- Хватит! - Он отшвырнул четки и начал надуваться. - Почему вы все такие глупые? Вам предоставляют возможность по-хорошему выйти отсюда и жить спокойно дальше, а вы сами напрашиваетесь на неприятности! Вы что, мазохистка? Вам известно, что мы можем упрятать вас так далеко, что ваши родные и близкие будут шарахаться от одного упоминания вашего имени? Подумайте о себе!
- Я и думаю, но никак не пойму, что вы от меня хотите.
- Мелочь, пустяк, копейку, - он расслабился. - Нам известно, что вы не просто проститутка из ресторана, а нечто большее. Вы сами себя выдали, когда вдруг убили нашего сотрудника.
- Я его не убивала! Он сам погнался за мной и провалился под пол.
- Допустим. Но зачем тогда вы вообще убегали?
- Что ж туг удивительного? Старикан сначала снял меня, а потом вдруг сказал, что он работает наводчиком, а те двое - профессиональные маньяки-насильники, которые специализируются на убийстве проституток. Я ему понравилась, он меня пожалел и признался. Я и сбежала, а когда увидела, что парень упал, испугалась и вернулась обратно. Я слабая женщина…
Он внимательно посмотрел на меня и вздохнул;
- Может быть, может быть. Кстати, я еще не говорил с охраной, но мне показалось, что я слышал какой-то шум перед тем, как вас привели. Что там было?
- Ерунда, случайно долбанула одного коленкой меж ног, чтобы не лез под юбку.
- Понимаю. Но вернемся к нашим баранам. Поверьте, мы искренне хотим оградить вас от неприятностей. Расскажите все, что слышали от Коха, в подробностях, не упуская ни одной детали, и можете спокойно ехать домой.
- А зачем вам бред какого-то психа?
- Объясню. Нам нужно готовить контраргументы для общественности, на случай если начнутся массовые беспорядки и потребуются разъяснения. Этот Кох - очень тонкая штучка, он действительно бывший ученый, и не берем мы его потому, что он уже привлек внимание Запада своей пустой болтовней, не хотим, чтобы нас обвиняли, как раньше, в репрессиях и психиатрическом насилии над личностью. Пусть себе треплется, но мы должны быть готовы ко всему. Итак, я вас слушаю. Вы, судя по всему, благоразумная девушка, у вас замечательная, прибыльная профессия, и, если захотите, в дальнейшем мы можем содействовать вам в поиске клиентов.
- Я не работаю с сутенерами, - улыбнулась я. - А потом, рассказывать особо и нечего. Я в таких вещах мало разбираюсь, и мне абсолютно все равно, о чем говорит клиент, лишь бы деньги платил. Если бы я во все вникала, то давно бы спятила. Так, что-то о биополе говорил, о психотронном оружии…
- А имена какие-нибудь называл?
- Называл, да я не запомнила. Я фамилии плохо запоминаю, все больше кликухи да прозвища.
- Хотя бы примерно.
- Что-то растительное, по-моему… Нет, не помню.
- А не говорил про политику, про секты, про последние достижения в этой области?
- Вот об этом как раз много болтал! Сказал, что они там у себя изобрели какой-то аппарат, с помощью которого можно людей зомбировать и полностью своей воле подчинять, а тот ничего и не почувствует. Мысли в него чужие можно как-то впихивать или что-то в этом роде.
- Как, как вы сказали: мысли внедрять? - Глаза лысого загорелись, и он подался ко мне широкой грудью. - Это они уже изобрели? Говорите, не останавливайтесь!
- Да, изобрели и даже испытали на людях. Он сказал, что Бог теперь может отдыхать, потому что они, мол, своим аппаратом его заменят и создадут на планете поголовье зомбированных рабов, которые будут на них работать. Это ведь бред, правда?
- Конечно, бред, миленькая! - горячо воскликнул он. - А Кох не говорил, где этот аппаратик находится? На каком принципе он работает?
- Что-то про какие-то… микролиптоны, что ли, нес, - пожала я плечами.
- Микролиптоны?! О-о-о! - Он схватился за лысую голову и закрыл глаза. - Все-таки сделали, своло… - он взял себя в руки и степенно произнес: - Чего только не придумаешь с больной головой, не правда ли? Психи - они и есть психи, что с них возьмешь. Так где, говорите, этот аппарат они держат?
- Я этого не говорила, потому что не знаю. Меня в мужчине интересует только одна вещь, и я прекрасно знаю, где она находится. Но это отнюдь не микролиптон и не психотронная пушка, - усмехнулась я. - Надеюсь, вы догадываетесь, о чем я?
Он не ответил, уставившись на меня невидящим взглядом, поглощенный своими мыслями. Кадык его судорожно ходил вверх-вниз, лысина вспотела, и мне даже захотелось обмахнуть ее платочком. Наконец он, что-то обдумав, снова заговорил:
- Знаете, я вам верю. И у меня к вам предложение: хотите работать на органы?
- Спасибо, но я уже работаю на органы, - невозмутимо ответила я. - На половые…
- Это все туфта, - поморщился он. - Я вам предлагаю настоящую работу и настоящие деньги. Будете как бы двойным агентом - работать и на свои органы, как вы говорите, на половые, и одновременно на наши, специальные. И там, и там будете получать
деньги.
- Что я должна буду делать? - деловито
спросила я.
- Вот это уже разговор! - Он довольно потер руки. - Вам нужно втереться в доверие к Коху.
- Как же я вотрусь, если он - наводчик для маньяков?
- Это он так, для отвода глаз сказал. Не хотел, чтобы вы знали, что он из психушки сбежал. Но теперь-то вы все знаете, придумаете что-нибудь, скажете, что влюбились…
- Допустим, и что дальше?
- Дальше? - Он посмотрел на меня долгим взглядом. - Дальше вы будете внимательнейшим образом выслушивать весь его бред и передавать нам слово в слово. Понимаете, дыма без огня не бывает, так что не исключено, что эти ученые маразматики и вправду что-то изобрели…
- Почему вы все время говорите: они? Кох ведь один.
- Если бы! Их там целая банда орудует.
- И все больные?
- Почти, так скажем. Но это не суть важно. Добудьте нам ценную информацию и до конца дней не будете ни в чем себе отказывать, будете купаться в золоте, в роскоши и богатстве, у вас будет море клиентов, если захотите! Но только узнайте, где они прячут этот свой аппарат.
- Какой аппарат?
- Ну то есть, - стушевался он, - я хотел сказать, если сделали, то где держат. Вы же понимаете, какую опасность для общества представляет собой подобное оружие? Его нужно немедленно изъять и… уничтожить, - он облизнул пересохшие губы.
- А как я узнаю, что это именно этот аппарат, а не, например, стиральная машина?
- Не волнуйтесь, не перепутаете. Если мы договоримся, то я вам кое-что покажу и даже продемонстрирую, - он осклабился. - Такую вещь ни с чем не спутаешь.
- А деньги будут большие?
- Просто дикие, в буквальном смысле слова
- Тогда считайте, что мы договорились. Мне нужно заполнить контракт?
- Контракт? - Он вытаращил глаза. - Ах, да, конечно, вы подпишете все необходимые бумаги, подписку о неразглашении тайны и прочее. Потом мы проверим всю вашу биографию до пятого колена и будем контролировать каждый ваш шаг. Помните: руки у нас длинные, вы не сможете сбежать или обмануть нас. Но если будете хорошо работать, станете богатой и попадете в касту неприкасаемых.
5
Я чувствовала, что нахожусь где-то совсем рядом с истиной. Она маячила, незримая и неосязаемая, в этом кабинете, прячась за тяжелые гардины цвета хаки, выглядывая то из-за книг на полках, то из-под стола, корча мне рожицы, но она никак не хотела предстать предо мной в полный рост и во всей красе, чтобы я смогла на нее полюбоваться и успокоить наконец свою мятущуюся душу, избавившись от сомнений относительно реальности всего происходящего в этом сумасшедшем мире. Кому верить, на кого опереться, если каждый тянет одеяло на себя и его аргументы весьма основательны и убедительны? Тому, кто больше заплатит или кто больше располагает к себе? Нет, это все слишком зыбко и неопределенно в отличие от моей интуиции, "этой капризной и очень щепетильной дамочки, всегда дающей знать о себе ехидным поскребыванием коготками на душе, когда я оказываюсь на перепутье. В тот момент, когда я честными глазами смотрела на лысого работника ФСБ, дамочка разыгралась не на шутку, давая понять, что не нужно верить ни одному его слову. Но это же не бандит с большей дороги и не мошенник с наперстками, а как-никак человек, стоящий на страже интересов государства, в котором я живу и чьи интересы так же стараюсь защищать! И потом, медицинская справка с печатью вполне убедительно доказывала опасения моего босса относительно здоровья странного профессора. Да и у меня самой имелись сомнения на этот счет. Но лысый и его громилы нравились мне еще меньше. Если Коху - место в сумасшедшем доме, то этим - в каталажке. Из огня да в полымя, час от часу не легче, пропади оно все пропадом! Похоже, скоро мне самой придется выбирать между двумя этими заведениями. Зато одно я знала точно: психотронной пушки ни у тех, ни у других не было. Тогда у кого она?! Или я иду не по тому следу? Я решила все проверить и немного поиграть в проститутку. Лысый уже смотрел на меня как на личную собственность. Что-то решив для себя, он отложил четки и вызвал помощников, нажав на кнопку селектора. Через минуту появились мой отравитель, Витек и Олег.
- Вот что, друзья мои, - строго начал лысый. - С этого момента Мария работает с нами…
- Но, товарищ полковник… - запротестовал Витек, - она же не та, за кого…
- Молчать! - рявкнул лысый. - Знаю я ваши штучки, кобели бесхвостые! Говорю вам, что она наша, значит, так тому и быть! - Он хряпнул кулаком по столу. - От вас требуется только помощь и охрана. Не спускать с нее глаз ни днем, ни ночью и обеспечивать безопасность операции. Она одна сделает то, что вы, болтаны, не смогли и никогда, боюсь, уже не сможете. Николай, будешь лично отвечать за новую сотрудницу, ясно?
- Ясно, - буркнул мой отравитель, бросив на меня злобный взгляд. - Но…
- Никаких но, я сказал! - опять повысил голос полковник. - Ваши личные чувства меня не интересуют. Мне нужен результат! Выведете ее на Коха и не мозольте ему глаза, пусть работает сама. Обеспечьте ее связью и всем необходимым. Все, вы свободны. А вас, Мария, я попрошу остаться…
Амбалы понуро вышли, унося обиду и свои подозрения на мой счет, а лысый поднялся, взял меня под ручку и проворковал:
- Идем, покажу тебе кое-что.
Мы прошли по коридору, спустились в подвал и очутились в самой настоящей больничной палате. У стен стояли четыре кровати, на них лежали двое мужчин и две женщины в пижамах. Глаза у всех были открыты и уставлены в потолок. На нас они не обратили никакого внимания, словно спали с открытыми глазами. У окна на столе стоял уже знакомый мне аппарат, какой я выкрала у Серафима. Непривычным было то, что в палате совсем не пахло лекарствами, как это обычно бывает.
- Вот смотри, Мария, - лысый подошел к столу и положил лапищу на аппарат, - примерно так должно выглядеть то, что тебе нужно найти. Видишь эту антенну? Это главный признак любого излучателя энергии. Сама коробка может быть другой формы, с другими переключателями и измерительными приборами. Ни в коем случае не включай его…
- А что будет? - наивно спросила я.
Он грустно посмотрел на меня, вздохнул, перевел взгляд на больных и проговорил:
- Вот они не послушались меня, включили на свой страх и риск, а теперь видишь в кого превратились.
- Нет, не вижу, - пожала я плечами. - Лежат себе и лежат.
- И тебе это не кажется странным?
- Нисколько.
Он опять тяжело вздохнул, поскреб лысый затылок и подошел к одной кровати с усатым мужчиной лет пятидесяти.
- Видишь, - он помахал у мужчины перед глазами; - не реагирует? А теперь смотри, - он со всего маха щелкнул его по лбу своими дубовыми пальцами, которыми можно было легко бить танковую броню, но мужчина даже не дернулся. - Думаешь, это в порядке вещей?
- Ну спит человек и спит… - безразлично хмыкнула я. - Подумаешь.
Он удивленно воззрился на меня и горячо произнес:
- Ты какая-то непробиваемая, Мария! Или ты такая тупая? Ты что, не видишь, что этилюди слегка не в себе?
- Я вас не понимаю, - обиделась я. - Вы лучше на пальцах покажите.
- Точно тупая. Но это даже и к лучшему, - пробормотал он и направился к аппарату. - Черт с тобой, покажу на пальцах. Иди сюда, встань вот здесь, чтобы на тебя излучение не попало, ага, вот так и стой. А теперь смотри.
Он включил аппарат и направил антенну на усатого мужчину.
- Козляев, встаньте, - негромко приказал он, и мужчина тут же поднялся и сел на кровати, так же тупо глядя перед собой. - Расскажите о себе.
- Я - Козляев Владимир Дмитриевич, русский, - монотонным голосом начал тот. - Проживаю в Зеленограде, образование среднее, работаю слесарем в автомастерской, на последних выборах голосовал за коммунистов…
- Достаточно, - он что-то переключил. - А теперь расскажите еще раз.
Не изменяя позы и интонации, тот забубнил:
- Я - Козлевич Владимир Дмитриевич, еврей, образование высшее, играю на виолончели в симфоническом оркестре, голосовал за демократов…
- Довольно, ложитесь. - Лысый выключил аппарат, мужик улегся обратно. - Ну как, впечатляет? - хвастливо спросил он меня.
- Что именно?
- Вы меня пугаете, Мария. Вы только что стали свидетелем уникального эксперимента, можно сказать, последнего достижения науки. Неужели вам еще не ясно, какие возможности открываются перед человечеством?
- Ну почему же, я поняла, что аппарат, который вы ищете, у вас уже есть.
- Увы, это все ерунда, мелочь по сравнению с тем, что мы ищем. Но объяснять вам я не буду - все равно не поймете. Главное - изъять аппарат из обращения, пока он не принес множество бед на нашу и так уже многострадальную землю.
Мы вышли, поднялись наверх и зашли в кабинет. Там я продиктовала ему свою фамилию и домашний адрес, причем все насквозь фальшивое. Что-то подсказывало мне, что проверять они все равно ничего не будут, и к тому же я рассчитывала смыться от них, как только окажусь на свободе. Подписав документ о неразглашении государственной тайны, выполненный на тисненом бланке с гербом Российской Федерации и печатью ФСБ, я получила агентурную кличку Станина и агентурный номер 5-16. Лысый полковник в русской рубахе и атласных шароварах с лампасами выдал мне пятьдесят долларов на первое время и велел Николаю с Витьком отвезти меня домой, чтобы завтра с утра начать операцию по обольщению профессора Коха. Я с трудом сдерживала смех, глядя, как серьезно и строго командует своими людьми лысый, и, когда уже прощались, дала себе слово никогда больше его не видеть.
Стояла поздняя ночь, небо было усеяно крупными звездами, дул теплый ветерок и с ног сбивал головокружительный запах цветов и яблок, когда в сопровождении двоих дуболомов я шла по вымощенной булыжниками тропинке между плодовых деревьев и цветочных клумб к видневшемуся впереди высокому забору. Теперь я догадалась, что это дача. Четырехэтажный кирпичный дворец, из которого мы вышли, зловеще высился в темноте, как древний готический замок, и я знала, что в нем есть вполне реальные привидения, лежащее в подвале на больничных койках.
Мои охранники молчали, но от них исходило столько злобной энергии, что меня пробирала невольная дрожь.
Они-то точно знали, что я не проститутка, и ждали своего часа, чтобы расправиться со мной и отомстить за своего безвременно упавшего в яму товарища. Я была уверена, что за забором власть полковника над этими людьми закончится и они быстренько примутся за меня, чтобы выколотить правду.
У ворот стояла черная "Волга". Из будки вышел охранник с автоматом, поприветствовал моих жлобов и начал открывать створки. Меня они грубо затолкали в машину на заднее сиденье, сами сели спереди, вынули оружие и через минуту уже катили вдоль длинного ряда погруженных в темноту дачных особняков.
- Ну что, куколка, - ласково пропел Витек, из которого я чуть не приготовила кислотную яичницу, - сама расколешься или помочь? - и повернулся ко мне.
- Вы слышали приказ полковника? - без всякой надежда напомнила я. - Я буду жаловаться…
- Нет, дорогуша, не будешь, - ухмыльнулся Николай за рулем. - Не успеешь. Сейчас приедем к тебе домой и все из тебя вытрясем.
- Ага, а потом Лелека позовем, он любит баловаться с девочками, - осклабился Витек. - Особенно с красивыми Он у нас визажист - уродин из всех делает, ха-ха! И беременных вафлисток! А потом мы тебя закопаем в темном лесу, а полковнику доложим, что ты от нас сбежала!
- Нет, закапывать не будем, - деловито поправил Николай, - слишком много возни. Лучше растворим и в унитаз спустим. У меня пятилитровая бутыль кислоты в багажнике, забыл?
- Точно! - обрадовался Витек и злорадно блеснул глазами. - И ты у меня сама будешь пули просить, но я тебя медленно сожгу, сука ты поганая! - Он протянул руку и ударил меня кулаком. - Удавлю, гниду!
Почувствовав во рту соленый привкус крови, я поняла, что здорово разозлила этих бравых молодцов. Теперь оставалось ждать, когда они разозлят меня, и, если дело пойдет такими темпами, это произойдет очень и очень скоро. А пока я рассчитывала еще что-нибудь вытянуть из них, какую-нибудь информацию.
- Как же вам не стыдно, - прохныкала я. - А еще чекисты называются…
- Заткнись, курва! - процедил Николай, выезжая на широкую трассу. - Витек, долбани ей посильнее, чтобы молчала до самого дома!
- Это я с удовольствием.
- Не надо, мальчики, не бейте! - взвизгнула я, забившись в угол. - Мы же теперь вместе работаем!
- На хрена ты нам сдалась, стерва! - Витек перегнулся через спинку сиденья и потянулся ко мне. - Я тебя за Володьку пришибу!
И начал молотить меня кулаками, но я скользнула под сиденье и забилась в щель, как мышь.
- Ах ты, дрянь такая, еще кувыркается! -
Он почти весь переполз назад, но тут Николай его удержал:
- Оставь, пусть там сидит. Пристегни ремень, сейчас ГАИ будем проезжать.
Тот нехотя повиновался и сел на место, а я вылезла и устроилась на сиденье, потирая припухающую щеку. Если работники спецорганов боятся гаишников, то это уже кое-что означает - обычно бывало наоборот. Мне становилось весело. Пусть мальчики пока по-развлекаюгся, думая, что я в их руках, может, сболтнут чего лишнего…
- Слушай, Витек, у меня мысля получше есть, - заявил Николай, когда пост остался позади. - На кой нам к ней домой тащиться, свои задницы в городе подставлять? Погнали на "семерку", там ею и займемся, там спокойней.
- Ты сдурел?! Там же тот псих сидит! Шеф окрысится и головы поотрывает!
- А откуда он узнает? - рассудительно продолжал Николай. - Мы ему ничего не скажем, эта сука тем более. Следов никаких не будет - останки в сортир спустим…
- А псих?
- А что псих? Пусть себе треплется, все равно шеф ему не верит. Ну как, согласен? Не тяни, а то уже поворачивать нужно.
- Погнали на "семерку", хрен с ним со всем! - махнул Витек рукой. - А то я до Москвы не дотерплю, придушу ее по дороге!
Какие милые все-таки ребята работают в органах! Прямо душа радуется от умиления, как послушаешь да посмотришь на эти поганые рожи с бычьими взглядами и ослиными интеллектами. А еще небось в училище имени Дзержинского учились, офицерский этикет изучали, знают, как нужно с дамами обращаться - чуть что, сразу кислотой и в унитаз. Джентльмены, мать их!