Он лихорадочно соображал. Понятно, что его сейчас ищут. А может быть, уже "ведут". Скорее всего его взяли под наблюдение, едва он вошел в вестибюль гостиницы. При современных методах и технике незаметно осуществлять слежку совсем несложно. В принципе и разговор могли на расстоянии прослушать. Хотя, пожалуй, навряд ли - рядом река шумит…
Короче говоря, его положение чем дальше, тем более осложнялось. А Валентины? С одной стороны, меры к журналистке, тем более работающей на за рубеж, принимать они вряд ли решатся. Да и не за что, по всей видимости. Вот если они выяснят, что он, Александр Максимчук, является сотрудником милиции, тогда, быть может, и за нее возьмутся вплотную, обвинив… Да в чем угодно смогут обвинить. По его же, Максимчука, опять-таки, вине. В данный момент, даже если за ним следят, "брать" его, скорее всего, не станут, потому что не знают, чего ради он приехал. В самом деле, мелкий коммерсант, "челнок" - что с него взять, как говорится, кроме анализов? Но если только "вычислят" его соучастие в деле освобождения Губермана-младшего - Александра будет выгодно просто-напросто пристрелить в ходе операции, чтобы потом, покойного, обвинить в терроризме. Если же установят его причастность к "спецслужбам", шум вообще поднимется невообразимый.
Но, снова подумал Александр, самая большая беда будет, если он своими непродуманными действиями хоть как-то подставит под удар Умара… Короче говоря, необходимо самому соблюдать максимум осторожности. Валентине оставаться здесь тоже не следует. Потому что при малейшем сбое в проведении операции ее могут обвинить в причастности к похищению парня. Оптимальным вариантом в этом случае будет, если ее всего лишь выдворят отсюда. Но даже такой вариант вряд ли понравится ее газетному руководству.
Поразмыслив, Александр пришел к выводу, что все упирается в этого прибалта. Если он прошлым вечером просто клинышки подбивал под Валентину, паниковать особенно нет нужды, пусть все идет как идет. Даже если он, выполняя задание Департамента госбезопасности, зондировал ее взгляды, это тоже еще не Бог весть какой повод для волнений. А вот если он всерьез заинтересовался Максимчуком, если каким-то образом сможет вычислить принадлежность Максимчука к спецслужбе, тогда необходимо срочно рвать когти.
…Александр с Валентиной незаметно для себя вышли к железной дороге, от моста повернули вдоль полотна направо, в город, к вокзалу.
- У тебя еще есть здесь какие-нибудь планы? - поинтересовался Александр.
- Планов у меня - громадье, - усмехнулась в ответ девушка.
- Тогда я тебя сейчас провожу в гостиницу, занимайся своим громадьем. Сегодня вечером я к тебе заеду.
- Но я не знаю, когда вернусь. У меня после обеда две встречи.
- Но ночевать-то ты будешь в гостинице?
- А где же еще?
- Ну, мало ли… Короче, если вечером я тебя не застану, заскочу рано утром. Договорились?
Валентина ответить не успела. Рядом с ними резко притормозила машина. Из нее едва ли не на ходу выпрыгнули трое мужчин. Один мгновенно оттеснил девушку. Двое других подхватили Александра под руки…
Все это заняло мгновение. Следующее мгновение принадлежало Максимчуку.
Высвободиться из сильных, но не слишком умелых лапищ костоломов для профессионала большого труда не составляет. Своим крепким каблуком он что есть силы стукнул по одетой в мягкую кроссовку ступне правого нападавшего, стараясь, чтобы удар пришелся по мизинцу. Тот взревел и ослабил хватку. Александр рывком высвободил руку и с разворота врезал кулаком со слегка выставленным вперед суставом указательного пальца точно в глаз левому нападавшему. Короткими точными ударами туфли с усиленным носком поверг обоих на асфальт и повернулся к третьему, который, обескураженный происходящим, топтался возле Валентины.
- Отойди от нее! Ну!
И в этот момент рядом притормозила еще одна машина.
- Быстро садитесь! - крикнул, высунувшись из окна, голубоглазый блондин. Слова он выговаривал четко и твердо, с прибалтийским акцентом.
Александр подхватил Валентину, впихнул ее в открывшуюся заднюю дверцу, плюхнулся на сиденье сам. Машина сорвалась с места.
"Так, - подумал Максимчук, - неведомый мне игрок сделал очередной ход. А я так до сих пор и не понял, в чьей игре и на чьей стороне участвую".
- Здравствуйте! - проговорил водитель. - Кажется, я проезжал очень своевременно…
- Похоже на то. Спасибо, выручили… Кто это был? - поинтересовался Александр.
Хотя вопрос задал просто проформы ради - ответ знал и сам.
- Судя по номерам машины, - весомо ответил прибалт, - это была местная милиция.
- Ну ни хрена себе, сказал я себе! - Максимчук постарался, чтобы его слова прозвучали удивленно или испуганно, но никак не насмешливо. - Сопротивление органам власти… Только этого мне на старости лет еще и не хватало.
- А что вас пугает?
- Так ведь заметут теперь, как пить дать, заметут!.. У вас тут и без того хрен знает что творится - друг в друга стреляете… А тут приезжий милиции не подчинился…
- Не заметут! - засмеялся прибалт. - Это я вам гарантирую… Разрешите представиться. Меня зовут Олег.
- Саша… А-а, так это про вас, Олег, мне Валюшка рассказывала? А я и не сообразил… Очень приятно, Олег. А я Саша. Очень, поверьте, очень рад знакомству. Но подождите… Скажите, Олег, а у вас теперь неприятностей из-за меня не будет? Ведь вы помогли скрыться тем, кого пытались задержать представители органов законной власти.
- Не переживайте, Саша. Они были без формы, машина не оборудована специальными опознавательными знаками… Если что, я скажу, что просто ехал мимо, увидел, как к знакомой девушке, к тому же представителю иностранных средств массовой информации, пристают трое хулиганов… Они вам, кстати, представились?
- Да если бы представились, я бы сопротивляться не стал, - ответил Максимчук.
Он с трудом сдерживал насмешливую улыбку. Все развивалось по такому примитивному сценарию, все было настолько узнаваемо и предсказуемо…
- Олег, а куда мы теперь едем? - продолжал он подыгрывать "спасителю".
- Куда скажете. Вообще-то мне нужно заехать к себе в контору. Но это на пару минут. Кстати, надо бы доложить о происшедшем, чтобы вас и в самом деле не стали разыскивать за сопротивление властям. Ну а потом уже я отвезу вас, куда скажете.
Расчет Олега был Максимчуку понятен. Если Александр попросит, чтобы его отвезли домой, Олег узнает, где он остановился. Если же не согласится, его сейчас пригласят на пару минут войти в ДГБ, и выйдет ли он оттуда в ближайшее время - большой вопрос.
Не на того нарвался, парень!
- Олег, - Александр говорил задушевно, доверительно и проникновенно. - Вы хороший человек, вы нам так помогли! Уж будьте добры до конца!
- О, я полностью к вашим услугам. - У прибалта даже уши задвигались в предвкушении вожделенных откровений.
- Мне Валюшка говорила, что вы в "органах" работаете… Может, вы не будете к себе, как вы говорите, в контору заезжать прямо сейчас? Отвезите нас в гостиницу, посидим там втроем, поговорим откровенно… Мне в вашу контору не хочется входить.
- А у вас что же, есть какие-то проблемы с нашими правоохранительными органами?
- Да как вам сказать… - Александр ощутил толчок ноги Валентины и взглянул на нее. Она смотрела на него во все глаза, выразительно покрутила пальцем: думай, мол, кому и что говоришь… - не то что с вашими… А вообще-то проблемы имеются.
Олег колебался лишь мгновение.
- Хорошо, - решился он. - Едем в гостиницу. Там и поговорим.
И поднял трубку радиотелефона.
- Шеф, - проговорил в микрофон. - Я поработаю у себя в номере… Да, интересное дело, похоже. И вот еще что. Какие-то костоломы между железнодорожным мостом через Сунжу и вокзалом совершили нападение на нашу вчерашнюю гостью… Да-да, совершенно верно, госпожу Сарыеву. Мне пришлось вмешаться и увезти ее и вступившегося за нее мужчину. Они сейчас со мной. Я их отвезу в гостиницу… Да, шеф, понял, шеф. Всего доброго. Я буду попозже.
Пока он разговаривал, Максимчук обернулся к Валентине, поглядел на нее ласково. Незаметно подмигнул, так, чтобы не заметил частенько поглядывавший на них в зеркало заднего вида Олег. Нежно погладил ее по прохладной коленке.
- Вот и все, едем ко мне!
- Как вы смело с шефом разговариваете, - с уважением проговорил Александр. - Если бы я со своим так… - И махнул рукой.
Лесть всем приятна. Наверное, поэтому людей, которые умеют льстить, по всему миру считают если не прямыми и честными, то, во всяком случае, очень приятными собеседниками.
Не был исключением и прибалт. На слова Александра он самодовольно усмехнулся. Максимчука он, как оперативник того и добивался, теперь считал, скорее всего, недалеким, но зато прямодушным и благожелательно расположенным к нему человеком, из которого можно будет без больших проблем выведать все секреты.
Поединок интеллектов начался. Грозный.
Гостиница "Кавказ".
13.30
В вестибюль гостиницы они вошли втроем. Как лучшие друзья. Народу здесь по-прежнему было немного. Максимчук вообще удивлялся, как мало в столице республики приезжих. Хотя, наверное, это было вполне объяснимо - гражданская война, хотя и не была пока слишком жестокой, постепенно набирала обороты. Оппозиционные группировки находились всего в сорока километрах от Грозного.
Администратор и еще какой-то служащий гостиницы при виде Олега подобострастно поднялись. Подскочили с места и едва ли не встали во фрунт двое молодых ребят, до этого с безразличным видом читавших проправительственную еженедельную газету "Маршо" в углу на диванчике.
Олег небрежно махнул рукой - сидите, мол, не напрягайтесь - и направился к лестнице. Его догнал вертлявый парень, околачивавшийся возле стойки администратора, услужливо протянул ключ. Затем столь же подобострастно подал ключ и Валентине.
- Если вы не возражаете, посидим у меня, - предложил прибалт уверенно, как уже решенный вопрос. - Мне часто звонят, а потому желательно бы находиться в номере.
- Конечно-конечно, - словно китайский болванчик, закивал Максимчук. - Спасибо за приглашение. Мы будем польщены…
- Ну что вы, это обычное гостеприимство, - великодушно пресек изъявление благодарности Олег. - Так что через полчасика прошу ко мне.
…В номере Валентина, ничего не говоря, восхищенно показала Александру большой палец. Он понял ее - чувствовал, что недалекого вахлака, мечтающего лишь о том, чтобы по-быстрому сшибить деньгу, он и впрямь сыграл неплохо. Теперь Олег убежден, что любая туфта, которую станет гнать Александр, - правда. Как там у Буратино: на дурака не нужен нож, ему немного подпоешь - и делай с ним что хошь.
Валя опять потащила его в спальню. И Александр почувствовал, что не сможет устоять. Вот уж действительно мужчина настолько мужчина, насколько его может сделать мужчиной женщина.
- Пошли в душевую, - позвал он.
Они вдвоем влезли под душ.
- Какой ты у меня молодец, - восхищенно прошептала девушка под громкий шелест горячих струй.
- Для тебя стараюсь…
Александр чувствовал себя рядом с ней счастливым. Он понимал, что у него масса дел, что подготовка освобождения Губермана-младшего нуждается в контроле, что сейчас ему предстоит жесточайшая схватка с сотрудником враждебной госбезопасности, что еще необходимо всесторонне обдумать, как быстро и максимально безопасно покинуть республику с освобожденным парнем по завершении операции, как вытащить из всей этой истории Валентину… Все это он сознавал.
Но в то же время сознавал и другое. Он знал, подкоркой чувствовал, душой ощущал, что такого любовного сумасшествия у него никогда в жизни, скорее всего, больше не будет.
А потому готов был ради этих мгновений все забыть и забыться.
Саша не видел сейчас гостиничных исцарапанных стен и надколотого зеркала, истертой плитки на полу и ржавых потеков на ванне. Он не ощущал даже тугих плетей душевых струй. Он испарился, он растворился в том блаженстве, что окутывало его в эти мгновения. Не плоть его впивалась в ее плоть, не маникюр ее царапал его спину. Он перестал быть чем-то материальным, он стал впитывающим блаженство эфемерным неведомым естеством, растворяющимся в нектаре эфирным духом. Он блаженствовал, откуда-то из восхитительного далека осязая губами закрытые ее глаза, слыша сквозь туман забвения вздохи истомы, обволакивая собой ее прохладную кожу, вдыхая дурманящий запах мокрых ее волос, впиваясь в приоткрытые губы, которые хотели только одного - его поцелуев… Он видел все это каким-то неземным, волшебным взором. Потому что выпал из привычного человеческого измерения.
Ему вдруг неудержимо захотелось перебраться в спальню. Он подхватил невесомое тело девушки сильными ладонями и радостно задохнулся, когда она с готовностью обвила его шею стебельками тонких своих рук и счастливо засмеялась. Он нес ее в комнату, и в душе его звучала музыка. И он танцевал, держа ее, маленькую, хрупкую, голенькую и такую родную и близкую, в тесной клетушке гостиничного номера, под вальс из фильма "Мой ласковый и нежный зверь", который ладно и напевно звучал в его душе. У него никогда не было слуха, да и танцевать-то он не умел… Но сейчас вдруг с радостным изумлением услышал, что свернувшаяся в его руках клубочком, мокрая после душа, самая прекрасная на свете девушка мило подмурлыкивает в такт его неуклюжему танцу именно эту мелодию. Это было полное единение душ…
Саша остановил свой танец. Он вдруг нестерпимо захотел увидеть ее глаза. И он их увидел. Валентина распахнула ему навстречу свои осенние озера. В них сияло счастье.
Как же мало нужно человеку для того, чтобы быть счастливым! Как мало! И как много! Просто любить. И при этом быть любимым.
- Любимый, - словно услышав его немой призыв, прошептала она.
И с этого мгновения Александр потерял всякое представление о времени. Он опустил девушку на кровать и впился в ее губы…
Грозный. Гостиница "Кавказ".
14.30
- Я уже сам собирался спускаться за вами.
Номер у Олега был, конечно, шикарный. Не стандартно-гостиничный ширпотреб, которым привык пользоваться Александр во время командировок. Почитай, целая отдельная трехкомнатная квартира.
В холле гостей ожидал накрытый столик. К нему были придвинуты три кресла.
Александр подошел к ближайшему, плюхнулся на мягкую подушку. Олег галантно подвинул кресло Валентине, помог усесться. Оба они при этом взглянули на вожделенно потирающего при виде бутылок ладони Максимчука: прибалт с презрительной ухмылкой, девушка с улыбкой понимающей.
- Ну-с, и что мы будем пить? - Олег гостеприимно указал на столик.
- Как в анекдоте про попа: и пиво тоже, - громко хохотнул Максимчук.
У Валентины, он заметил, были чуть припухшие губы. Олег на это тоже обратил внимание. Бросил скользящий взгляд на обоих. Александр понял его мысль: мол, что нашла эта красивая умничка в таком олигофрене? И усмехнулся внутренне: давай-давай, потомок тевтонов, еще неизвестно, кто из нас посмеется последним…
- Слышь, Олег, я смотрю, ты мужик ничего, нормальный, нашенский. - Александр рукой взял с тарелочки пару кусков колбасы, положил их перед собой на скатерку, а один бросил в рот. - Давай на "ты". А?
- Буду рад.
- Тогда наливай под это дело, - вновь потер ладони Максимчук.
Хозяин начал было наливать коньяк в рюмки, когда Александр вдруг произнес под руку с подчеркнутой прямодушной простотой:
- Знаешь, Олег… Ты, кстати, Олег и в самом деле, или тебя как-то по-другому зовут?
Прибалт вздрогнул, даже коньяк на скатерть пролил, заметно насторожился, напрягся весь.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Как что? - Александр бросил в рот еще кусок колбасы, принялся громко и вкусно, с причавкиванием, пережевывать. - У вас ведь имена не такие, как у людей. Может, Олегом ты назвался, чтобы нам было привычно. А сам Ольгерд какой-нибудь. Или еще как…
- Я и в самом деле Олег.
- Ну и славно. Так вот, Олег, я никогда не понимал, чего вам, прибалтам, у нас не хватало. Помнишь, в Советском Союзе, вы ведь жили как у Христа за пазухой. Всеми правами и льготами пользовались. Чего ж вы Союз-то развалили?
- Александр, я думаю, мы сюда собрались не для политических дискуссий. Не так ли?
- Конечно. На фиг мне нужна эта политика, и без нее тошно. У меня одна политика - самому жить нормально и другим давать. Просто я считаю, что обычные нормальные парни всегда между собой помирятся, по сто граммов раза по три выпьют - и все у них будет нормально. Это политики все баламутят, мать их растак, настраивают нас друг против дружки… Вот ты, например, нормальный мужик, свой в доску. Знаешь, кстати, что означает выражение "свой в доску"?.. - Не дожидаясь ответа, закончил: - Это когда гвозди в доску забиваешь и по своему пальцу попал… Представляешь? Ха-ха-ха… Так чего же я буду с тобой, со своим в доску парнем, делить, из-за чего мы с тобой будем ссориться? Только если из-за Валюхи вот! - хохотнул Максимчук. - Ну так ведь это дело не политическое и не международное, а чисто мужское. Сначала мы с тобой морды друг другу набьем, а потом она кого-то из нас предпочтет… Ха-ха-ха… Чего сидишь? Наливай давай, чтобы мы из-за Валюхи не поссорились…
"Русиш швайне мужик", - перевел для себя выражение на лице Олега Максимчук. И подумал: "Ничего-ничего, истинный ариец, потешайся надо мной, твоя очередь, завтра мы с тобой поменяемся ролями!"
Они выпили по одной, по второй… Олег оба раза чуть пригубил рюмочку, подчеркнуто интеллигентно надкусил на закуску бутерброд. Валентина тоже выпивала по чуть-чуть, с интересом наблюдая за развитием событий. Ну а Александр оба раза хлопнул по полной, ел громко, с подчеркнутым аппетитом.
Перед приходом он проглотил таблетку, так что захмелеть не боялся.
- Саша, я так понял, что ты не хочешь связываться ни с милицией, ни с Департаментом государственной безопасности. Почему?
Александр хитро подмигнул:
- Олег, давай не будем говорить об этих вещах! Хорошо? Так будет правильнее для нас обоих. Знаешь почему? У меня причины веские, а ты, я вижу, парень порядочный… Если я тебе об этих своих причинах расскажу, ты обязан будешь меня упрятать в кутузку. Зачем это нам с тобой? Дело сорвется, я денег не получу, да и тебе за меня здесь премию не выпишут… А то и грохнут меня… И никому никакой пользы не будет, окромя вреда… Ой, стоп, молчу-молчу-молчу. Слышь, Олег, наливай лучше, не спрашивай меня ни о чем.
Олег налил. Выпили.