* * *
- Увы, это извечная и несбыточная мечта простого русского человека: все отнять и заново поделить, но уже по справедливости. Однако всему должен быть предел, Костя. Хотя бы потому что издавна существует элементарное правило: кто делит, тот и владыка! Тот и решает: кому больше, кому меньше, а кому вообще ничего. Пойми: проще один раз поделить и больше к этому никогда не возвращаться. Ни-ког-да! Старики, интеллигенция, пролетарии - при любых дележах и раскладах получат жалкие крохи. Зато останутся живы! А то ведь неровен час - опять начнется: большевики, меньшевики, эсеры… Ульянов на броневике, Махно на тачанке, Ельцин на танке…
Константин повел плечами: дескать, возможно, так и будет, мне-то что?..
В отличие от следившего за дорогой Вадима, он вынужденно поддерживал разговор и отвечал на вопросы шефа. А тот, вместо того, чтобы насладиться еще одной киношкой или хорошенько вздремнуть, придирчиво обозревал округу и надсадно ворчал.
- Нельзя бесконечно заниматься переделом собственности! Строить надо, вкладывать деньги в науку и культуру, детей в мире растить. А народу необходимо очнуться от спячки и строго спрашивать с власти.
- Ага, дадут нашему народу спрашивать!..
- Конечно, не дадут, если возмущаться на кухнях под водочку, а за пределы собственных нор выходить с подобострастной улыбкой!
Устав поддерживать бестолковый разговор, Яровой вздохнул:
- Вас бы в Президенты.
- Не получится.
- Почему же? Как раз для вас работёнка.
- Не выйдет, - устало повторил Суходольский. - Во-первых, я не масон, не член семьи и не лоялен к ФСБ. А во-вторых, чтобы в нашей стране стать следующим Президентом, нужно выиграть тендер по предоставлению гарантий безнаказанности предыдущего.
Впереди блеснула золотом рябь широкой реки с парившими над нею пролетами километрового моста. Правее показались казанские новостройки - десятки взметнувшихся к небу высотных кранов.
Сергеев глянул на часы. До обозначенного шефом срока оставалось целых тридцать минут - уложились вовремя.
- Наконец-то, - пробормотал он. - Марк Антонович, уточните цель нашего путешествия.
Секунду подумав, шеф "раскололся":
- Отель "Сафар".
- Ясно.
- Что ясно? Ты был в Казани и знаешь, где этот отель?
- Никогда не был. Костя, достань из бардака атлас…
- Здесь план города с названиями улиц, а подробностей нет, - захлопнул толстый фолиант Яровой. - Нужно узнать хотя бы улицу.
- Найди проспект Ибрагимова, - нехотя расстался с очередной порцией информации Суходольский.
- Нашел.
- Выезжайте на проспект и поворачивайте в сторону центра…
До проспекта Ибрагимова не дотянули - остановились на Горьковском шоссе, едва въехав в город с запада. Костя давно ерзал в кресле, выказывая желание отлить в "туалете типа сортир" или в любых реденьких кустиках. Не прочь был поддержать почин и Вадим. Но молчаливой непреклонностью шеф намекал на строжайший дефицит времени, из-за которого пришлось пожертвовать обедом. И вдруг, завидев придорожный комплекс, Марк Антонович обронил:
- У нас имеется в запасе около часа. Тормозните…
"Audi" пропустила пару машин, пересекла встречку и юркнула на обширную стоянку. Кряхтя и потирая затекшие спины, выбрались из салона, осмотрелись.
- Туда, - скомандовал коммерсант и побрел к стеклянным дверям комплекса, в котором, судя по броской наружной рекламе, имелось все для утоления человеческих нужд.
- Шеф, предлагаю занять столик в кафе и по очереди прогуляться туда, - указал Сергеев на стрелку с надписью "туалет".
- Валяйте. Я попозже…
- Тогда я побежал первым, - нагло заявил Костя и умоляюще посмотрел на начальство.
- Беги-беги, - засмеялся Сергеев и спросил вдогонку: - Тебе чего заказывать?
- Две чашки горячего чаю!
Расположились неподалеку от мерцавшей на стене плазменной панели. Суходольский на пару минут отключился от действительности, прислушиваясь к голосу симпатичной ведущей…
- Я хотел поговорить наедине, - начал Вадим.
- Дожили! - не расслышав, воскликнул шеф. - Сегодня китаец на орбите, завтра бригада таджиков на МКС!..
- Марк Антонович, мне нужно с вами поговорить.
- Вадим, мы двое суток оторваны от жизни. Я даже не знаю курс проклятого доллара! - возмутился тот, но, узрев озадаченность на лице преданного безопасника, сдался: - Что-нибудь серьезное? Не нравится гитарист?
- Нет, с гитаристом порядок. А коли выявлю странности - уволю или пристрелю. Меня беспокоит другое: ваши встречи и переговоры с незнакомыми людьми.
- Как с незнакомыми? - изумленно воззрился Марк Антонович поверх золотой оправы. - Я их неплохо знаю.
- "Неплохо" - маловато для уверенности в их надежности. Полагаю, тех, кто подослал вооруженных мотоциклистов к заправке, вы тоже когда-то неплохо знали. Верно?
Покусывая нижнюю губу, Суходольский задумался… Из ступора вывел ритмичный стук каблучков, оборвавшийся где-то рядом.
- Выбрали?
- Да, - очнулся он, - девушка, принесите нам что-нибудь легкого и чтоб недолго ждать… три салатика, бутерброды… Два черных кофе и два чая. И, пожалуйста, покрепче.
С туалетом Костя разобрался быстро.
Покинув сие заведение, он остановился у одного из торговых павильонов, что были обустроены вдоль длинного коридора. Взгляд приметил сквозь огромное витринное стекло продавщицу цветов - тощую сорокалетнюю женщину, прижимавшую к уху небольшой сотовый телефон. Оглянувшись, Яровой быстро оценил сектор обзора.
Нет, попутчики выбрали столик где-то сбоку, и вход в цветочный салон из кафе не виден.
Он решительно шагнул внутрь благоуханного "оазиса", осмотрелся. Проявив интерес к розам, подошел к пышным букетам…
- Ладно, Светочка, вечером перезвоню - поболтаем, - поспешила прервать разговор тетка. Щелкнула крышка мобилы, лилейный голосок проворковал давно заученную фразу: - Вас какие цветочки интересуют? Давайте я покажу вам розы! Нам только сегодня их завезли…
- Покажите. Только я мало в них смыслю. Вот вы сами какие бы купили? Для себя.
- Для себя выбрала бы эти, - уверенно показала она на темно-бордовые бутоны.
- Превосходно. У меня к вам небольшая просьба, - будто невзначай вынул он из кармана несколько тысячных купюр. - Одолжите мне на одну минуту телефон - я свой оставил в машине. А вы пока выберите из этого чудесного букета девять роз - я хотел бы подарить их вам.
Тетка обалдело хлопала густо накрашенными ресницами.
- Девять? Мне?..
- Вам. А почему вы удивляетесь? Мне и самому будет очень приятно преподнести эти цветы. Честное слово.
Она совершенно потерялась: по лицу блуждали растерянность с глуповатой улыбкой, руки не находили места.
Он помог:
- Ну что же вы медлите? Выбирайте! А я пока позвоню. Можно?
Продавщица безропотно отдала мобилу и потянула из букета первую бордовую розу. Мужчина набрал номер, отошел в сторонку, прикрыл микрофон ладонью и, поглядывая через витринное стекло в коридор, с кем-то быстро переговорил. Отключившись, удалил из журнала набранный номер.
- Спасибо, вы меня выручили, - вернул он телефон, расплатился за цветы.
- И вам…
Худощавая женщина долго стояла у прилавка, пряча бледное лицо в благородном пурпуре роз. Тонкий носик с удовольствием вдыхал пьянящий аромат; взгляд, точно приклеенный, не мог оторваться от темного проема в стеклянной стене, из которого внезапно явилась Надежда в обличии молодого широкоплечего мужчины с породистой внешностью русского аристократа. Надежда была щедрой и очень вежливой. Но, одарив девятью розами, она также внезапно исчезла.
Он приближался к столику, беспрестанно оборачиваясь и пялясь на аппетитную попку молоденькой официантки, с нарочитой громкостью стучавшей каблучками по бежевой керамике.
- Шею свернешь, - буркнул Сергеев.
Костя уселся на стул, сунул в карман платок, коим вытирал руки после визита в туалетную комнату. И довольно выдал:
- Ничо так тёлка. "Подушки безопасности" как у богини, пердак объемный и ноги без варикоза.
Коллеги тему не поддержали. Заканчивая какой-то непростой разговор, Суходольский категорично заявил:
- Нет, Вадим, охрана на этих встречах мне не нужна. Иди, твоя очередь…
* * *
Солнышко находилось где-то близко к зениту и нещадно разогревало серый асфальт, а заодно и темную краску немецкого авто. Ветра как будто не было совсем и только печальный шелест листвы, расположенной через дорогу дубравы, напоминал о легком движении воздуха. Два сотрудника охраны Марка Антоновича Суходольского изнывали от безделья и духоты, с завистью посматривая на зелень парков и лесочков, что в изобилии произрастали по берегам спокойной Казанки. Местечко на стоянке, случайно найденное в тени от главного корпуса "Ак Барс Банка", теперь оказалось на самом пекле. Спасительная тень к пяти часам "помахала ручкой" и уползла на восток…
Отель "Сафар" они нашли без труда - помогали редкие подсказки шефа. По бесконечно длинной улице Восстания доехали до проспекта Ибраимова. По проспекту домчалась до речного берега, с которого промелькнул чудесный вид на Казанский кремль. Повернув направо, оказались между комплексом зданий огромного банка и нужным отелем. Гостиничная стоянка была забита, потому и притулились в теньке у дворца татарских финансовых воротил.
Выключив двигатель, Сергеев вопросительно уставился на шефа. Тот привел в порядок одежду - застегнул пару пуговиц на вороте рубашки; посмотрел на часы, выбрался из салона. Притопывая туфлями и расправляя брючины, изрек:
- Не переживай, Вадим. Это обычная деловая встреча, охрану которой обеспечивает мой партнер. Часикам к шести вернусь. Не скучайте.
И побрел в сторону многоэтажного отеля. Телохранители проводили его фигуру долгими взглядами; не сговариваясь, закурили. И потянулось вязкой неизвестностью ожидание…
"Новобранец" нервничал, поглядывая на мельтешившие поблизости машины:
- Мы на стоянке для сотрудников и клиентов банка. Нас не попросят отсюда?
- Брось! Разве мы не похожи на клиентов?
- Черт его знает… Эти понаглее выглядят, - кивнул он на молодую парочку у "Porsche-Cayman".
- Виппи, - лениво процедил Сергеев. - Денег и понтов у них с излишком, а с мозгами туговато.
- Кто такие "виппи"?
- Детки из VIP-семей. Обычно эти "божественные" отпрыски владеют шикарными салонами красоты или дизайнерскими студиями. Избалованность с гарантией постоянной родительской опеки сводят к минимуму их способность к самостоятельному управлению крупным бизнесом.
- Неужели у них все так плохо?
- Бываю исключения. Одно на тысячу.
- Слава Богу, что хотя бы природа исправляет несправедливость человеческого общества…
Минуты утекали, а вместе с ними таяли и сигареты в пачках. В половине пятого Костя открыл дверку:
- Пойду отолью. А то скоро заявится шеф и прикажет без остановок ехать в ЧАО.
- Куда?
- В Чукотский Автономный Округ.
- Это запросто! Поаккуратнее там. В лес к диким сорокам не ходи! Платные сортиры водятся в местах сосредоточения торговых и питейных точек. И легкий "Winston" не забудь купить!..
- И где его носит?! - возмущался шеф, внезапно вернувшийся к машине раньше означенного часа.
- Отлить ушел минут двадцать назад. Наверное, сортир не мог поблизости найти, - оправдывался Вадим. - Мы куда-то опаздываем?
- Не то чтобы опаздываем, но лишнего времени у нас нет.
Движок "Audi" приглушенно ворчал, в салоне постепенно становилось прохладно. Суходольский с Сергеевым нетерпеливо вращали головами в поисках пропавшего гитариста.
- Вон он! - кивнул полковник. - Через дорогу пытается перебежать.
- Вижу. Поехали - там его подберем…
Иномарка плавно тронулась и повернула к выезду на Комсомольскую улицу. В узком "горлышке" остановилась вровень с приземистой металлической урной, пропуская идущий слева направо транспорт. Заметил их маневр и Яровой, прекративший попытки перебежать оживленную трассу.
Стояли несколько секунд. Смотрели влево и ждали, когда в бесконечном потоке появится брешь.
И дождались. Но не бреши, а яркой вспышки с оглушительным хлопком, тугой волной разбившего стекла и разом долбанувшего по борту, по ушам, по обоим телам.
Часть третья Чудеса психологии
Пролог
Польша. Данциг. Штаб 70-й армии
31 марта 1945 г
- Вы знаете немецкий язык? - бестактно перебил смершевец.
- Не только немецкий. Я свободно владею французским и польским. Английским - чуть хуже.
- Какие должности в зоне занимали эти люди?
- И этого я сказать не могу. Представляя военных, Бискапский назвал лишь звания и фамилии; гражданским оказался доктор Линке. Полагаю, фамилия вымышленная.
Генерал-майор царской армии продолжал рассказывать о первых впечатлениях пребывания в "Зоне SS12-01", а Илья Валентинович, стараясь не пропустить ни единой детали, рассматривал пожилого мужчину и силился заглянуть в его душу, понять ее… "Непохоже на ложь. Очень непохоже. При отрепетированных постановках актер почти не выказывает сомнений, а уверенности в голосе и суждениях звучит много больше. Дьяконов часто признается в своих сомнениях, сетует на память. Что ж, наверное, и я сомневался бы, окажись на его месте".
Да, распознать грамотную игру крайне сложно, мастера на этот счет водились в контрразведке. Однако и Виноградов владел парочкой надежных приемов, применить которые наметил ближе к завершению беседы.
- …Пока мы находились в кабинете, Линке неестественно улыбался и произносил расплывчатые фразы. Он так и не ответил толком ни на один мой вопрос; не объяснил, для какой работы я приглашен, - закончил Василий Авраамович.
- Чего же они от вас хотели?
Неожиданно белый генерал улыбнулся. Вымученно и впервые за то время, что находился в особняке:
- Как ни странно, они задавали очень похожие вопросы. О моем участии в войнах: в Первой мировой и Гражданской; о послевоенной работе в Польше. Расспрашивали об известных генералах: Брусилове, Деникине, Врангеле, Краснове, Корнилове, Кутепове, Май-Маевском… Я понимал, что все это от лукавого - в живых из лидеров белого движения к тому времени оставались двое: атаман Краснов, с потрохами продавшийся немцам, и несгибаемый Антон Иванович Деникин, осуждающий любое сотрудничество с фашизмом. Я скупо и невпопад отвечал. Пару раз поинтересовался: в чем состоит моя работа? От прямого ответа они уходили и снова сыпали вопросами. Кое-что прояснилось спустя час или полтора, когда Линке достал из огромного сейфа около сотни старых фотографий и предложил мне отыскать знакомые лица.
Офицеры насторожились.
- И вы нашли?
- Да. Нашел. И понял, что немцы заинтересовались выпускниками нашей минно-разведывательной школы. Я хорошо запомнил примерно половину разведчиков из первого выпуска. Их внешность, фамилии… На предложенных снимках таковых я обнаружил ровно двенадцать.
- Вы назвали этих людей?
- Нет. Разумеется, нет.
- Ничего не понимаю, - сокрушенно покачал седеющей головой Виноградов. - Если вы не имели отношения к инструкторской работе, если при обучении юнкеров не применялись методы психологического воздействия, то зачем?..
- Вы не дослушали, - остановил Дьяконов. - Инструкторский состав минно-разведывательной школы к психологии действительно отношения не имел. Однако большинство дисциплин преподавалось юнкерам под наблюдением некоего Алексея Федоровича Лазурского.
- Кто таков? - покусывал верхнюю губу Илья Валентинович.
- Известный русский врач и психолог, профессор Петербургской педагогической академии и Психоневрологического института. Ученик самого Бехтерева и последователь Сеченова.
- Не слышал о таком враче.
- Не мудрено - Лазурский погиб в семнадцатом году при невыясненных обстоятельствах. Жаль. Я его немного помню: энергичный, деятельный и весьма талантливый ученый; светлой души человек.
"Все! Отныне все понятно! - устало повел ладонями по лицу генерал Виноградов. - История началась в далеком пятнадцатом с создания в Могилеве минно-разведывательной школы и неожиданно получила продолжение в сороковых годах под Мюнстером. Теперь главное - успеть!.."
- Скажите, - сузил свои и без того подозрительные глазки полковник контрразведки, - как же так получается? Вас привозят на сверхсекретный режимный объект, рассказывают о его задачах, знакомят с руководством и… вдруг отпускают! Вам не кажется это странным?
- Меня не собирались отпускать из "Зоны SS12-01". По крайней мере, живым.
- Да? И, тем не менее, вы сидите перед нами.
Дьяконов не сдержал легкой усмешки в адрес въедливого чекиста. Однако вежливо-ровного тона не изменил:
- Уверен, не получив информации о выпускниках могилевской школы, немцы непременно расстреляли бы меня. Но повезло. Я вообще везучий человек. Той же ночью над Мюнстером появилось множество самолетов - американских или английских. Они долго бомбили пригороды: заводы и узловую железнодорожную станцию, изрядно досталось и секретной зоне. В жуткой суматохе и в спасительной темноте мне удалось бежать; я двинулся на северо-запад и под утро пересек голландскую границу.
- А дальше? Как вы снова оказались в Польше?