11 ноября во время третьего чтения билля о правах дебаты разгорелись с новой силой. Часть депутатов выражали сожаление, что исчезло дружественное настроение, царившее во время второго чтения. По словам Гошена, "в интересах страны было бы лучше, чтобы вопрос о перераспределении решался соглашением двух сторон, нежели обе партии будут колесить по стране, опережая друг друга, с целью заручиться демократической поддержкой на выборах". Другие либералы, напротив, открыто заявляли, что "не следует вести переговоры с врагом". Гладстон лишь меланхолично заметил: "Если я не смог достичь мира, то во всяком случае я его желал".
Не было согласия и в стане противников. Для одних требование либералов, чтобы консерваторы озвучили свои взгляды, казалось абсурдным, и, поскольку правительство предпочло отделить билль о правах от билля о перераспределении, стало невозможным поддерживать какую-либо связь с правительством . Однако большая часть рядовых заднескамеечников высказались за примирение между партиями. В итоге билль прошел третье чтение без особого сопротивления, а Хартингтон и Хикс-Бич поспешили заверить королеву Викторию, что третье чтение прошло без эксцессов.
Однако диалог Хартингтона и Хикс-Бича, казавшиеся столь многообещающими и Гладстону, и королеве, завершились ничем. Дилк – признанный специалист по вопросу перераспределения мест – должен был участвовать в переговорах с Хикс-Бичем, и последний был должен назвать дополнительного члена от консервативной партии, которым, как ожидали либералы, станет Солсбери, Норткот или Кейрнс, однако тори отказались озвучить имя еще одного участника диалога. Гладстон поспешил заверить королеву, что, хотя основа для дальнейших переговоров с Солсбери исчезла, он готов провести переговоры с любым лидером консерваторов, которого предложит Виктория. В ответ королева обратила свою энергию на организацию встречи между двумя лидерами, которую так страстно желал Гладстон.
Вскоре Гладстон узнал, что тори планируют провести второе чтение билля о правах в верхней палате, а затем отложить работу комитета до весны. Этот маневр был равнозначен второму отклонению, что, как предвидел Солсбери, поставит "мат" правительству и вызовет кризис. На совещании 12 ноября Солсбери вновь при поддержке Мэннерса и Уинна выступил за скорейший роспуск парламента. Однако на этот раз лидер партии оказался в меньшинстве. Карнарвон, Норткот, Смит, Кросс (к которому наверняка присоединились бы Кэйрн и Ричмонд, если бы их поезд прибыл раньше из Шотландии) выступили резко против предложения. Позднее леди Гвендолен Сесил (дочь маркиза Солсбери. – Е.Н.) отметила, что продолжение сопротивления расширению избирательных прав привело бы к падению престижа торийской партии.
И хотя 13 ноября билль без задержки прошел первое чтение в палате лордов, Солсбери ответил, что пэры не расстанутся с контролем над биллем о правах, пока не получат билль о перераспределении мест. Гладстон не раз пытался урегулировать ситуацию вступив в переговоры с Солсбери. Он даже передал через Норткота письмо, с предложением совместно решить основные пункты перераспределения. Однако торийский лидер не желал идти на переговоры. В течение недели он отклонил два предложения либералов. Его цель заключалась том, чтобы проведении второе чтение билля о правах в палате лордов, а затем отложить работу до весны.
Нам видится следующая расстановка политических сил. Рядовые консерваторы требовали у палаты лордов равного голоса в обсуждении деталей перераспределения, а это, по их мнению, будет невозможным, если билли о правах и перераспределении будут рассматриваться вместе. Одновременно с этим либеральное правительство готовилось дать гарантии, что палата общин не будет вносить никаких изменений в основные пункты билля. Несмотря на это, лидеры консерваторов опасались, что такая договоренность не гарантировала проведения всеобщих выборов по новому избирательному закону в нереформированных округах. В этом случае шансы консерваторов сохранить даже нынешнее число в палате общин становились более чем сомнительными.
Однако переговоры по достижению взаимопонимания продолжались. 14 ноября состоялась неформальная встреча премьер-министра и Норткота. Этими переговорами Гладстон и Норткот сделали значительный шаг вперед по достижению договоренностей о принципах перераспределения. Однако вскоре пришло сообщение от маркиза Солсбери, в котором говорилось, что палата лордов не пропустит билль о расширении избирательных прав до тех пор, пока билль о перераспределении мест не пройдет через палату общин.
Гладстон 17 ноября направил в обе палаты обращение, в котором призывал к компромиссу. Это возымело эффект. Либералы выступили с обещаниями сделать все возможное, чтобы как можно скорее подготовить билль о перераспределении, который палата общин сможет принять в ближайшее время. По заявлению, зачитанному в обеих палатах, обе партии должны были выработать основные статьи билля о перераспределении мест до его внесения в палату общин.
Очень точно процесс достижения взаимопонимания между партийными лидерами был описан "Таймс". Газета отмечала, что лидеры консерваторов еще до второго чтения билля о правах выразили желание обсудить билль о перераспределении с правительством. В то же время тори предложили Гладстону гарантию, что билль о правах будет принят в палате лордов, как только билль о перераспределении будет обсужден обеими партиями. Было решено, что, когда гарантии принятия билля о правах будут даны, правительство не только внесет билль о перераспределении мест, но и передаст на второе чтение. В ответ оппозиция заявила, что одновременно с утверждениями принципов билля о перераспределении палатой общин они превратят билль о правах в закон.
17 ноября состоялась неформальная встреча консерватора герцога Ричмонда с либералом Грэнвиллем. Последний настаивал на личном общении партийных лидеров, чтобы они смогли обсудить билль о перераспределении. По предложению Ричмонда переговоры должны были проводиться между четырьмя консерваторами и четырьмя либералами, и он особо подчеркнул, что встреча должна быть конфиденциальной. Лидер либералов в палате лордов Гренвилл сделал заявление, что правительство приложит все усилия, чтобы провести билль о перераспределении через парламент в начале следующего года, и он не сомневается, что при помощи консервативной партии им это удастся.
Напряженность фактически спала. Солсбери и Норткот публично приняли предложение Гладстона о компромиссе 18 ноября. Любопытно отметить, что вне парламента лидеры партий и их активисты стремились показать, что они "сохранили лицо" и что каждая партия добилась существенного преимущества над оппонентами. Например, Манделла, открывая клуб либералов в Элсви-ке 19 ноября, сказал, что получил заверение, будто бы тори пошли на уступки. Он также заявил, что либеральная программа еще не исчерпана, и если вигам придется бороться, то лучше это делать с пятью миллионами избирателей, чем с тремя. Манделла отметил, что, если маркиз Солсбери не одобрит их билль о перераспределении, правительству не станет хуже, и страна увидит, что это не их вина, если ее ввергнут в очередное волнение. По мнению Джона Морли, если бы не демонстрации, проводимые в защиту реформы, то палата лордов продолжала бы придерживаться своих первоначальных требований. Кроме того, митинги привели палату лордов к такому шоку, от которого она никогда не оправится. Консерваторы по-своему интерпретировали последние события и их вероятные результаты. Маркиз Солсбери в ответ на обращения консерваторов Эссекса заявил, что так называемый кризис прошел и что правительство уступило при договоренности настолько, насколько от него ожидали.
19 ноября диалог продолжился. Состоялась встреча между Гренвиллем, Гладстоном с одной стороны и Солсбери и Норткотом – с другой. Во время встречи лидеры обеих партий в дружественной обстановке обсудили перераспределения избирательных округов. Основные пункты, предложенные правительством, были поддержаны Солсбери и Норткотом. По воспоминаниям Морли, премьер-министр был очень доволен переговорами. Позднее он сказал, что был поражен теплотой торийского лидера и отметил, что "было очень приятно иметь дело с таким умным человеком, как маркиз Солсбери". Последний, в свою очередь, был заинтересован новой процедурой тайных переговоров.
Следующее совещание для обсуждения вопроса о перераспределении мест было назначено на вечер 22 ноября. На переговоры были приглашены Хартингтон, Гренвилл и Дилк. По воспоминаниям современников, они были непревзойденными мастерами в "деликатных вопросах". Однако Гренвилл после предварительного совещания был отстранен Гладстоном как "обуреваемый эмоциями". В то же время, хотя ни Хартингтон, ни Норткот не выступали против принципиальных положений, на последующие заседания они не были приглашены. Данное обстоятельство подтверждает точку зрения, что вопрос о перераспределении мест был решен тремя лидерами: консерватором маркизом Солсбери, премьер-министром Гладстоном и либерал-радикалом Дилком. Несостоятельным представляется мнение исследователей, полагавших, что именно благодаря Хартингтону и Норткоту были решены важные вопросы, разделяющие партии.
Участвуя в переговорах, маркиз Солсбери предложил оставить округа с тремя членами в Лидсе, Ливерпуле и Манчестере, снизить их в Бирмингеме и Глазго и разделить Лондон на округа с четырьмя депутатами, где каждый избиратель будет иметь только один голос.
Однако по ходу переговоров Солсбери был вынужден отказаться от первого и второго предложений. По вопросу о столице маркиза Солсбери поддержал Дилк, выступивший за создание в Лондоне нескольких административных округов с одним мандатом.
Вся эта так называемая операция проходила под ревностным взглядом радикалов. Пытаясь успокоить их фракцию, Гладстон в письме к Брайту давал заверения, что "в частных переговорах, которые сейчас ведутся, либеральные принципы будут сохранены и не подвергнутся опасности". В течение следующих двух недель процесс переговоров шел стабильно. Естественно, ходили слухи о непонимании, но со временем стало ясно, что основа компромисса уже достигнута. Было решено, что вначале оппозиция удостоверится, что билль о перераспределении будет составлен из одобряемых ими пунктов и лишь затем пэры пропустят билль о правах.
Радикалы тут же выразили протест, что правительство подверглось унижению, идя на условия по биллю о перераспределении до принятия билля о правах. Либерал Лоусон яростно негодовал в палате общин "об унизительной капитуляции, когда старик (Гладстон. – Е.Н.) ползает на коленях перед пэрами". Более ответственные либералы заявили, что их лидеры пошли лишь на незначительные уступки. Дилк, выступая на одном из заседаний парламента, произнес: "Мы должны поступиться нашим мнением в вопросе о перераспределении ввиду огромного преимущества от такого крупного мероприятия, как предоставление избирательных прав".
"Билль – убийца"
Маркиз Солсбери, выступая в палате общин и в партийной прессе, заявил, что "капитуляция премьер-министра" – это сильно режет слух и не годится для переговоров. "Уступки" – было бы лучше. В целом консерваторы были довольны результатами переговоров. На противоположном полюсе – у либералов – царило ярко выраженное чувство удовлетворения. По воспоминаниям современников, герцог Ричмонд пребывал в восторге, от того что все трудности преодолены. Морли, обращаясь 25 ноября к либералам Лидса (так называемые "600 из Лидса", количество либералов, проживающих в Лидсе), заявил, что он не видит унижения либералов, о которых, как он слышал, говорят и тори, и сами виги. "Контемпорари Ревю" восторженно комментировал: "теперь, когда обе партии будут выступать в единстве, не возникнет никаких серьезных препятствий".
24 ноября Норткот подготавливал своих сторонников в клубе Биконсфилд к грядущим переменам. Норткот предупреждал коллег, что, когда билль о перераспределении будет внесен в палату общин, многих испугают его положения. Однако тори должны заботиться прежде всего об интересах страны. В это же время Солсбери проводил совещание со своими соратниками на Армингтон-стрит, чтобы обсудить билль о перераспределении. Представляется убедительной точка зрения английского историка Э. Джонса, полагавшего, что совещание проводилось слишком поздно и только из вежливости, чтобы не допустить каких-либо незначительных поправок.
26 ноября переговоры продолжились. Маркиз Солсбери выступил с предложением использовать места с одним членом не только в Лондоне, как он предлагал ранее, а повсеместно. Единственным исключением Солсбери назвал Лондон-Сити. Черчилль поддержал эту идею и предложил ввести принцип "один человек – один округ", который стал бы основой всего билля. Позднее один из рядовых тори назвал этот процесс "быстрым скатом к красной республике". Вместе с этим Солсбери вновь поднял вопрос о минимуме населения, необходимом для того, чтобы избежать слияния округов, и предложил цифру 20 000 человек. Однако его предложение не встретило широкой поддержки.