Самый смелый двинулся с пистолетом к двери, а я отошла дальше по коридору и спряталась за длинной шторой в нише окна, забравшись на подоконник. Проделав ногтем малюсенькую дырочку, стала наблюдать. Вот парень осторожно выглянул из-за двери, осмотрелся и двинулся по коридору, поминутно оглядываясь. В подвал он не пошел, а добрался до поворота к выходу и увидел лежащего на полу белокурого гиганта, которому я на лоб поставила стакан с водкой, перемешанной с кровью. Смельчак застыл на месте, потом резко повернулся и бросился назад. Лицо его было белее снега. Промчавшись мимо меня, он влетел к бандитам и захлопнул дверь. Оттуда тут же донесся его взволнованный голос:
- Кранты, чуваки, Леху замочили!!! У него вся шея разодрана, как когтями, полный крандец! И водяра на лбу стоит!
- Что на лбу?!
- Стакан с ханью! Ни хрена себе! Говоришь, баба орудует? Иван, достань-ка из шкафа мой "узи" и пару магазинов, я ей сейчас, бляди, задам!
Все дружно загалдели, чем-то загремели, и наконец из комнаты вышел Виктор, а за ним медленно шли остальные. У двоих в руках были "узи", у других - пистолеты.
- Так, не разбредаться, братва, - тихо проговорил Николай. - Она, наверное, наверх пошла. Леха где, у входа лежит?
- Угу.
- Значит, она поняла, что не выйдет без ключей, и пошла искать выход, - заключил капитан. - В подвале ей делать нечего.
- Наверху тоже, - пробурчал Виктор, - там дверь на лестнице закрыта, забыл? Полковник сам закрывал, и ключи у него.
Все это время они медленно двигались в мою сторону, выставив перед собой готовое к бою оружие. У меня в руке тоже был пистолет, но я не спешила им воспользоваться. Пусть начинают первыми. Я затаила дыхание.
- Значит, она где-то здесь, - подытожил Николай, останавливаясь около меня, и теперь нас разделяла только штора. - Я даже запах ее чую.
- По-твоему, она совсем сумасшедшая? - хрипло спросил один с "узи", рыская глазами по сторонам. - Зачем ей лезть в самое пекло, спряталась небось где-нибудь.
- Она-то как раз не сумасшедшая. Я вообще не знаю, кто она такая, - задумчиво ответил капитан. - В ней есть что-то звериное, даже не знаю, что именно. Но она у меня страх вызывает, бля буду.
- Во дает, а, чуваки? - попробовал усмехнуться Виктор. - Командир в штаны наложил! Может, ты на нее глаз положил, а не в штаны?
- Отстань! - огрызнулся тот и пошел дальше, задев плечом штору как раз в том месте, где я стояла. - Давайте так: осмотрим комнаты, но внутрь не входить, держать друг друга в поле зрения. Если кого-то замочит, значит, она там.
- Лихо ты придумал, - проворчал кто-то. - Но делать нечего, поиграем в русскую рулетку. Погнали.
Они разбрелись и начали открывать все двери подряд, осматривая содержимое комнат, не заходя внутрь. Отчаянные парни, ничего не скажешь. Ведь я вполне могла бы сидеть в одной из комнат с пистолетом и всадить пулю в первого, кто откроет дверь. Забавный способ гонять адреналин в крови. Напротив моего окна тоже была дверь, и, когда парень с "узи" с шумом распахнул ее, я выстрелила ему в спину, рассчитывая, что в коридоре не поймут, откуда раздался выстрел. Так оно и случилось. Парень упал на живот, и из дыры в спине полилась кровь. Остальные четверо замерли в разных концах прохода, а затем бросились в мою сторону, прижимаясь к стене. Выучка у них была профессиональная, боевая. Подобравшись первым, Николай захлопнул ногой дверь и радостно констатировал:
- Попалась, мышка! Она в бильярдной!
- Ивану не повезло сегодня, - пробормотал Витек. - Глянь, насквозь прошила, сука! Эй ты, тебе конец, блядюга!!! - истошно провопил он, стоя сбоку от двери. - Бросай пушку и выползай оттуда!
- Вы покараульте, а я в подвал сгоняю, посмотрю, что там с нашими, - сипло проговорил Смельчак, и послышались его торопливые шаги.
- Что будем делать, командир? - спросил Витек. - В бильярдной ей негде спрятаться, только под столом. Может, откроем дверь и начнем поливать из всех стволов? Мне бы ее живой взять, курву…
- Сам выживи сначала. Нам бы сюда аппаратик полковника, мы бы ее быстро захомутали.
- Видать, не зря Олежкиной жене снилось, что его убивают, - хмыкнул Витек. - Только он-то как раз жив остался, а наши отдыхают.
- Ничего, за все заплатит, лярва! - зло процедил третий. - Надо ее обязательно живой взять, я сам с нее шкуру сдирать буду.
- Возьмем, братаны, не ссыте, - уверенно сказал Николай. - Сейчас туда шашку слезоточивую бабахнем, она сама к нам выйдет. Где у нас шашки?
- Головастый ты у нас, командир! - восхищенно проговорил Витек. - Я бы не додумался. Сейчас притарабаню парочку.
Он побежал по коридору, а с другого конца, со стороны подвала, примчался Смельчак.
- Полный улет! - задыхаясь, прохрипел он. - Псих живой, а трое наших в клочья! Непонятно, чем она их замочила, будто танк проехался! Кто она такая, Колян? Может, лучше рвануть отсюда, пока не поздно? Ты уверен, что она там, в комнате, а то потом окажется, что за этой шторой стоит, а? - и кивнул на штору, за которой я пряталась. - Не дури, Толик, здесь она. Витек за шашкой побежал, сейчас выкурим, и посмотришь на нее. А за шторой проверь на всякий случай.
Я напряглась, но Толик только усмехнулся:
- Что ж я, совсем уже спятил? Вон и Витек бежит…
Я стояла на подоконнике, не шевелясь и почти не дыша, в полуметре от них и терпеливо ждала, пока они сделают неправильный ход. Акира научил меня часами замирать без движения, словно кошка, которая в засаде подкарауливает добычу. Я могла это делать в любой, даже в самой неудобной позе, а однажды простояла не шевелясь на одной ноге с вытянутыми руками четыре часа.
- Сейчас она покувыркается! - довольно проговорил Витек, выкладывая из охапки на пол какие-то военные штуковины. - Держите противогазы. Я тут на всякий случай еще и нервно-паралитического действия захватил, если слезоточивый не поможет.
- Да что она, робот, что ли? - зло пробормотал Толик. - Куда от газа денется? Совсем уже из нее какую-то сверхбабу сделали!
- Не суетись прежде времени, надевай противогаз и будь наготове, - тихо сказал Николай. - Так, отойдите от двери, а то еще пальнет. Когда станет выходить, цельтесь по ногам или по рукам, но не убивайте, ясно? Я ее в кипятке сварю живьем.
- Кидай уже…
Трое в противогазах прижались к стене со стороны двери, а Николай, быстро приоткрыв ее, швырнул туда уже начинающую дымиться шашку и плотно затворил дверь.
- Через минуту должна выскочить, - уверенно сказал Толик, наставив на дверь автомат.
- Это точно, потому что через две минуты у нее глаза лопнут при такой концентрации. Эта шашка на полевые условия рассчитана, и то там люди с ума сходят, а тут маленькая комната, закрытое помещение, правда, командир? - словно убеждая сам себя, сказал Витек и посмотрел на часы.
- Сейчас посмотрим, - бросил уже ни в чем не уверенный командир, прислушиваясь к звукам за дверью. - Пока ничего не слышно. Подождем.
Прошла минута. Парни в напряженных позах стояли по бокам двери, выставив оружие. Из комнаты не доносилось ни звука. Я уже тоже начала от нечего делать прислушиваться - вдруг оттуда и правда кто-нибудь выскочит? Но все было тихо и спокойно, если не считать того, что происходило в душах этих парней.
- Она что, динозавр? - сипло спросил Толик.
- Динозавр бы давно выскочил, - уверенно проговорил Витек.
- Может, она подохла? - предположил кто-то.
- Иди проверь.
- Ага, все бросил и пошел!
- Тогда заткнись!
- Уже две минуты прошло. Коля, давай нервно-паралитическую кинем, чтобы уж наверняка? - несмело предложил Толик.
- Подождем. Такого просто не может быть. Если бы и подохла, то должна была сначала закричать от боли.
- Может, она не дышит совсем?
- Там дыши не дыши - газ везде сам пролезет, - объяснил Витек. - Колян, давай нервно-паралитическую, и пора закругляться.
Они зашвырнули в комнату еще одну шашку и опять стали ждать. Через пару минут Витек уверенно сказал:
- Все, братва! Там уже все живое давно бы растворилось как в серной кислоте. Толик, ты ее очень увидеть хотел, так иди глянь.
- А почему я? Пошли вместе.
- В дверь не пролезем, и потом, кто-то же должен прикрывать. Открывай дверь и иди, не бойся.
В маленькую прорезь, через которую я наблюдала за происходящим, мне было видно только то, что творилось прямо передо мной, у двери. Четверо парней стояли напротив меня, прижавшись к стене, по двое с каждой стороны двери, и громко переговаривались через противогазы. Я могла отдернуть штору и перестрелять их всех в одно мгновение, но ребята были хорошо тренированными, и оставалась вероятность, что кто-то успеет среагировать и выстрелит в меня. Я ведь отличная мишень, как портрет в оконной раме. Поэтому я ждала, когда они войдут в комнату, чтобы прикончить их сзади.
- Подождите, у меня появилась одна мысль, - вдруг сказал Николай, снимая противогаз. - Ничего не предпринимайте, я сейчас вернусь.
И скрылся из поля видимости. Что он еще задумал? Несомненно, он был самым умным.
и опытным из них и, судя по всему, старшим по званию, капитаном. У него хорошая интуиция, а значит, он самый опасный, тем более что прислушивался к ней в отличие от остальных.
- Вот тебе и сверхбаба, - пробубнил Витек. - Никогда еще таких не встречал, запугала нас до чертиков.
- Это все Колян нагнетает, - возразил Толик. - Надо было меня, а не Лелека за ней послать. Этот придурок только с зомбированными работать мог.
- У него на нее зуб был. Она ему в болевую точку так двинула, что целый час потом в себя приходил, на одно ухо слышать перестал.
- А она не из ЦРУ? Я слышал, там готовят таких.
- Хрен ее знает, все может быть. Ясно одно - она здесь не случайно и очень опасна.
Я не слышала и не видела, как он подкрался сбоку и одним рывком отдернул штору, за которой я пряталась. Вот так приехали! Я осталась стоять, как голая, с глупым выражением лица и пистолетом в опущенной руке, а на меня уже были нацелены четыре ствола и восемь пар сверкающих ненавистью глаз.
- Брось пушку, быстро! - яростно прошипел Николай, тыча пистолетом мне в лицо. - И не вздумай даже пошевелиться!
Мама родная! На какое-то мгновение мне даже показалось, что они от страха сразу начнут стрелять и изрешетят меня на проклятом подоконнике. Николай стоял сбоку, остальные у стены напротив, метрах в двух. Медленно разжав пальцы, я с застенчивой улыбкой на лице выронила пистолет на пол. В то мгновение, когда их глаза машинально опустились вслед за ним, я оторвалась от подоконника и пули прошили уже то место, где я только что стояла. Стекло разлетелось вдребезги, а я, упав сверху на Николая, одним ударом расцарапала ему глаза, чтобы он ничего не видел - на большее времени не было, - и клубком метнулась под ноги двоим, стоявшим ко мне ближе. Я, конечно, сильно рисковала, уже зная, что свою жизнь они почти не ценят и вполне могли стрелять в своих товарищей, лишь бы убить врага, но в суматохе чего не бывает? И третий, слава Богу, перестал стрелять. Этого было достаточно, чтобы, вынырнув за их спинами, я смогла вонзить указательные пальцы обеих рук в мягкие точки у основания их затылков. Они умерли мгновенно и, падая, прикрыли меня своими телами. Третий опомнился и начал палить из своего скорострельного автомата по трупам. Лежа под трупом Витька, вздрагивающим от прямых попаданий, я подхватила его пистолет и всадила всю обойму в противогаз стрелявшего. Это был смельчак Толик. Я надеялась, что перед смертью он успел рассмотреть меня как следует, о чем так мечтал. Отшвырнув пушку, я начала выбираться из-под тяжеленного амбала, и тут мне на голову сзади обрушился страшный удар. Все померкло, яркие звезды брызнули фонтаном и погасли, череп словно раскололся пополам, и я… увидела себя сверху.
…Вытирая залитое кровью лицо рукавом рубашки, надо мной стоял Николай, сжимая в руке пистолет. Его колотила крупная дрожь, словно он очень замерз и никак не мог согреться. Вокруг растекалось море крови, и в нем лежала я, выглядывая наполовину из-под продырявленных трупов двоих атлетов. Третий лежал чуть в стороне. Глаза мои были закрыты, а из головы, пачкая прекрасные светлые волосы, красной струйкой сочилась кровь. Боже, как я была хороша в тот миг! Жаль только, что без сознания. Интересно, добьет он меня или нет? Николай сунул пистолет за пояс, наклонился, отбросил тела, ухватил меня под мышки и потащил куда-то по коридору в сторону лестницы. Ничуть не заботясь о том, что мне, может быть, больно или я покорябаюсь о грубые ступеньки, сволок меня в подвал и - мимо трупов и комнаты с клетками - занес в небольшую комнату с ванной черного цвета. Все стены были забрызганы какой-то гадостью, в углу стоял унитаз, а рядом пустые пятилитровые бутыли в ящиках с опилками. Не нужно много ума, чтобы догадаться, что именно здесь Лелек любил устраивать кислотные аутодафе для неудачливых пациентов полковника. Бросив меня на пол, капитан связал мне руки и ноги проволокой и вышел. Эх, если бы астральное тело могло помочь физическому и развязать проклятые путы! Так нет, не может! Надо возвращаться…
…Я открыла глаза и увидела себя лежащей на грязном полу в забрызганной какой-то гадостью ванной комнате. Стояла страшная вонь, но я не могла заткнуть нос - руки и нога были крепко связаны и стянуты за спиной между собой. Взглянув на пустые бутыли, я поняла, что Николай отправился к машине, где в багажнике лежала еще одна, как он говорил, полная, и жить мне осталось недолго. Напрасно он оставил меня одну. Чудовищным усилием я вывернула свои кости, едва не порвав кожу, изогнула суставы в противоестественную сторону и сложилась наоборот, в результате чего руки оказались около узлов на ногах, а жизнь сократилась на несколько лет, учитывая количество потерянной при этом энергии. Вывернутыми руками я распутала стягивающую все тело проволоку, а потом уже освободила все остальное. Отбросив обрывки, я почувствовала себя свободной и подняла голову. Да что же это такое, в конце-то концов, я что, зря мучилась?!
На меня глядело дуло пистолета, зажатого в крепкой руке Николая. Бледный и растерянный, с окровавленным лицом без век, он стоял в коридоре и через открытую дверь ошеломленно смотрел на меня.
- Я почувствовал что-то и вернулся, - сипло проговорил он. - Не могу поверить, что ты это сделала. Только не шевелись, а то мне придется тебя убить.
- Чего же ты ждешь?
- Хочу помучить.
- Так начинай, будь мужчиной.
- Заткнись, не соблазняй. Я хочу поговорить с тобой. Скажи, ты могла бы вот сейчас, в таком положении, меня убить?
Прикинув расстояние и ситуацию, я виновато кивнула:
- Наверное. Ты даже бы не понял, как.
А зачем тебе это?
Он отодвинулся подальше, достал из-за пояса еще один пистолет и нацелил на меня.
- Так-то лучше, - пробормотал он, не сводя с меня растерянных глаз. - Давай по-хорошему, Мария. Я все равно тебя прикончу, правда, придется обойтись без мук, но это ничего, переживу как-нибудь, свыкнусь. Только, ради Бога, не шевелись, умоляю. Давай поговорим.
Я пожала плечами и отвернулась.
- Скажи мне, кто ты такая? Исповедуйся перед смертью.
По отрешенности в его глазах я догадалась, что он меня все-таки убьет, что бы я ни говорила. Из сидячего положения прыгнуть на четыре метра можно, но, пока буду лететь, он успеет хотя бы раз выстрелить, и мне конец. Допрыгалась. Надо было тогда задержаться на долю секунды, нажать посильнее и совсем выдрать ему глаза, а я только срезала веки и поцарапала щеки. Теперь он уже ученый, не ошибется и не станет раздумывать ни мгновения. Камикадзе сел на торпеду, догнал корабль, врезался в него, но допустил маленькую оплошность - забыл вкрутить детонатор…
- Какая тебе разница, Коленька? - устало проговорила я. - Все равно не поймешь.
Он медленно опустился и сел на пол, прижавшись спиной к. стене. Так мы и переговаривались через порог: он в коридоре, я в ванной.
- Почему не пойму? Я многое повидал в своей жизни и не считаю себя дураком. Но ты - это что-то иное, запредельное, что ли. Кто тебя научил всему этому? Знаешь, у нас в деревне была кошка… Ее даже собаки боялись. Вроде маленькая, обычная с виду, рыжая такая, как ты вот, а зверюга страшная. Гусей и индюков загрызала. Жила где-то в заброшенном сарае, днем спала, а по ночам охотилась после того, как хозяин умер. Никого к себе не подпускала. Однажды поросенка загрызла до смерти, а он раз в десять больше ее был, представляешь? Так люди собрались и пошли ее ловить всем миром, чтобы живность не переводила. С ружьями, вилами, лопатами, топорами… Сарай окружили так, что и муха не проскочит, а заходить внутрь боятся. Один мужик с ножом и вилами пошел ее шугануть и там и остался - она его загрызла. Кричал дико, как безумный, а все равно никто на помощь не пришел - у всех волосы дыбом встали от ужаса. Потом, когда поняли, что мужик мертв, потому что на крики не отзывался, то решили сарай поджечь и спалить вместе с кошкой. Двери кое-как закрыли, соломой обложили и подожгли. И стоят, ждут. Как все занялось, она, видать с разбегу, лбом прошибла фанеру в окошке и выскочила, уже обугленная вся, дымящаяся. На нее человек десять сразу набросились, навалились, чтобы не убежала, так пятеро калеками на всю жизнь остались, кто без глаза, кто без носа. Она крутится, визжит, ее хрен ухватишь, и царапается когтями, кусается, стерва. Потом кто-то лопатой ей по голове попал, и она свалилась. Так ее топтали, вилами тыкали, а потом в огонь бросили. И что ты думаешь? Выползла! Известно, что кошки живучие твари, но не до такой же степени! Остановилась перед людьми, а те аж шарахнулись от нее - такой ужас вызывала. Посмотрела на них, мяукнула, словно простила, повернулась и сама в огонь прыгнула. Так и сгорела… Я это к чему рассказываю: ты мне чем-то ее напоминаешь.
- А когда это было?
- Если точно, то двадцать три года назад, на девятое мая, как сейчас помню. Я тогда еще пацаном был, смотреть ходил.
Мне стало не по себе. Акира говорил, что все люди в прошлых жизнях были когда-то животными и могут ими стать в следующих жизнях. Каждый человек чем-то похож на какое-то животного или птицу и внешне, и даже характером. И меня, и моих братьев отец подбирал именно по этим признакам, различимым для него одного, чтобы легче было развивать в каждом того, кем он уже был когда-то. И мы действительно чем-то напоминали зверей, которых отец воспитывал в нас. Меня вот только немного цвет волос подвел. Но самое странное - совпадение это или нет, - родилась я ровно двадцать три года назад, в День Победы…
- А почему ты спрашиваешь?
- Да так, интересно просто, - тихо ответила я. - Знаешь, ты лучше меня убей, не рискуй.
- Странная ты девушка. Вроде красивая, умная…
- Красота дана женщине, чтобы скрывать демона, который находится у нее внутри, Коленька. Правда, ко мне это относится в меньшей степени, чем к другим.
- Это точно, иной раз заглянешь в душу женщины и ужаснешься, столько там всякого дерьма. Так ты сама по себе или работаешь на кого?
- Слушай, давай кончать эту бодягу, я писать хочу, умираю. Так что мне придется пошевелиться.
- Дай слово, что ничего не выкинешь.
- А ты поверишь?
- Не знаю… Да.
Я поднялась и подошла к унитазу.
- Может, хоть отвернешься?
- Извини, хотел бы, да не могу даже глаза закрыть - век нет. Валяй.
Сделав свое дело, я села в прежнюю позу.