- Илья, давай к пролому, - приказал Серебров. - Мы тут с Борькой управимся.
Капитан подобрал автомат; пригнувшись, переместился поближе к Палычу. А два майора продолжали крошить монолитный угол стены, намертво вросший в землю и не желавший поддаваться ударам…
* * *
- Братцы, сваливайте отсюда. Сваливайте вверх по балке, пока и этот путь не отрезали, - послышался сквозь грохот слабый голос Юрки.
- Ты помолчи лучше, - осадил Аркадий, - тебе силы беречь надо.
Куценко вторил командиру:
- Юрок, видишь, дырку уже просверлили! Еще минут десять и вытащим за шиворот.
- Мне все равно крышка. Пах осколком самую малость задело - только кровоточит сильно. А вот брюхо здорово разворотило. Руками держу, чтоб кишки не расползались… Так что далеко вы меня не утащите.
- Молчи, я сказал! - прикрикнул Серб. И с еще большей яростью накинулся на стену, увеличивая блестевшее солнечным светом отверстие.
Работа двигалась медленно. Меняться приходилось через каждые две минуты. К тому же боевики изредка пытались забросить в развалины гранатометные заряды.
- Прикройте кто-нибудь восточную сторону! - опять прервал стрельбу Матвеев. - Нас обходят, парни! Не могу с этой позиции до них достать.
- Бери автомат, Борис. Иди…
- А ты? Ты ж еле дышишь!
- Иди-иди. Справлюсь…
- Куцый, где ты застрял?!
Голос снайпера потонул в грохоте. С восточной стороны к развалинам прилетела граната. Упав с приличным недолетом, она подскочила и разорвалась в воздухе - шагах в десяти от пролома. За ней жахнула вторая, третья…
Куценко быстро опустошил автоматный магазин и принялся швырять за стену "эргэдэшки" - его мощными ручищами их удавалось забрасывать на полсотни метров.
- Успею! Успею! Успею!.. - долбил камнем по кладке Серебров. - Успею! Или останусь здесь с Юркой. Других вариантов не будет!..
К нему уже разок подползал Илья - вытаскивал из кармашков "лифчика" запасные магазины. Теперь, раскидав свои, подскочил за гранатами Борька.
- Все, граждане, я отстрелялся, - со спокойной деловитостью доложил прапорщик. При этом достал из кобуры пистолет, щелкнул затвором и отвернулся к пролому.
- Юрка! Юра, слышишь меня? - прервал работу командир.
Товарищ молчал.
- Юрка, брось через стену пару магазинов!
- Сваливайте, мужики, - отозвался тот слабеющим голосом. - Мне жить осталось полторы минуты…
Через стену друг за другом перелетели четыре автоматных магазина. А потом… грохнул взрыв. Прямо там, где лежал Белый.
В пробитое Аркадием отверстие влетела тугая струя горячей пыли.
- Юрка! - крикнул майор. - Ты живой? Тебя не задело? Юрка!..
Борис успел загнать в приемное гнездо один из магазинов и, саданув длинной очередью, быстро выглянул наружу.
Потом сполз по стене, уселся на камни и стянул с головы светло-серую бандану:
- Все… Нет больше нашего Юрка. Сам подорвал гранату.
Не поверив, майор приник к дыре и снова принялся звать друга…
- Пойдем, Аркадий, - мягко тронул за плечо Палыч. - Пойдем. А то и мы тута навсегда останемся…
Они поднимались по балочке. Тяжело поднимались: грязные, почти безоружные и озлобленные. Впереди Супрун с Матвеевым тащили раненного в ключицу паренька. Следом контрактник на пару с Серебровым помогал прыгать на одной ноге подраненному капитану Куценко - покидая последним развалины, тот "словил" голенью пулю.
У командира оставался последний магазин. Изредка он оборачивался и, поднимая правой рукой автомат, стрелял. Стрелял не целясь - смешанный с кровью липкий пот заливал глаза…
Скакать вверх на одной ноге было трудно даже натренированному Борьке. Он матерился, булькал грудью, хрипел и отплевывался. Аркадий с пареньком помогали из последних сил, однако все равно не поспевали за первой парой.
Впереди замаячил последний участок перед вершиной - ровный, словно кто-то копал вручную. Ровный, оттого и опасный - простреливался снизу до самого верха.
- Поднажми, Куцый, - задыхался Серебров. - Здесь надо побыстрее. Побыстрее, понимаешь?..
Выстрел из гранатомета он смог бы распознать на слух с любой разумной дистанции. Однако в ту минуту и сердце норовило выпрыгнуть, и в висках стучало молотками, и стрельба сзади слилась в сплошной грохот. В ту же роковую секунду он впервые ощутил острую спицу, насквозь проколовшую левую сторону груди. Но не успел ничего понять, не успел испугаться и схватиться за сердце. Заряд долбанул сбоку - в нескольких шагах.
В последнее мгновение сознание выхватило беспорядочно мелькавшее небо, землю и чьи-то ноги. Несколько осколков впились в тело, и острая боль в груди, в иное время причинившая бы жуткое страдание, тотчас растворилась и затухла вместе с угасавшим сознанием…
Очнулся он в госпитале - в чистенькой и белой как первый осенний снег палате.
А через день к нему пустили друзей: Илью и Палыча. Им повезло - осколки не достали. Они же и вытаскивали троих израненных товарищей на вершину, пока подоспевшие "крокодилы" долбили склон НУРСами, перемалывая отходившую банду. Они же бегом спустились вниз - убедиться, что товарищ действительно погиб. Однако, тела его не нашли…
Потом Аркадий часто вспоминал последнюю операцию, ставшую, пожалуй, самой неудачной в его военной биографии. Вспоминал погибших молодых контрактников и, конечно же, Юрку Белого. Вспоминал и был не в силах оторваться от гнетущих мыслей, как невозможно оторвать взгляд от места катастрофы, погрузившись в черное облако уныния…
Глава первая
Азербайджан - Армения
9 августа 2008 г
- Все - стоп! - опасаясь превысить дистанцию в тысячу метров, скомандовал майор.
Спуск не стал затяжным. За пределами района - на северо-запад от горы и всего на сотню метров ниже простиралась небольшая долинка. За ней, как раз в километре, дыбилась соседняя высота. На нее-то и поднялись.
Серебров распределил роли:
- Илья действуй - нажимай свои кнопки. А вы, граждане, не маячьте столбами - расползайтесь по щелям. Палыч, понаблюдай в оптику за контейнером…
Супрун выудил из кармана пульт, расправил усик антенны, повернулся лицом к соседней вершине и, помедлив секунду, нажал красную клавишу.
- Ага, дымок вверх брызнул, - радостно известил снайпер.
- Значит, сработало, - довольно улыбнулся инженер и устроился неподалеку от Борьки - по другую сторону громадного валуна.
Все четверо замолчали, глядя на верхушку горы. Стоящего на камне контейнера с маячком, разумеется, не видели, но каждый знал: он там - возвышается этаким реперным знаком и ждет своих новых хозяев.
Прошло пять минут, десять…
Легкий ветерок на вершине и удивительная тишина. Никакого движения на противоположной сопке.
"Неужели подвело чутье, и я ошибся? Неужели окончательно потерял нюх? - опустив голову, беспокойно теребил колючий подбородок Аркадий. - Вот будет смех, если ничего не произойдет. Выходит, перестраховался. Неудобняк перед мужиками. Хорошо хоть об урановых фантазиях не рассказал!.."
- Оп-па! - вдруг изумленно воскликнул Матвеев.
- Ни хрена себе! - вторил Борька.
Серебров очнулся и глянул на соседнюю гору. Прямо из-за нее со стороны Ирана выскочили два легких вертолета. На небольшой высоте прошлись над макушкой; один тут же стал моститься неподалеку от контейнеров, второй снизился и начал выписывать круги вокруг возвышенности, осматривая ее склоны.
- Сдается мне, что он кого-то ищет, - шепнул Илья. - Как думаешь, Аркадий?
- Примерно так же, - кивнул тот.
И подумал: "Вот теперь все стало на свои места. В ящиках мы перли уран - это теперь и дураку понятно. И останься мы около них - капец бы настал сто процентов! Порвали бы нас как бумагу. Расстреляли бы из пулеметов и улетели… Ну, Барков!.. Ну, обмылок гребанный!"
Тем временем Палыч, не опуская винтовки, докладывал:
- "Вертушки" без опознавательных знаков. Старенькие; кажись, американского производства…
Из севшей на вершине машины выскочили двое. Бегом приволокли один контейнер, бросились за вторым…
Другой вертолет продолжал нарезать круги. Осмотрев со всех сторон гору, спустился ниже и почти завис, медленно смещаясь вдоль обширной складки.
"Иранцы. Как пить дать иранцы, - утвердился в своем предположении майор. - Стало быть, здесь не задержатся, и искать нас до победного не будут - им тоже не резон нарываться на международный скандал. Сейчас заберут ценный груз и смотаются через реку восвояси".
И пока друзья не просекли, откуда прилетели эти винтокрылые "птички" и куда улетят, скомандовал:
- Пошли, граждане. Потихоньку сваливаем по северному склону…
* * *
Налегке группа быстро спустилась с горы и через полчаса достигла лесистого склона длинного, уходящего далеко на север хребта. В лесу отдышались, перекурили…
Борька и Палыч молчали.
Куценко вообще слыл пофигистом и очень легким человеком, не привыкшим долго и глубоко над чем-либо размышлять. Матвеев же, наоборот - был человеком обстоятельным и разумным; если за что-то брался, выполнял работу скрупулезно, вникая в каждую мелочь и тонкость. Однако он сильно сдал за последние годы, "утерял бодрость мыслей", - как сам же и выразился при встрече.
Потому-то неприятные вопросы мог озвучить только Илья.
И, туша подошвой окурок, он действительно заговорил о самом главном:
- Слушай, Аркадий… а ведь твой друг Барков обещал…
- Я знаю, о чем ты хочешь спросить, - перебил Серебров. - Потерпи до большого привала на ночевку. Сядем у костерка и обо всем потолкуем - мне есть о чем вам рассказать. Но тема серьезная и требует времени. Договорились?
Приятель пожал плечами, встал и закинул похудевший рюкзачок за спину. Группа двинулась за командиром, отчего-то повернувшим строго на запад - вслед за садившимся за холмами солнцем.
Они внаглую пересекли нарезанный Барковым район - прямо у подножия самой высокой горы обозначенного им треугольника. Когда закончили восхождение на пограничный хребет, шедший последним снайпер вдруг крикнул:
- Командир, вижу внизу каких-то людей!
Остановились и шмыгнули за камни; начали наблюдать…
По дну неглубокого ущелья, который спецназовцы пересекли полчаса назад, быстро двигался отряд - человек тридцать хорошо вооруженных парней.
- А вот эти очень похожи на спецназ, - рассматривал их с помощью оптики снайпер.
- Дай-ка взглянуть, - попросил Аркадий.
Приятель был прав: крепкие ребята в камуфляже, с ранцами на манер десантных, в касках, с разнообразным оружием и снаряжением, в приличном темпе шагали вниз по ущелью - туда, где пара иранских вертолетов нарушила азербайджанскую границу. Впереди - на удалении метров двести, как и положено шла группа лидеров. За спинами у двоих майор разглядел мотавшиеся антенны мощных радиостанций. Еще двое тащили на плечах ручные пулеметы.
- Да, похожи на натовских спецов, - согласился он, возвращая винтовку. И немного выждав, поторопил: - Подъем, граждане - через час стемнеет. А нам еще нужно перевалить хребет, проскочить границу и разбить лагерь.
- Какую границу? Мы куда рулим-то? - поймал он на себе недоуменный взгляд Ильи.
- Для начала в Армению. Найдем укромное местечко для ночлега и спокойно обсудим дальнейшие действия.
Похоже, такой вариант на данном этапе устраивал всех. Мужики изрядно выдохлись, таская на плечах неподъемный груз; да и нервишки были на взводе от постоянного риска напороться на засаду или быть застигнутыми врасплох погоней. Оттого и не возражали - хотели согреться у костра, сварить супец из концентратов, и попросту выспаться…
* * *
Звезды исчезли с небосклона - небо затянуло сплошной облачностью. Верно, поэтому ночь была теплой и безветренной, словно предвещая кардинальную смену погоды.
Оказавшись в Армении, мужики слегка осмелели. Бедная страна - ни ресурсов, ни толковой армии, ни важного геополитического положения. Оттого, видать, и не чуралась дружбы с Россией. К тому же операция закончена: все невзгоды, преследования и прочие непонятки остались в Азербайджане. Можно распалить костерок и, повременив с дозором, посидеть вокруг пляшущих красновато-желтых языков…
Монолог Сереброва не растянулся по времени.
Глядя на "дышащие" угли костра, разведенного в приямке средь густого леса, он коротко поведал об электронном приборчике, снятом с запястья пожилого грузного мужика; о том, как тот вибрировал и высвечивал явно повышенные показания возле проклятых металлических ящиков. Поделился предположениями относительно финала операции и прилетавших вертолетов…
Друзья слушали молча. И с тем же молчаливым недоумением избегали смотреть в глаза друг другу после окончания невеселого рассказа.
А что им оставалось? Упрекать Аркадия в том, что доверился малознакомому человеку и втянул остальных в авантюру? Но, во-первых, он и сам оказался в том же идиотском положении. А, во-вторых, авантюрой эта операция была с самого начала - все это понимали и согласились участвовать в ней отнюдь не от хорошей жизни. Что они, собственно, потеряли? Супрун так и сидел бы в зоне; Куценко продолжал бы спиваться; Палыч скрывался бы у родственницы и костерил бы власть с проворными жуликами. А сам Серебров в поисках денег на операцию жены наверняка бы влип в какую-нибудь не менее скверную историю…
- Ладно, мужики, мы взрослые люди, и никто нас насильно сюда не тянул, - подбросил пару веток в костер Илья. - Давайте думать, как выбираться из дерьма.
- Может отсидеться в тихом месте? - предложил Борька. - А там, глядишь, и забудут про нас?..
- Это, в каком же, тихом? - подал голос Палыч.
- Черт его знает…
Обычно из уст Куценко ничего путного не вылетало, но то, что сказал сейчас Борис, пустой болтовней майору не показалась.
- У кого есть родственники или надежные друзья в Армении, в Грузии? - спросил он.
Приятели переглянулись, пожали плечами.
- Ясно. Отпадает. Какие еще предложения?
- Проще топать в Россию. Там и скроемся, - весомо изрек Матвеев. - Когда мне приспичило исчезнуть - полгода жил в подполье. И ни одна сволочь не просекла.
- Ты фээсбэшников в один ряд с бандюганами не ставь, - возразил подрывник. - Эти при желании кого угодно вычислят, а желание добраться до нас в данном случае будет огромное.
- Почему ты так думаешь?
И Супрун почти слово в слово повторил мысли Сереброва, тревожившие сутками ранее:
- А потому что мы в курсе их темных делишек с ураном. На кой черт им такие свидетели!? Уверен, что они еще до старта операции пробили всех наших родственников и друзей.
Опять помолчали. Потянули из пачек сигареты…
Первым очнулся Борька:
- Не, парни - фигня какая-то!
- Ты о чем?
- Ну, по родственникам понятно - про них и в личных делах написано, и выяснить можно. А про друзей - не согласен! У меня, к примеру, в каждом гарнизоне, где служил, их человек по тридцать осталось…
- Ты токо пьянь свою к делу не приплетай, - осадил прапорщик. - За гаражами портвейн хлестать - это одно, а придти и попросить отсидеться - совсем другой коленкор. И не просто отсидеться, а спрятаться так, чтобы никто не прознал: ни жена, ни дети, ни соседи! Понял?
Куценко по натуре был человеком легким и не обидчивым. К тому же давно привык к ворчливым нравоучениям пожилого товарища.
- Я о таких и говорю! - искренне заявил он. - О надежных, о тех, кому можно довериться!..
Сидели долго. Не взирая на усталость и желание выспаться. Все ж не байки травили с анекдотами, а решали вопрос первостепенной важности. Какие-то предложения отбрасывали сразу, какие-то обсуждали. В общем, спорили, мозговали, желая придти к единому мнению…
С давними привычками бороться трудно, а подчас и невозможно. Вот, к примеру, разгулялось сдуру апрельское солнышко - разогрело погодку до тридцати. А увидишь ли на улицах девок с голыми ногами и парней в футболках? Черта-с-два! Все одно "пакуют" тела в колготки и кожаные куртки. В июле же наоборот: бабахнет назло оракулам Гидрометцентра похолодание, а люди в майках фасонят. Трясутся, мурашки по спине гоняют, а трусов с начесом не надевают. Привычка! Или, что еще хуже - боязнь чем-то выделиться на общем фоне. Посинею, воспаление схвачу, но буду как все! И этим все сказано.
Вероятно, и в разговоре у тлевшего костерка срабатывала давняя спецназовская привычка: всегда оставаться вместе, всегда бок о бок идти к одной цели. Пути и действия могли при этом быть разными, но главная цель - единая и общая для всех. Потому и сидели до победного.
А в третьем часу ночи, подсвечивая фонарем развернутую на коленях карту, слово взял командир:
- Та-ак… Значит, для того чтобы вернуться в Россию, мы должны… сначала протопать по территории Армении - по аппендиксу между Азербайджаном и Нахичеванью, потом вдоль восточного берега озера Севан. После подвернуть на восток и, преодолев пятидесятикилометровый участок западного Азербайджана, попасть в Грузию. Здесь на юге имеется с десяток мелких сел - как-нибудь проскочим. На Равнине две ветки железной дороги, несколько городков вдоль них, а дальше наши любимые горы. Грузию считаю самым опасным участком пути, но если идти строго на север, отрезок получается небольшим - около восьмидесяти километров.
- И куда нас занесет? - полюбопытствовал прапорщик.
- В Дагестан, Серега. К истокам реки Джурмут.
- Джурмут? Никогда не слышал о такой…
- Ладно, разберемся, - потащил Супрун из рюкзака шерстяное покрывало.
- Впервой, что ли? - не боясь нарушить ночной тишины, хохотнул Куценко.
Кажется, бывший майор морской пехоты больше всех радовался тому, что группа пойдет на север в полном составе, а не разделится на пары, как вначале предлагал Серебров…