На это ушли считанные минуты, после чего один из вертолетов, набрав высоту, сбросил над местом предстоящей посадки святящуюся бомбу. Пока она, повиснув на парашютике, освещала местность, вертолеты прижали душманов огнем бортового оружия и вынудили их поспешно отступить. Затем под прикрытием ведомого, оставшегося в воздухе, первая вертушка направилась к площадке, выбранной поблизости от обороняющихся пограничников.
Ведомый Ми-8, словно на учениях, сделал разворот и выпалил по отступавшим "духам" разящие стрелы ракет. Еще один разворот - еще залп. НУРСы ложились под ноги разбегавшимся душманам. Зачистку территории довершали укрывшиеся у входа в пещеру пограничники, которые меткими очередями добивали "духов", спешивших укрыться среди скал.
Тем временем другой вертолет принимал на борт пограничников. Первыми погрузили Меркульева и других раненых.
- Быстрее, быстрее, - командовал Протасов.
- Оружие давайте, сами - следом. Кто не в силах самостоятельно, руку мне. Быстро, - вторил ему вертолетчик.
Пограничники выполняли команды, как могли. Измотанные неравным боем, они находились на пределе сил. А к ним уже спускались бойцы, оборонявшие вход в пещеру. Рядом с ними бежали небритые, в грязной, обтрепанной одежде освобожденные пленники.
- Явный перегруз, командир, - предупредил борттехник, когда последний солдат забрался в вертолет.
- Они же не обедали, - попытался пошутить Протасов. - Дели их вес пополам. Прорвемся.
Увеличив обороты, вертолет с пограничниками начал набирать высоту.
- "Альбатрос", я "Беркут". Бойцы у нас на борту. Есть несколько раненых. Один - тяжело.
После доклада командир вызвал ведомого:
- Валера, у тебя ракеты остались?
- Есть еще.
- Давай я тебе подсвечу, пальни-ка по пещере. Говорят, там столько всего осталось. Съесть не удалось, так хоть надкусим.
Сделав разворот, первая вертушка осветила бортовым прожектором вход в пещеру и взмыла вверх. Вторая повторила маневр первой и выпустила по пещере оставшиеся в запасе снаряды. Внизу сверкнули всполохи взрывов, и по расщелине поползли клубы черного дыма.
…Пока раненых размещали в вертолете, генерал подозвал к себе доктора:
- Прошу вас, сделайте все, чтобы вернуть офицера в строй.
- Жить будет. Это я вам твердо обещаю. Сегодня его доставят в наш центральный госпиталь, а там врачи высокого класса. Ну, а насчет возвращения в строй… Тут многое будет зависить от него самого.
Оглушительно взвыл двигатель, и после короткой пробежки вертолет оторвался от земли. Дождавшись, пока он наберет высоту, генерал обернулся к стоявшему за его спиной начальнику отряда:
- Мне - машину и автомат. Со мной - твой заместитель и, на всякий случай, пара толковых пограничников. Маршрут такой: вначале в управление ФСБ, затем - в армейский полк. Сейчас же пошлите УАЗ с хорошей охраной за женой старшего лейтенанта Меркульева. Позвоните начальнику заставы, пусть ее проводят к перевалу. Тоже с надлежащей охраной.
- Есть! Машину для вас сюда вызвать или заедем в штаб?
- Поехали в штаб. Дорогой обсудим, как усилить этот участок границы.
- Отряд там разворачивать нужно. Полнокровный отряд.
- Это я и без тебя знаю. Вот только где столько денег взять, чтобы отряд развернуть? Буду докладывать в Москву. Так больше продолжаться не может. Пока же перебрось туда часть людей из комендатуры, с соседних застав.
Не заходя в штаб, генерал пересел в поданную ему машину и сразу же поехал в управление ФСБ. Его встретил дежурный и проводил в кабинет начальника, генерал-майора Лоськова Романа Ивановича. Они пожали друг другу руки, и хозяин кабинета пригласил Протасова к приставному столу. Сам сел напротив.
- Я был уверен, Алексей Михайлович, что вы посетите наше управление.
- Неужели у вас не было данных о готовящемся прорыве через границу?
Лоськов молча встал, открыл сейф и протянул собеседнику бланк с расшифрованным сообщением. Протасов пробежал по нему глазами:
- "На послезавтра намечен переход через перевал по Змеиному ущелью пятисот пятидесяти боевиков. Их поведет человек по имени Хасан, которого назначили горным амиром. Хасан прибыл после обучения в секретных центрах и имел тарную встречу с одним боевиком из арабов по прозвищу Турок. Абрек".
Подождав, пока Протасов прочитает агентурное донесение, Лоськов заговорил:
- Полученное сообщение я сразу же отправил в Центр. В Змеиное ущелье был выслан отряд ГРУ. Рассказываю я вам, Алексей Михайлович, об этом как афганец афганцу.
- Ну и порядки пошли! Одно дело делаем и друг другу головы морочим. Граница страдает, а мы без глаз и ушей. Как слепые котята, от которых мать отказалась.
- Вам ли, Алексей Михайлович, не знать, где собака зарыта.
- Понимаешь, Роман Иванович, - разволновавшись, Протасов перешел на "ты". - Не могу я спокойно смотреть, как люди гибнут. Граница с Грузией практически открыта. Временные погранпосты, которые мы там выставляем, дела не решают. Вон боевики как поперли - сотнями. Вооружены до зубов. На всех совещаниях я высказывал свои предложения. Да разве я один. В ответ одно и то же: подождите, сейчас нет денег для инженерного оборудования необустроенных границ по классической схеме. И никто не хочет посчитать, сколько этих денег утекает из страны через открытые границы.
- Согласен с тобой. Нужны кардинальные меры. Особенно здесь, на чеченском участке российско-грузинской границы. Буду по своей линии тоже докладывать руководству.
- Не хватает у меня людских ресурсов, чтобы надежно перекрыть этот участок, - более спокойным голосом продолжил Протасов. - Кругом горы. Наряд перекинуть с одного участка на другой - и то проблема. То завьюжит, то ливни, то камнепады. Нужно разворачивать в Аргунском ущелье отряд.
- Согласен, - поддержал Протасова Лоськов и добавил: - По моим данным этот вопрос уже вынашивается в инстанциях.
- Вынашивается! - хмыкнул генерал. - А боевики тем временем пополняют свои ряды, получают деньги, грузовиками перевозят оружие, боеприпасы и взрывчатку. Чечня - пороховая бочка. Она и соседним республикам не дает спокойно жить. И закрывать на это глаза - преступно.
Поговорив еще с четверть часа о делах насущных, генерал Протасов отправился в армейский полк. Путь этот считался весьма опасным. К узкой проселочной дороге вплотную подступал лес, который перемежался с высокотравными пастбищами. На открытых участках можно было немного отвлечься, но лишь только машина приближалась к очередной полосе "зеленки", все разговоры прекращались. Каждый старался держать автомат поудобнее и прикидывал, как лучше действовать, если случится засада.
Вот, наконец, въехали в небольшое селение, сразу же за которым - военный городок армейского полка. За высоким забором видны крыши домов. Пограничников здесь ждали. Лишь только подъехали, охрана сразу же отворила массивные ворота. Генерал и сопровождавший его офицер - заместитель начальника отряда - сразу же обратили внимание на ловко устроенную оборону городка: по всему периметру забора виднелись входы в дзоты.
- Здорово придумали, - одобрил генерал. - С внешней стороны амбразур совсем не видно. Замечательная маскировка. Перенять стоит.
Штаб полка размещался в массивном кирпичном здании. За ним - пеналы казарм, дальше - крытые ангары для техники, складские помещения. Перед каждой казармой - батальонный плац и по несколько спортивных городков, для каждой роты - свой. Кроме этого был и большой плац для построения всего полка. Поодаль от него, но не слишком близко к забору - несколько офицерских домов. Все построено из кирпича, основательно и с размахом. И в то же время городок выглядел очень уютно.
Командир полка ожидал генерала на крыльце штаба.
- Неплохо живете, - похвалил генерал после обмена приветствиями.
- Наследство наших предшественников. Теперь только поддерживаем в порядке.
- А перспективы какие? Останетесь здесь?
- Не знаю. Решается вопрос. А с меня, вполне возможно, снимут папаху.
- За ракеты по перевалу?
- За них. Если грузины поднимут шум, собрав осколки от ракет. Ракеты-то точно по перевалу пущены, но осколки могли и на ту сторону улететь.
- Может, не осмелятся шуметь. От них же шли боевики. А за огневую поддержку низкий тебе поклон. Иначе погибли бы все.
- Не стоит об этом. Я только свой солдатский долг выполнил.
- И все же…
- Да ладно. Будем считать, что этот вопрос исчерпан, а прежде чем обсудить другие, предлагаю отведать нашей солдатской каши.
С этими словами командир полка провел гостей в офицерскую столовую, расположенную в здании штаба. Чистота и уют. На столах - белоснежные скатерти, в фигурно обрезанных гильзах от малокалиберных снарядов - салфетки. Аккуратно разложены столовые приборы: ложки, вилки, ножи. Разместились за столом, на котором стояли хлебница с кусками пышного белого хлеба, супница и стаканы с компотом из консервированных персиков.
- Не обессудьте, рассольник из консервов, - извинился хозяин. - Свежего у нас ничего нет, только на консервах живем.
- У нас то же самое - давно перестали снабжать по местным разнарядкам. А об охоте по лицензиям, как прежде, даже не заикаемся.
За рассольником и гречневой кашей с тушенкой обсудили то, ради чего приехали пограничники. Протасов был откровенен:
- Хотелось бы условиться о взаимодействии, по-соседски, не дожидаясь, пока наше высшее начальство договорится между собой. Положение на участке крайне тяжелое, и хотелось бы рассчитывать на вашу помощь. Злоупотреблять просьбами не станем. Только когда совсем невмоготу будет.
- Не получится. Строжайший приказ.
- Понимаю. Нарушать приказ нельзя, это неоспоримо. Найти, однако, лазейку всегда можно. Обходной, так сказать, маневр. Речь же идет о солдатских жизнях.
- Я об этом и сам много думал. Горстка против сотен. Да каких сотен. Обученных, натренированных, зрелых мужчин. Одурманенных, а потому бесстрашных до безрассудства. А я повязан, хотя ходу отсюда до перевала часа три всего.
- И все же, если сможешь, когда понадобится, взвод-другой на бэтээрах послать, то выручишь нас. Ракетами вы здорово помогли, но ведь и наших поранило. Особенно досталось заместителю начальника заставы - мы с ним вместе еще в Афгане воевали, старшиной в моем подразделении был. Еще сержанта сильно зацепило. Они ведь огонь на себя вызвали!
- Ну, если у вас такие герои служат… Похоже, развеяли вы мои сомнения. Буду действовать на свой страх и риск: по вашему сигналу стану высылать взвод разведроты на бронемашинах. Больше не смогу - скажут, войну затеял. Но взвод - в любой час. Выкручусь, если что. Если и пришлют проверку, думаю, поймут меня. Конечно, если проверяющие будут из тех, кто тянул армейскую лямку от взводного.
- Не перевелись еще у нас настоящие офицеры, - поднявшись, генерал крепко пожал руку командиру полка. - А взвод в бою - хорошее подспорье. Порядок связи обговорим и - в обратный путь.
- С парой бронетранспортеров. Иначе не отпущу.
- Не перестраховка ли?
- Нет. Пока мы здесь разговоры разговаривали, где-нибудь на лесном участке могли и фугас заложить. Видели вашу машину, уверены, что обратно поедете. Береженого Бог бережет. Мы несколько солдат поначалу потеряли. Отпустили в село, а они как в воду канули. А вроде бы - мирные селяне.
- Они и есть мирные. Но боевики в ежовых рукавицах людей держат.
Немного помолчав, генерал согласился:
- Ладно. Пусть будет сопровождение.
5
Застава. Капитан Джабиев, получив распоряжение об отправке жены Меркульева на перевал, положил трубку полевого телефона, приказал старшине:
- Готовь усиленный наряд. Пять человек. Лично его возглавишь. Олю к перевалу проводите. Жив старший лейтенант. Жив. В Москву, в госпиталь уже отправлен. Я - к Ольге. С женой вместе поможем побыстрей собраться.
Начальник заставы поспешил к командирской сакле, зашел сначала в свою комнату.
- Зина, Пров тяжело ранен. Олю хотят к нему отправить.
- О, Господи! А остальные как?!
- Из наших двое убитых. Еще трое - отрядные. Почти все, кроме связиста, ранены. Сильнее всех Пров и Равиль Османов. Их в Москву самолетом отправили.
- Как же об этом Оле сказать?
- Подумай, ты же - женщина.
Оля сидела на табуретке за столиком, положив голову на руки. Встрепенулась, когда отворилась дверь:
- Что случилось?!
Зина обняла подругу:
- Жив твой Провушка. Слава Богу, жив. Ранен только.
Ойкнув, Ольга прижала руки к груди, глаза ее наполнились слезами.
- Тебе бы радоваться, а не печалиться, - принялась успокаивать ее Зинаида Карловна. - Из такого боя, да живой. А раны подживут. В Москву он уже летит. Тебя тоже к нему отправят.
- Чувствовало мое сердце беду. Места я себе не находила. Ой, что же теперь будет?!
- Хватит причитать, собираться надо, да побыстрей! - Зинаида Карловна старалась выглядеть спокойной и решительной, хотя у самой сердце сжималось от внезапно нагрянувшей беды.
- До перевала, где шел бой, пойдем пешком, - пояснил Джабиев. - Оттуда на машине в отряд. Там тебя будет ждать генерал Протасов. С ним дальше вертолетом полетите.
- Да возьми ты себя в руки, - строго произнесла Зинаида Карловна. - Ты же жена пограничника. Понимала, небось, за кого выходила. Негоже перед солдатиками в таком виде показываться. Ты ведь тоже должна для них примером служить.
- Я постараюсь.
- Вот и хорошо.
Быстро собрали пару рюкзаков. Особенно бережно сворачивала Ольга китель и брюки мужа. Натолкала газет в фуражку. Ольгины платья укладывала во второй рюкзак Зинаида Карловна, подсказывала:
- Самое необходимое возьми. За остальным мы здесь приглядим до вашего возвращения.
- На ноги лучше всего кроссовки, - посоветовал Джабиев. - Десять километров по горной тропе в туфлях не пройдешь. Есть кроссовки?
- Вот они. Их и надену.
- А ты выйди, недогадливый, - подсказала мужу Зинаида Карловна. - Дай человеку переодеться.
Выйдя из сакли, капитан направился к месту заряжания оружия, где старшина проверял снаряжение бойцов, которые должны были проводить Ольгу к перевалу.
- Рацию бы, - вздохнул старшина. - Да она у ребят на перевале. Хотя и нет смысла там торчать. Не пойдут боевики в ближайшее время.
- Верно, - согласился капитан. - На обратном пути связиста обязательно с собой возьми.
И, после того как старшина доложил о готовности, предупредил пограничников:
- Смотрите в оба. Остерегайтесь засады. Чтобы жену моего заместителя проводить до перевала живой и здоровой!
- Что мы, без понятия что ль? - с явной обидой отозвался один из пограничников. - Хватит того, что батя наш ранен.
- Не дуй губы, а слушай, что старшие говорят, - Джабиев примирительно хлопнул бойца по плечу. - Выполняйте приказ!
На крыльце сакли появились женщины с рюкзаками в руках. Старшина, позвав с собой самого плотного солдата, поспешил забрать ношу и распределил ее между пограничниками.
Зинаида Карловна поцеловала Ольгу.
- Пиши сразу же, как с Провом повидаешься. Ну, и держись. Ты же - пограничница.
Старшина протянул Ольге приготовленный для нее автомат, и группа двинулась в путь. По дороге Ольга казалась спокойной, но каких усилий стоило ей держать себя в руках, знала только она сама.
А когда вышли на дорогу недалеко от перевала, едва не разрыдалась. Там ее уже ожидали "уазик" и два бронетранспортера. Подошел старший группы сопровождения:
- Мы готовы к отъезду. Можете садиться в машину.
- Подождите, - вмешался старшина, - здесь же ее муж воевал. Пусть посмотрит, где он с бойцами насмерть стоял.
В сопровождении старшины Ольга стала подниматься по дороге вверх. Раздалась команда, и группа пограничников из отряда, все еще остававшаяся на перевале, заняла свои огневые точки за валунами.
- Молодцы, - похвалил старшина действие группы. - Подстраховаться никогда не бывает лишним.
Откуда-то сверху неожиданно появился связист, подал Ольге руку.
- Здравствуйте. Беритесь за мою руку, я помогу вам подняться. Я вот здесь укрывался с рацией. Пров Дмитриевич не велел мне в бой вступать. Твое дело, говорил, связь и только связь. Прав был, без связи мы бы все погибли. Когда мины полетели и его в ноги осколками ранило, он продолжал вести огонь. Полез я к нему, распорол штанины и - вот, - связист достал из бокового кармана довольно крупный осколок и протянул его Ольге. - В ноге у него торчал.
Ольга взяла осколок, на котором была видна запекшаяся кровь, и бережно завернула его в носовой платочек. А связист продолжал без умолку:
- Боевиков тьма-тьмущая. На перевале уже. Батя кричит мне: вызывай огонь на себя. Всем командует вниз отступить, а сам продолжает стрелять, чтобы, значит, отступление прикрыть. В упор бандитов расстреливал. Спас он нас.
Смысл слов связиста плохо доходил до Ольги. Она увидела под ногами окровавленный камушек, подняла его и завернула в платочек вместе с осколком; Связист одобрил:
- Память на всю жизнь. А что жив он остался, так в рубашке родился. Передайте ему: мы им гордимся и ждем его. Ой, заговорился. Вам же, наверное, уже пора ехать.
Ольга покорно оперлась на руку связиста, и они начали спускаться вниз.
У боевиков свои заботы. Хотя и понесли они ощутимые потери, все же основная их часть просочилась через границу, по тропам, небольшими группами. Встретились, как и условились, на высокогорной поляне, окруженной густым лесом. Хасан собрал десятка два командиров, чтобы дать им указания.
- Расходитесь по своим родным местам. В селения входить тайно. Наши единоверцы укрываются сейчас в пещерах. Пока в тех, которые успели оборудовать. За месяц надо подготовить еще пять или даже шесть. Как резерв. Нужно также заготовить продукты и боеприпасы. Должен быть запас не меньше, чем на месяц. Денег на это хватит. Мое местонахождение никому не будет известно. Приказы будете получать через моих посланцев. Исполнять без обсуждений. Себе устройте надежные подземелья под своими домами. Если нужно, захватывайте для этого кафиров и мунафиков, отступивших от пути Аллаха. После завершения работ - убивайте. Свидетели нам не нужны. И ждите моего слова. А теперь расходитесь.
Через некоторое время цепочки боевиков потянулись по горным тропам. К Хасану, отделившись от своей группы советников и телохранителей, подходит Турок.
- Ты, уважаемый, решил, где устроить мое пристанище? Мне нужно обосноваться вблизи от границы.
- Ваша воля, шейх, закон для нас. Пусть подальше отойдут мои люди, тогда тронемся и мы. Есть для вас хороший дом. На окраине большого аула.
Протягивает видеокамеру погибшего иностранного кинорепортера.
- Аллах свидетель, сам он подставил свою голову под пули. Но кое-что успел заснять. Может, пригодится.
Прошло около часа, прежде чем Хасан определил: пора в путь. Впереди - два парных дозора. По бокам тоже выставлены охранения, по пять человек в каждом. В центре основного ядра идут Хасан и Турок. Идут молча и спокойно. Молчание прервал Турок:
- Мы уходим от границы. А я должен…
- Не уходим. Вдоль нее идем. До горного аула осталось всего ничего. От него в Грузию - хорошие горные тропы через хребет. Я оставлю тебе знающего эти тропы провожатого. Он покажет их твоим людям.
- Соглядатай твой мне не нужен.