- О чем задумался, Вова? А! Понимаю. С Верой, к сожалению, полный облом получился.
Бережной чертыхнулся:
- И надо же на сегодня назначить выход? Ну хотя бы через сутки! Перебралась бы она ко мне, устроились бы, все спокойнее было.
Антон спросил:
- Кому спокойнее было бы?
- Мне!
Сергей сказал:
- Так пусть перебирается, до выхода еще времени - вагон. Только чего она без тебя в общаге делать будет?
Сидеть монашкой в комнате, под пересуды городка?
Владимир вынужден был согласиться с другом:
- Тоже правильно.
- Вот и я о том. Пусть уж дома ждет тебя. Все равно одна остается. Крамаренко вместе с нами уходит.
Антон поправил Владимира:
- Это мы с ним уходим.
- Да какая разница? Все одно, ни Крамаренко, ни этот полковник всей этой чехардой руководить не будут.
Здесь лампасы что-то задумали, а нас подставляют.
- В чем подставляют?
- Если бы знать! Но не правильно все, Вова. Не правильно!
- А что не правильно? Вызывают к десантникам специалистов!
Сергей усмехнулся:
- Ага, для проведения секретной акции под патронажем спецслужб! Ты что, не слушал полковника? О Вере думал? Конечно, она тебе важнее.
- Да, важнее!
- Но вот когда мордой в камни уткнешься под шквальным огнем, посмотрю я, кто или что тебе важнее станет.
Владимир не выдержал:
- Слушай, Антон, ты достал меня! Ну чего ты хочешь? Чтобы я с тобой вместе гадал на кофейной гуще?
Что мы в силах изменить? Скажи, и пошли менять! Какой смысл просчитывать варианты возможного развития событий? Что мы можем просчитать?
- А смысла вообще здесь ни в чем нет! Вот в этой войне есть смысл? То-то и оно, что совершенно никакого. Ладно, пошло оно все на хрен! Я спать.
- Вот это другой разговор! Спи, Серега!
- А ты что делать будешь?
- Пойду обрадую Веру! Надо же, как сложилось! Удавил бы того козла, который все это придумал!
Сергей проводил друга:
- Счастливо! Особо не расстраивайся, не на всю жизнь же прощаешься. Неделя-другая, и вернемся!
- Хорошо бы.
- А иначе быть не может! И ты сам, Вова, в это должен поверить, и Веру убедить. Ей ждать намного сложнее будет.
- Ты прав. Так и сделаю. Спокойного сна!
- Давай, гусар!
Глава 17
Володя вышел на аллею, ведущую к штабу, и тут же встретил Веру. Она, в свою очередь, узнав о предстоящей командировке, бросив все дела в штабе, сама поспешила к нему.
Внутреннее нервное напряжение последнего времени нашло свое отражение на ее лице. Оно стало каким-то обреченным, испуганным, даже немного подурневшим, но по-прежнему любимым и желанным для Владимира.
Вера тут же обхватила капитана руками, прижавшись к нему дрожащим телом.
- Володенька! Володя! Я же говорила! Я знала! Я чувствовала беду! И она пришла! Но почему предчувствие и на этот раз не обмануло меня? Я оказалась права! Володя!
За что же это нам такое испытание? Ведь сегодня мы должны были соединиться, чтобы больше никогда не разлучаться. А тут… Но почему так?
Бережной старался выглядеть спокойным, чтобы его состояние передалось женщине:
- Что же сделаешь, любимая? Но я не понимаю, почему так трагично ты воспринимаешь предстоящую разлуку? Командировка? Ну и что? Тем более там, куда мы отправляемся, кстати, вместе с Крамаренко, о чем ты, конечно, уже знаешь, мы нужны скорее всего как специалисты. Возможно, необходимо оказать помощь десантникам в ремонте техники. Ведь мы даже без машин уходим в Чечню, на вертолете. И командировка эта на неделю-другую, не больше. Так что в этом трагичного, Вера? Просто ты, извини, вбила в свою милую головку мысль о том, что непременно должно произойти что-то страшное. Тем более на фоне событий, связанных с нелепейшим случаем подполковника Буланова. Но ведь по-настоящему ничего же страшного, по крайней мере, для нас с тобой, не происходит. Вера! Да. Сегодня не удастся перебраться ко мне, но в связи со сложившейся обстановкой это сейчас и не важно! Вот если бы Крамаренко оставался в гарнизоне, тогда другое дело, но раз он идет среди нас старшим, то тебе лучше будет остаться дома и дождаться меня в привычной для тебя обстановке, а не в двенадцати квадратах номера круглосуточно гудящей, как улей, общаги, без всяких удобств. А я, ты в этом не сомневайся, вернусь, обязательно вернусь. Клянусь тебе!
Но Вера не успокоилась:
- Зачем, Володя, ты говоришь совершенно не о том, о чем думаешь на самом деле? Я же душой тебя чувствую!
И ты прекрасно знаешь, что ни на какой-то там ремонт вас посылают. Зачем говорить мне не правду? Успокоить меня хочешь? Этим не успокоишь, Володя, как бы ты ни старался.
Капитан спросил:
- Так как же мне тогда тебя успокоить, родная? Я не могу оставить тебя здесь одну в таком состоянии. Скажи, что мне для тебя сделать?
Вера взглянула в глаза Владимиру своими полными слез глазами, переспросила:
- Что сделать?
- Да, что?
Женщина тихо произнесла:
- Самую малость, Володя!
- Я слушаю тебя!
- Надо просто пойти в штаб, взять листок стандартной бумаги и написать рапорт. Рапорт об увольнении по состоянию здоровья. Ты же был дважды ранен, вот и проявился рецидив. Тебя уберут из группы, отправят в госпиталь. Не сейчас, чуть позже, но в эту проклятую командировку ты не поедешь!
Вера умоляюще смотрела на капитана.
Владимир отвел взгляд в сторону. Жгучая обида охватила его.
- Вот, значит, как? - ответил он. - Как все просто…
Ты это серьезно, Вера?
- Что, серьезно?
- Серьезно предлагаешь мне уйти в кусты, или все же эмоции еще властвуют над тобой, и ты не понимаешь, что предлагаешь?
- Ты спросил, что тебе можно для нас сделать, я ответила.
- Ты не ответила, Вера. Нет! Ты сделала другое…
Предложила мне стать предателем! Понимаешь? И этого я от тебя никак не ожидал.
- Какое предательство, Володя? Кругом молодые лейтенанты пачками бегут из армии. И живут, как хотят!
Почему мы не можем, как они?
Владимир закурил, слегка отстранив от себя женщину.
Вера продолжала:
- Ну к чему этот никому не нужный героизм? Ради кого и чего? Ради чьих-то шкурных интересов? Не хватит ли ради других жить? Может быть, себе частичку пора оставить?
Бережной спросил:"
- А Антон? А Казбек? А Крамаренко, в конце концов? Они, значит, пойдут и будут выполнять свой долг, чему, как и я, между прочим, клятву давали, а Бережной под юбкой спрячется?
- Это их личные дела, Володя! Я думаю только о нас с тобой! Я люблю тебя и защищаю, как всякая женщина, свое счастье!
Владимир выбросил окурок, резко повернулся к Вере, сжал ее плечи.
- Значит, только мы, все остальное побоку? Все в сторону, и уходим? А друзья пусть решают свои проблемы сами? Так, Вера?
В ее голосе начали звучать нотки приближающейся истерики:
- Да! Володя! Да!
Бережной, отпустив женщину, вдруг успокоился и немного изменившимся голосом проговорил:
- Хорошо. Будь по-твоему! Но тогда и тебе предстоит сделать самую малость.
- Что, Володенька?
- Прямо здесь и сейчас снять с меня погоны. Снять и выбросить к чертовой матери! Офицер Бережной на предательство никогда не пойдет. Сделай так, чтобы он перестал считать себя офицером. Своими руками сделай!
- Володя…
- Решайся! Все в твоих руках! Сними с меня погоны, и я пойду и объявлю всем, что трус и подонок Бережной отказывается выполнять приказ, ибо такого офицера больше в природе не существует. Снимай!
- Володя!
- Я жду. Вера!
И Вера поняла, какое тяжкое оскорбление, ничем не заслуженную боль нанесла любимому человеку. Да! Он был готов для нее на все! Но его глаза! Сколько же в них было боли от жгучей обиды и страдания! Женщина даже испугалась. Таким она видела Бережного впервые. Володя весь напрягся, словно приговоренный, ждал рокового выстрела, готовый его принять. И если бы Вера сделала то, что предложил ей капитан, этот выстрел прогремел бы. В их душах, навсегда убив в них обоих самое святое чувство, убив Любовь! И Вера поняла это.
- Господи! Володенька! Подожди! Я, наверное, сошла с ума от всего этого кошмара, подожди, Володя! Ты прав, меня захлестнули эмоции и страх потерять тебя. Ради бога, прости меня, дуру, прости, Володенька!
Бережной продолжал стоять, окаменев и глядя в сторону.
- Ну что же это такое? Какая я идиотка! Володенька, ну что мне сделать для тебя, чтобы ты простил меня?
Встать на колени?
И она попыталась опуститься на асфальт, но крепкая рука Бережного подхватила женщину, притянув ее заплаканное лицо к своему лицу. Внимательно посмотрев в ее припухшие, страдающие и безмерно любящие глаза, он прижал ее голову к своей груди.
- Вера, давай будем считать, что у нас с тобой этого разговора никогда не было, хорошо?
- Конечно, Володя! Как я испугалась, что ты отшвырнешь меня от себя. В какое-то мгновение мне показалось, что в твоих глазах мелькнула ненависть ко мне.
Как это страшно! Ты и сын для меня единственное, ради кого я способна на все! Ради кого и могу жить на этом проклятом свете. Пойми меня!
Володя вытер ее слезы.
- Я понимаю тебя. Вера, и не осуждаю. Нет. Не осуждаю. И никакой ненависти не было. Тебе просто показалось. Я люблю тебя, Вера.
Женщина прижалась к капитану.
- Как мне легко с тобой!
* * *
В это же время к штабу по аллее, а значит, мимо Владимира и Веры, проходил майор Крамаренко. Он увидел парочку еще издали от своего дома, перед которым та была видна как на ладони.
Влюбленные не заметили, как рядом оказался законный муж Веры.
- Милуетесь, голубки? - с натянутой ухмылкой спросил майор. - Ну-ну, а что за проблемы решаем? Уж не обидел ли ты Веру, Бережной? Она вся мокрая от слез!
- Тебе какое дело? - вопросом ответил Владимир.
- Это у меня-то какое дело? У законного мужа этой проститутки?
- Заткнись, Крамаренко!
Володю охватила ярость и нестерпимое желание дать выход тому, что скопилось внутри, набив морду этому прыщавому хорьку. Но его удержала Вера:
- Не связывайся с ним, Володя, прошу тебя!
Но Крамаренко решил продолжить разговор:
- У меня вопрос к своей неверной жене.
- А не пошел бы ты, Крамаренко, со своими вопросами? - вновь вспылил Бережной, и вновь его удержала Вера.
Она спросила мужа:
- Что ты хотел узнать, Крамаренко?
- Какой, Вера, невыдержанный на этот раз любовник у тебя оказался! А? Признаться, прежние твои поклонники, с которыми ты делила постель, были спокойнее, даже чем-то симпатичнее!
Крамаренко явно издевался и нарывался на конфликт - Ну, тварь!
Бережной рванулся к Крамаренко. Но Вера буквально повисла на нем, не давая Володе сойтись с майором, который немного отошел назад.
- Ты что, Володя, не видишь, что эта мразь провоцирует тебя?
Крамаренко изобразил на своей физиономии крайнее удивление.
- Мразь? Ты, Вера, назвала меня мразью? Перед Бережным роль свою играешь? Забыла, как у меня прощения выпрашивала за блядство свое? Тогда я, помнится, для тебя дорогим Геной был! А сейчас мразь? Не переигрываешь ли, девочка?
- Он все врет, Володя! Не верь ему, этого никогда не было!
Женщина продолжала крепко держать капитана, понимая, что не сможет долго удерживать офицера и Бережной в конце концов достанет майора. И тогда может произойти все, что угодно. Она видела бешеный огонь в глазах Владимира, тот почти не владел собой. Перед ним была цель, а не человек. Он мог и убить!
- Крамаренко, я прошу тебя, уйди! Не доводи дела до беды!
Но Володя вдруг успокоился, легко отстранил от себя женщину, сказал:
- Не надо меня держать. Вера. Я его понял! И не трону, не бойся! Пусть выговорится! Ему же больше ничего не остается, кроме того как кусать сзади шакалом, повизгивая в страхе получить в пасть!
Начальник штаба похлопал в ладоши.
- Молодец, Бережной! И дурак одновременно. Скажу вам, голубки, одно. То, что вы прощаетесь так страстно, это правильно, красиво, душещипательно, если бы было искренне. Так любящие люди и прощаются! Но любящие взаимно, а не как в вашем случае, где с одной стороны ведется очень умелая, циничная игра. Да и черт с вами, прощайтесь! Совместной жизни вам все равно не видеть.
Владимир спросил:
- Ты считаешь, что сможешь помешать нам с Верой быть вместе?
- Уверен в этом! Вера останется со мной!
- Ну и наглец! - проговорила Вера.
Начальник штаба поправился:
- Нет! Конечно, силой я удержать жену не смогу, да и не буду, но вот только перед Верой Михайловной, перед тем как принять решение, с кем остаться, неминуемо встанет вопрос о сыне. Оставшись с тобой. Бережной, она его навсегда потеряет. Мне хватит связей и компромата, чтобы лишить ее родительских прав. И стой, где стоишь. Бережной! Не дергайся! Лучше не сделаешь, а хуже тебе надо? Такие вот дела, Верунчик. А пока милуйтесь, голубки, будьте вы прокляты! И еще. Бережной, а пока можешь отвести эту красотку к себе в номер и оттрахать как следует напоследок. Потому как после командировки тебя, Володя, ждет долгая дорога отсюда куда-нибудь в Забайкалье! Слава богу, Семенова прислали командовать батальоном на время моего отсутствия, затем командование приму я. А мне такие, как вы, Бережной с Антоновым, задаром не нужны, герои!
Капитан посмотрел на бывшего однокурсника.
- Да, Крамаренко, я знал, что ты подонок, но что в тебе не осталось ничего человеческого, это я узнал только сейчас Что же, буду иметь в виду!
Майор указал на собственную жену, посоветовав:
- Ты вон ее поспеши отыметь, время до отъезда пройдет быстро. Не теряй времени! И не оставляй ее неудовлетворенной. Иначе потом рогами будешь провода в городке задевать, хотя и удовлетворенности ей ненадолго хватит, загуляет все одно!
- Ты не вернешься из командировки, Крамаренко, - тихо проговорил Бережной.
Но майор услышал:
- Ты никак мне угрожаешь? Очень хорошо! Первый шаг к своей гибели ты уже сделал, капитан! Но не спеши так! Успеешь! Я хочу, чтобы ты насладился всеми прелестями ее скорой измены. Счастливо вам провести время в постели! До встречи. Вера! Жди меня! Вернусь, с тобой еще другой разговор будет!
Майор повернулся и размашистым шагом будущего командира части, не оборачиваясь, вошел в штаб.
Володя с Верой остались на аллее.
- Ну и тварь, - вновь выразил свое отношение к непосредственному начальнику Бережной, - грохнуть его, что ли, козла, при случае?
Вера сцепила руки Бережного, сказав:
- Ты что, Володя? Ни в коем случае не связывайся с ним! Себя и меня погубишь. А на слова его не обращай внимания. Это всего лишь угрожающее, но бессильное шипение старой кобры Напугать может, а укусить уже нет. Но это здесь! Здесь он безопасен! Остерегайся его, Володя, там, в командировке! Вот там он действительно, не раздумывая, может подставить тебя под пулю. Лучше будь спокоен, не давай волю эмоциям!
Владимир продолжал негодовать:
- Ребенком, гад, решил шантажировать!
- Это все пустое. Ничего он не сделает. Пока вас не будет, я съезжу к его родителям и заберу мальчика. А потом, если его назначат комбатом, мы уедем отсюда. Он же сказал, что не будет терпеть вас с Антоном в части.
Вот и ради бога! Начнем жизнь на новом месте. А ребенка ему никто не отдаст!
Бережной сжал губы:
- Об этом и речи быть не может! Я ему тогда так заберу, что всю жизнь на таблетки работать будет!
- Вот опять ты заводишься.
- Извини, еще не отошел. Но это пройдет, и обещаю тебе, что никаких конфликтов не допущу. Если что, Антон поможет!
Вера улыбнулась:
- Да, Сережа это может! Не знаю почему, но Антона Крамаренко боится.
Капитан объяснил:
- А боится потому, что тот долго базарить не будет.
Свернет жало, жалуйся потом!.. А ты знаешь, Вера, Крамаренко надо бы благодарность объявить!
Женщина удивилась:
- За что?
- Видишь, как он все развернул между нами? То слезы сплошные были, а сейчас злость и никаких страхов.
Обстановку он вовремя разрядил, даже не подозревая об этом.
- А ведь на самом деле так!
- Ну и хорошо! Я пойду к себе в общежитие. Тебя прошу, домой не возвращайся. Не хочу, чтобы там увидел тебя Крамаренко, когда собираться будет.
- Как будто я этого хочу! Уйду к знакомой, не волнуйся, отдыхай спокойно, дома меня не будет.
- И давай сейчас простимся. Ночью к штабу не выходи. Не будем рвать друг другу сердца лишний раз, договорились?
- Хорошо, любимый!
Вера обняла Володю, и он закрыл ее губы долгим поцелуем. Оторвавшись, Бережной еще несколько раз поцеловал руки Веры, попросил:
- Ты дождись меня! И помни, кто бы чего ни говорил, пока труп, извини, что так прямо говорю, мой не увидишь, не верь никому. Знай, я жив! А значит, обязательно вернусь. Ты только жди. Вера!
- Я буду ждать, Володя, всегда ждать тебя. Верь мне!
- Я верю!
- Ну иди. Отдыхай. Ночь тебе вновь предстоит бессонная. Впрочем, как и мне!
- До свидания, Вера.
- До свидания, Володенька!
Вера проводила офицера взглядом, обернулась в сторону своего дома, повернулась в противоположную сторону и пошла к своей, наверное, единственной подруге в военном городке. Вдове погибшего при проводке колонны год назад прапорщика, так и оставшейся в гарнизоне.
Да и куда ей было податься с двумя детьми? И она, и ее покойный муж были выходцами из одного детского дома. Хорошо, Буланов дал ей квартиру и работу, а детей взяли под свое покровительство офицеры части. Но то был Буланов! А что ждет вдову теперь? Это и стало основной темой беседы двух молодых женщин, затянувшейся до позднего вечера.