По пути в Насер-сити Полещук бегло прочитал письма: батя, как обычно, дает советы бывалого фронтовика, матушка интересуется здоровьем и питанием, а Люба подробно описывает, чем занимаются одноклассники, кто женился, кто развелся, у кого родились дети… Концовка обычная: жду с нетерпением возвращения, люблю, целую… "Озеров… - вспомнил Полещук, - работник торгпредства. Он - такой же торгпред, как я - балерина Большого театра! Разведка! А торгпредство - крыша! И расспросы его, бывшего преподавателя, тогда, на вилле, были совсем не случайными. Информацию собирает. Интересно, однако, он комитетский или из ГРУ? Нет, звонить не буду…"
Полещук собирался на свидание. Натянул джинсы, надел белую тонкой шерсти водолазку и черный лайковый пиджак - предмет зависти друзей-переводчиков, купленный аж за двадцать египетских фунтов и впоследствии весело обмытый в заведении "майора". Он посмотрел на себя в зеркало: смуглая усатая физиономия с глупой улыбкой и торчащими на голове вихрами. "Эх, не успел постричься! - подумал Полещук. - Прям-таки битл! И как это меня в офисе не отловили с такой шевелюрой?" - Он пригладил непослушные кучерявые волосы, попрыскал на себя одеколоном - английская лаванда - это вам не "Шипр" или "Тройной"! - и вспомнил про подарок. Полещук вытащил из-под кровати свой чемодан, порылся в вещах и нашел коробочку с духами "Красная Москва".
Ну, теперь, кажется, готов, - вслух сказал он сам себе и призадумался. - А цветы? А куда Тэту вести? Это же не московская девица, для которой бар гостиницы "Россия" с коктейлем "Шампань-Коблер" - предел мечтаний! Вот задачка-то! Кино отпадает, на ночной клуб… - Полещук пересчитал свои финансы. - В общем-то хватает, но потом месяц придется сидеть на голодном пайке. - Он отложил пятифунтовую банкноту - доплата за офицерский доппаек к скудному армейскому питанию в батальоне, и столько же на сигареты… Ладно, проживу… Господи, надо еще Сафвату позвонить, пропал где-то подполковник…
Когда Полещук подъехал к "Рокси", Тэта была уже там. Расплачиваясь с таксистом, он, краем глаза видел ее, стройную девушку в светлом плаще, такую знакомую и незнакомую.
- Тэта! - сказал Полещук, подходя к ней. - Здравствуй, моя любовь с первого взгляда! - пошутил он.
Гречанка немножко оторопела от такого смелого приветствия. Она улыбнулась и протянула Полещуку руку:
- Привет, Sсhuka!
- Тэта, ради Бога, не называй меня так.
- А как? - удивилась гречанка. - Я помню, что твои друзья так тебя и называли. Sсhuka! - И она засмеялась. - Барракуда, как ты мне объяснил… Ладно, буду звать тебя Алекс.
Полещука страшно тянуло к девушке, ему хотелось ее обнять, поцеловать. После канала ему казалось, что он оказался в сказке: мирный Каир, расцвеченный неоновой рекламой, шум толпы, а не грохот разрывов, и прекрасная желанная Тэта…
- Может, в кино? - спросил он, заглядывая в глаза девушки.
- Нет, Алекс, давай погуляем!
Гуляли долго. Тэта рассказывала о Греции, Афинах, родителях, брате и сестре, работе в "Олимпике". Полещук больше молчал, мучительно размышляя, что ему делать дальше. Прошлись вдоль огромной территории зеленого Мэриленда, поблукали по узким полутемным улочкам, на одной из которых Полещук решился: нежно обхватив Тэту за талию, поцеловал ее. Тэта ответила. Но началось такое… Засигналили проезжавшие мимо автомобили, с криком "Харам!" подскочил араб в галабийе, и влюбленные отстранились друг от друга…
"Еще не хватает полиции нравов! - подумал Полещук и достал сигареты. - Как это вообще можно понять? В мусульманской стране масса продажных женщин, подпольные публичные дома, а обнять на улице любимую девушку - харам?!"
- Алекс, не надо! Не расстраивайся! - сказала Тэта. - Поехали ко мне.
- К тебе? В отель? А меня пустят?
- А почему такие сомнения? Ты же мой друг, darling! Кто же мне запретит?
- О кей! Поехали!
По дороге в аэропорт Полещук попросил таксиста тормознуть у магазина и вернулся с бутылкой шампанского. Не французского, а самого настоящего "Советского Шампанского" - он знал места, а эта темно-зеленая бутылка, на его счастье, оказалась последней и, видимо, единственной. Три фунта - не деньги, гулять - так гулять!
- Darling! - сказала Тэта и быстро чмокнула Полещука в щеку. - Ты прелесть!
И только в этот момент Полещук вспомнил про духи. Он достал из кармана красную коробочку с изображением Кремля и протянул Тэте.
- Маленький презент из России, - сказал он. - Парфюм "Красная Москва".
- Красная? - переспросила Тэта. - Коммунистическая Москва?
- Да, нет же. В старом русском языке слово "красный" значит красивый…
Тэта с любопытством открыла коробочку, вытащила флакончик, поднесла к носу:
- Интересный запах, не похожий ни на что…
- Как Москва! - улыбнулся Полещук. - Нравится?
Таксист вслушивался в непонятный ему разговор пассажиров, даже обернулся на слово "Москва", но не произнес ни звука. На улице Гаруна Рашида машина свернула направо и, обогнув круглый сквер с торчащими пальмами, и миновав несколько переулков, выехала на Халифа Мансура. Еще один поворот и - знакомая Полещуку дорога, ведущая в международный аэропорт, знакомая, потому что конечной ее точкой был многострадальный Суэц.
Подъехали к отелю аэропорта, Полещук расплатился с таксистом. "Как же я пройду? - думал он. - Внешность непонятная, скорее арабская, чем европейская… Если потребуют документы, вообще атас - только временное удостоверение русского хабира, подписанное полковником Бардизи… А в отелях, тем более этом, сплошной мухабарат! Если не заловят, то стукнут точно, кому следует!"
Тэта, совершенно спокойная, с сумочкой через плечо, стояла рядом, ожидая Полещука. Он достал пачку "Мальборо", закурил, посмотрел на Тэту, потом решительно взял ее под руку, о они направились ко входу в отель.
Все получилось гораздо проще, чем думал Полещук. На рисепшене пожилой египтянин с бабочкой любезно поздоровался с ними, вручил Тэте ключ от 203 номера, улыбнулся и пожелал доброй ночи. И больше ни слова. Полещук был потрясен: "Ни кто такой, ни каких-либо документов, ни напоминания о том, что в 23 часа гость должен уйти… Фантастика!"
- Очень удачно получилось, что моя соседка по номеру, тоже из "Олимпика", сегодня ночует в другом месте, - щебетала Тэта, пока они поднимались на второй этаж. - Так что нам никто не помешает. - Она посмотрела на лицо Полещука и, увидев в его глазах что-то похожее на удивление вкупе с опасением, сказала:
- Алекс, что с тобой? Ты чего-то боишься?
Ну, что ответить девушке-гречанке, совершенно далекой от реалий пребывания советских граждан за рубежом? Сказать, что все запрещено: и общение с иностранцами (если это не входит в служебные обязанности), и посещение местных кабаков, и вообще, хождение по египетской столице в одиночку, про мухабарат и особистов, про то, что если его, Полещука, застукают в отеле с иностранкой, он буквально на другой день очутится в Союзе… И потом его с распростертыми объятиями встретит Средняя Азия, и многолетний путь "исправления" с неизвестным концом, усугубляемый паршивым алкоголем в немыслимых количествах…
- Чего мне бояться, darling? - ответил Полещук. - Идем…
После своего временного жилья в Насер-сити гостиничный номер Тэты показался Полещуку шикарными хоромами. Пока он осматривался, Тэта скинула плащ и забегала по комнате, накрывая журнальный столик. На него из пакета перекочевала зеленая бутылка "Советского Игристого", появились коробка конфет, апельсины и еще одна бутылка.
- А это что? - спросил Полещук, взяв бутылку в руки.
- Греческое вино, - повернулась Тэта. - Вкусное. Попробуй, Алекс!
Девушка была в мини юбке и, когда наклонялась над низким столиком, Полещуку становилось не по себе. Он закурил, и взялся за шампанское. Тэта села напротив, ее ноги обнажились до предела. Полещук смущенно отвел глаза и стал сосредоточенно открывать бутылку. Громко хлопнула пробка.
- Твое, вкусное греческое, потом, - сказал он, разливая по бокалам пенящуюся жидкость. - Сначала шампанское. Советское.
Чокнулись и отпили по чуть-чуть.
- Очень вкусно! - произнесла Тэта и сделала еще глоток. - Не хуже "Мадам Клико". А теперь, Алекс, расскажи мне про любовь с первого взгляда! Это так интересно!
…Что бормотал Полещук, потом он вспоминал с трудом. Что-то поэтическо-романтическое, насколько хватало его познаний в английском языке. У Тэты, к счастью, английский тоже был не родным, и они прекрасно понимали друг друга. Затем зазвучали лирические песни Джо Дассена, Тома Джонса и Хамбердинка, как будто специально предназначенные для такого рода вечеров. Александр и Тэта танцевали, Полещук довольно неумело, наступая время от времени на ноги девушки. Тэта смеялась, прощая ему неуклюжесть.
А потом, когда допили шампанское и пригубили греческое вино, как-то неожиданно оба оказались в постели, нежно целуя и раздевая друг друга. И была безумная страсть, дикое желание впиться плотью в любимого человека…
- Тэта, я тебя люблю!
- И я тебя, Schuka! Давай, всегда будем вместе! - говорила гречанка, поглаживая Полещука по волосатой груди. - Бог ты мой, какое счастье! Я искала такого как ты сто лет! И нашла!
- Тэта, девочка моя, мы не сможем быть вместе!
- Почему? - приподнялась на постели Тэта.
- Я - русский офицер, нам нельзя жениться на иностранках, - признался Полещук. - Нам запрещено.
Он встал с кровати, подошел к столику, плеснул в бокал вина, залпом выпил и закурил.
- Нельзя, Тэта! - повторил Полещук.
- Но почему?! Вы что - инопланетяне? Не понимаю! - в глазах девушки было абсолютное недоумение.
- Как бы тебе объяснить? - Полещук курил сигарету, смотрел на обнаженную, не стеснявшуюся его взгляда Тэту, и не мог подобрать слова.
- Понимаешь, любимая, идет война… Я там, на Суэцком канале… Выполняю интернациональный долг… Могу погибнуть в любую минуту… - И он снова, как наяву, увидел голубоглазого "александрийца", снимающего с плеча автомат Калашникова. - Ну, нельзя нам, короче… - Полещук замолчал, не зная, что еще сказать.
- Как? Тебя могут убить?
- Конечно.
- Иди ко мне! Алекс, я этого не переживу!
И вновь сплелись разгоряченные тела, и губы искали губы, а руки ласкали и ласкали, и, казалось, не будет конца этой взаимной страсти… Кто осознает, любовь это или минутная страсть? Осознание приходит позже, много позже…
- Слушай, Алекс! А если я тебя вывезу в Грецию, в Афины? Я смогу!
- Тэта, ты сошла с ума! - ответил Полещук, мгновенно вспомнив о "черных полковниках", базах НАТО, шутливом разговоре приятелей о том, что гречанка может быть сотрудницей разведки…
- Исключено, Тэта, даже думать забудь! - Полещук оторвался от девушки, вылез из кровати и начал торопливо одеваться.
- Алекс, ты куда? - встрепенулась Тэта. - Что-то не так? Ты обиделся?
- Все нормально, любимая. Просто мне пора, - ответил Полещук и налил себе вкусного греческого вина. - Военная служба. Выпьешь со мной?
- Выпью, но ты не уходи. У нас еще полночи впереди… - Она встала, красивая, стройная, полногрудая, с выбритым лобком, слегка растрепавшимися на голове волосами… - Не уходи, Алекс!
- Мне действительно пора идти, - повторил Полещук и его, при взгляде на обнаженную девушку, вновь захлестнуло желание. Он едва себя пересилил.
- Будь благоразумной, Тэта! - сказал Полещук. - Я тебя люблю, но должен идти.
Он обнял девушку, уголки ее глаз стали влажными.
- Алекс, постарайся остаться живым! - дважды сквозь слезы и поцелуи сказала Тэта. - Погоди секунду! - Она сняла с себя золотую цепочку с крестиком и надела на шею Полещуку. - Сохрани тебя Бог!
- Мы еще увидимся? - услышал Полещук дрожащий голос девушки, открывая дверь.
- Да! - повернулся он к Тэте и, с трудом сдерживая себя, чтобы не вернуться обратно, быстрыми шагами пошел по коридору.
В душе Полещука была полная сумятица. "Наверное, это любовь, - думал он, - но перспектив никаких. Точнее одна: откомандирование на родину и - Красноводск с Янгаджой… Встречаться с Тэтой больше нельзя! Конечно, никакая она не разведчица, и про Афины залепила из-за переполнявших ее эмоций… С другой стороны, нелегально вывезти меня в Грецию на рейсовом самолете для обычной сотрудницы "Олимпика", даже не стюардессы - задача нереальная… Без паспорта, без визы…"
Он вытащил из-под водолазки православный крестик. - Прямо, как в кино: девушка провожает своего суженого на фронт… - Полещук вспомнил милые плачущие глаза гречанки, ее мягкие губы, нежные руки, и ему стало невыносимо грустно…
"Озеров, Озеров… Надо бы завтра все-таки позвонить в торгпредство, - подумал Полещук, сидя в стареньком "Фиате"-такси, мчащемся по ночному городу в сторону Насер-сити. - Мужик он нормальный, а разведка… Ну и что?"
Глава пятнадцатая
Несколько групп египетских истребителей-бомбардировщиков совершили сегодня днем налет на расположение израильских войск в районе Судр на восточном берегу Суэцкого залива, заявил представитель вооруженных сил ОАР. В результате этого налета была полностью уничтожена основная база зенитных ракет типа "Хок". Египетская авиация подвергла также бомбардировке батареи зенитных орудий и скопления израильских войск в этом районе. Все самолеты, участвовавшие в этой операции, благополучно возвратились на свои базы.
(Каир, 10 января, ТАСС)
А Валерий Озеров, о котором вспоминал Полещук, в тот самый вечер находился в кабинете военного атташе полковника Иванова. Разговор между резидентом и старшим оперативным работником продолжался уже больше часа, обсуждали ход выполнения задач, поставленных Центром, просчеты и недоработки резидентуры. Разумеется, лишь в части, касающейся направлений работы Озерова.
- Ну и где обещанный "Фантом"? - нахмурился резидент. - Мало того, что с хищением "Кремния-1" евреи вскрыли противовоздушную оборону Египта, а американцы - всего Варшавского Договора, так мы еще операцию "Железо" никак не можем реализовать!
- Сергей Викторович, вы же понимаете, пока "Фантом" не упадет на территорию Египта, это невозможно.
- Так сбили же одного! - Иванов подергал за узел галстук, ослабляя шею от матерчатой петли.
- Да, завалили над Сохной. Но упал-то самолет в море, Суэцкий залив… Озадачены все без исключения военные советники передовых частей. И, разумеется, в первую очередь, в частях и подразделениях ПВО. Местная контрразведка тоже, как вы знаете, получила соответствующие указания от своего руководства…
- Ладно, Валерий Геннадьевич, подождем. - Резидент закурил "Мальборо". - Как с Фавзи, точнее его замом, генералом Хамди? Удалось ли нашим людям выйти на его окружение?
- К сожалению, пока нет, - ответил Озеров, глядя на голубое облачко табачного дыма. - Все наши попытки оказались неудачными.
- А ваш "Стрелок"? Три месяца возитесь!
- Ну, не могу я его вытащить на контакт, - сказал огорченно Озеров. - Находится на передовой и без вашей помощи, Сергей Викторович, вытащить "Стрелка" сюда не представляется возможным.
- Вы полагаете, что я должен обратиться к генералу Катушкину? - с иронией спросил Иванов. - Насчет какого-то лейтенанта-переводчика? Это просто смешно.
- Сергей Викторович, вовсе не обязательно выходить на главного. Есть же подполковник Белоглазов, другие люди, кадровик аппарата, в конце концов…
- Подумаю. - Иванов загасил окурок в пепельнице. - Валерий Геннадьевич, вы в курсе предстоящего визита президента Насера в Москву?
- Вы же сами, Сергей Викторович, недавно говорили…
- Я имею в виду, собственно, не секретный, как вы знаете, визит правительственной делегации, а тему переговоров.
- Новые поставки оружия?
- И не только это. В Союзе уже полным ходом идет формирование особой дивизии ПВО, которая в самое ближайшее время должна прибыть сюда. Решается вопрос о степени ее участия в войне на Суэцком канале. Вопрос сугубо политический, ибо с Израилем, несмотря на отсутствие дипотношений, мы не воюем. Окончательное решение примет Политбюро ЦК… Полагаю, это соединение будет в основном, точнее исключительно, обеспечивать противовоздушную оборону Каира, Александрии, Асуана и других важнейших промышленно-экономических объектов Египта.
- Наши задачи в этой связи? - внимательно выслушав резидента, спросил Озеров.
- Пока задачи те же: "Железо" и генерал Хамди. Без приоритета любой из них. - Иванов подумал и добавил. - Пожалуй, вторая задача важнее, ибо с ней стыкуется разработка Мирвана Хасана, продолжающего, по оперативной информации, сотрудничать с Моссадом… Мы бездарно теряем драгоценное время, Валерий Геннадьевич! Если не получается с Полещуком, ищите и отрабатывайте другие подходы. Кстати, "соседи" по линии ПР, по моим данным, уже заполучили оперативные контакты в ГШ… Опаздываем, опаздываем… Мы еще вчера должны были начать оперативную игру и гнать дезу этому Мирвану. Дабы ввести в заблуждение Моссад и американцев, крайне заинтересованных в информации относительно действий Москвы. Центр, кстати, уже подключился, у них там все готово. Вот, посмотрите, как это будет. - Иванов замолчал, взял шариковую ручку и стал рисовать на листе бумаги квадратики и стрелочки, показывающие движение дезинформации.
- Сергей Викторович, а не проще ли "слить" этого Мирвана местной контрразведке? - задумчиво спросил Озеров, потирая кончик носа. - Тогда и оперативную игру можно будет реализовать с меньшими проблемами.
- Нет, не проще. Во-первых, он, как вы знаете, родственник президента Насера, что уже свяжет руки мухабарат, а потом - мы не можем доверять никому из офицеров и генералов египетского генштаба. Там постоянно идет утечка информации. Вы посмотрите: практически о каждой мало-мальски серьезной операции в зоне канала израильтяне узнают еще до ее начала. И принимают соответствующие меры…
- То есть, вы полагаете, что планируемый ввод советской дивизии ПВО на территорию Египта может оказаться под угрозой срыва? - спросил Озеров, глядя на листок резидента со схемой. - При утечке информации из генштаба…
- Ну, об угрозе срыва я бы не говорил, - ответил резидент. - Операция "Кавказ" уже продумана до мельчайших деталей. А чтобы не было неожиданностей, как раз и нужна оперативная игра… Давайте поразмышляем, Валерий Геннадьевич, по какому каналу можно организовать доставку в генштаб дезинформации, с последующим вычислением в нем израильской агентуры. Кроме Мирвана Хасана, тем более, что он к ГШ отношения не имеет.
- Но это - задача местной контрразведки!
- Не скажите, не скажите… В этом плане наши задачи смыкаются. Только доверия к египетским спецслужбам у меня нет. У вас, думаю, тоже…
Между тем, в начале января обстановка в зоне Суэцкого канала вновь резко обострилась. Хель Авир приступил к осуществлению операции "Приха", в рамках которой подверг массированной бомбардировке египетские объекты вплоть до предместий Каира. Мощные ракетно-бомбовые удары обрушивались на позиции средств ПВО, базы снабжения, армейские лагеря, штабы, скопления военной техники.