* * *
…Мирван Хасан (он же "Рамзес") вылез из салона такси - обшарпанного старенького Мерседеса (свой шикарный и очень приметный автомобиль пришлось оставить в Гелиополисе), наклонился, якобы отряхивая брюки, и проверился. Не заметив ничего подозрительного, он направился к пирамиде Хеопса, где, как всегда роились многочисленные туристы. Рамзес взглянул на циферблат наручных часов, стрелки приближались к одиннадцати утра, до встречи с человеком из Моссада оставалось несколько минут. Он ускорил шаг, внимательно разглядывая попадавшихся на пути людей, арабов и иностранцев, автоматически пытаясь вычислить человека, с которым ему предстояло встретиться. Бесполезно, подумал Мирван, не японец же он, хотя, Аллах знает, кого эти хитроумные евреи могут сюда направить?!
Он сориентировался по Сфинксу, подошел к правой грани пирамиды и остановился. Никого, если не считать вездесущих египетских мальчишек, карабкавшихся на пирамиду, и двух полицейских, криками гнавших их оттуда вниз. Ну, и торговцев, назойливо предлагавших туристам терракотовые статуэтки и прочие "древности", якобы найденные в захоронениях фараонов. Мирван прислонился к огромному каменному блоку, потрогал рукой его зернистую нагретую солнцем поверхность, и задумался. Вот она вечность… не боятся времени пирамиды, время боится их…
- Мумкин хадритак аиз хагя мин хагят ди? - спросил, появившийся, как джинн из бутылки, торговец в застиранной галабийе и намотанном на голове арабском платке с кошелкой, из которой торчали терракотовые фигурки.
Мирван взглянул на него и отмахнулся:
- Рух! Муш аиз хагя! Я что сказал - рух!
Но торговец не собирался уходить. Он поставил кошелку на песок, снял солнцезащитные очки и Мирван столкнулся с жестким взглядом его необычных для египтянина серо-голубых глаз.
- Аль-гяв мумтаз ин-нагарда! - сказал торговец древностей, и до Мирвана внезапно дошло, что тот произнес фразу пароля.
- Аль-гяв мумтаз у нус! - наконец ответил условной фразой Мирван, все еще продолжая сомневаться. Он вспомнил предыдущие контакты с кураторами из Моссада и еще раз внимательно посмотрел на торговца. Тот опустился на корточки и стал доставать из грязной кошелки маленькие фигурки фараонов, сфинксов, анубисов и прочих богов древнего Египта.
- Шуф, я мугандис! - продолжал незнакомец, - Какие бесподобные вещи я тебе предлагаю. За совсем небольшую цену. Только для тебя, господин!
Мирван растерялся. Он еще раз посмотрел на высокого голубоглазого торговца и почти прошептал:
- Рух! Ав инта муш фагим?
- Халас, - сказал "торговец", криво улыбнувшись. - Все, закончили прелюдию, Рамзес, давайте по делу. Меня, кстати, зовут Мухаммед Саид. И нечего оглядываться, нас здесь никто не видит. Точнее, не знает. Ялла, мне нужна информация насчет прибытия русских частей в Египет. Кстати, ваши данные о разведке канала вашим батальоном оказались верными, мы приняли меры. Можете посмотреть счет в известном вам банке, он существенно прибавился. Итак, о русских.
- Мухаммед, я не понимаю, за кого вы меня принимаете? - на всякий случай сказал Мирван, оглядываясь вокруг.
- За Рамзеса, - ухмыльнулся "торговец". - Не мумию, конечно, - я видел ваше фото. Говорите, у нас мало времени. Ну, Рамзес…
И Рамзес торопливо заговорил. Он рассказал о том, что русская дивизия ПВО с ракетами САМ-3 и самолетами МиГ-21МФ вот-вот должна прибыть в Египет, но когда и каким путем, он не смог узнать. Об этом не знает никто, сказал он шепотом, даже в Генштабе. Все делают русские… Это все, что мне известно.
Мирван вытащил из кармана платок, вытер вспотевший лоб и замолчал, глядя на "торговца".
- И это вся информация? Мы это уже знаем. Что еще?
- Ах, да! - вспомнил Мирван. - 20 февраля в Каир прибыла группа русских офицеров высокого ранга. Они до сих пор здесь, в Египте. Контролируют, как я понял, ход строительства ракетных позиций. Вот микропленка со схемами.
Он оглянулся и достал из нагрудного кармана пиджака миниатюрную кассету.
- Что же вы самое главное забываете? - нахмурился "торговец" и взял черный цилиндрик с пленкой. - И не оглядывайтесь вы каждый раз!
* * *
…Хагай Леви еще раз пожалел, что поддался на уговоры Моссада и генерала Цура и согласился выполнить это задание. Ситуация сложилась почти патовая для спецслужб Израиля: сотрудник Моссада, которого долго и тщательно готовили для отправки в Каир, внезапно заболел, а его дублер, 40-летний совершенно здоровый мужчина неожиданно скончался от инфаркта. Оказалось, в конторе весьма ограниченное количество сотрудников по сравнению с военной разведкой, и найти моссадовца с соответствующей внешностью, свободно владеющего египетским диалектом было весьма проблематичным. Точнее, почти невозможным. После срочных переговоров руководства Моссада с Генштабом, в которых участвовали начальник разведуправления Элияху Ярива и шеф Моссада Цвика Тамир, генерал Мордехай Цур вызвал его, командира "Шфифона", и предложил поработать на Моссад. "Мы все обговорили на самом высоком уровне, - сказал он. - В конце концов, делаем общее дело, а лучше тебя в этой операции я никого не вижу. Но не хочу приказывать. Давай, расан, соглашайся!" Леви никому не рассказывал о встрече с русским переводчиком в пустыне под Рас-Гарибом, ибо пришлось бы давать пояснения, почему он, профессионал, грубо нарушил железное правило спецназа: ликвидировать любого, кто даже теоретически мог помешать выполнению задачи в тылу врага. По сути, он засветился, причем дважды, если приплюсовать Роду. И его предстоящее появление в Египте может подставить под удар (или вообще сорвать) операцию Моссада, от успеха которой зависит… Даже страшно представить, насколько важна информация, которую ему предстоит получать от агента в Каире! Но, с другой стороны, размышлял Хагай Леви, вероятность еще раз встретить русского в мегаполисе почти равна нулю. И потом - он же не египетский контрразведчик, а всего лишь русский переводчик! Разумеется, он не мог не сообщить кому-то из египтян… Возможно, в их контрразведку… Даже то, что мальчишка был тогда напуган до смерти, еще ни о чем не говорит… Мог! Ну, и что?… Леви не стал ничего говорить генералу Цуру, а лишь молча кивнул головой - согласен!
После сокращенной до предела подготовки с отработкой легенды (уроженец пригорода Александрии, потерял дом и семью в северной зоне канала, вынужден скитаться и зарабатывать мелкой торговлей - чем попало), Хагая Леви снабдили поддельными документам, деньгами, портативной рацией, компактным автоматическим "Кольтом", и высадили ночью с маленького вертолета неподалеку от Исмаилии. Трехместный "Белл-47" летел на максимально малой высоте, вне видимости египетских радаров, а символические беспокоящие удары Хель Хаавир севернее и южнее района высадки отвлекли внимание египтян от места приземления вертолета. Ранним утром, пройдя пару километров до Исмаилии, Леви сел на попутную машину и оказался в Каире. Документов никто не спрашивал: замызганный египтянин с жалкой кошелкой, явно потерявший все, что у него когда-то имелось, ни у кого не вызывал подозрения. Даже, несмотря на высокий рост. Впрочем, глаза частенько приходилось прятать за старенькими темными очками. "Беацлаха, Хагай! - вспомнил Леви пожелания генерала Цура. - Никогда не забывай про свои глаза! И не устраивай бойню в центре Каира. - Он засмеялся. - Работаешь тихо и один, то есть, без анашим из "Шфифона". Прикрывать будут другие… Беацлаха! Удачи!.."
* * *
- Что за схемы на пленке? - спросил он Рамзеса. - Вам же четко обозначили задачу, если это не то, что нам нужно, вам не заплатят!
- Я понимаю, - сказал Мирван. - На пленке схемы дислокации средств ПВО Египта, включая строящияся позиции зенитно-ракетных дивизионов… Часть которых контролируют сейчас русские. - Он вновь достал платок и стал вытирать лицо.
"Хара, подумал Леви, глядя на Рамзеса, - дерьмо египетское! Все продает, хайван высокопоставленный! Что ему денег мало? И как он эту одежду скромненькую натянул на себя, ведь явно ее стесняется!"
Леви люто ненавидел предателей всех мастей и национальностей. Даже понимая исключительную важность информации, которую поставлял и поставляет за деньги этот молодой холеный египтянин, родственник Насера, он ненавидел его ничуть не меньше, чем любого другого предателя. И с огромным трудом старался это скрыть…
- Мало, Рамзес, очень мало, - жестко сказал он. - Не знаю, что там за документы на пленке, но, если вам верить, и такая информация почти ничего не стоит. Даже ломаного египетского пиастра. Надеюсь, вы догадываетесь, что наша воздушная разведка четко фиксирует все в зоне канала и в глубине территории… - Леви ухмыльнулся. - Нам нужно больше: где, когда и конкретно какие силы Советов (с указанием частей и подразделений) высадятся на территории Египта. Более того, нам нужны сведения о новейших типах боевой техники и вооружения русских, которые будут в зоне канала.
- Это будет очень сложно узнать, - потупил голову Рамзес. - Дело в том, что меня начали подозревать, я заметил это после истории с батальоном.
- Ну, и…?
- Отношение изменилось. В Генштабе стали как-то присматриваться, странно поглядывать…
- Возможно, вам показалось, Рамзес, не берите в голову! Хотя, конечно, старайтесь примечать. А кто, кстати, присматривался?
- Генерал Мустафа Хамди, замминистра обороны. Очень подозрительно смотрел…
- Ладно, будьте более внимательным. И главное - любая информация о русских. Максимально оперативная. Связь - на вас выйдут в самое ближайшее время и сообщат место тайника. Халас. Все.
"Торговец" взял свою грязную кошелку, вытащил из нее фигурку Анубиса, сунул ее Мирвану, поправил платок на голове и с причитанием, что никто не покупает его дешевый товар, мгновенно исчез. Его незаметно проводили взглядом два человека из группы обеспечения встречи с агентом, ничем не выделявшиеся в толпе обычных туристов.
Мирван осмотрелся. Не изменилось ничего: так же бродили туристы, сновали торговцы сомнительными древностями, ребятишек на пирамиде уже не было, полицейские стояли возле верблюдов, на которых визжали женщины, боясь опуститься на землю. Солнце было почти в зените, становилось жарко.
Мирван Хасан пошел к стоянке такси. Настроение у него было хуже некуда, ведь он отдал куратору Моссада не самую свежую информацию, действительно мало чего стоящую. Кроме, пожалуй, схем. А вдруг заплатят, мелькнуло в голове, а нет - так я же патриот, в конце концов, и это здорово - ввести евреев в заблуждение. Эта мысль окончательно успокоила Рамзеса, он швырнул Анубиса в песок, уже не проверяясь, сел в такси и приказал ехать в Гелиополис.
…Поздним вечером в Булаке, одном из бедных районов Каира, заговорил радиопередатчик "Делко 5300". Шифрованное сообщение Хагая Леви полетело в штаб-квартиру Моссад в Тель-Авиве. В одном из помещений здания "Хадар Дафна" на бульваре царя Саула возникло оживление.
Глава третья
Израильские самолеты совершили 1 марта ряд налетов на позиции войск ОАР в северном и центральном секторах зоны Суэцкого канала, говорится в опубликованном здесь заявлении представителя командования вооруженных сил ОАР. Сообщается, что в результате налетов израильских самолетов убито и ранено 32 человека, среди пострадавших - мирные жители.
На следующий день, 2 марта, было совершено около 30 налетов израильской авиации на египетские объекты в зоне канала.
(Каир, 3 марта, ТАСС)
В первых числах марта в порту города Николаева был полный аврал. В спешном порядке на десятиградусном морозе, необычном для юга Украины в это время, шла погрузка транспортов Министерства морского флота СССР. Загружали сельскохозяйственную технику, а старые докеры цокали языками, и, дымя "Беломором", понимающе переглядывались друг с другом:
- Какие, к черту, комбайны? Это же точняк - ракеты! Наверное, опять на Кубу… Во, гляди, ей Богу, похожи на солдат! Все - в одинаковой одежде! Комбайнеры, елы-палы!
- Ладно, мужики, кончай курить! - раздался голос бригадира. - Не наше это дело, в конце концов! Загружай сначала в твиндеки!
…Первым ушел сухогруз "Роза Люксенбург", за ним - "Георгий Чичерин" и еще больше десятка транспортов. Последним отчалил "Дмитрий Полуян". В грузовых твиндеках каждого транспорта была боевая техника (пусковые установки, ракеты, "Шилки") двух дивизионов, а на верхней палубе - дизель-генераторы, грузовые автомобили и прочая техника, якобы гражданского назначения. Личный состав ракетных дивизионов находился в трюмах, появляться на палубе солдатам запретили. О порте назначения капитанам судов сообщили после прохождения Мраморного моря, при подходе к проливу Дарданеллы.
Переход выдался тяжелым, часто штормило. В трюмах, заполненных под завязку солдатами, было душно, многие страдали морской болезнью, спертый воздух был пропитан миазмами не переваренной пищи. Никто не знал, куда их везут. "В страну с жарким и сухим климатом", - говорили офицеры, сами лишь догадываясь о месте, где им всем предстоит выполнять интернациональный долг.
- Это где же такой климат? - задавались вопросом солдаты в трюме.
- В Австралии, - сказал один из бойцов, знаток географии.
- Ага, аборигенам будем помогать, - добавил другой. - Самолеты сбивать…
- Вы чего, пацаны? - усомнился кто-то. - Какая Австралия? До нее плыть и плыть… Это где-то поближе, мы же, кажется, в Средиземном море… Ой, больше не могу, блевать охота…
Начиная с 8 марта, в египетский порт Александрия стали прибывать советские транспорты с "сельхозтехникой". Отстояв несколько часов на рейде, дожидаясь ночи, каждый сухогруз швартовался в порту, и на берег, покачиваясь, сходили группы молодых парней, одетых в одинаковые костюмы с беретами на коротко стриженных головах. Встречавшие египтяне вели их в огромный металлический ангар, где каждому выдавался комплект полевой формы песочного цвета. Солдаты быстро переодевались и их, смешных и нелепо выглядевших в военной форме - не по размеру большой (подгонять некогда и некому!), отправляли обратно к судам помогать в разгрузке.
Работа шла споро, скрипели портальные краны, египетские докеры азартно кричали международные "вира и майна", на берег опускались деревянные ящики и какие-то машины. В темноту египетской ночи, рыча мощными моторами, уходили явно не комбайны, а что-то другое, укрытое зеленым брезентом. И этой неизвестной докерам техники было очень много. Работать приходилось каждую ночь. Слава Аллаху, радостно говорили докеры, глядя на усеянное звездами небо. Тем, кому повезло, платили за разгрузку по повышенному тарифу. Докеры были довольны, более того - счастливы, ведь можно будет порадовать жен и детей мясом и сладостями, такими редкими для простой египетской семьи…
Местом сбора прибывающих ракетных дивизионов и вспомогательных подразделений был назначен огромный парк на восточной окраине Александрии, где располагался дворцовый комплекс короля Фарука, последнего монарха Египта. На случай возможного нападения израильской авиации развернули четыре пусковые установки "Печоры" и пару "Шилок". Среди финиковых пальм, огромных фикусов и хвойных деревьев, похожих на низенькие сосны, советские солдаты и офицеры получали табельное оружие, там же формировались походные колонны боевой техники, каждую ночь уходившие по старой пустынной дороге в направлении Каира. В голове, середине и в хвосте каждой колонны, ощетинившись стволами, шли "Шилки".
Истребители МиГ-21МФ в разобранном виде были переброшены в Египет огромными четырехмоторными "аннушками", военно-транспортными самолетами Ан-12. С аэродромов Мерса-Матрух и Каир-Вест в небо Египта поднимались самолеты-разведчики 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ. Несколько кораблей эскадры стояли, как обычно, в портах Александрии и Порт-Саида, основные силы занимались в нейтральных водах подготовкой к предстоящим учениям "Океан". В круглосуточном режиме работали все корабельные службы радиоперехвата…
К середине марта в приканальной зоне, в предместьях Каира, Александрии и Асуана было развернуто около двадцати зенитно-ракетных дивизионов. Количество советских "добровольцев" достигло двух тысяч солдат и офицеров и продолжало стремительно увеличиваться. Об операции под кодовым названием "Кавказ" знали только генералы в аппарате главного военного советника Катушкина, резидентуры ГРУ и ПГУ. И, разумеется, в Москве, в здании Генштаба на Арбатской площади. Как это ни странно, в полном неведении были многочисленные советники в войсках и штабах, а контрразведывательные мероприятия (включая дезинформацию), разработанные в Москве и Каире, оказались настолько успешными, что израильская разведка получила информацию о высадившейся в Александрии дивизии ПВО слишком поздно…