- Нужно разослать всем районным судьям, во все мечети и районы. Не помешает расклеить на базарах, выбрав самые видные места.
- Будет сделано, - сказал Хасан и добавил: - Одно меня смущает: мы не собрали Шариатский Суд, да мы и не сможем его собрать. Вот и думаю, не возьмут ли под сомнение это послание амиры и муллы?
- Кто сможет проверить? Кто осмелится проверять? Я думаю, что по твоему повелению в самое ближайшее время должен свершиться суд над вероотступниками, и они понесут жестокое наказание. Об этом узнает не только Чечня и вся Россия, но и, моими стараниями, весь мир. Кто посмеет после этого осудить наше слово - слово Аллаха?! Аллах же простит нам нашу маленькую хитрость ради торжества единственно праведной веры.
- Велик Аллах Милостивый, Всепрощающий! Первыми примут кару корреспондент газеты "Грозненский рабочий" Ильясов и глава районной администрации Темиров. Очень громким станет исполнение решения Шариатского Суда. По твоему, шейх, слову.
- Благословляю тебя именем Аллаха!
4
Поздним вечером корреспондент газеты "Грозненский рабочий" Нурди Ильясов сидел за рабочим столом и, всматриваясь в монитор компьютера, вносил правку в очередной материал для газеты. За окном шел дождь. Он то усиливался и бил по стеклу, то немного стихал, и тогда его капли еле слышно "шелестели" по лужам и асфальту.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Нурди, привычно сохранив набранное, направился к входной двери.
- Кто там?
- Свои, - ответил незнакомый голос за дверью.
- Кто - свои?
- Нурди, не прикидывайся, что не узнаешь лучшего друга майора Дементьева из "Красной звезды", с которым ты в прошлом году освещал командно-штабные учения. Он мне тебя рекомендовал, как надежного товарища.
Нурди всмотрелся в глазок и увидел человека в камуфлированной форме с приспущенным капюшоном. Лицо его наполовину прикрывал шарф. На голове - фуражка с кокардой, на плечах - капитанские погоны. Нурди осторожно открыл замок. В следующий миг незнакомец ввалился в квартиру, а следом за ним в прихожей оказался еще один человек, тоже в камуфляже.
- Что происходит? Кто вы такие? Я сейчас вызову милицию.
- Поздно, - произнес человек в капитанских погонах.
Нурди попытался пройти к телефону, но получил удар в лицо и упал на диван.
- Не надо суетиться, Нурди. Не люблю я, когда люди, подобные тебе, суетятся.
Второй визитер прошел на кухню и, убедившись, что там никого нет, вернулся в комнату и едва заметно кивнул напарнику - все в порядке. Затем присел на стул у компьютерного стола и начал читать вслух текст, отображенный на мониторе:
"Между тем в самой Чечне на прошлой неделе продолжались мероприятия по нейтрализации боевиков, ликвидации их баз и тайников с оружием. Так, например, в Старощербинском лесном массиве сотрудники правоохранительных структур уничтожили двоих членов НВФ. При опознании убитых удалось выяснить, что они входили в орудующую в здешних местах банду под громким названием "Воины Аллаха"".
- А вот и неправда, - облокотившись на спинку стула, стоящего рядом с диваном, на котором сидел окровавленный журналист, произнес "капитан". - Никто не убит, живы мы и, как видишь, очень даже неплохо выглядим. - И зловещим голосом добавил: - Ты шакал, Нурди. И отец твой - шакал. И все родные и друзья твои - шакалы. Вы предали свой народ, вы прислуживаете оккупантам.
Нурди с ненавистью посмотрел на говорящего.
- Что уставился? Разве я не верно говорю? Ты постоянно врешь. Все, что ты пишешь в угоду оккупантам, - ложь. Я повторяю: ты предатель, Нурди. Тебя не раз предупреждали: покайся, перестань прислуживать неверным. Но ты не захотел этого сделать, поэтому ты умрешь, умрешь, как шакал.
- Да что с ним говорить, кончай его, - произнес сидящий у компьютера второй бандит.
- Подожди. Я хочу, чтобы он понял, что является великим грешником. Я хочу, чтобы он ушел туда, - боевик показал пальцем вверх, - осознав, что он не безвинная жертва, а преступник, что он враг своего народа.
- Это вы враги чеченского народа, - произнес Нурди. - Вы сеете разруху, на вашей совести тысячи загубленных душ, в том числе и мусульман - ваших соотечественников. Мне не в чем каяться. Я пишу то, что думаю, и не собираюсь от этого отрекаться.
- Да отрежь ему язык, Ахмед.
- Пусть выскажется напоследок.
- Вот вы считаете себя победителями, - продолжил Нурди. - Пришли как воры, крадучись, ночью. Убили человека - какая победа! Ошибаетесь. Есть победа силы, а есть победа справедливости. Справедливость сегодня не на вашей стороне - простые люди давно от вас отвернулись. И то, что вы убьете меня сегодня, победой никак назвать нельзя. Так поступают только трусы.
- "С неизбежностью и боги не спорят", сказал мудрец. И сколько бы ты, Нурди, не строчил пасквилей в свою лживую газетенку, неизбежность одна - ты и те, кто вместе с тобой продался оккупантам, обречены на смерть. Потому что вы предали Аллаха. Уничтожить вас - высшая из справедливостей, с которыми мне приходилось встречаться.
Подойдя к журналисту, бандит полоснул его по горлу ножом. Нурди наклонился и упал. По полу растеклась лужа крови.
- Уходим, - обратился к напарнику "капитан".
- Подожди…
Бандит склонился над клавиатурой и, набрав строку, последовал за "капитаном". На мониторе, под неоконченной статьей журналиста, осталась набранная крупным шрифтом фраза: "Так будет с каждым, кто отойдет от прямого пути Аллаха".
Прикрыв за собой дверь, бандиты, тихо ступая по лестнице, спустились вниз и, выйдя из подъезда, стараясь не вызывать подозрений у редких прохожих, сели в поджидавшую их машину.
- Убитый - всегда побежденный навек, - изрек "капитан" и, положив руку на плечо водителя, добавил: - Поехали.
О случившемся злодеянии стало известно только к обеду следующего дня. У подъезда дома, где жил Ильясов, столпились люди, обсуждают зловещую новость. Притихли, когда из подъезда вынесли накрытые покрывалом носилки и через заднюю дверь поместили их в салон "скорой помощи". Включив мигалку, машина уехала со двора.
К майору милиции, руководившему оперативной группой, подошли журналисты.
- Товарищ майор, погиб наш товарищ, замечательный журналист. Что вы можете сказать об этой трагедии?
- Возбуждено уголовное дело. Начато расследование этого жуткого преступления.
- У вас уже есть какие-то версии?
- Прорабатывается несколько версий, в том числе и бытовая.
- Не кажется ли вам, что Нурди погиб от рук боевиков за свои смелые публикации о чеченской войне?
- Я уже сказал, что рассматривается несколько версий.
Майор попытался пройти в подъезд, но ему преградил дорогу молодой человек с диктофоном.
- И все-таки хочется услышать ваше мнение: причастны ли к убийству чеченские боевики? Каковы прогнозы на завершение контртеррористической операции? Когда будет покончено с главарями бандформирований?
- Вы задаете вопросы, не относящиеся к моей компетенции. Я занимаюсь расследованием убийства. А обо всем, что касается контртеррористической операции, вы можете узнать в пресс-центре Регионального объединенного штаба. Там обобщается вся информация по этой теме, и вам ответят компетентные люди. Извините, мне нужно работать.
Почти в то же самое время к горному селению, негусто рассыпанному по холмам вдоль журчащей горной речушки, подъехали белые "Жигули" и остановились у одного из домов на окраине. Не успел водитель заглушить двигатель, как открылась калитка и навстречу гостю выбежал мальчишка. Поприветствовав сидящего в машине мужчину, он сноровисто распахнул массивные створы ворот, и "Жигули" въехали во двор. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на улице никого нет, мальчик закрыл ворота и скрылся за калиткой.
Из автомобиля степенно выбрался смуглолицый мужчина, в котором без труда можно было узнать ночного визитера к журналисту "Грозненского рабочего". Лицо его было серьезным и озабоченным. Неторопливо подошел к спускавшемуся с крыльца хозяину дома.
- Салям алейкум, дядя Умар.
- Алейкум ассалям, племянник. Рад тебя видеть, - худощавый пожилой мужчина с распростертыми объятиями шагнул навстречу гостю. - Что привело тебя ко мне?
- Поговорим в доме.
Дядя и племянник вошли в комнату, убранную по мусульманским обычаям.
- Чай? - спросил хозяин, жестом приглашая гостя к достархану.
- Не откажусь.
Возлегли на подушки за столиком, хозяин разлил чай по пиалам. Сделав глоток, первым заговорил племянник:
- Есть ли в селе федералы?
- Только милиция. Солдаты давно не появлялись.
- А милиция как настроена?
- По-разному. Есть дураки, готовые мать родную в ложке воды утопить, лишь бы угодить начальству. Есть поспокойнее, - ответил дядя, откинувшись на подушку и перебирая четки из слоновой кости.
- Настанет наш час - и тех и других отправим к Аллаху за то, что служили врагу.
- И правильно. Сражайтесь с теми, кто не верует в Единого.
- Завтра здесь будут наши люди.
Уловив вопросительный взгляд собеседника, племянник пояснил:
- Вынесен смертный приговор главе районной администрации вашего района.
- Слава Аллаху, давно пора.
- Нужно подготовить селян. Есть же какие-нибудь причины для их недовольства?
Хозяин дома отпил из пиалы.
- Причин для недовольства хоть отбавляй. Свет обещали восстановить - не восстановили. Час - утром, час - вечером, и крутись, как можешь. Пенсии и пособия не дают вовсе.
- Достаточно. Нужно, чтобы пенсионеры и женщины с детьми помитинговали рядом с районной администрацией. Облили помоями власти и особенно главу районной администрации. Если получится, хорошо бы спровоцировать на грубость милиционеров.
- Это можно.
- Все это нужно сделать сегодня.
- Раз нужно - будет сделано.
- И еще. Ночью, возможно, придется приютить человек пять-шесть наших воинов. Им поручено привести приговор в исполнение.
- Хорошо.
Допив чай, гость распрощался с хозяином, и тот сразу принялся обходить соседние дома. Оттуда, где он побывал, выходили старики и тоже включались в обход села. Через несколько часов у здания районной администрации стали собираться старики и женщины с детьми.
- Требуем пенсии, - выкрикнул один из собравшихся и закашлялся.
- Не дайте умереть! Сколько можно издеваться над стариками! - поддержал его другой.
- Когда пособия будут? - выкрикнула заученный вопрос женщина с ребенком на руках и неожиданно разрыдалась.
На крыльце здания появился глава администрации района.
- Уважаемые! - обратился он к собравшимся. - Я понимаю, что вам трудно. Но я уже говорил вам, что по объективным причинам произошла заминка с выплатами. Нужно немного подождать. В ближайшие дни все задолженности будут погашены. И по пенсиям, и по пособиям. Терпели больше, осталось чуть-чуть.
- Сил больше нет терпеть. Детей обещаниями не накормишь.
- Я обещаю вам, что к концу недели вопрос с выплатами будет решен. Даю слово.
- Твое слово - пустой звук. Ты и раньше давал слово, и что из этого?
- Клянусь, сделаю всё для того, чтобы в пятницу вам выплатили все долги. Деньги в район уже перечислены. Осталось набраться еще немного терпения.
Глава администрации говорил убедительно. Толпа митингующих стала постепенно умолкать.
- Не верьте ему, всё, что он говорит, - ложь! - попытался поддержать накал страстей кто-то из митингующих.
- Ладно, поверим, - вперед вышел седовласый старик - старейшина.
Последнее слово было за ним.
Старики и женщины стали расходиться по домам.
5
Начальник Управления ФСБ генерал Лоськов, склонившись над столом, сделал пометку в своей рабочей тетради. В дверь постучали, и в кабинет вошел офицер с красной папкой.
- Разрешите?
- Пожалуйста.
Офицер подошел к столу.
- Товарищ генерал-майор, сообщение от Абрека.
Лоськов взял у дежурного офицера папку и, открыв ее, прочитал донесение:
"В среду бандгруппа численностью в пять человек предпримет попытку физического устранения главы районной администрации Темирова в его родовом селении".
Лоськов оставил папку у себя и, после того как дежурный офицер вышел, снял трубку телефона.
- Пригласите ко мне старшего группы "Вымпел".
Состоявшийся разговор был коротким: не допустить покушения на Темирова, боевиков задержать или уничтожить. Больше никаких указаний Лоськов не давал - в "Вымпеле" сами знают, каким образом это сделать.
Спустя некоторое время видавший виды "рафик" с затемненными стеклами пылил по проселочной дороге. В салоне - спецназовцы из группы "Вымпел" в камуфлированной форме. В руках у них - автоматы, пулеметы, гранатометы. Между сиденьями - ящики с боеприпасами.
Съехав километра за два от райцентра с дороги в лес и укрыв машину от посторонних глаз, бойцы скрытно выдвинулись к месту засады. Теперь им оставалось одно: ждать. Но они привыкли к этому. Четверо других бойцов - оставшихся в машине - должны с наступлением темноты незаметно проскользнуть в дом Темирова. Вполне возможно, что боевики уже укрылись в чьих-то домах и ждут наступления ночи.
Однако боевики были еще в пещере. Собрались у костра - поужинать перед налетом. Один из них вскрывал консервные банки, другой раскладывал хлеб.
- Плохая тушенка, - боевик недовольно повел носом. - Сои много, мясом и не пахнет.
- А ведь на банке - наклейка с ГОСТом.
- Сейчас чего только не прилепят, лишь бы продать. Я тушенку покупал всегда в стеклянной таре. Сразу видно, что берешь.
- В наших условиях стекло побиться может.
Сдвинулись поближе к ящику, приспособленному под стол.
- Я так думаю, - по властным ноткам в голосе чувствовалось, что говорил старший среди боевиков, находящихся в пещере. - К дяде Умару заходить не будем, пойдем сразу к дому Темирова.
- Там может быть охрана.
- Она там и есть. Мент дежурит. Но это не проблема.
- А что делать с женой и детьми?
- В доме он один, семью отправил на отдых. Спальня - на втором этаже. Если все пройдет тихо, сразу возвращаемся. Если засветимся - тогда к дяде Умару. У него неплохой подвальчик оборудован. Я как-то неделю там отсиживался.
Разговор прервала трель радиотелефона.
- Слушаю.
Появившееся на лице старшего удивление сменилось ухмылкой. Закончив разговор, спрятал телефон в карман, отправил в рот несколько кусочков мяса с хлебом и начал не спеша жевать. Все последовали его примеру.
- Всё отменяется, - нарушил молчание старший. - Что-то не состыковалось. Только что дали отбой.
Когда бойцы из "Вымпела", просидев всю ночь в засаде, вернулись с пустыми руками, генерал Лоськов собрал срочное совещание.
- Не понимаю! - резко начал он. - Может, кто-то объяснит мне, что происходит?
- Товарищ генерал, - поднялся командир группы спецназовцев, выезжавшей в село, - к месту мы выдвинулись незаметно. В дом Темирова пробрались под покровом ночи, тоже ничем себя не обнаружив. В укрытиях сидели, как мыши. Может быть, информация о нападении была неточной?
- Точнее не бывает. Бандиты изменили свое решение в последний момент. Как раз в тот самый, когда вы "скрытно", - генерал сделал упор на слове "скрытно", - занимали свои места в засадах.
- Я ручаюсь за то, что мы себя ничем не обнаружили!
- Тогда, чем эту осечку можно объяснить?
- Можно только сделать предположение.
- Я вас слушаю.
- Складывается впечатление, что произошла утечка информации. Бандиты каким-то образом узнали, что мы приготовили им встречу, вот и решили не рисковать в этот раз.
- Кто, кроме разработчиков, знал о готовящейся нами операции?
Поднялся офицер в звании подполковника:
- Никто.
Несколько секунд подумал и добавил:
- Если не считать начальника райотдела милиции. Мы их в таких случаях всегда предупреждаем, чтобы их бойцы не перепутали наших с бандитами и не наломали дров.
- Значит, начальник райотдела был в курсе появления спецназа в селе?
- Да. Впрочем, вчера он был на выезде и информацию передали его заместителю - подполковнику Нуралиеву.
В кабинете начальника УФСБ воцарилось молчание. Затем генерал Лоськов заключил:
- Будем разбираться.