Оглядев видимую со второго этажа территорию участка, он прыгнул первым; знаком поторопил Арбатову. Та перелезла через перила, слегка замешкалась на краю, но все ж пересилила страх и полетела в объятия Дорохова.
– Молодец, – шепнул тот, – пошли…
Теперь обоим было наплевать на камеры: перелазить решили меж столбов – напротив припаркованного через дорогу "Форда".
Майор ловко оседлал вершину кирпичного пролета, подал руку напарнице, помог забраться наверх и спуститься с другой стороны. И, приготовившись прыгать сам, услышал первый выстрел сзади.
Пуля шибанула по камню около ладони. Второй и третий выстрелы прогремели уже с опозданием – когда он оказался снаружи. Видать палили, для успокоения совести или исполняя букву инструкцию…
Мотор "Форда" взревел, машина сорвалась с места и помчалась к выезду из района Дэния.
– Господи, неужели все?… – нервно шептала Ирина.
– Сомневаюсь, – поглядывал Артур в зеркало заднего вида. Метрах в пятистах темень разрывала парочка светящихся точек.
На хвосте висел какой-то автомобиль…
Часть четвертая
Конец "Урана"
Глава первая
Россия
Краснодарский край; окрестности села Дзыхра;
Адлер
22 июня – 3 июля
Старая гадалка оказалась права на все сто: долгожданный отпуск накрылся чугунной крышкой. Вместо спокойного уединения на природе или поездки к родителям Миронов жил в затрапезной краснодарской гостинице, и каждое утро трясся на рейсовом автобусе до краевого Управления ФСБ, где до позднего вечера давал свидетельские показания контрразведчикам.
Не сказать, что те вели себя как-то агрессивно или с подозрением. Напротив – пару раз даже поблагодарили за находчивость и отвагу. А, просмотрев его личное дело, суровый дядька в погонах полковника даже пообещал направить в Москву письменную просьбу о пересмотре взыскания за осечку на границе.
Однако долгие беседы, в которых офицеры ФСБ неведомо зачем переливали из пустого в порожнее, по пять раз переспрашивая об одном и том же, изматывали и без того уставшего капитана.
– Да, набрел на двух уродов, когда искал дрова! Да, сразу понял, что чужие! Да, надавал по роже одному и заставил вылезти из норы другого! Отвел вниз к реке и связался по телефону с Обуховым! После чего обоих сдал вам в руки. Ну, что вы еще хотите от меня услышать?! – выходил он из себя.
На что очередной дознаватель невозмутимо отвечал:
– Не кипятитесь, Игорь Львович. Нам нужно полностью восстановить картину того дня. Восстановить поминутно, дабы не упустить какую-нибудь значимую деталь. Итак, следующий вопрос…
Разбор следующего вопроса растягивался на час-полтора. Когда все подробности выяснялись, разговор возвращался к вопросу предыдущему. Потом озвучивался очередной интерес или тема вовсе ныряла в день вчерашний…
Вся эта катавасия продолжалась ровно десять дней. Вечером первого июля полковник ФСБ пожал Миронову руку, выдал проездные документы и повелел отбыть в часть.
Весть о крутом спецназовце быстро разнеслась по батальону охраны. Теперь, перешагнув порог КПП, он подмечал со всех сторон заинтересованные взгляды, слышал шепоток за спиной. Кто-то проявлял уважительный интерес, кто-то смотрел завистливо и с опаской…
От КПП он прямиком направился в расположение своего взвода – следовало проверить исполнительность бойцов.
Дневальный торчал на "тумбочке"; завидев офицера, вытянулся в струнку и отдал честь.
– Скомандуй построение второму взводу, – распорядился Миронов. И через минуту, выслушав доклад сержанта, медленно шел вдоль шеренги, придирчиво осматривая подчиненных…
У всех короткие аккуратные стрижки, чисто выбритые лица; форма отстирана и выглажена, свежие подворотнички, ремни затянуты до предела, обувь блестит.
Покончив с осмотром внешнего вида, капитан шагнул в проход между кроватями. Белье было застелено безукоризненно, полы надраены, однако при проверке тумбочек обнаружился все тот же бардак.
– В общем так, бойцы, – вернулся он к шеренге, – сдвиги в положительную сторону имеются, но доволен я не всем. Лишнее из тумбочек выкинуть, внутренности вымыть, полки застелить свежей бумагой, – коротко поставил Игорь новую задачу. – К вечеру чтоб тумбочки сияли. Кто не понял – два шага вперед.
Строй не шелохнулся.
– Славно. Люблю понятливых людей. Значит, не успевших выполнить приказание – буду считать раздолбаями. А с ними разговор короткий: каждое утро вместо обычной физической зарядки они добровольно отправляются со мной на десятикилометровый кросс. А после в течение получаса я отрабатывают с каждым из них приемы из единоборств. Причем в жестком контакте. Вопросы?
– Никак нет! – громко и за всех ответил сержант.
– Вольно. Разойдись…
Стоило Миронову открыть дверь в кабинет Обухова, как тот вскочил и радостно бросился навстречу. Тряся руку, приговаривал:
– Ну, здравствуй, герой ты наш! Здравствуй!
С полчаса они спокойно беседовали за столом – подполковник расспрашивал о происшествии у села Дзыхра, о допросах в ФСБ…
Однако от капитана не ускользнула тень озабоченности, изредка появлявшаяся на уставшем, загорелом лице. В такие мгновения хозяин кабинета замолкал, морщил лоб и о чем-то размышлял…
– Слушай, Игорь Львович… я обязан отправить тебя в отпуск, – наконец, глянул он на часы. Затем положил перед новым подчиненным чистый лист бумаги и кивнул: – Пиши новый рапорт. Но только у меня просьба…
Спецназовец взял ручку, выжидающе посмотрел на Юрия Ивановича…
– Выпить хочешь? – неожиданно предложил тот, разворачиваясь на кресле к приоткрытой дверце сейфа.
– Это и есть… просьба?
– Не-е, – поморщился командир части, ловко наполняя водкой два мизерных стаканчика. – Тут, видишь ли, накладка образовалась… Вчера отпросился Лихачев – командир первого взвода. Жена у него родить должна… Вот, лимончик на закусочку – бери, не стесняйся. Ну, будем! За твой отпуск.
Звякнув посудой, офицеры опрокинули по сто грамм, зажевали толсто порезанным лимоном. Закурили…
Подполковник продолжил речь с виноватою миной:
– Жена у него родить должна, понимаешь? А чего-то не рожает – звонил недавно, просил еще сутки… Объект у него серьезный – тот самый, где ты двух диверсантов накрыл.
– Значит, ту дыру теперь охраняют?
– А то! Там ведь внизу оказалась целая шахта! – важно сообщил Обухов и, придвинувшись, прошептал: – И никакая-нибудь, а урановая!
– Ого! – позабыл от удивления о тлевшей сигарете Миронов. – Заброшенная, что ли?
– Законсервированная. Выходов из нее целых два и у обоих за неделю, что ты парился у фээсбэшников, построили бетонные бункеры. А мы теперь все это дело стережем – чтоб опять какой-нибудь лихой народец не сунулся.
– Понятно. Так какая у вас просьба?
– Да заменить пока Лихачева некем. Не дай бог полковники с генералами с проверкой нагрянут! А у меня караул без начальника!…
– Подменить, что ли надо?
– Ну, да! Хотя бы на сутки. А потом либо он подъедет, либо я подошлю кого.
– Не проблема, – пожал плечами Игорь. – Попрошу отпуск с четвертого июля.
– Вот это я понимаю! Вот это по-мужски! – враз повеселел Юрий Иванович. – Лучше с пятого числа – на всякий случай. Ну, давай еще по одной и поедем…
Спустя десять минут Обухов милостиво дозволил капитану прямо в кабине переодеться в камуфляжку, здесь же оставить лишние вещи и взять самое необходимое. Налил на посошок еще по сто грамм, выпил и, довольно крякнув, скомандовал:
– Ну, в путь!
* * *
Командирский "уазик" живо преодолел несколько километров узкой трассы на север.
– Дальше находится отличный горнолыжный курорт – Красная Поляна, – с гордостью объяснял по дороге подполковник. – Даже сам Президент иногда отдыхать приезжает! А вот и форелевое хозяйство.
Места и в самом деле были красивые – в этом Миронов успел убедиться: стремительная горная река, обрамленная крутыми берегами; скалы вперемешку с лесистыми склонами высоких сопок.
Подполковник покосился на хромавшего подчиненного:
– Ты уж извини, Игорь Львович, что заставляю после ранения ногу напрягать.
– Не страшно. Доктор велел ее разрабатывать, – успокаивал капитан. – Да… после Чечни, Ингушетии и Дагестана здешнее спокойствие кажется райским.
– Точно подмечено! Вот и я своим не устаю повторять: у нас не служба, а охрана райских ворот!…
Однако до "ворот" пришлось топать около часа. Сначала вдоль левого берега реки, потом вверх по тропке сквозь густой лес.
Наконец, вышли на знакомую просеку; мимо проплыла фанерная табличка. "Стой! Запретная зона", – вещали кривые трафаретные буквы. Запыхавшийся Юрий Иванович указал рукой на периметр из колючей проволоки, ограждавший небольшое сооружение из бетонных блоков:
– Вот ровно половина объекта. Трехсменный караул плюс один разводящий – прапорщик Степанов.
Навстречу офицерам никто не вышел. Командир части досадливо скривился и потряс запертую калитку.
– Эй, оболтусы! Мать вашу…
На шум из сооружения выглянул заспанный служивый. Округлив глаза, исчез… А через пять секунд к калитке бежал расхристанный прапорщик.
– Товарищ подполковник, за время моего дежурства… – начал, было он, отперев замок.
Да Обухов отмахнулся:
– Молчи уж, Степанов! Твоего дежурства… Тебя скоро продадут местные деляги вместе с объектом! Или диверсанты придушат, пока ты рожу о подушку плющишь!…
Осмотр "достопримечательностей" много времени не отнял. Внутренность новенького "блокпоста" была обычна: небольшой предбанник и вход в спальное помещение; в каждой стене по две бойницы для круговой обороны. Шагах в десяти от бетонного "склепа" чернело злополучной отверстие, прикрытое тяжелой сварной решеткой – вход в подземелье. Неподалеку – кособокий деревянный туалет…
– Вот и все премудрости, – молвил Юрий Иванович. – Караул заступает дежурить на неделю, потом мы его меняем.
– А где вторая половина объекта? – покачал головой капитан, оценивая давно не чищенное оружие в пирамиде.
– В километре отсюда. Сейчас двинем туда – там и распрощаемся.
– А связь между постами есть?
– Увы, Игорь Львович. Пробовали выдавать радиостанции, да горы мешают – сплошные помехи. Фээсбэшники обещались помочь – хотят стационарные коротковолновые поставить.
* * *
Второй пост, по виду, устройству и отношению караульных к службе, оказался точной копией первого. С той лишь разницей, что дыра в шахту была закрыта более основательно – массивную решетку прикрывал брезент, а сверху конструкцию надежно придавливал десяток тяжелых булыжников. И к тому же от разводящего – старшины роты прапорщика Сидорчука изрядно несло какой-то сивухой.
Представив подчиненным временного начальника караула, подполковник послонялся по периметру; повздыхал, глядя на беспорядок и, засобирался в обратный путь…
Распрощавшись с командиром части, спецназовец первым делом построил у бетонного сооружения личный состав. Познакомившись, дал десять минут, чтобы бойцы караула привели себя в порядок. На повторном построении им была озвучена новая задача: чистить оружие. Чистить всем, включая нерадивого прапора.
Народ нехотя поплелся внутрь блока, а старшина роты, проходя мимо, пробурчал:
– Не с того начинаешь, взводный…
Спустя четверть часа капитан проверял результаты чистки: шел вдоль шеренги и придирчиво осматривал блестевшие смазкой автоматы. Сидорчук стоял последним, табельный "ПМ" из кобуры не вынимал.
– Оружие на проверку, – остановившись напротив, спокойно приказал капитан.
Тот скривил недовольную мину и с нарочитой медлительностью подал пистолет.
Произведя с привычной четкостью несколько действий, Миронов проверил состояние старенького "Макарова" – ствол и ударно-спусковой механизм были очищены от грязи и смазаны. Однако, закончив сборку, загнал патрон в патронник и, держа оружие у пояса, с интересом его рассматривал, точно видел впервые…
И вдруг первозданную тишину оглушил выстрел.
Сначала с головы прапора высоко вверх и назад взмыла кепка с козырьком, а уж затем ее хозяин шарахнулся в сторону. Как, впрочем, и стоящий рядом молодой паренек.
– О! Гляди-ка – точно в козырек попал, – искусственно подивился спецназовец в ответ на ошарашенный взгляд старшины. – А вот если бы в стволе была грязь – пуля могла бы и по лбу чирикнуть. Держи… – сунул он пистолет за ремень Сидорчуку и обратился ко всем: – Через сорок минут проверяю помещение и территорию периметра. Найду хоть один окурок – будете курить только в сортире. Вопросы есть? Нет. Разойдись!…
Строго в отпущенный срок порядок был наведен, и второй пост стал отдаленно напоминать объект, охраняемый воинским подразделением. Территория сияла чистотой, бойцы словно очнулись от неги и полудремы; дежурившая смена, как и положено, следила за периметром, бодрствующая пара занималась приготовлением ужина, заступавшая на смену – отдыхала. Прапор хоть и дулся за дырку в козырьке, да обязанности разводящего исполнял справно.
Небо погасло в сумерках, а Миронов хотел еще наведаться к Степанову – следовало и тамошний "гвардейский" гарнизон привести в чувство.
Одолжив чей-то автомат из пирамиды, и прихватив фонарь, он сказал:
– Сидорчук, остаетесь за старшего. Я проверю первый пост и вернусь…
Темнота настигла в начале пути. Капитан шарил по зарослям фонарным лучом и с трудом находил еле заметную тропу, вероятно, не так давно проложенную сквозь густой лес начальниками караулов.
Внезапно в черноте бездонного неба – над самыми верхушками высоких деревьев что-то прошелестело, точно огромная ночная птица вспарывала недвижимый воздух перьями распростертых крыльев.
Спецназовец выключил фонарь, остановился, прислушался…
Он знал: в здешних широтах обитают филины и огромные совы – неясыти, размах крыльев у которых достигал двух метров. Видеть и слышать их не доводилось; однако показалось, что раньше уже слышал этот странный звук.
И, поправив на плече ремень автомата, Миронов двинулся дальше…
Глава вторая
Израиль; Хайфа
1 июля
Очередная сложность состояла в том, что вытянутый "длинным языком" престижный район представлял собой тупик, и выездов из него имелось только два. Оба располагались в самой верхней части "языка" – неподалеку друг от друга.
Дорохов выжимал из старенького "Форда" все, на что тот был способен.
– А где Сашка? – нервно оглядываясь, спросила Арбатова.
– Ждет на дороге, ведущей в аэропорт.
– Успеем оторваться?
– До выезда из района не получится – все дороги ведут к двум перекресткам. А когда выберемся из Дэнии – оторвемся.
Перекресток они проскочили, не сбавляя сумасшедшей скорости. На боковой трассе стоял полицейский автомобиль, но пока обалдевший страж запускал движок и трогался, "Форд" успел пролететь два квартала и исчезнуть из поля зрения.
А минут через пять бешеной гонки, они тормознули возле скучавшего Оськи.
– Как дела? – запрыгнул он на заднее сиденье.
– С переменным успехом, – снова оглядывалась по сторонам девушка.
– Хэ-хвост?
– Он самый, – кивнул майор, сворачивая в узкую улочку. – Какие предложения?
Первой взяла слово Ирина:
– Предлагаю сделать копии файлов, каждому взять по флешке и разбежаться. Кому-то определенно повезет, и он сумеет доставить информацию.
– А что если швырнуть инфу Интернетом? – выворачивая руль, проговорил Дорохов. – Чем не экстренный случай? Шеф бы одобрил…
– Можно и так, – согласилась она. – Но для этого еще нужно добраться до компа в гостинице.
– Слушайте сюда, – придвинулся к друзьям капитан. – Сейчас находим пустое такси, вы садитесь в него и мчитесь в гостиницу. А я кэ-кручусь по центру города в "Форде" – отвлекаю их внимание. Они ведь его ищут.
– Хорошее предложение. Только тебя-то потом в какой тюряге искать?
Александр усмехнулся:
– Замучаются ловить! Часок покручусь, пока не рассвело, а потом брошу машину и сэ-свалю. Делов-то…
Поразмыслив, на том и остановились. Сашка водил машину мастерски, и предложение не выглядело наивным.
И узрев одиноко стоявшее пустое такси у закрытого кафе на улице Allenby, они расстались…
Усевшись на заднее сиденье, парочка перевела дух. Правда, впереди опять маячила гнетущая неизвестность, но полдела уже было сделано.
Ирина назвала улицу и равнодушно смотрела в окно на проплывавшие мимо пейзажи просыпавшегося города; Артур тоже задумчиво молчал, изредка едва не проваливаясь в сон. Ночь не спали, нервы во время операции были на пределе, потратили много сил… А в уютном и теплом салоне обуяла расслабуха – глаза сами собой закрывались.
– Не отключайся, нам ехать всего минут десять, – шепнула девушка.
– Стараюсь, – зевнул Дорохов и, улыбнувшись, посетовал: – Сейчас бы в самый холодный бассейн римской термы – враз бы очухался…
Внезапно такси вильнуло, отчего пассажиров и водителя основательно качнуло из стороны в сторону. Посматривая в зеркало заднего вида, таксист что-то пробормотал. Должно быть, выругался…
Майор обернулся и на секунду обалдел.