имейте только в виду, что генерал Протасов хочет видеть вас у себя.

- Давая слово, я ясно говорил о переднем крае. О службе на границе.

- Но мы не можем идти против заключения медкомиссии.

Беседа пошла по замкнутому кругу, но Меркульев продолжал упорствовать:

- А я не готов к штабной работе. Я еще молод для этого. Пользы от меня там будет мало. У меня нет опыта ни аналитической, ни организаторской работы. Мне еще служить и служить в низовых звеньях. Академию нужно закончить. Вот тогда можно будет и потяжелей груз взваливать на мои плечи. Пока же - избавьте. Пока - только граница. Поймите, я не отступлюсь от своего.

- Да, крепкий орешек, - главный кадровик пограничной службы задумчиво постучал пальцами по столу. - Ну, ладно, поступим так: поедете в родной пограничный отряд. Начальником отдельной группы спецразведки.

- Согласен. Но только на полгода. Мне этого времени хватит, чтобы полностью восстановиться.

- Мы, товарищ капитан, не на восточном базаре. Назначаем вас на ответственный участок в надежде, что не подведете.

- Согласен, - отступил Меркульев. - Но есть маленькая просьба.

- Слушаю.

- Определите ко мне в группу сержанта Османова и ефрейтора Абдуллаева. Мы - кровные братья. Их согласие я гарантирую.

- Это выполнимо. Сегодня же будет подписан приказ. А завтра - в отпуск. В санаторий, к морю. И чтоб вернулся, как огурчик.

Назад Дальше