- Вот и я тоже говорю. Понимаете, вся абсурдность ситуации в том, что это его деньги и ему нет никакого смысла скрывать от меня, куда и как он их тратит. Да пусть хоть переводит их на эту, как ее там… любовь по телефону, или, как вы говорите, в общество голубых. Мне-то какое до этого дело! Мое дело все оформить и отчитаться перед налоговой. Но он упорно отрицает все и еще меня обвиняет, понимаете?! Я уж и спрашивать перестала в последнее время. Он еще три раза снимал и теперь в общей сложности недостача составляет почти двадцать пять тысяч долларов! При этом Сергей Борисович по-прежнему внимателен и обходителен со мной, все так же улыбается и говорит комплименты. А у меня на душе кошки скребут, и хочется повеситься, честное слово! - Она всхлипнула, уронила голову, и плечи ее начали вздрагивать.
Босс ошеломленно смотрел на нее, не зная, что сказать и как утешить, а я пыталась поставить себя на ее место. С чего бы это, например, Родион стал тайком таскать из своего сейфа деньги, зная, что ему за это ничего не будет? Ведь он и так может их взять. Бухгалтер - это робот, который только оформляет сделки, которые ему прикажут оформить, не вдумываясь в их смысл, как и я это делаю. Он приказал - я выполнила, и все. Нет, тут что-то не сходилось…
- Простите, - заговорил босс, когда женщина немного успокоилась. - Вы точно знаете, что, кроме вас двоих, никто не может снять в банке деньги?
- Конечно! В выписках ведь указано все. Более того, я даже спрашивала у операционисток в банке, они сказали, что приходил сам Сергей Борисович и приносил платежки. Ошибки быть не может. А он отказывается! Я попала в совершенно дикую ситуацию. Или меня нагло подставляют, улыбаясь в глаза, или Сергей Борисович сам не знает, что творит, к чему я склоняюсь больше. Может, у него клептомания и он ворует сам у себя, а потом просто ничего не помнит? Но не могу же я оскорбить его таким ужасным и абсурдным подозрением! Повторяю, я хочу сохранить свою должность. Но до конца месяца мне нужно сдать баланс, а никаких документов на эту сумму у меня нет. Есть только недостача и очевидные факты. Что мне делать?
Босс что-то чертил карандашом на листке бумаги, какие-то детские каракули, и шмыгал носом. Через минуту, закончив свой замысловатый рисунок, бросил карандаш на стол и поднял голову:
- Вы уверены, что сам у себя директор воровать не может?
-- А вы бы стали тайком от самого себя воровать деньги из своего бумажника? - в свою очередь спросила она. Босс задумался.
- Это маразм, - наконец твердо ответил он. - Абсурд!
- Вот и я о том же, - печально проговорила она. - Ведь он может истратить хоть все деньги этого фонда, тем более что сам его создал, на свои сбережения. Я проверяла учредительные документы, устав и так далее - все в порядке, это его фирма. Деньги к нам поступают от различных благотворительных организаций, и они никакой отчетности, куда мы их истратим, не требуют. Все отдается на его усмотрение - так записано в договорах. Он очень уважаемое лицо в среде велоспорта, его многие знают и потому доверяют. Мы поддерживаем детские велоклубы в округе, обеспечиваем различные велогонки и так далее. Никто никогда не предъявлял к нам никаких претензий. Да и какие могут быть претензии? Дареному коню в зубы ведь не смотрят. Это маленький частный фонд, ничего криминального в нем нет и быть не может. У нас нет никаких льгот и скидок. В общем, я схожу с ума!
- Может, у директора есть двойник? - предположил босс.
- Может, и есть, - пожала она плечами. - Только тогда тому нужно еще иметь и нашу печать, реквизиты и уметь подделывать подписи на банковской карточке. Если бы все было именно так, я бы вздохнула спокойно и была счастлива.
- А кроме денег, ничего в офисе не пропадало?
-Что вы имеете в виду? - насторожилась она.
- Ну, вещи, оргтехника, мебель. Мало ли чего может пропасть…
- А, вы уже говорили про пресс-папье, - усмехнулась она. - Нет, это же смешно, тем более что есть охранник, Степа, у него пистолет имеется и разрешение на него.
- А каково личное благосостояние директора?
- По-моему, - она оглядела кабинет, - гораздо лучше, чем у вас. У него большая квартира в том же районе, шикарная машина "Ауди", всегда есть деньги в любом количестве. Одним словом, преуспевающий бизнесмен. К тому же весьма привлекателен как мужчина, - она слегка порозовела и стушевалась. - Но это к делу не относится. Меня он не совращал…
По ней было видно, что она сожалеет об этом, но я ничего не сказала вслух, ибо была уверена, что ее чувства не имеют никакого отношения к данному делу. Родион продолжал выуживать информацию:
- Мне все же непонятно: вы можете сесть в тюрьму, однако ничего не предпринимаете и покорно ждете своей участи. Все ведь непременно вскроется.
Она смущенно потерла пальцем кончик носа и проговорила:
- Ну почему же, я же пришла к вам, это во-первых, а во-вторых… - Она замялась. - Он пообещал отправить меня на Багамы на две недели за счет фирмы, если я успешно сдам баланс, вот!
- По-моему, вам светит не две недели на Багамах, а два года, в тюрьме, - проворчал он. - Разве это не очевидно?
- Может, вы и позволяете себе ездить на выходные за границу, - с вызовом заявила та, - а я там сроду не была! И потом, для хорошего бухгалтера ничего не стоит свести баланс, какой бы ни была недостача. Другой вопрос, что он сам может спросить, где эти деньги, - вот в чем беда! Он же утверждает, что не брал.
- Все с вами ясно, - вздохнул босс. - Но что вы хотите от меня?
- Как? Разве не понятно? - Она удивленно подняла брови. - Я хочу знать, ради чего рискую. Если это клептомания - тогда ясно, а если нет, то тогда что? Причем не забывайте, что я не хочу терять эту работу, шеф ничего не должен знать.
- А как насчет оплаты?
- Сколько вы берете? - тихо спросила она.
- Все, что дают, - тут же ответил он.
- Тогда найдите мне эти сорок тысяч и получите… четверть, согласны?
Босс внимательно посмотрел на нее, вертя в руках карандаш, и буркнул:
- Договорились. Теперь к делу. Ваш директор увлекается женщинами?
- В каком смысле? - Она опять покраснела.
- В прямом. Он таскается за юбками, у него есть любовница, жена, дети на стороне и так далее?
- Нет, он не женат. Насчет юбок не знаю, но уверена, что такой красавец вряд ли скучает в одиночестве по ночам, - со вздохом произнесла она. - Как вы понимаете, я не слежу за ним и в личную жизнь не вмешиваюсь.
- Но он обращает на вас внимание как на женщину?
- Конечно! - улыбнулась она. - Делает комплименты, всегда подмечает, во что я одета, какая у меня прическа или духи - он вообще редкий мужчина, таких сейчас уже почти не осталось…
- Прекрасно. Тогда оставьте моей секретарше все свои координаты, фотографию и домашний адрес своего шефа, его деловое расписание и так далее. И еще: если вдруг увидите поблизости от своего офиса кого-либо из нас - не узнавайте, что бы ни происходило. До свидания.
- До свидания, - удивленно протянула она, поднимаясь. - Надеюсь, все останется между нами?
- До свидания, - буркнул босс, углубившись в рисунок.
Через пятнадцать минут, когда она ушла, оставив мне необходимые сведения, он позвал меня в кабинет.
- Ну, что ты думаешь? - спросил он, рассматривая малюсенький радиомикрофон.
В этот момент вошла Валентина с подносом, на котором дымился кофе и лежали его любимые плюшки с медом. Моя Валентина уже умудрилась вычислить все его тайные пристрастия и потакала ему во всем, как маленькому ребенку. Босс не смог скрыть довольной улыбки при виде плюшек, глаза его жадно блеснули из-под очков, а Валентина, поставив поднос перед ним, заявила:
- Я думаю, что эта баба просто хочет женить его на себе!
Плюшка застыла у открытого рта Родиона, и это к счастью - иначе бы он непременно подавился. Я прыснула.
- Не понял, - сурово проговорил босс, - откуда вам это известно?
- Что? То, что хочет женить? - ничтоже сумняшеся спросила она.
- То, о чем мы здесь говорили, черт возьми! - рявкнул он, закипая. - Это между прочим, конфиденциальная информация!
- Какая там, к чертям, конфиденциальная, - испуганно пробормотала Валентина, вытирая о фартук руки, - если сквозь эти перегородки слышно даже, как вы каракули рисуете.
Босс сразу же остыл и таки сунул сдобу в рот. Потом сказал:
- В другой раз затыкайте уши. А с чего вы решили про женитьбу?
- Так это и ежу ясно! - радостно затараторила она. - Хочет припереть его к стенке этими деньгами, которые сама же и украла, а потом заставит жениться! Я бы, например, именно так и сделала.
Родион вздохнул, задумчиво глядя на нее, и проворчал:
- Надеюсь, что со мной такую аферу вы не провернете. Мария, ты поговори со своей подругой на досуге.
- Так ей же воровать нечего, - ответила я. - Разве что муку… А обо всем этом я думаю, что виноват все-таки директор. Только вот почему - это вопрос.
- Значит, так, красавица. Поручаю тебе одно простое и безобидное дельце, - начал он, но Валентина тут же перебила возмущенно:
- Вы с ума сошли, босс?! Она же непременно куда-нибудь опять влипнет! Ее вообще нельзя из офиса выпускать! Давайте лучше я все сделаю!
Он критически осмотрел ее крепко сбитую фигуру и покачал головой.
- Боюсь, что этот красавец, - он взглянул на фотографию директора, оставленную клиенткой, - на вас не клюнет.
- А что, нужно его совратить? - тут же вскинулась я радостно. - Только прикажите, босс!
- Вот я и приказываю. Войдите с ним в контакт. Не в связь, - он бросил на меня суровый взгляд, - а в контакт. Познакомьтесь, в ресторан сходите и так далее. Вытяните из него все, что можно, а я в это время постараюсь навести о нем справки через своих знакомых. Напихаете ему в машину и в квартиру "жучков"…
- Значит, мне к нему и на квартиру придется идти? - взвизгнула я от радости.
- Ну все, - тоскливо вздохнула Валентина, - пиши пропало…
- В общем, приступаем прямо сейчас, - строго распорядился босс, смазывая с тарелки мед последней плюшкой. - Время - деньги. Судя по его расписанию, у него скоро обед…
3
Фонд находился недалеко от метро "Октябрьское поле", в здании какого-то института. Мне были известны цвет и номер его "Ауди" и время, когда он обычно уезжает на обед. Перед этим я заскочила домой и переоделась в весьма легкомысленное платьице, через которое без особого труда можно было рассмотреть все, что так нравится мужчинам. Это было мое любимое платье, в меру короткое и обтягивающее, соблазнительно развевающееся при малейшем порыве ветра, а если того не было, то просто от колыхания стройных бедер при ходьбе. В сумочке у меня лежали деньги, косметичка и "жучки", а сердце было переполнено радостным волнением, как перед встречей с любимым. В голове при этом было совершенно пусто, а на лице сияла очаровательная улыбка. Все мужики замирали, когда я проходила мимо, красивая и довольная сама собой. Ярко светило летнее солнышко, стойко держалась автомобильная гарь, но ничто не могло смутить моего радужного настроения. Впервые в жизни я шла охотиться на мужчину, и совесть моя при этом была абсолютно чиста, ибо это было задание босса. Я чувствовала себя уверенно, зная, что неотразима и никаких трудностей с выполнением этой миссии у меня не возникнет. По фотографии я поняла, что Сергей Борисович был весьма представительным мужчиной лет тридцати пяти, у него было мужественное лицо, статная фигура и густые черные волосы. Жгучие брюнеты - моя слабость, а я сама, как страстная блондинка, была слабостью жгучих брюнетов. Все было давно проверено и перепроверено на практике, полюса были давно наэлектризованы, оставалось только свести их поближе, и они притянутся сами собой.
Лазурный красавец "Ауди" томился на стоянке среди блеклых "Жигулей" в ожидании хозяина, и я сразу же присоединилась к нему, усевшись на лавочку напротив и закинув ногу на ногу. Из института выходили какие-то мужчины, бросали на меня жадные взгляды и спешили дальше, унося с собой теплые воспоминания обо мне. Но Жукова, то бишь директора, пока не было. Судя по времени, он запаздывал на пять минут, поэтому, когда он наконец появился в дверях, я чуть не набросилась на него с обвинениями, дескать, нехорошо заставлять женщину так долго ждать, но вовремя вспомнила, где и зачем нахожусь. Он оказался еще мужественнее, чем на снимке, я даже слегка оробела, увидев, какого породистого самца мне предстоит захомутать. Он был в белой рубашке с расстегнутым воротом и черных брюках, из-под которых блестели английские туфли минимум по триста баксов за каждую. На загорелом лице блуждала загадочная улыбка, а на пальце вертелся ключ от машины. Это была мечта любой девчонки, картинка с обложки, ловелас и Мальборо в одном лице. Думая о чем-то своем, мечта прошла мимо меня, даже не взглянув, и направилась к машине. Вот сволочь! Поднявшись, я поцокала каблуками за ним, еще не зная, что сказать. И тут из дверей института выпорхнула запыхавшаяся девица со счастливым лицом и бросилась прямо к моему объекту.
- Сереженька, прости, я вела себя глупо! - Она бросилась ему на шею и стала целовать напомаженными губами. - Слава Богу, ты не уехал! Давай пообедаем вместе? Я отпросилась с работы на два часа. Ты ведь этого хотел?
Стряхнув ее с себя, Сереженька смущенно оглянулся по сторонам, словно стыдясь своей подружки. Его взгляд скользнул по моему скептически улыбающемуся лицу.
- Прости, Леночка, но я спешу, - вежливо проговорил он, подходя к машине. - Давай в другой раз как-нибудь.
- Но ты же сам говорил?! - взвизгнула Лена, хватая его за руку. - На фига я тогда отпрашивалась?
- Послушай, это был обычный комплимент, - тихо заговорил он, косясь на меня. - Я ничего не имел в виду, просто хотел сделать тебе приятное.
- Ну да, приятное, как же! - не отставала девица, выхватывая у него ключи. - Ты уже третий раз намекаешь, а когда я наконец решилась, сразу в кусты?
Я подошла поближе, понимая, что веду себя нагло, и громко сказала:
- Такому мужчине, как вы, опасно раздавать комплименты. - И улыбнулась. - Леночка, отдай ключи товарищу и оставь нас на минуту.
Сергей захлопал глазами, а Лена взвилась:
- С какой это стати?! Он мой, понятно? Вали отсюда, метелка, пока я тебе рожу не размазала! - Она угрожающе пошла на меня.
Придя в себя, мой подопечный отодвинул ее в сторону и с извиняющейся улыбкой обратился ко мне:
- Не обращайте внимания, она не понимает шуток. Отдай ключи, Лена, прошу тебя, - он протянул руку за ключами.
Но не тут-то было. Мгновенно изменившись в лице, Лена процедила:
- Ах, так? Значит, это все шутки? Тогда подавись своими ключами! - И, нелепо взмахнув рукой, запустила ключи в небо, а сама побежала обратно к дверям института.
Проследив глазами за траекторией их полета, я невольно сделала несколько быстрых шагов и поймала ключи на лету. Это получилось непроизвольно, честное слово, но Сергей увидел в этом что-то необычное, можно даже сказать, героическое. Он восхищенно распахнул глаза и мягко проговорил:
- Что вы, не стоило так волноваться, спасибо огромное.
- Не за что, - я протянула ему ключи. - Берегите себя, вам опасно ходить без защиты.
- А вы сами не боитесь? - Он стоял и с улыбкой пялился на меня, явно не зная, зачем это делает. Видимо, полюса уже начали притягиваться.
- Боюсь, но на телохранителя денег нет.
- Может, я на что сгожусь? Возьму недорого.
- Может, и сгодитесь, - и я оценивающе посмотрела на него. - Но вы, кажется, спешите?
- Еще не знаю, - вкрадчиво заметил он. - Мы, мужчины, живем ради денег, а деньги нам нужны для того, чтобы тратить их на женщин.
- Таких, как я? - нагло спросила я. - Тогда раскошеливайтесь побыстрее, я умираю с голоду.
- Но вы, наверное, здесь кого-то ждете?
- Да, я ждала вас, хотите верьте - хотите нет.
Тогда все понятно. - Он весело рассмеялся и открыл машину. - Садитесь, я вас подброшу, куда вам нужно.
Бросив победный взгляд на институт, в котором скрылась мымра Лена, я пошла к другой двери, но туг же снова обернулась, потому что заметила в окне на втором этаже бледное лицо Людмилы Ивановны. Она смотрела на меня как-то странно, с непонятной злостью в глазах, и, поняв, что я ее заметила, тут же отошла от окна. Интересно, что ее гложет - ревность или страх за мою жизнь? Надо бы разобраться, что таит в своей душе эта малахольная женщина…
В небольшом ресторанчике на Старом Арбате мы просидели до четырех часов. Когда мы только туда приехали, я немного замешкалась в машине и сунула "жучок" за приборный щиток, как учил босс. За столиком Сергей Борисович с увлечением рассказывал мне о велоспорте и собственных достижениях на этом поприще. Оказывается, он когда-то был мастером спорта, участвовал в велогонках за границей, много побеждал, пока не повредил ногу. Пока он мне все это травил, я внимательно разглядывала его, пытаясь найти что-нибудь фальшивое и неестественное в его словах или поведении. Но он играл, если играл, очень хорошо, так, что я почти поверила, что он действительно любит кататься на велосипеде. Он почти не пил, потому что был за рулем, но много и с аппетитом ел, не жалея де нег на дорогие и вкусные блюда, и все время смотрел на меня. Я же чувствовала себя как рыба в воде среди роскоши и богатства, в обществе шикарного мужчины. Собственно, мужчины делятся для меня на две категории: те, что сразу тащат в постель, и те, что делают вид, что этого не хотят. Но тогда зачем, извините, вообще встречаться? Так или иначе, все равно все кончается постелью, в этом смысл любви, жизни и единства противоположностей. Мужик может хоть целый год (если, конечно, у женщины хватит терпенья его слушать) трепаться о поэзии, звездах и прочей лабуде, но думает он только об одном: как бы переспать с ней так, чтобы она не обиделась. А что нам обижаться? Мы что, не люди, что ли? Мы, может, еще больше мужчин этого хотим, но стесняемся сказать, а то сразу за шлюху примут.
Взгляд моего объекта прямо-таки замирал на моей груди, когда ему казалось, что я ничего не вижу, он даже начинал ерзать на стуле, бедняга. Я живо представляла, что роится в его голове, как он мысленно меня раздевает, ласкает и… В общем, мужик влип по самые уши, и я уже подумывала, как буду потом от него отвязываться, когда выполню задание. Наконец все было съедено и выпито, основные вехи биографии были перечислены, причем я скромно ограничилась неопределенными фразами о безработице и трудностях нынешней жизни в смысле заработка, он сочувственно качал головой и цокал языком.
- Ну, вы довольны? - спросил он меня под конец.
- Я счастлива! - улыбалась я. - Сто лет не была в ресторане.
- Вы никуда не спешите? - осторожно спросил он.
У него на лице было написано, чего он хо чет, но я сделала вид, что неграмотная, и скромно выдала:
- Может, не будем ломать комедию? Мы же взрослые люди, и поверьте, я так же хочу остаться с вами этой ночью, как и вы.
Он покраснел и отвел глаза. Мне стало его жалко.
- Вам не кажется, - начал он растерянно, - что между нами установилась какая-то магическая связь? Честное слово, мне еще ни с кем не было так легко, как с вами, и это не слова, поверьте. А что вы чувствуете?