* * *
Ровно сутки два бывших спецназовца просидели взаперти в разных клетушках мало похожих на камеры. Просидели в темноте, без воды и кормежки, и к тому же с наручниками на запястьях.
На следующий день в келью вошли молчаливые крепкие ребята и минут десять обрабатывали Сереброва, со знанием дела нанося болезненные удары по суставам и внутренним органам. Стиснув зубы, он старался терпеть, лишь изредка выдавливая стоны. Похожие звуки доносились и из коридора - оттуда, где пребывал Илья.
Часом позже в келье вспыхнула лампочка, дверь отварилась снова - теперь истязатели пришли в компании седовласого мужика в темном штатском костюмчике. Тот задал несколько вопросов касающихся знакомства Аркадия с сотрудниками ФСБ; вопросы недвусмысленно намекали на Баркова и на запланированную им операцию. Майор прикинулся наивным дурачком и не выдал нового приятеля.
Седой мужик криво усмехнулся, кивнул подчиненным, и те опять принялись дубасить пленника…
Он решительно ничего не понимал.
Нет, разумеется, иллюзий о правах человека в нашей многострадальной стране не было и в помине. После откровенной диктатуры демократию за пяток лет не построишь - все эти фишки свободного общества должны впитываться с молоком матерей не одно поколение.
Не понимал Серебров другого…
По прошествии многих часов он догадывался: в облаве на дороге принимали участие спецслужбы. Именно они в трех УАЗах выскочили на перехват и протаранили "шестерку". Они же отшили подъехавших на иномарках ментов и, запихав беглецов в "будку", повезли в заброшенную промзону. Но откуда столь внезапно появились фээсбэшники?!
Вывод напрашивался один: они не первый день сидели у него на хвосте, а взять решили после побега Супруна.
Вторая и не менее важная проблема вырисовывалась после допроса: согласившись работать на Баркова, Аркадий, вероятно, попал в эпицентр противоборства двух служб одной "конторы". Короче говоря, оказался между молотом и наковальней. И выхода из этого дурацкого положения не видел, потому как не знал тонкостей и особенностей работы службы безопасности.
И, наконец, третья загадка: почему их привезли и держат в этой заброшенной промзоне? Почему допросы происходят здесь, а не в следственном изоляторе или не в Управлении ФСБ Краснодарского края? Уж не потому ли, что приговор им заранее вынесен, и остаться в живых не светит?..
Лежа на холодном цементном полу и ощупывая ноющие суставы, он сожалел о том, что Станислав не предупредил о подобных ситуациях; не научил как себя вести; не подсказал: что можно говорить, а чего нельзя. Жаль было и Супруна - вынудил друга совершить побег; втянул в авантюру, выхода из которой не видно. Через девять месяцев Илья вышел бы на свободу, вернулся бы к семье и зажил привычной жизнью… Отныне же впереди маячили весьма туманные перспективы: в лучшем случае засадят обоих за решетку. В худшем…
А вот о худшем думать совсем не хотелось.
Из карманов при обыске вытащили все, кроме таблеток - небольшая упаковка нитроглицерина осталась в заднем кармане брюк. Иногда после побоев сердце прихватывало; дрожащими пальцами он выковыривал крохотную таблетку и закидывал ее в рот. Отпускало, но спасительного снадобья оставалось не много.
Спать не давали - плечистые ребята появлялись в келье каждый час. После десятиминутной обработки поили из фляжки водой и молча удалялись, оставив включенным свет.
Так продолжалось несколько суток. Впрочем, счет времени бывший спецназовец скоро потерял - все вещи, включая наручные часы, у него забрали.
Седовласый мужик тоже являлся как по расписанию и задавал одни и те же вопросы. Хотя, некое разнообразие в монологи все же привносил: пару раз, останавливаясь в дверях, говорил:
- Запомни: будешь упрямиться - исчезнешь без следа. Закопают в подвале этого цеха, и никто никогда о твоей смерти не узнает.
Майор вытер рукавом ветровки кровь, стекающую из разбитого носа; сел, прислонился плечом к стене… Из-за двери доносились уже не сдавленные стоны, а крики Ильи.
"Черт. У него же серьезные проблемы с желудком. Язва и еще что-то… - с горечью подумал он. - А эти уроды в первую очередь метят по требухе. Суки!.."
Приблизительно на пятый день в келью решительно вошел седой мужик и швырнул Сереброву одежду Супруна. Футболка с джинсами были насквозь пропитаны кровью.
- Я не силен в медицине, но, по-моему, у твоего друга открылась язва - вторые сутки хлещет изо рта кровь, - холодно процедил он. И, пожав плечами, добавил: - Своим тупым молчанием ты оказываешь ему медвежью услугу. При таком раскладе он не протянет и суток. Подумай…
- Наручники сними, - недовольно пробурчал майор. - Задолбался уже член из трусов двумя руками доставать…
Мужчина бросил подручному ключ, тот проворно снял "браслеты". Пленник размял затекшие плечи, потер посиневшие запястья и поднялся на ноги, на что крепкие парни тут же отреагировали по-своему - вытащив пистолеты, направили стволы ему в грудь.
Аркадий усмехнулся:
- Сколько добрых и полезных дел можно совершить под угрозой простого шантажа!..
- Если бы ты не упрямился, мы давно бы договорились.
- Дай мне слово, что сразу отвезешь Супруна в больницу, - осторожно потрогал он разбитые губы.
- Обещаю, - кивнул фээсбэшник.
- Тогда слушай…
Глава шестая
Краснодарский край; станица Северская
23 июля 2008 г
Серебров говорил тихо, но торопливо и четко, чтоб товарищу как можно скорее оказали медицинскую помощь.
А потом произошло событие, вмиг все перевернувшее. Стоило ему произнести звание и фамилию Баркова, как дверь открылась, и на пороге появился сам Станислав.
Он был расстроен и мрачен. Подойдя к спецназовцу, вздохнул и произнес:
- Извини, Аркадий, но проверку ты не прошел.
- Проверку?! - изумленно переспросил тот.
- Да. Это была обычная проверка. И не более, - подтвердил он и, обернувшись, приказал: - Приведите второго.
В коридоре послышались шаги. В келью привели Илью - живого и невредимого - без единого следа от побоев. Вздохнув, тот виновато посмотрел на друга.
Серебров молчал.
Заложив руки за спину, подполковник обошел его кругом и похлопал по предплечью:
- Поначалу ты неплохо держался. Но стоило применить несложный психологический прием, и ты сломался. Извини, дружище… Мне нужны люди, способные выполнить задание, не взирая ни на что. Не знающие ни эмоций, ни жалости, ни прочих душевных слабостей.
На минуту в келье воцарилась тишина.
Потом майор спросил:
- И что же теперь?
- Ничего. У входа в цех стоит бежевая "шестерка". Мы успели ее восстановить; документы оформлены на тебя и лежат в бардачке. Там же находятся все твои вещи: телефон, паспорт, права, бумажник… И небольшая сумма денег. Увы, Аркадий, это все, что я могу предложить.
- А как быть с Ильей?
Станислав переглянулся с седым мужчиной.
Тот пожал плечами:
- Пусть где-нибудь отсидится, а мы за недельку попробуем сделать паспорт на другое имя. Но потом он обязан исчезнуть из Краснодарского края.
- Такой вариант устраивает? - повернулся к Супруну Барков.
- Куда ж деваться? - усмехнулся тот.
- Значит, договорились. Как только будет готов паспорт - позвоню. И последняя просьба: забудьте навсегда о нас и обо всем, что произошло. Это необходимо для вашей же безопасности.
* * *
От быстротечности сменявшихся событий Серебров позабыл спросить, где находилась эта чертова промзона. Уже усевшись в легковушку и вырулив за ворота, опомнился - завертел головой. Но по обе стороны от узкой асфальтовой дороги был только густой лес…
- Езжай уж, в ближайшей деревне у кого-нибудь спросим, - проворчал сидевший рядом Илья.
Настроение у него тоже было неважнецкое. То ли успел настроиться на участие в загадочной миссии, то ли переживал за друга - теперь операция на позвоночник Ирины снова откладывалась на неопределенный срок. Похлопав по карманам джинсовой куртки, видимо подаренной фээсбэшниками взамен перепачканной чей-то кровью футболки, он достал сигареты. Прикурив одну, протянул Аркадию; подпалил вторую, глубоко затянулся…
- Какой сегодня день? - буркнул майор.
- Вторник.
- Охренеть… Пятеро суток продержали! И ради чего?.. Посмотри, кстати, сколько нам ссудили денег.
Супрун открыл бардачок, достал целлофановый пакет с документами, нашел пачку купюр, начал аккуратно пересчитывать…
- Тридцать тысяч, - доложил он спустя пару минут.
- Не густо.
- За продажу машины тоже больше тридцатника не выручишь - старье, да еще битое. Итого шестьдесят. А сколько нужно отвалить за операцию Ирины?
- Двести тысяч авансом, а остальные - в день выписки.
- И сколько же набежит всего?
- В договоре значится общая сумма в триста сорок тысяч. А сколько выйдет в итоге - они сами не знают.
- О, мля, дожили! Кто ж сегодня у них лечится? Небось, одни олигархи, да чиновники!.. А простым - подыхать или на коляске инвалидной ездить…
- Именно так, - вздохнул Аркадий.
- О, леса кончаются. И вроде шоссе впереди. Видишь?
- Да.
Сапа вдруг оживился:
- Слушай, нам все равно придется останавливаться в ближайшем населенном пункте. Верно?
- Ну…
- Давай пожрем в какой-нибудь кафешке! Меня, конечно, не лупили как тебя, но нормальной жратвой тоже не баловали. Принесут коробку молока с батоном, и растягивай удовольствие на целый день!..
- Давай, - легко согласился Серебров, в желудке у которого тоскливо посасывало от вынужденной пятидневной диеты.
Перед шоссе, "шестерка" притормозила. На синем указателе под стрелкой влево значилась надпись "Азовская", под стрелкой вправо - "Северская".
- А, понял, где мы находимся! - обрадовался Супрун.
- Где? Я тут ни разу не бывал.
- От Северской тридцать километров до Краснодара. Шоссе через нее идет от Крымска, помнишь?
Аркадий кивнул и крутанул руль вправо…
Пообедать остановились в Северской - большой станице, раскинувшейся на берегах узкой речушки Афипс. Двух и трехэтажные кирпичные здания с магазинами и кафе находились только в центре, остальные кварталы состояли сплошь из участков с частными домишками.
Оставив машину на небольшой площади перед торговым центром, друзья отправились в ресторанчик, заманивающих клиентов ароматным запахом жарившегося шашлыка. Выбрав свободный столик недалеко от окна с гудящим кондиционером, уселись на удобные стульчики и, предвкушая немыслимое удовольствие от долгожданной нормальной пищи, занялись изучением меню…
Резкий хлопок донесся с улицы, когда приятели покончили с сытным наваристым борщом и принялись за шашлык.
"Плевать! - закатывая глаза, жевал сочное мясо Серебров. - Отныне все по хрену! Стреляет там кто-то или камеры колес у кого-то лопаются!.."
"По фигу, кто там палит - лишь бы не по мою душу!" - запивал шашлык холодным пивом Супрун.
Однако их схожие мысли вскоре были прерваны появлением в ресторанчике запыхавшейся дородной тетки.
- Ой, Нин, что творится-то кругом! - обратилась она к драившей тряпкой стол официантке - плотной и крутобокой казачке. - Мало нам по телевизору всяких ужасов кажут, так и до нашей станицы докатилось!..
- Что случилось-то? - прервала та свое занятие.
- Машина на площади взорвалась. Две минуты назад. Жигули бежевой масти. Вся машина горит, полыхает… пламя аж выше деревьев.
Аркадий с Ильей разом перестали жевать и коротко переглянулись.
- О, господи!.. А люди-то не погибли? - расспрашивала Нина.
- Не знаю. Как бухнуло - я сразу к тебе побежала. От греха подальше…
* * *
Рассчитавшись за обед, приятели спешно покинули ресторан и отправились в сторону площади, где уже стояли две пожарные машины и поливали то, что осталось от "шестерки".
- Давай-ка постоим здесь, - предложил майор, вынимая сигареты.
Они встали за углом торгового центра и закурили, издали наблюдая за сутолокой возле обгоревшего автомобильного остова. Помимо пожарных "ЗИЛов", к месту происшествия подъехало несколько милицейских легковушек и одна белоснежная "Газель" с красным крестом на боку.
- Какие мысли? - невесело спросил Супрун.
- Нет уж, брателло, давай для начала сам просвети на счет взрыва. Как специалист.
- А что тут просвещать?! Видишь, где валяется водительская дверца?
- Вижу. На газоне - метрах в десяти.
- Верно. И звук был достаточно громкий. Но это оттого, что площадь плотненько окружена зданиями и дется ему некуда - потому и метался эхом. Думаю, заряд долбанул небольшой, аккурат рассчитанный на воспламенение бензина, а не на разнос машины на наперстки - максимум одна стограммовая тротиловая шашка. И установлена она была в салоне - скорее всего под сиденьем, потому что крышка капота на месте, а крышка багажника искорежена полыхнувшим бензином, но не оторвана взрывом.
- А чем заряд приведен в действие?
- Полагаю, обычным таймером. Механическим или электрическим - в данном случае баз разницы. Чтобы определить точнее, нужно покопаться в железе. Вернее, в его остатках. Ну, а ты что скажешь?
- Даже не знаю, что и думать, - выдохнул Серебров дым.
- Ты все еще надеешься на порядочность своего знакомца из ФСБ? Напрасно- напрасно…
- Илюха, если бы они хотели отделаться от нас как от свидетелей, то хлопнули бы в промзоне. И закопали бы в подвале цеха - как обещал тот седой фээсбэшник. На кой черт им усложнять себе жизнь и городить глупости: подкладывать в машину тротил; отпускать нас и устраивать фейерверки с риском засветиться? Зачем им хроники в теленовостях, уголовные дела и прочий шум?..
- Ладно, - выбросил Супрун окурок и скривился, ясно давая понять, что подобные вопросы находятся вне сферы его понимания. - Давай оставим им право быть идиотами.
Серебров же, торопливо докуривая сигарету, размышлял о дальнейших действиях…
Следовало выбираться из станицы, а для этого требовалось попасть на северную окраину - там проходила траса "Новороссийск-Краснодар". Однако после взрыва автомобиля к Северской наверняка стягивались дополнительные милицейские наряды. С минуты на минуту они получат приказ тормозить каждого для выяснения личности. О себе Аркадий не думал - его документы с краснодарской пропиской были в полном порядке. А вот для Сапы такая проверка станет роковой - первый же сотрудник правоохранительных органов спровадит в ближайшее отделение, а оттуда прямиком в СИЗО краевого центра.
И словно в подтверждение мрачных догадок он заметил бойкий старт разъезжавшихся с площади серо-синих "уазиков". Их примеру последовало и несколько пеших патрулей, быстрым шагом расходившихся в разные стороны.
- Так, Илюха, вспоминаем юность - берем ноги в руки и мотаем отсюда, - подтолкнул он товарища к проулку.
Легкой трусцой они миновали пару безлюдных кварталов. На перекрестке сбавили темп, завертели головами и одновременно увидели медленно подъезжавший к проулку ментовский автомобиль. Тот мигнул фарами и дважды ойкнул густым сигналом, недвусмысленно предлагая притормозить. Прикинувшись шибко занятыми людьми, бывшие спецназовцы не отреагировали, спокойно зашли за угол и, включив максимальную скорость, рванули дальше…
УАЗ повернул за ними; противный металлический голос из встроенного мегафона оглушил тихие кварталы приказом остановиться. В ответ десяток собак разразились истошным лаем…
Серебров и Супрун бежали прочь, уже не таясь. Бежали, не зная, куда ведет проулок и что ждет впереди.
А впереди очень скоро появился еще один ментовоз - белая "пятерка" с красно-синими мигалками на крыше. Между ней и беглецами оставалось метров двести, и это небольшое пространство включало в себя очередное пересечение с таким же проулком. Но успеют ли они добежать? А если успеют, то оторвутся ли от двух машин?
- Давай через забор! - предложил Аркадий. - А там по участкам - на соседнюю улицу.
Обширные земельные участки в станице закрывали от посторонних глаз в основном приличные по высоте и крепости кирпичные заборы, а тот, на который указал Серебров, был ветхим деревянным штакетником.
Мужчины легко перемахнули через несерьезную преграду. Илья пнул заливавшуюся злобой мелкую псину, и пустился вслед за товарищем к противоположной стороне участка.
- Суки… Сейчас свяжутся по радио с остальными и обложат нас здесь, как волков флажками!.. - мешая слова с тяжелым дыханием, сетовал майор.
- Да… неслабо мы попали… - ворчал в ответ подрывник, - мало того, что в собственной машине чуть не сгорели, так еще и в террористы запишут!
Выбравшись на соседнюю улочку, они повторили успешный маневр - перелезли через очередной забор и вновь пересекли два граничащих меж собой участка. Потом побежали вправо, выдерживая общее направление на север - к шоссе на окраине станицы…
Этот проулок был пуст. Забрезжила надежда: неужели оторвались?