Тут же перед его мысленным взором возникла Валя, но Павел тут же отогнал это видение. В конце концов, ничего плохого он не делает, просто хочет познакомиться с этой очаровательной бестией поближе. Да и вообще, она сама сказала, что хочет показать ему город, ведь так? А если он хочет разобраться в том, что здесь происходит, то нужно быть ближе к массам, к простым людям. Так пусть Лена и устроит ему это "хождение в народ".
Найти клуб оказалось действительно легко. Во-первых, он располагался в каких-то пятистах метрах от гостиницы, в которой остановился Павел (правда, он сомневался, что в Мраморном есть другие гостиницы), а во-вторых в этом городке о клубе действительно знали все. Павлу безошибочно указывали дорогу, и он, предварительно приведя себя в порядок, вошел в клуб.
Снаружи это одноэтажное здание представляло собой нечто среднее между недостроенным крылом психбольницы и салуном времен покорения дикого Запада. Маленькие окна с решетками, облупившаяся желтая краска и надпись "Клуб", выведенная красным над входом. Более оригинального названия создатели этого заведения. Видимо, придумать не могли. Впрочем, исходя из того, что клуб в городе действительно был один, проблем с этим наверняка не возникало.
Внутри все выглядело еще страшнее. И без того маленькие окна были завешены плотными шторами, так что в помещении царил полумрак. Музыка не играла, а гремела, повергая в шок каждого, кто проходил мимо колонок в рост человека, направленных друг на друга и стоявших точно в проходе. В центре зала танцевали несколько человек, пол которых невозможно было разобрать из-за полумрака и ярких вспышек дешевой светомузыки. Еще трое сидели возле барной стойки, оформленной безо всякого вкуса и больше напоминавшей длинную гладильную доску. Где-то за ней светились окошечки для подачи заказов, выходящие в кухню заведения, откуда тоже доносилась не менее громкая музыка, зато другая, не та, что ревела в зале. В результате слияния этих двух какофоний выходило что-то и вовсе жуткое, в духе: "Я люблю тебя, Дима… Крошка моя, я по тебе скучаю…"
Лену Павел узнал сразу - по идеальной фигуре и длинным волосам, спускающимися до лопаток. Она сидела у бара, спиной к нему, потягивая что-то через соломинку.
- Привет! - крикнул он подойдя к ней и стараясь перекрыть адский грохот попсы.
- И тебя туда же! - с улыбкой откликнулась девушка, - Добро пожаловать в ад! Потанцуем?!
- Под это?!!
- А больше не под что! - крикнула она, хватая Павла за руку и вытаскивая на середину зала, где в импровизированном танце уже крутились и изгибались несколько человек.
- Говорят, вертикальный танец, есть выражение горизонтального желания! - крикнула ему в ухо Лена, тесно прижимаясь к нему.
- Может быть. Но такой танец - скорее выражение желания из области садомазохизма.
Лена хихикнула, и согласно кивнула.
- Откуда ты? - спросила она, отказываясь от попыток заставить Павла дергаться в ритме музыки. Теперь танцевала она одна, извиваясь всем телом, что, впрочем, выглядело действительно красиво и походило на танец.
- Из Москвы.
- Ого! Что москвичу потребовалось в нашей дыре? В этом местном Твин Пиксе?
- Исследования в области социологии. Социум маленьких городков, и его нравы.
- Ну, это ты по адресу. Нравы у нас тут, не приведи господь. Я уже предлагала устроить тебе экскурсию - хочешь, покажу тебе все местные нравы в действии?
- Хочу! - немного отстраняясь от нее крикнул Павел, - Только давай сначала выйдем отсюда, а то у меня от этого грохота уже голова раскалывается.
- Слабак! - с улыбкой подколола его Лена, - А я в таком мире живу уже не первый год.
- Как на счет того, чтобы начать экскурсию прямо сейчас? - спросил Павел, едва они вышли из клуба.
- Если все расходы на транспорт и прочий сифилис за твой счет, то хоть сею секунду. У тебя есть идеи, куда отправиться, или ты положишься в этом плане на меня?
- Одна идейка у меня есть, а там - доверюсь твоему знанию злачных мест. Мне нужно попасть в психушку.
- Это я тебе устрою! - рассмеялась Лена, - Любого в этом городе, кто вздумает говорить со мной серьезно, тут же обвиняют в невменяемости и грозятся отправить его на лечение.
- Я серьезно, Лен. Мне нужно там кое с кем пообщаться.
- И кто же этот счастливчик, что уже сумел привлечь внимание нашего столичного гостя? - уперев руки в бока с вызовом спросила Лена.
- Я бы не назвал ее счастливчиком. У нее нет ног.
- А… ну тогда я знаю, о ком ты. В Мраморном абсолютно все знают только двух человек. Леночку Керн, то бишь твою очаровательную спутницу, и Наташу Кузнецову - самого известного психа в этом ненормальном городе. Поехали, познакомлю. Лови такси!
Павлу никогда прежде не приходилось бывать в психиатрических лечебницах, и все его познания в этой области были почерпнуты из художественных фильмов. "Терминатора", например, в котором Сару Коннор периодически избивали и насиловали санитары.
Больница же в Мраморном вовсе не напоминала кадры из этого фильма. Трехэтажное желтое здание с решетками на окнах (Павел вновь не мог не провести ассоциацию с клубом, и Лена полностью с ним согласилась) внутри оказалось чистым, опрятным и даже немного уютным. Равнодушная ко всему на свете медсестра на входе спросила их о цели прибытия и, записав их имена в журнал, указал им на дверь в левом углу холла. Не было ни кодовых замков, ни санитаров с дубинками… Больница и больница, даром что психиатрическая.
В конце коридора их все же встретил крепкий на вид санитар.
- К Кузнецовой?
- Да, - ответила Лена.
- Сейчас ее приведут. Проходите сюда, в комнату для посетителей.
Комната для посетителей, в которой нашелся даже ободранный диванчик и два кресла, была оклеена светлыми обоями, и вообще казалась яркой и солнечной не смотря на то, что выходила на северную сторону.
Спустя минуту сопровождаемая санитаров, в комнату въехала девушка на инвалидной коляске… Наташа Кузнецова. Павел узнал ее сразу же, по фотографиям из газетных статей. С тех пор (последняя фотография, которую он видел, была сделана в 97-м году) девушка повзрослела, если не сказать постарела - на лбу прорезались морщинки, а глаза, хоть и лучились каким-то ярким светом, но уже казались уставшими. В тот день, когда мать отрезала ей ноги, Наташе было 5 лет. Случилось это примерно двадцать лет назад… Нет, на двадцать пять она не выглядела - лет на тридцать - тридцать два, как минимум. Будучи ровесницей Павла она казалась гораздо старшее его.
- Привет, Лена! - просто, и по-будничному поздоровалась она, как будто разговор происходил где-то на улице, или в том же клубе, но никак не в психушке. - Что-то давно ты не заходила.
- Да ты знаешь, дела…
- А кто это с тобой?
- Познакомься, это Павел. Он из Москвы… Приехал, можно сказать, специально, чтобы поговорить с тобой.
Павел склонил голову в знак приветствия, и Наташа ответила ему таким же вежливым кивком, ни на секунду не сводя с него глаз. Как боец перед поединком…
- И что же вас так заинтересовало в моей скромной персоне? - спросила она.
- Ваша история, - ответил Павел, - А точнее - история этого города целиком. Я пишу работу по социологии, изучаю влияние замкнутого социума на психику людей. Как изменяется их нрав, быт и все остальное. Жизнь в Мраморном, мне кажется, сильно изменила вас. Вы бы, наверняка, были другой, живи вы в Москве. И уж точно вы не оказались бы в этом заведении.
Глядя на Наташу Павел краем глаза наблюдал и за Леной, не выпуская ее из своего поля зрения. Она же смотрел только на него, и на ее лице читалось удивление, непонимание и озабоченность происходящим.
- Говорите, другой бы была? - переспросила Наташа, - Да, это точно, я была бы другой. Для начала - живи я в Москве, у меня все еще были бы ноги. И еще, живи я в Москве, или вообще где-то еще, главное - чтоб подальше от этого городка, то не пришлось бы мне убивать собственную мать.
Павел вздрогнул. Но вздрогнул не от ее слов, а от того взгляда, каким Наташа смотрела на него. На миг у него создалось впечатление, что его сканируют, и он тут же легонько прощупал собеседницу, проклиная себя за беспечность. Никаких следов психокинетической активности - Наташа была нормальной девушкой, разве что наделенной пристальным и пронзительным взглядом.
- Вы, ведь, об этом хотели спросить? - продолжала она тем временем, - Зачем я убила ее? Была ли это месть, или я просто сошла с ума? Все об этом спрашивают, вы не стесняйтесь, я привыкла. Здесь бы и журналисты, были и простые любопытные, мнящие себя великими психологами или психиатрами. Я всем отвечала одно - я убила ее потому, что так было надо.
- Нет, я приехал не за этим! - глядя в ее глаза, в которых отражалась глубокая, чистая душа и сильная воля, Павел чувствовал, что находится на пороге чего-то важного. Обладательница таких глаз не могла быть сумасшедшей. - Я хочу спросить вас о том, почему вы устроились на работу в психбольницу? Я читал газеты - "Юное создание хочет помогать своей матери", и читал то, что писали после ее смерти - "Убийца целый год подбиралась к своей жертве". Я не верю ни тому, ни другому. Чтобы помогать матери не обязательно работать здесь. Чтобы убить ее не обязательно было целый год строить из себя невинность. Здесь что-то еще.
Руки Наташи, лежавшие на подлокотниках кресел, чуть дрогнули после его слов. Павел заметил, что вздрогнула и Лена.
- Лена, выйди, пожалуйста! - сказала Наташа.
- Почему? Я тоже хочу послушать.
- ЛЕНА, ВЫЙДИ ПОЖАЛУСТА! - повторила девушка, и в голосе ее зазвучал металл. Ослушаться такого тона не посмел бы и сам Павел, но Лена осталась сидеть на диванчике рядом с ним.
- Лена, оставь нас, - мягко попросил он.
- Ты мне потом все расскажешь? - спросила она, вставая.
- Нет, - отрезала Наташа, - Он не расскажет.
Они оба проводили взглядом Лену, которая с неохотой закрыла за собой дверь, и только тогда Наташа заговорила вновь.
- Я ничего не имею против нее, но боюсь того, что прожив три года ТАМ она уже не совсем отдает себе отчет в своих поступках.
- Где это "ТАМ"? В Мраморном?
- Нет, на ГЭС. Ты не знаешь, кто она? - спросила Наташа, слегка ошарашив Павла этим неожиданным переходом на "Ты".
"Что-то часто в последнее время девушки выбивают меня из колеи… - подумал он про себя, - Старею, наверное".
- Я встретил ее в центре города сегодня утром. Она тоже удивилась, что я не знаю ее. Кто она?
- А говорил, что читал газеты. Три года назад, когда тогдашний начальник ГЭС сбросил с плотины свою жену, в Мраморный приехали Керны. Лев Керн и его дочь Лена. Керн - новый начальник станции. Три года - достаточно малый срок, но я боюсь, что Оно за это время стало сильнее. Ведь смогло же Оно дотянуться до моей матери.
Павел затаил дыхание, но поскольку Наташа умолкла, заговорил сам.
- Что такое Оно? Оно живет на ГЭС? Ты видела Его?
- Его никто не видел, и я не думаю, что это возможно. Я не знаю, что это такое, но постоянно чувствую его даже здесь. Скажи, ты приехал за Ним?
- Да, - ответил Павел, - Точнее, я приехал узнать, что творится в этом городе. Уже здесь я понял, что какое-то отношение ко всему, что здесь происходит, имеет Мраморная ГЭС. Что Оно сделало с твоей семьей? Ведь это Его работа, не так ли?
- Отец сопротивлялся дольше всех, не смотря на то, что больше всех из нас проводил времени на плотине. Это, ведь, была его работа. Я часто слышала, как он кричит по ночам, часто ловила на себе его отсутствующий взгляд, будто он смотрел на меня, но видел что-то другое. Оно так и не смогло дотянуться до меня, хотя очень старалось. С самого моего детства… Но первой под его влияние попала мама.
- Как Оно это делает?
- Я не знаю. Думаю, что Оно пытается подчинить людей себе, но это не всегда получается. И тогда Оно просто сводит их с ума, как мою маму… Это не она отрезала мне ноги, это сделало Оно ее руками. Вы говорите, что читали газеты? Как это было?
- Газонокосилка… - неуверенно начал Павел.
- У нас была газонокосилка, но мама никогда ею не пользовалась, говорила, что это страшный агрегат. Она сделала это топором. Самым обычным топором для колки дров.
У Павла перехватило дыхание… Воображение тут же нарисовало жуткую картину - мать крадучись подбирается к дочери, спящей в саду, заносит громадный топор и опускает его на правую ногу маленькой девочки. Хлещет кровь, много крови… девочка кричит, но дом Кузнецовых находится слишком далеко от города, чтобы кто-то мог услышать этот страшный крик. Девочка пытается уползти, но топор вновь взлетает в воздух, чтобы опуститься вниз еще раз…
- Я никому не рассказывала, - продолжала Лена, - Потому что знала, что мама не виновата. Оно заставило ее… Мама вообще не понимала, что делает. Она до конца жизни была уверена в том, что сделала это нечаянно, и не топором, а газонокосилкой. Впрочем, последние несколько лет она не вспоминала вообще ни о чем. Она даже меня не узнавала! И знаешь что я думаю? Мне кажется, что отрубив мне ноги, мама спасла меня. Пусть я инвалид, но я жива, в отличие от отца.
- Без ног не добраться до ГЭС?
- Примерно так. Отец тоже чувствовал, что со станцией что-то нечисто, но ничего не мог поделать. Я так и не знаю, что с ним произошло, почему он покончил жизнь самоубийством… Но Оно не сумело добраться до него, я это знаю точно.
- Так зачем ты пошла сюда работать? Из-за матери?
- И да, и нет. Я хотела быть к ней поближе. К тому времени мама стала почти нормальной. Она стала воспринимать действительность, узнавать меня… Чем дальше находишься от плотины, тем труднее Ему добраться до твоего разума. Поэтому мама продолжала симулировать болезнь, чтобы остаться здесь. По этой же причине здесь проводила все время и я. Но однажды я увидела в маминых глаза тот самый блеск, который я помню еще из детства. Оно каким-то образом пробралось в ее разум и вновь начало подчинять ее себе. Тогда она вновь перестала быть собой…
- И тогда ты убила ее?
- Да, чтобы спасти.
- И чтобы самой остаться здесь?
- Тогда я не думала об этом. Но я рада, что я здесь. Люди здесь гораздо… нормальнее, что ли, чем там, снаружи. Это Мраморный - одна большая психушка. Весь город, кажется, принадлежит тому существу с плотины. Лишь немногие продолжают сопротивляться. Но самое страшное - люди не понимают, что происходит с ними. Мне кажется, Мраморному приходит конец. Еще лет пять, и Оно поглотит весь город…
- А Лена? Ты, ведь, знакома с ней?
- Да. Первое время после ее приезда в Мраморный, она часто заходила ко мне поговорить. Она тоже чувствовала, что с плотиной что-то неладно… Но со временем перестала расспрашивать меня о моем отце и его работе, поэтому я боюсь, что Оно же прочно обосновалось в ее голове. Я, правда, ни разу не видела в ее глазах того огонька безумия, но… Надеюсь, ты меня понял.
- Понял… - вздохнул Павел, поднимаясь с дивана, - Спасибо, что рассказала мне все. Теперь я, хотя бы, знаю, в каком направлении двигаться.
- Постой! - Наташа схватила его за руку, - Скажи, кто ты? Откуда ты пришел, и что намереваешься делать?
- Я - друг, - сказал он, чувствуя, что говорит полную шаблонщину, пусть и уместную для данного случая, - Я хочу помочь тебе. Тебе, и всему городу. Я разберусь с тем, что живет у плотины.
- Боюсь, тебе не хватит сил…
- Я тоже этого боюсь… - прошептал Павел, вспоминая тяжесть ауры города. Здесь, за городом, она ощущалась не так сильно, но все же присутствовала, незримо витая в комнате.
Лена ждала его внизу, в холле. Она не выглядела ни взволнованной, ни любопытной, но Павел, тем не менее, чувствовал, что она надеется на то, что он сам расскажет ей о своем разговоре с Наташей.
- Ты все еще мой гид? - спросил он.
- Ну, если ты не против, то да… Правда, гиду обычно рассказывают об истиной цели своего путешествия.
- Ты что, никогда голливудских боевиков не смотрела? - усмехнулся Павел, - Когда это гид знал столько же, сколько тот человек, которого он ведет. В этом и заключается интрига! Гид должен, для начала, спасти жизнь главному герою, а уж тогда он расскажет ему о том, что он никакой не человек, а пришелец из иного мира.
- А если гид - красивая девушка?
- Это ничего не меняет! - Павел легонько приобнял ее за талию, выводя из больницы. Здесь, на свежем воздухе, вдали от пронзительных глаз Наташи, ее опасения казались ему беспочвенными. Лена была необыкновенной девушкой, но уж явно не прислужников Игни Этферро. Изрядно взбалмошная, не в меру любопытная, но не Темная, а это главное.
- Ну, так куда мы едем теперь? - спросила она, прижимаясь к нему так, как будто они были знакомы уже лет десять, а не несколько часов.
- На ГЭС. В епархию твоего отца.
- А я все думала, когда же ты догадаешься о том, кто я…
- А я и не догадался. Не забывай, я из столицы, и мне не ведомо, кто главная звезда в этом маленьком городке… Кабы Наташа мне не сказала, я бы до сих пор считал тебя просто немого зазнавшейся девчонкой из местного клуба.
- А что она еще говорила?
- Да так, ничего особенного. Сумасшедшая… Что с нее взять?
Нельзя сказать, чтобы эти слова ободрили Лену - ее взгляд красноречиво говорил о том, что она возмущена его мужским шовинизмом и нежеланием посвятить свою очаровательную спутницу в свои тайны. Но, тем не менее, Лена бодро зашагала к шоссе, напевая под нос какую-то песенку.
- Знаешь что? - спросила она, уже сидя в машине, - А я кушать хочу, как крокодил после недели жизни в пустом бассейне.
- Заедем куда-нибудь?
- Давай, лучше, заедем ко мне. Наш дом все равно по пути на станцию, а отца дома нет. Там и пообедаем…
- Не вопрос.
Когда Лена положила голову ему на плечо, Павел подумал о том, что не к добру это, когда малознакомая девушка приглашает тебя к себе домой, добавляя при этом, что родителей дома нет. Или наоборот к добру? Лучше бы это, конечно, было поздним вечером…
Не то, чтобы дом Кернов поражал воображение - Павел видывал домишки и получше даже в России, не говоря уже об Англии, но все же построен был на совесть. Это был даже, скорее, не дом, а двухэтажный коттедж с обширным садом вокруг. Павел, правда, до сих пор так и не понял русской традиции выращивать в саду не цветы, а какие либо плодоносящие растения, но у Кернов помимо традиционных томатов, смородины и малины росли еще и яблони и даже несколько кустов роз. Одним словом, это действительно был не огород, а самый настоящий сад. Уже по нему, не говоря уже о доме, можно было судить о том, что его хозяева занимают высшую позицию в табеле о рангах этого маленького городка.
- Нравится? - спросила Лена, - Неплохо, да?
- Да… - вынужден был признать Павел, постукивая ногой по мраморной дорожке, ведущей от калитки к дому.
- А это тот самый легендарный белый мрамор. Его еще немного добывают в сотне метров от плотины.
- Я смотрю, начальник Мраморной ГЭС - самый уважаемый и богатый человек в городе?
- Ну, это ты еще дом нашего мэра не видел. Хотя в чем-то он действительно нашему дому проигрывает. Права, честно тебе сознаюсь, не мы его строили, и не по нашему заказу. Этот дом еще Кузнецов построил, в те годы, когда Советский Союз еще был единым и нерушимым, а Мраморная ГЭС еще считалась легендой.
- То есть, здесь когда-то жила Наташа?