* * *
- Юрий Федорович, собирайтесь! Едем в Каир! - крикнул Полещук, кубарем скатываясь в мальгу, где Агеев лежал на койке и крутил колесико настройки портативного радиоприемника. - Только что позвонил батальонный из Абу-Сувейра, сказал, что можно ехать. Ура!
- Ну, наконец-то! - радостно сказал Агеев, вскакивая с кровати. - Дождались! А то я уже бездельем маюсь, все наладил, сам знаешь, доложил о готовности станций… Набиль даст машину?
- Ага, до самого Каира, - ответил Полещук, запихивая в портфель грязный комплект полевой формы, белье и носки. - Вот накопилось-то нестиранного! Живем как свиньи… Повезло нам, товарищ капитан, с транспортом - Набиль кого-то из офицеров отправляет в Каир по делу, кажется, Аделя. Очень кстати. - Он защелкнул портфель. - Я готов! Бедному собраться - только подпоясаться.
- Сколько дней дали на отдых? - спросил Агеев, разглаживая на койке одеяло.
- А то вы не знаете? Как обычно, два дня, - ответил Полещук. - Точнее, полтора. Ну, побыстрее, Юрий Федорович! Время работает против нас! Я пошел. Догоняйте! Машина у КП роты…
У ротного газика курил лейтенант Адель, нетерпеливо поглядывая в сторону идущих по дороге Агеева и Полещука.
Адель - высокий молодой человек с крупными чертами смуглого чисто выбритого лица, внушительным носом, не казавшимся, однако, большим, закончил инженерный факультет Каирского университета и, попав в армию, довольно быстро освоился с царящими в ней порядками, а свою природную скромность пытался скрыть нарочитой грубоватостью особенно при общении с рядовыми бойцами.
- Ялла, щаггиль мухаррик! - сказал он водителю, забираясь в машину.
- Долго собирались, Искяндер! - с недовольством в голосе произнес Адель. - Ялла бина, вахш! - повернул он к водителю. - Поехали!
По пути разговорились. О радарах, самолетах-разведчиках "Вотур", несколько раз появлявшихся над позициями, несговорчивых алжирцах, отказывавшихся прикрывать роту, оказавшуюся сиротой на стыке двух полевых армий, второй и третьей, ни одна из которых не испытывала желания защитить в случае чего чужое для них подразделение ПВО. Вспомнили солдатика-бедолагу, подорвавшегося ночью на минном поле за колючкой - чего его туда занесло? Затем разговор плавно перешел на Каир, развлечения, египетских певиц, русскую водку и ее положительном влиянии на самочувствие людей в холодном русском климате.
Полещук машинально переводил, поглядывая на пустынный пейзаж за окном, а мысленно уже был с Тэтой, ну и с приятелями, конечно, - очень хотелось выпить в дружеской компании, а совместить одно с другим - нереально - вот проблема, черт побери! О красивой гречанке он вспоминал очень часто, иногда она приходила к нему во снах и, просыпаясь, Полещук мучительно пытался восстановить в памяти увиденное: милые плачущие глаза Тэты, ее прекрасное обнаженное тело, такое родное и желанное… Никакая она не разведчица, успокаивал он себя, подумаешь, предложила полететь в Грецию. Импульсивное женское желание быть рядом с любимым человеком! А люблю ли я ее? А она? Или все это - сиюминутная страсть? Ладно я, размышлял Полещук, живу в чужой мусульманской стране, где из доступных для общения девушек - одни шармуты, от пяти фунтов и выше… Но она-то - красивая гречанка, европейка, за которой мужики явно ходят табунами…
- Саша, ты чего задумался? - спросил Агеев, вернув Полещука в египетскую пустыню. - Как бы соколы израильские нас не долбанули по дороге! Помнишь "Скайхоки" возле Суэца?
- Да не должны, - ответил Полещук, глядя через окно газика вверх, на небо. - Последнее время чего-то поутихли, замышляют, наверное, какую-нибудь очередную пакость.
Впереди появились зеленые сады Исмаилии. Маленькие одноэтажные домишки пригорода утопали в зарослях бананов и акаций, высоченные пальмы лениво покачивали своими широкими разлапистыми кронами, среди которых желтели гроздья фиников, в отдалении виднелись знаменитые манговые сады. Устремившись полумесяцем к небу, белел высокий минарет мечети.
- Адель, давай по зеленой дороге поедем, - сказал Полещук, положив руку на плечо лейтенанта. - Так надоела пустыня!
- А мы так и едем, - обернулся Адель. - Ты, Искяндер, наверное, пустыню настоящую не видел? - сказал он и засмеялся. - Это разве пустыня? - ткнул он пальцем в открытое окно газика. - Поедем, поедем, нет проблем! Вот сейчас свернем налево и вдоль искусственного канала до самого Каира… К обеду будем дома, инша Алла!
Тенистая дорога рядом с грязно-серой лентой пресноводного канала радовала взор. Глядя на акации, пальмы и цветущие тамариски, осликов, семенящих с тележками, наполненными овощами, феллахов, копошившихся вдалеке справа, остроконечные глинобитные башни голубятен, возвышающиеся над лачугами, Полещуку казалось, что он попал в другой мир, тихий и спокойный, в котором нет даже намека на войну. Полещук посмотрел на Агеева. Тот дремал.
Надо будет Сафвату позвонить, подумал Полещук, как он там? Наверное, уже дома? И виски хлещет, заливая трагедию с потерей батальона… Озеров, вспомнил Полещук, надо их состыковать, обещал же… А может, не стоит? Нет, такой вариант не пройдет, эти ребята достанут… Ладно, попробую, тем более Сафват согласился пойти на контакт с нашей разведкой. Времени только мало, подумал Полещук, на все про все - несчастных полтора дня! И он немного расстроился.
Через час показались пригороды Каира, газик свернул налево, на улицу Порт-Саид, и по объездной дороге помчался в направлении Гелиополиса. Вскоре за окном замелькали белые корпуса университета Айн-Шамс; Полещук посмотрел на часы: Адель был прав, время близилось к обеду…
* * *
- Нет, нет, Юрий Федорович, я - к себе, - отмахнулся Полещук от приглашения Агеева пообедать домашним борщом. - Душ приму, потом надо в офис главного заскочить за письмами. Перекушу где-нибудь по дороге, дел много…
- А то давай, по сто грамм выпьем под борщок! - уговаривал Агеев. - Моя Маруся такой борщ готовит - пальчики оближешь!
- В другой раз, Юрий Федорович! - сказал Полещук. - Может, завтра. - И, размахивая портфелем, помчался к лифту.
В квартире никого не было. Полещук стащил с себя пропотевшую овероль и кинул ее в угол. Туда же швырнул грязную форму и белье из портфеля, снял майку и трусы и голышом прошел в душевую. Завтра утром ему вручат пакет со всем этим, но выстиранным и отглаженным Настроение заметно улучшилось - впереди почти два дня отдыха в столице. Стоя под струйками воды, Полещук размышлял, куда рвануть сначала, а куда потом. Перекушу куфтой внизу с бутылочкой "Стеллы", подумал он, затем надо будет позвонить Сафвату. Или Тэте? Ладно, обдумаю за пивом, решил Полещук и потянулся за полотенцем. Вытираясь, стал рассматривать себя в зеркале. На него смотрел кучерявый молодой человек со смуглым небритым лицом и густыми черными усами. Ну и рожа, подумал Полещук и стал искать бритвенный станок…
Натягивая джинсы, он услышал стук в дверь и пошел открывать. На пороге с сигаретой во рту стоял Сережа Лякин.
- Здорово, Щука! - радостно сказал он. - Давненько тебя не было, заждался. Думал, не случилось ли что-нибудь…
Друзья обнялись. Лякин уселся в потертое кресло, кинул на журнальный столик пачку "Клеопатры". Полещук устроился рядом и закурил.
- Ну, рассказывай! - сказал Лякин. - Как там твой Фаид? Бомбили?
- В Фаиде пока все нормально, - ответил Полещук. - Налетов не было. Да мы и радары еще не включили… А ты как?
- А че, я? - усмехнулся Лякин в свои пшеничные усы. - Порядок в танковых войсках! Чуток потрепали жидовичи, но броня крепка! Выпить есть?
- Откуда, Серега? Я только что приехал.
- Может, по пиву, Сань? - спросил Лякин и потянулся за сигаретами. - Жарко сегодня. А?
- Давай! Только недолго, дел куча. Кстати, как у тебя с деньгами? Я еще не успел получить.
- На "Стеллу" и спиртягу из аптеки хватит, - сказал Лякин и похлопал рукой по карману. - Пошли!
На торговом пятачке через дорогу от многоэтажек ничего не изменилось. В лавках, заполненных всякой всячиной, крутились, выбирая товар, местные арабы вперемежку с нашими женщинами, женами специалистов. Торговцы-египтяне на ломаном русском языке наперебой расхваливали товар, раздевая глазами легко одетых фигуристых русских женщин. "Мадам русия квейс! - восхищенно говорили они. - Купи, мадам, дешево отдам!" Глазами-то женщин ели, но грань приличий старались не переступать: все арабы, по крайней мере, этого квартала Насер-сити, прекрасно знали, что их мужья воюют на Суэцком канале, не говоря уже о том, что любая попытка проявления сексуального интереса может закончиться мордобитием в участке полиции или, что еще страшнее, в мухабарат. После чего можно легко лишиться всего, и загреметь в калабуш.
Друзья расположились под навесом и заказали, как обычно, куфту и пару пива. Запотевшие бутылки "Стеллы" им принесли быстро, Полещук нетерпеливо наполнил бокал, залпом его выпил и налил еще.
- Да, Серега, - сказал он, вытирая от пены усы. - Вот, о чем я мечтал эти недели в Фаиде - о холодненьком пиве! Кайф!
- Еще бы, - согласился Лякин, закуривая. - Слыхал новость?
- Какую?
- "Голос Израиля" передал о том, что в Египет прибыли советские войска с ракетами "САМ-3", самолетами-истребителями и прочим.
- Да, ты что? - удивился Полещук. - Врут, наверное. Как все вражьи голоса. А потом - если это правда, то где они? Ты лично видел?
- Я - нет, - сказал Лякин, проводя пальцем по влажной бутылке "Стеллы". - И никто не видел.
- Значит, врут, - констатировал Полещук. - Нагоняют ажиотаж…
- А, если - правда? - задумчиво спросил Лякин. - Представляешь, старик, какая начнется заваруха? Ведь Штаты, как пить дать, вмешаются!
- Ну, тебя на хрен с такими прогнозами! - сказал Полещук. - Ты еще о ядерной войне порассуждай! Политик! Давай-ка лучше куфтой займемся, а то остынет…
Перекусив, друзья расстались до вечера. Полещук с трудом уговорил Лякина не ехать с ним, сославшись на предстоящее свидание с гречанкой Тэтой. Какие, мол, от друга секреты? Но, молчок, никому ни слова! Попросив у Лякина несколько фунтов в долг, он тормознул такси и поехал в аппарат ГВС за деньгами и письмами.
На половине пути, остановившись у телефона-автомата возле какого-то кафе, Полещук набрал номер квартиры подполковника Сафвата. Ответила жена, Муна. Радостным голосом она сказала, что Сафвата выписали из госпиталя и дали отпуск. Сейчас он у друзей, но к вечеру обещал быть дома. Полещук попросил Муну передать мужу привет и сказал, что позвонит позже, ближе к вечеру. Второй звонок Полещук сделал в отель аэропорта и на английском языке спросил мисс Тэту Эстатопуло из компании "Олимпик". Мужской голос ответил, что мисс Тэта прилетает завтра утром, номера для экипажа уже забронированы. В общем, все идет, похоже, по плану, подумал Полещук, вешая трубку. Он забрался в салон ожидавшего его такси и махнул рукой водителю. Ялла бина! Поехали!
Не напиться бы сегодня, подумал Полещук, будь-то с Сафватом или с коллегами в Насер-сити. Ведь четверг, многие с канала приедут… Сначала будет разминка вонючим спиртом, а потом - вперед в "Аризону" или "Мэриленд"… С песнями! Вариант встречи с Сафватом тоже имеет предсказуемые последствия: турне по барам, затем еще куда-нибудь… В любом случае утром с похмелюги буду никакой! А как же Тэта? И Полещук потрогал маленький золотой крестик под рубашкой, который стал для него чем-то вроде оберега или талисмана. Нет, никак нельзя пить сегодня. Разве что чуть-чуть… Он вспомнил слова Сереги Лякина о сообщении радио Израиля. Врут или не врут, а надо бы, действительно, послушать евреев.
Как раз в то время, когда Полещук ехал в салоне видавшего виды "фиата" по улицам Каира, в просторном кабинете генерал-полковника Ивана Катушкина проходило совещание руководства группы советских военных специалистов и командования Особой дивизии ПВО. Впрочем, это совещание больше походило на форменный разнос. Генерал Катушкин был в ярости.
- Мудаки! - орал он. - Ракетчики хреновы! Кого сбили?!! Египетский Ил-28, заходивший на посадку! Генерал Сизарев, доложите, как это случилось!
- Товарищ генерал-полковник, - поднялся советник командующего ПВО. - Я хочу…
- Отставить! - сказал Катушкин. - Садитесь! - передумал главный, и обвел тяжелым взглядом всех сидевших в кабинете. - Командир дивизии генерал-майор Саблин! Встать! Доложите, каким образом ваши ракетчики умудрились сбить бомбардировщик местной стороны?! - По желвакам на лице генерал-полковника было понятно, что ничего хорошего от этого совещания ждать не придется. Никому. - Сначала секретную "Шилку" едва не потеряли на марше, потом, извините, обос…лись, нажравшись мандаринов… - продолжал кипятиться Катушкин, - а теперь вместо "Фантома" своих сбили! Что я буду докладывать в Москву? Меня же маршал Гречко матюгами обложит! И будет прав! Ну, Саблин?…
- Хочу пояснить, товарищ генерал-полковник, - встал по стойке смирно командир Особой дивизии ПВО, - что самолет не отвечал на запрос и был сбит двумя ракетами дивизиона подполковника Кудымцева.
- Вы разобрались, почему не отвечал? - спросил Катушкин.
- Так точно, товарищ генерал-полковник! - спокойно ответил комдив, но его голос едва заметно дрогнул. - Запросчик старый - "Кремний-1". А у нас другой - "Кремний-2", которым мы заменили систему опознавания после хищения израильтянами РЛС П-12 в Рас-Гарибе.
- А что, генерал, нельзя было уточнить информацию о наличии или отсутствии в воздухе египетских самолетов? - язвительно спросил генерал Катушкин. - Это же не Синай, а база Каир-Вест!
- Конечно можно, товарищ генерал-полковник, - ответил Саблин. - Мы так и сделали. Подполковник Реутский, находившийся на КП, оперативно связался с дежурными по авиабазе и получил отрицательный ответ: местных самолетов в воздушном пространстве нет. После чего Кудымцев дал команду на пуск…
- Садитесь, генерал! - произнес Катушкин и замолчал. - Так… Первый блин комом! Херовое начало… - произнес он после некоторого раздумья. - Погибли три местных офицера… А виноватых, вроде как нет… Да…
Генералы в темных костюмах, белых рубашках и при галстуках молча смотрели на главного военного советника в ожидании вердикта. Катушкин молчал. Едва слышно шумел кондиционер. Генерал Дольский что-то шепнул на ухо Сизареву. Комдив Саблин листал свой блокнот. На портрет президента Насера, пожужжав, села зеленая муха…
- Генерал-майор Саблин! - нарушил, наконец, молчание главный военный советник.
Командир Особой дивизии ПВО отложил блокнот и встал. Все смотрели на Катушкина.
- Подполковникам Кудымцеву и Реутскому объявить неполное служебное соответствие, - объявил он, - и откомандировать в Союз! Все!
- Но, товарищ генерал-полковник! - вскочил с места генерал Сизарев. - Так нельзя, это достойные боевые командиры! Они абсолютно правильно действовали! Прошу отменить ваше решение!
- Я тоже не согласен, - сказал генерал Саблин. - Если вам нужен стрелочник, товарищ генерал-полковник, прошу откомандировать меня!
- Это что за демократия такая? - произнес Катушкин и стукнул указкой по столу. - Вы в армии или где? Нам поручено сбивать израильские самолеты, а не ху…чить ракетами по своим!
- Вот именно, - поддержал Катушкина замполит Верясов. - Неправильное понимание политики партии и приводит к таким ошибкам. У нас не может быть демократии, есть решения съезда, есть партийная дисциплина. - Его круглое лицо покраснело, складки приобрели багровый оттенок. - Товарищ Саблин, я поручу вашему замполиту провести партийное, извиняюсь - профсоюзное собрание. Виновники гибели трех египетских офицеров должны быть наказаны. - Он посмотрел на генерала Катушкина. - И откомандированы в двадцать четыре часа…
В кабинете нарастал гул голосов. Главный военный советник встал, прошелся с указкой в руке вдоль длинного стола, посмотрел на портрет Насера, согнал с него зеленую муху. Потом вернулся на свое место, налил из графина воды. Выпил, подергал узел галстука. Похоже, что-то мучило генерала.
- Есть, у кого закурить? - спросил Катушкин и взял протянутую ему пачку "Мальборо". Вытащил сигарету и прикурил от зажигалки генерала Дольского.
- Значит так, - сказал он и пыхнул дымом. - Отменяю свое решение об откомандировании провинившихся офицеров. - Катушкин посмотрел на генерала Саблина. - Но неполное служебное соответствие оставляю в силе. Пусть воюют, но если еще что-нибудь такое… Лично отыщу такой гарнизон, в такой дыре… - Он вмял окурок в пепельницу. - Был сегодня на ковре у министра. Думал, разнос устроит по поводу Ил-28, а Фавзи чуть в ладони не захлопал от радости. САМ-3 - отличные ракеты! Квейс!
Генералы удивленно притихли, слушая главного советника. Верясов укоризненно покачал головой. А Катушкин продолжал:
- Старшим по ПВО и главному инженеру: проконтролировать строительство ракетных позиций. Техника уже здесь, а позиции местная сторона еще не подготовила. Безобразие! - Катушкин поискал глазами:
- Я не вижу инженера, где полковник Грицанюк? Почему сидите? Встать! - повысил голос главный военный советник.
- Товарищ генерал-полковник, - вскочил с места Грицанюк. - Не дают строить! Бомбят, люди разбегаются… Стали работать по ночам - все равно бомбят да еще и напалм, сволочи, применяют! Много жертв, рабочие боятся…
- Напалм? - удивился Катушкин, хотя ему уже докладывали о применении авиацией Израиля напалмовых бомб. - Генерал Сизарев, разберитесь, в конце концов, в этой ситуации! Выделите средства ПВО местной стороны для прикрытия объектов строительства! А вам, полковник, - жестко контролировать ход работ, все сроки прошли! Это главное. Далее: генералам Сизареву и Саблину - обеспечить полную боеготовность ракетных дивизионов вне зависимости от подготовленности позиций. Занять временные! Зоны прикрытия вам известны, лично объехать все дивизионы, от Каира до Асуана. Задача ясна!
- Так точно, товарищ генерал-полковник! - вытянулись Сизарев и Саблин.
- Задачи авиационной группы, - произнес Катушкин и посмотрел на генерала Дольского. Тот поднялся со стула. - 35-я истребительная бригада прикрывает все промышленные и военные объекты северной части страны. - Он с указкой подошел к карте. - От Порт-Саида на востоке до Мерса-Матруха на западе. 135-я бригада - центральные районы Египта и Асуанскую плотину на юге. Григорий Устинович, к вам большая просьба и одновременно приказ:
- Не дай Бог, чтобы кто-либо из твоих летунов оказался на другой стороне канала! Не пе-ре-се-кать линию канала! Об этом им говорили в Москве, я - повторяю. Собьют евреи, в плен возьмут - ничего не знаем! И летчика не знаем! Документов нет, кого сбили - неизвестно! Думаю, всем все понятно. Перекур! Григорий Устинович, задержись на минуту! - сказал Катушкин, тронув рукав пиджака генерал-майора авиации Дольского. Тот остановился у выхода из кабинета. Катушкин подождал пока все выйдут, захлопнул дверь и сказал:
- Помнишь, наш разговор насчет американских летчиков, воюющих в составе ВВС Израиля? С вьетнамским опытом и прочим…
- Так точно, Иван Сергеевич, хорошо помню, - ответил Дольский и вопросительно посмотрел на главного. - А что?
- А то, - усмехнулся Катушкин, - нет у них американцев! Выдумки все это, херня, одним словом!
- Мне докладывала местная сторона…, - начал объяснять Дольский, но Катушкин его прервал: