* * *
Заняло это больше часа, но в конце концов Алекс рассказал мне, как и почему Родерик Уорд был найден мертвым в своей машине в водах реки Виндраш.
Уорда познакомила со стариной Саттоном Стелла Бичер, состоявшая в близких отношениях с детективом сержантом Фредом. Ни Фред, ни Стелла довольно долгое время не знали, что Родерику каким-то образом удалось заставить старика заложить дом, а затем инвестировать полученные деньги в несуществующий хедж-фонд в Гибралтаре. Фред узнал об этом, только увидев, как запустили кирпичом в окно отцу. Мыльная опера какая-то, иначе не скажешь.
- Как ты узнал об этом? - спросил я Алекса. - Какое имел отношение?
- Просто я работал с Родериком Уордом.
- Так это ты втянул его в преступные игры с хедж-фондом?
Ему страшно не хотелось в этом признаваться. Должно быть, знал, что и мою мать удалось обмануть точно таким же образом. Он отвернулся, потом кивнул.
- Ну и чьи же мозги стояли за всеми этими операциями? - спросил я.
Теперь он снова смотрел мне прямо в глаза:
- Ты что, считаешь меня дураком набитым? Если я скажу кто, тогда тебе не придется убивать меня. Они за тебя это сделают.
Вообще-то я считал его глупцом. Но не настолько глупым, как Родерик Уорд. Нет, вы только представьте, развести на деньги отца любовника сестры, особенно с учетом того, что любовник этот офицер полиции, - вот оно, настоящее проявление глупости!
- Вернемся к Родерику Уорду, - сказал после паузы я. - Зачем ты послал Стелле Бичер записку с уверениями, что все у тебя? И что именно это "все"? И вообще, откуда ты знаешь Стеллу?
- Я и не знал, - ответил он. - А вот адрес ее знал, поскольку Родерик говорил, что это и его адрес, ну, тот, что в Оксфорде.
- Ну а о чем, о каком таком товаре шла речь в записке? И почему там было сказано "вовремя"?
- Фред Саттон ворвался в офис, который мы с Родериком арендовали, угрожал нам и все такое прочее.
Что ж, винить его за это трудно, подумал я.
- Сказал, что получит ордер на мой арест, что использует все свои связи в полиции, чтоб засадить меня за решетку. Сказал, что получу лет десять как минимум. Если не отдам ему бумаги, где сказано, куда исчезли деньги его отца.
- Ну а записку-то зачем было писать? - спросил я.
- Я сделал копии бумаг, но он не пришел за ними в понедельник утром, как мы договаривались. Он обещал быть в конторе ровно к восьми, я ждал. Весь день прождал, но он так и не появился, и Родерик - тоже. Ну я и подумал, должно быть, эти двое сговорились, назначили меня на роль козла отпущения. И я просто жуть до чего струхнул, честно тебе говорю. А поскольку связаться с ним никак не мог, послал эту записку.
Стало быть, я ошибался, думая, что это "все", упомянутое в послании, - налоговые документы матери. А слово "вовремя" не имеет никакого отношения к "несчастному случаю" с Родериком Уордом. Речь шла о получении ордера на арест.
Никаких предположений, все проверяй, напомнил я себе.
Впрочем, в одном я оказался прав: Алекс Рис действительно не блистал умом.
- А откуда ты узнал, что Фред Саттон и Стелла убили Родерика Уорда? - спросил я его.
- Фред появился только на следующее утро и потребовал бумаги, но я сказал ему, чтоб заткнулся. Если он думал, что я возьму на себя вину за все проделки Родерика, то глубоко заблуждался. А тут он вдруг и говорит, что Родерик мертв и что я отправлюсь следом за ним на тот свет, если не отдам бумаги.
Он умолк, чтобы перевести дух.
- Тогда я говорю ему, что не верю, что Родерик мертв. Что он только стращает меня. А он говорит, что страхи мои не напрасны, что они убили его в ванне, а потом, пораскинув мозгами, решили изобразить несчастный случай. А потом сказал, что убивать его не собирались, просто хотели попугать, заставить сказать, куда делись деньги. Фред сказал, что Стелла схватила Родерика за ноги и резко так дернула, отчего голова у него ушла под воду, ну а потом… он просто умер, и все. Убила собственного брата, вот так, сказал Фред. Только что задавали ему вопросы, а потом глянь… да он мертв!
- Так Фред получил нужные ему бумаги? - спросил я.
- Да, - ответил он. - Но только пользы они ему не принесли. Денежки-то ушли давным-давно, ну а потом они все время меняли номера счетов и все такое прочее.
- Они?..
Тут он опять заткнулся, поджал губы и сидел, качая головой и глядя на меня.
Времени на размышления в конюшнях Грейстоун у меня было предостаточно, хватало времени и когда я сидел в кофейне в Ньюбери, и чем дольше я размышлял об этом, тем больше убеждался в правильности своей версии.
- Ты хотел сказать, Джексон Уоррен и Питер Кэрравей, так? - сказал я. И прозвучало это скорее как утверждение.
У него прямо челюсть отвалилась. Стало быть, я прав. Они, кто ж еще!
- Ну а кто такой мистер Сигар? - спросил его я.
Алекс рассмеялся.
- Да никто. Это была идея Родерика. Просто шутка, которую они придумали, попыхивая толстыми дорогими гаванскими сигарами.
- А "Гибралтар Банк Лтд."?
- О, нет, он как раз существует, - ответил Алекс. - Только это не совсем банк. Просто Гибралтарская холдинговая компания. Приходят деньги, на какое-то время оседают там, потом уходят.
- И много денег? - осведомился я.
- По-разному. Зависит от того, сколько инвестируют люди.
- Ну а куда деньги направляются, покинув этот банк?
- Я организовал трансферт на еще один счет в Гибралтаре, но и там они не залеживались, - ответил он. - Не знаю, куда отправлялись дальше. Но уверен: долгое и многотрудное путешествие завершалось на секретном номерном счете в Швейцарии.
- А как долго лежали деньги в банке "Гибралтар"?
- Примерно с неделю, - ответил он. - Ровно то время, что необходимо для организации трансферта и улаживания всех проблем.
Так, значит, банк "Гибралтар Лтд." не имел собственных активов. Неудивительно, что ликвидаторы, базирующиеся в Лондоне, пытались преследовать отдельных директоров.
- И откуда они поступали? - спросил я.
- От дураков и простофиль, - усмехнувшись, заметил он.
- Это ты дурак, - грубо бросил я. - Да ты посмотри на себя! Теперь уже не выглядишь таким умником, как вначале. И не так уж много денег тебе удавалось присвоить, готов побиться об заклад.
- Ну почему же. Свою долю получал исправно, - хвастливо заметил он.
- И сколько будет стоить эта самая доля в тюрьме, когда вся схема развалится, а именно это и произойдет? Или когда Уоррен с Кэрравеем решат, что ты больше не заслуживаешь этой доли? Можешь кончить тем же, что и Родерик, утонуть в ванне.
- Я им нужен, - хвастливо заявил он. - Я дипломированный бухгалтер. Нужен, чтоб вести аудит. Ты просто завидуешь успешному бизнесу.
- Нет, это не бизнес, - возразил я. - Вы просто обкрадываете людей.
- Они могут себе это позволить, не бедные, - фыркнул он.
Я не собирался спорить с ним, смысла не было. Возможно, ему не чужда была философия Пол Пота и красных кхмеров.
- Как получилось, что Джексон Уоррен и Питер Кэрравей знакомы?
- Не знаю, - ответил он. - Но были знакомы уже много лет. Еще до того, как я с ними встретился.
- А сам ты давно их знаешь?
- Достаточно давно, - ответил он, повторив почти те же слова, что бросил мне за ужином у Изабеллы.
- Достаточно - это сколько? - не отставал я.
- Года четыре.
- Как раз когда заработала эта схема с подставными хедж-фондами?
- Ну да, примерно так.
- Об этом шла речь, когда вы поцапались с Джексоном Уорреном в тот вечер, когда я впервые тебя увидел?
- Нет, - ответил он. - Из-за одного маленького недоразумения между ним и Питером.
- Что за недоразумение? - спросил я.
- Не скажу. - Он отрицательно помотал головой. - И без того слишком много тебе наговорил.
Пожалуй, тут он был прав.
- Как думаешь, налоговое управление затеет расследование этого их маленького недоразумения? - спросил его я. И мысленно вернулся к спору за ужином, разгоревшемуся между ним и Джексоном. Что он тогда сказал? Нечто вроде: "Откуда знать, что там еще может раскопать налоговая". - Ты беспокоился, что при расследовании выяснится все?
То была лишь догадка, но неплохая.
- Чертовски глупо, если хочешь знать мое мнение, - сказал он.
Нужно оно мне, его мнение!
- К чему рисковать? - спросил я.
- Вот именно.
- Так, значит, недоразумение вышло из-за налогов?
- Послушай, - сказал он, резко меняя тему. - В самолете я выпил несколько банок пива, и мне срочно нужно в туалет.
Я вспомнил о своем пребывании в стойле. Может, дать ему описаться прямо здесь, в прихожей?
- Давай! - заорал он. - А то мочевой пузырь сейчас лопнет!
Нехотя я достал из рюкзака ножницы, наклонился, перерезал путы на его запястьях. Руки у Алекса были связаны за спиной.
- А я теперь и убежать могу, - сказал он, растирая запястья.
- Это вряд ли, - заметил я и кивком указал на связанные ноги.
- Да ладно тебе, давай. Режь и здесь.
- Обойдешься, - буркнул я. - Как кузнечик допрыгаешь.
Ворча, он кое-как поднялся, выпрямился и запрыгал к туалету, что находился под лестницей.
Я подумал, что вряд ли в туалете имеется телефон, но в целях предосторожности все же снял трубку с аппарата на кухне. Набрать будет нельзя, если аппараты спаренные, а его мобильник так и лежал на разделочном столике, там, где я его оставил.
Алекс продолжал торчать в туалете, я уже начал думать, что он попробует выбраться через маленькое окошко, но тут услышал шум спускаемой воды. И вот он появился и запрыгал обратно в прихожую.
- Срежь эти чертовы штуки! - сердито потребовал он. Очевидно, проторчал в туалете так долго, потому что пытался освободиться от пут, но я-то по своему опыту знал: они куда крепче, чем кажутся на вид. Куда крепче его кожи, которая распухла и покраснела.
- Нет, - сказал я.
- Какого хрена тебе еще надобно? - гневно спросил он.
- ОМП, - ответил я.
- Что?
- Оружие массового поражения, - пояснил я. - Средство ядерного сдерживания. Мне нужны твердые доказательства.
- Какие еще доказательства?
- Доказательства заговора против моей матери с целью вытянуть из нее миллион долларов США.
- Как же, размечтался, - с улыбкой заметил он.
- Может, мне просто позвонить Джексону Уоррену и спросить у него о деньгах матери? Сказать, что это ты предложил позвонить.
- Ты этого не сделаешь! - Похоже, он не на шутку испугался.
- А ты не искушай.
- Да он прихлопнет меня как муху за эти разговоры с тобой.
Хорошо, подумал я. Мне только на руку, что Алекс больше боится Джексона Уоррена, чем меня. Одно это гарантирует, что он вряд ли расскажет Джексону о своем ночном приключении. Может, это само по себе уже и является моим средством сдерживания.
- Или все же стоит позвонить Джексону и спросить у него номер счета в швейцарском банке, где они с Кэрравеем прячут украденные деньги?
- Лучше не делай этого, черт бы тебя побрал, - сказал Алекс. - А то сообщу налоговикам о твоей мамаше.
Я пошел на кухню, он запрыгал следом. Прошел мимо его дорожной сумки и уголком глаза заметил, как он толчком старается запихнуть ее подальше под стол. Пусть себе, я не возражаю, раз Алекс считает, что я еще не успел заглянуть в компьютер.
- Сядь, - резко сказал я, указывая на один из стульев.
Он колебался, но через несколько секунд все же выдвинул стул из-под стола и уселся. Я разместился напротив.
- Чья была идея заставить лошадей моей матери проигрывать? - спросил я.
- Джулии.
- Так она делала ставки против них через Интернет?
- Да нет, ничего подобного, - ответил он. - Просто хотела дать больше шансов на выигрыш лошадям своего муженька. Когда они проигрывают, он всю злобу срывает на ней. Это я делаю ставки против ваших лошадок в Интернете. Не слишком большие, чтобы не привлекать внимания. Однако доходы очень даже неплохи.
"Любители, - подумал я. - Эти люди всегда любители".
Тут вдруг в дверь позвонили, отчего оба мы так и подпрыгнули. За звонком последовал настойчивый стук. Я взглянул на часы. Без десяти час.
- Оставайся здесь, - приказал я. - И чтоб сидел тихо, как мышка. Нам обоим ни к чему, чтоб вмешалась полиция, верно?
Алекс помотал головой, но тут я подумал: полиция вряд ли станет стучать так деликатно. Уж скорее эти парни просто дверь вышибут.
Я прошел через темную гостиную и выглянул в окно. На крыльце перед дверью стояла Джулия Йорк, тихонько стучала костяшками пальцев в стеклянную перегородку. Я вернулся в прихожую и отпер дверь.
- Что вы с ним сделали? - задыхающимся голосом спросила Джулия.
- Ничего, - ответил я.
- Тогда где он?
- На кухне, - ответил я и отошел, давая ей пройти. Осторожно выглянул на улицу, там царили пустота и тьма, и запер дверь.
Войдя в кухню, я увидел, что Джулия стоит за спиной у Алекса и нежно гладит его жидковатые светло-рыжие волосы. В других обстоятельствах сцена выглядела бы очень трогательной. И еще я заметил, что она накинула дождевик прямо поверх ночной рубашки.
- Что, не спалось? - с иронией спросил я.
- Пришлось ждать, пока чертов муженек наконец отключится, - ответила она. - Я сильно рисковала, приехав сюда. Пыталась дозвониться, но телефон был все время занят. А по мобильнику женский голос твердил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа.
Я покосился на телефон со снятой трубкой и на выключенный мобильник, лежавший рядом на столе.
- Я же предупреждал, чтобы не смела связываться с Алексом, - сердито заметил я.
- Ты сказал на протяжении ближайших тридцати шести часов, - жалобно протянула она. - И время это истекло сегодня, ровно в десять сорок пять вечера.
Я не считал, но, очевидно, она была права.
- И что же дальше? - спросил Алекс в наступившей тишине.
- Ну, для начала, - сказал я, - ты вернешь все выманенные шантажом деньги моей матери. Я тут прикинул, получается около шестидесяти тысяч фунтов.
- Не могу, - сказал он. - Мы все потратили. Да и потом, с какой стати?
- С такой, что ты завладел ими незаконно, - сказал я.
- Но твоя мать должна была заплатить налоги.
- Она и заплатит, как только ты отдашь.
- Размечтался, - произнес он со смешком.
- Ладно, - сказал я. - Раз ты так к этому относишься, придется мне обратиться к Джексону Уоррену и Питеру Кэрравею, спросить их.
- Тебе повезло, - заметил он, все еще смеясь. - Они - самая крутая парочка бессовестных наглых ублюдков, которых мне только доводилось видеть.
- Передам им твои слова.
Смех тотчас прекратился.
- Только посмей сказать им хоть что-то подобное, и я тут же иду в налоговую.
Возможность полного взаимного уничтожения - на том и держится принцип ядерных сдержек и противовесов.
- Ну а мои снимки? - спросила Джулия, заразившись уверенностью от Алекса.
- Они еще ничего не доказывают, - сказал он. - На них ты просто выходишь с почты, и все. Это еще не означает, что ты кого-то шантажировала.
- Да не эти снимки! - раздраженно воскликнула Джулия. - Те, другие, которые он сделал вчера.
- Какие еще другие? - спросил Алекс, глядя на меня.
О боже, подумал я, а вот тут может возникнуть нешуточная проблема. Как среагирует Алекс на то, что я снимал его подружку в голом виде? Я чувствовал: Джулия тоже сообразила это; и раз Алекс их еще не видел, лучше ему не видать их вовсе.
- Э-э… - Она судорожно придумывала путь к отступлению. - Да ладно, это не так важно.
- И все-таки что на этих снимках? - не унимался Алекс, глядя мне в глаза.
Сказать ему? Показать, с какой дрянью связался? Или снимки еще пригодятся мне позже, как способ давления на Джулию?
- Да так, несколько снимков, сделал их вчера у дома Йорков.
- Покажи!
Я подумал о камере, она лежала не на виду, в моем маленьком рюкзаке.
- Не могу, - сказал я. - Не прихватил с собой фотоаппарата.
- Но зачем это тебе понадобилось делать снимки у дома Джулии? - не унимался он.
Я сообразил:
- Ну, чтобы зафиксировать ее реакцию, когда она увидит свои фотки на почте. Тогда заодно и сказал ей, чтобы не смела связываться с тобой тридцать шесть часов.
Джулия явно испытывала облегчение, да и Алекс тоже вроде бы был удовлетворен ответом.
- Ну и что теперь будет? - спросил он.
Хороший вопрос.
Может, спросить Джулию, что ей известно о других махинациях Уоррена и Кэрравея, в частности с налогами, но я решил, что лучше выяснить это с ней наедине, без Алекса, особенно с учетом того, что у меня имеются рычаги давления - снимки.
- Не знаю, как вы двое, - вставая, заметил я, - но лично я еду домой и ложусь в постель. - "А перед сном, - напомнил я себе, - прочту почту Алекса".
Я снял пакет с "инсулином" с перил, перекинул рюкзак через плечо и вышел в прихожую, оставив голубков в кухне, затем открыл входную дверь, но на дорогу выходить не стал. Вынул фотоаппарат из рюкзака и быстро, пригибаясь, обежал вокруг дома - в сад, откуда было видно кухонное окно.
Задергивая на нем шторы, я специально оставил маленький зазор внизу; и вот теперь подошел, присел и заглянул.
Алекс и Джулия особой стеснительностью не отличались. Через стекло я сделал не меньше двадцати снимков - как они целовались, как он запустил лапы ей под пальто и задрал ночную рубашку. И хотя Джулия почти все время находилась спиной к окну, было очевидно, куда именно он запускал пальцы, и мой чудесный аппарат с восемнадцатикратным увеличением и оптическими линзами "Лейка" зафиксировал все.
Затем Джулия перерезала пластиковые путы на запястьях возлюбленного, и они рука об руку вышли из кухни, я так полагал, что направились наверх, прямиком в спальню. Взобраться по сточной трубе на крышу мне было не под силу, несмотря на то что звали меня Том, протез не давал возможности лазать по крышам и заглядывать в окна спален.
Но даже после этого я не вернулся к машине Яна и не уехал домой. Вместо этого снова обошел дом и вышел на Буш-клоуз, туда, где Джулия припарковала свой белый "БМВ". Стоял он не у дома, а чуть поодаль, в том месте, где улицу освещал фонарь у номера 12. Я подергал дверцы - заперты, - потом уселся на тротуар, привалился спиной к дверце со стороны пассажирского места и стал ждать.
Я давно уже привык ждать. И думать.