- Раньше действительно возили консервы и фрукты, - добавил Гедеминас, - а на обратном пути прихватывали это.
Он кивнул головой в сторону наркотиков.
- Куда оружие идет дальше? - продолжал расспросы лейтенант.
- Конечно, в Чечню, - как о само собой разумеющемся ответил несколько удивленный Арвидас.
- А почему не везете до конца? - снова задал вопрос любопытный милиционер.
- Опасно, могут накрыть.
- Дальше его везут армейские машины, - проговорился более болтливый Гедеминас.
Арвидас бросил на него недовольный взгляд, о дополнительной информации они с ментом не договаривались.
- Армейские? - удивился Стриж.
- Да, - нехотя подтвердил Арвидас. - Однажды мы даже застали машины во дворе за погрузкой. Это все, что мы знаем.
- Ну, что ж, раз обещал, езжайте, - и Семыкин отдал прибалтам их документы.
Они поднялись, потоптались на месте, нерешительно поглядывая на героин и ящичек с деньгами.
- А это останется у нас, - с усмешкой бросил им Стриж.
Поняв, что ни того, ни другого им не отдадут, дальнобойщики двинулись к рефрижератору, переговариваясь и оглядываясь на ходу. По их напряженным спинам Анатолий понял, что водители ждут выстрелов в спину.
- Трусят "викинги". А это куда девать? - Стриж кивнул в сторону пенька.
Семыкин, очнувшийся от своих каких-то дум, глянул вниз.
- А, это… Как вещдоки их не оформить, продавать тоже не будем.
И он пинком спровадил опасный груз в ближайшую залитую водой колдобину.
- Поехали, - как-то устало сказал лейтенант.
- Возьми Ленку в кабину, - попросил Стриж.
- Хорошо. Лена, пошли, - крикнул Семыкин сидевшей в отдалении на мотоцикле девушке.
Через пару минут своеобразный кортеж помчался назад в город.
26
Всю обратную дорогу и Стриж, и лейтенант думали об одном: что им теперь делать? Снова идти к прокурору? Тот костьми ляжет, но не допустит их до дома Джиоевых. Все решилось само собой. Когда они проезжали площадь перед этим проклятым домом, к его воротам свернул большой КамАЗ с брезентовым тентом и армейским номером.
- Черт, уже приехали! - выругался Семыкин.
Кавалькада не сговариваясь направилась в переулок к дому Голомы. Побросав транспорт, все кинулись к забору и, дружно одолев его под аккомпанемент собачьего лая, побежали к сараю. В машине осталась одна
Ленка. Она отогрелась в сравнительно теплой кабине уазика и сладко спала на заднем сиденье, улыбаясь чему- то во сне.
Лейтенант первый приник к биноклю.
- Что-то у них не то, что-то не вытанцовывается.
- Что, как? - нетерпеливо приплясывал рядом Стриж.
- Не знаю. Вон, посмотри, как Муса бушует. - Он передал бинокль Анатолию.
Действительно, Муса неистовствовал:
- Как один грузовик? Ты обещал пять, пять! Где они?
- Ну, пойми же, Муса. Мне же тоже надо свои грузы возить. Медикаменты, жратву. И так еле-еле один
КамАЗ выделил. Пятнадцать ящиков тушенки в магазин загнал, чтобы твой груз разместить. - Тучный майор с автомобильными эмблемами возмущенно пожал плечами.
- Наверное, не помещается у них в одном, - догадался Стриж. - Рефрижератор гораздо больше, да если до этого еще привозили… Вот сука красномордая! - без перехода вдруг выругался Стриж.
- Ты про кого это? - не понял Игорь.
- Да вон, майор один, бочонок с салом. Мне бы его хоть на пять минут, эх, я бы его и уделал!
- Вообще-то это идея, - глаза у лейтенанта загорелись. - Надо тормознуть фургон на глазах у чеченцев.
Представляешь, как они всполошатся.
- И побегут звонить всяким там прокурорам, - скептически заметил Илья.
- Надо перерезать им телефонный провод, - подал голос из-за спин более высоких друзей Серега.
- А где он? - заинтересовался Семыкин.
- Да вон, на крыше. Гусак с проводами, нижний ярус.
- Как же его перерезать?
- Может, я попробую? - вмешался Андрей.
Все поглядели на его внушительный пистолет.
- А достанешь? - засомневался лейтенант. Андрей только кивнул головой.
- Давай. Стреляй, не бойся, у них там сейчас дизель ревет.
Действительно, во дворе маневрировал КамАЗ, стараясь как можно ближе подъехать к крыльцу. Андрей встал во весь рост, взял тяжелый свой пистолет в обе руки. Стеклянная фигурка изолятора казалась отсюда просто точкой. Все поневоле затаили дыхание. Выстрел, другой… Только третий оказался удачным - не только разлетелся изолятор, но и упал оборванный кабель.
- Все! - выдохнул снайпер и блаженно улыбнулся, переводя дыхание.
Пока друзья восхищенно поздравляли Андрея, приникший к биноклю лейтенант увидел, как грузовик дернулся еще на полметра, взревел напоследок и смолк. Стало тихо, даже слышны были гортанные выкрики чеченцев.
- Ну, что ж, теперь я подниму всех своих орлов! - И Семыкин заспешил к своему верному уазику.
27
КамАЗ, натужно ревя, осторожно миновал ворота. На площади водитель поддал газу, из высоко поднятой трубы вырвалось черное облачко дыма, машина свернула к улице, ведущей на выезд из города. Еще несколько секунд, и она исчезла за домами. Муса облегченно вздохнул. Подспудное чувство тревоги не покидало его весь день. Теперь хоть дом разгрузили, остался только битком набитый подвал.
Джиоев развернулся, чтобы уходить. Стоявший около пульта Махмуд нажал на кнопку, и ворота с грохотом и лязгом поползли, перекрывая вход. И вот тут заполошный вой милицейских сирен заставил Мусу круто развернуться лицом к площади. Две машины ГАИ неслись в том направлении, куда уехал зеленый КамАЗ.
- Стой! - крикнул Муса Махмуду и, повернувшись к крыльцу, нашел на нем Алибека. - Съезди на мотоцикле, посмотри, что там.
Алибек метнулся в гараж и вывел из бокса свою грязную "ямаху". Поймал брошенный кем-то шлем, торопливо надел его, крутнул газ и рванул скоростную машину в ту сторону, куда скрылись машины. Вернулся он скоро, не прошло и трех минут.
- Менты потрошат грузовик, - сказал, снимая шлем.
- Но они же не имеют права, это военный транспорт! - возмутился старший брат.
Алибек только ехидно усмехнулся:
- Они даже прострелили его колеса.
- Шайтан! - Муса метнулся в дом, схватил телефонную трубку. Увы, она молчала. "Кажется, все", - понял
Муса.
- Кончилось твое время. Теперь мое слово главное, - раздался сзади знакомый голос, и поднявший глаза в зеркало старший Джиоев увидел, как Алибек вскинул на плечо автомат.
- Ого, - Илья, наблюдавший в бинокль за домом, оживился. - Вот оно, началось.
- Что там?
- Посмотри сам, - он передал бинокль Стрижу, - третье окно слева.
- Да, явное дуло. Похоже на пулемет. А вон еще один, на первом этаже.
За забором взвизгнул тормозами уазик. Через минуту на сеновал взобрался Семыкин.
- Ну, что? - нетерпеливо обратился к нему Стриж.
- Все нормально. По накладным продукты, а на самом деле доверху забит оружием.
- Как взяли, без проблем?
- Ну, прямо! Останавливаться не хотел, пришлось скаты ему прострелить. Кстати, твое желание исполнилось - Демченко ему морду набил. У него младший брат в Чечне. А что у вас?
- Глянь сам.
Игорь взял бинокль, присвистнул.
- Вот это да! Раз, два, три. А это что? Похоже на крупнокалиберный.
- А где твои?
- Оцепили площадь, никого не пускают.
- Сколько стволов? - спросил сидевший в уголке Андрей.
- Если серьезных, то десять.
- Всего? - удивился Стриж.
- А ты чего хочешь? Спасибо, что эти есть. Я позвонил в область, попросил срочно прислать ОМОН. Из части, охраняющей мост, обещали выделить солдат.
Он снова начал разглядывать чеченское гнездо.
- Притихли, как вымерли. Что теперь? Поехать с ультиматумом?
- Опасно, - предостерег Стриж.
- Знаю.
- Через "матюгальник" к ним обратись, - предложил Илья.
- Можно и так. Но пока переждем. Людей из окрестностей еще не эвакуировали.
Лейтенант вслушивался в доклады по радио, переспрашивал что-то, требовал, торопил. Непоседливый Илья все разглядывал в бинокль проклятый богом дом, Андрей вроде бы даже дремал, Сергей ушел и вскоре вернулся с оружием.
Стриж же прилег на сено, закинул за голову руки и, прикрыв глаза, задумался о своей жизни. Он всегда любил друзей, женщин, шумные компании, веселье, комфорт. И что он видел на своем пути? Сначала тренировки, часами и часами, пот, боль в усталых мышцах и еще большая боль, моральная, после поражений.
Потом два года унижений в армии, тяжелый и часто бессмысленный труд, власть над ним людей не всегда хороших, власть, узаконенная уставом. Одна отрада - друзья, небольшая кучка истинных и верных. Любовь, короткий светлый период. И десять лет в зоне, отрыв от всего самого естественного для него - свободы и женщин. Потом возвращение, короткая, как вздох, любовь к Ольге и вечная боль потери. Только появление сына, о котором он эти десять лет не знал, возродило его душу к жизни. И вот теперь все по новой - смерть
Ваньки Кротова и впереди снова кровь. Он не боялся погибнуть, но опять вести за собой других? Имеет ли он на это право?
И припомнился ему тюремный лазарет, где он зализывал раны после очередной разборки. Был там один мужичок, неприятный, слащавый какой-то, вещающий речи свои чеканным слогом, с хорошо поставленной дикцией. В какую ересь тот пытался заманить его, Стриж уже и не помнил: не то йеговист, не то баптист. Но разговаривать с ним было забавно. И однажды Стриж вроде бы исповедался ему. Не исповедался, просто пересказал свою жизнь, а потом спросил:
- Ну, а теперь объясни - за что мне это все?
- А это крест твой. У каждого свой крест, большой или маленький. Только все несут за себя, а ты еще и чужое прихватываешь.
- Почему?
- А ты всегда правды ищешь, справедливости. Христос сказал: блаженны алчущие и жаждущие правды, блаженны гонимые за правду.
- Как это - блаженны? Безумны, что ли?
- Нет, Богу угодны.
Тогда он рассмеялся, не убедил его проповедник. А вот про крест слова запали в душу. Лишний раз подтвердилось сейчас: самый страшный крест - вести за собой на смерть дорогих тебе людей.
И почему-то сразу, без перехода, пришла совершенно другая мысль, настолько простая и естественная, что он удивился, как не додумался до нее раньше. Он удочерит Верочку, Ольгину дочь. Только бы остаться в живых.
Наконец Семыкин последний раз щелкнул переключателем рации и поднялся с охапки сена.
- Все готово.
- Как выселили-то, без проблем?
- Скажешь! Ты что, наш народ не знаешь? До драк дело доходило.
- Ничего, - усмехнулся Стриж. - Пальба начнется - без штанов побегут.
Лейтенант между тем снова поднес ко рту микрофон:
- Седьмой, седьмой… Валя, ответь!
- Слушаю, Игорь, - сквозь треск помех донеслось из динамика.
- Попробуй поговорить с ними, предложи сдаться. Только не лезь под пули.
- Хорошо, я попробую.
Через несколько секунд над площадью загремел металлизированный, многократно усиленный голос:
- Внимание! Всем в доме! Предлагаю сдаться. Выходить по одному с поднятыми руками! Повторяю…
Ответом было молчание. В пасмурную погоду, что постепенно сгустилась ближе к вечеру, дом с незажженными окнами казался слепым. Алибек, несмотря на весь свой гонор, ясно понимал, что дело их плохо. Он не знал, много ли против него выставлено войск, насколько труден будет предстоящий бой. Чисто интуитивно он тянул время, поглядывал на часы, ждал сумерек, темноты, шанса вырваться. А там… Он верил в свои силы. "Захвачу какой-нибудь автобус или школу с детьми, дадут и вертолет до Чечни, и деньги. Тогда там поймут, кто чего стоит: я и он". Даже теперь, на краю жизни он мерил происходящее все тем же фетишем первенства.
На сеновале все замерли в ожидании.
- Молчат. Придется, наверное, все-таки мне идти, - нарушил тишину лейтенант.
- Опасно, - предупредил Стриж.
- Знаю. Но что делать? Не посылать же других?
- Погоди, Игорь. Есть одна идея. Подожди минутку, я сейчас.
Стриж колобком скатился по лестнице, одним прыжком перемахнул через забор. Через несколько секунд взревел двигатель Серегиного гоночного гибрида.
- Он что, хочет сам?.. - понял наконец замысел Стрижа лейтенант.
И в ту же секунду на площадь стремительно вылетел мотоциклист. Стриж сидел на нем с непокрытой головой, светлые волосы бешено трепал встречный ветер. На середине площади он поднял мотоцикл на заднее колесо и что-то крикнул в сторону дома.
Этого Алибек уже вынести не мог. Он выскочил на балкон и сыпанул длинной очередью вдогонку обидчику. Тут же выстрелил Андрей. Пуля, просвистев в сантиметре от головы чеченца, выбила целый фонтан белых крошек из силикатного кирпича и заставила младшего Джиоева кинуться под защиту стен.
Андрей даже застонал от обиды и досады.
- Ладно, ты его еще достанешь, - приободрил друга Илья.
Тот покачал головой:
- Может, это был самый важный выстрел в моей жизни.
- Ну, вот все и решилось. Огонь! - скомандовал Семыкин в микрофон.
Тут же со стороны домов, полукругом окружающих мураевский дворец, раздался нестройный треск выстрелов. Ответ был страшен. Дом полыхнул огнем сразу во все стороны. Били не менее чем из двадцати стволов, не экономя патронов, делая паузы лишь для того, чтобы сменить магазин. Басовито выделялся голос
ДШК, полыхнул выстрел гранатомета, и сразу среди домов взлетел клуб взрыва, полетели какие-то палки, что- то загорелось. И снова, не прошло и минуты, бабахнул гранатомет. Заслоненный высокими заборами, стал разгораться жаркий огонь с копотью.
- Машину подбили, - вслух вздохнул лейтенант.
Тут пулемет нащупал и их. Очередь полоснула чуть повыше голов, прошив насквозь дощатый сарай.
- Вниз, быстро! - крикнул лейтенант и кубарем скатился по лестнице. За ним, пригибаясь, последовали все остальные. А пули все кромсали и кромсали голомовский сеновал. Вся команда перебралась за угол кирпичного дома, но оттуда ни черта не было видно.
- Надо подняться выше, за железную дорогу, - предложил Андрей.
Лейтенант кивнул головой, все уже приготовились к броску вверх по склону, когда Сергей вдруг чертыхнулся и побежал назад к сараю.
- Ты куда? - дружно, в один голос закричали все.
- Корову выведу! - ответил он на ходу.
Меньше чем через минуту он вернулся.
- Ну что?
Сергей только махнул рукой:
- Точно в голову.
Выбежали на улицу, прикрытую домом от обстрела.
- Куда? - закричал Семыкин, вставая перед несущимися с ревом сирен пожарными машинами. - Назад, здесь зона обстрела!
Завернув ошалевших пожарных, стали карабкаться выше в гору, туда, где проходила отводная линия железной дороги к местному заводу. Под свист пуль залегли за насыпью, отдышались. Отсюда как на ладони была видна вся панорама боя. Прилегающий к площади квартал находился в дыму, кое-где занялись пожары.
Особенно сильно пылал сарай, в котором они недавно находились.
- Бедный Голома, хоть бы дом не сгорел, - пожалел экс-лейтенанта Стриж.
- Алло, все, кто слышит, здесь первый. Как положение, какие потери?
- Товарищ лейтенант, это сержант Зимин. Рядом со мной убит один, Коля Рудаков, двое ранено. Сгорели две машины ГАИ. Патронов мало.
- А у них там, похоже, патронов полно, - кивнул Стриж в сторону ощетинившегося огнем дома.
Доклады продолжались, и все они были неутешительны.
- Уже двое убитых, четверо ранены, - подвел итог лейтенант. - Черт, как все плохо!
Между тем у Стрижа и его ребят патроны тоже были на исходе. Стреляли одиночными, подолгу и старательно целясь.
- Я подойду поближе, здесь слишком далеко, - прокричал Андрей. Он побежал чуть дальше по насыпи и, перемахнув через нее, исчез в лабиринте заборов и домов.
Гранатомет продолжал равномерно разбрасывать по округе огненные шары взрывов. Чувство безысходности начало переполнять душу Семыкина. "Еще с полчаса такой стрельбы, и сгорит полгорода. А скоро стемнеет, и они уйдут. Вырвутся и уйдут. Начальство будет очень "довольно". Да черт с ним, с начальством! Как обидно будет!" Лейтенант расстроенно шмыгнул носом и поднял голову. Над всем хаосом и огнем кружилась ошалевшая стайка белокрылых голомовских голубей.
Ожила давно молчащая рация:
- Игорь, Игорь, где ты?
- Валя, живой! Молодец, рад тебя слышать. Я за железной дорогой выше дома, понял?
- Да, хорошо. Мы разгрузили КамАЗ, там много патронов к "калашникову", присылай за ними к водокачке.
- А гранатометов нет?
- Есть два "стингера", но в них столько электроники, боюсь куда-нибудь не туда ткнуть.
- Ладно. Всем, кто слышит, патроны к автоматам у старой водокачки, ясно?
- Серега, сгоняй, - попросил Стриж.
Сергей молча кивнул и, пробежав чуть ближе к мертвой для обстрела зоне, где и стояла их техника, кубарем скатился вниз, завел свой верный мотоцикл и исчез из виду.
Неожиданно лейтенанта кто-то тронул за плечо. Обернувшись, Игорь увидел троих людей в пятнистой воинской форме, при автоматах, в касках. На спине у одного из них находилась рация с длинной гибкой антенной.
- Командир, что за пальба в центре города? - спросил офицер, на погонах которого Семыкин разглядел четыре капитанских звездочки.
- Вы кто?
- Капитан Синицин, новосибирский ОМОН. Наш состав стоит на станции, ехали в Чечню.
Семыкин коротко изложил ситуацию. Капитан присвистнул:
- Вот те на, попали на войну раньше, чем ожидали.
Он отошел в сторону и долго что-то диктовал в круглый микрофон рации.
- … И побольше гранатометов, - только и донеслось до Игоря.
Между тем подъехал вернувшийся с боеприпасами Сергей. Оставив мотоцикл в мертвой зоне за домом
Голомы, он перебежками добрался до друзей.
- Разбирай!
Патроны были россыпью, приходилось огонь вести по очереди. Один стрелял, другие в это время набивали магазины.
- Ба, а это еще что за спящая красавица? - удивился один из омоновцев.
Все обернулись туда, куда смотрел солдат. Из открытой дверцы уазика показалась фигура Ленки. По заспанному лицу и неуверенной походке Стриж понял, что она только что проснулась. "Во дает!" - рассмеялся он про себя.
А Елена действительно все это время спала. С утра принятое успокоительное, спиртное и просто тепло кабины уазика после ледяной гонки на мотоцикле усыпили ее мертвецки. Внезапно очнувшись от близкого взрыва, девушка не поняла, где она находится и как сюда попала. Открыв дверцу, она неуверенно ступила на землю и, ошалело оглядываясь по сторонам, пошла по дороге. Тут сзади нее снова грохнул взрыв - чеченцы саданули очередной гранатой. Ленка взвизгнула и, ошалев совершенно, бросилась бежать по дороге. Да не в ту сторону - прямиком к мураевскому дому.
- Стой, куда, дура! - дружно закричали за насыпью. Но Ленка, не разбирая дороги, неслась вперед. Еще метров двадцать, и она вылетит в зону обстрела.