Вероника подошла к двери и несколько раз бухнула по железу кулаком. Вышло не зубодробительно, но вполне прилично. Пару минут за дверью было тихо, затем клацнула массивная щеколда, и в проем высунулось встревоженное лицо в белой поварской кепочке.
- Что такое? В чем дело?
- Я могу поговорить с директором?
- С директором? - почему-то испуганно переспросил повар, обводя взглядом пеструю компанию. - Да, конечно. Он у себя в кабинете. Пройдите.
Первой вошла Вероника, за ней протиснулся худосочный Миша, Марафонец замыкал шествие.
- А вы… - начал было повар.
Женщина тут же повернулась.
- Он с нами.
- А… - Повар открыл было рот, собираясь, видимо, заикнуться об антисанитарии.
Михаил быстро наклонился к нему и забухтел примирительно:
- Да нет, отец, все нормально. Это наш репортер. Он просто на спецзадании. Изучает жизнь местной публики.
- А-а, - протянул повар с облегчением. - Вот сюда, направо.
- Спасибо. - Вероника постучала и, услышав прохладное "входите", толкнула толстую обитую дерматином дверь.
Директор оказался вальяжным, импозантным, хорошо одетым мужчиной средних лет. Откинувшись в кресле - министерском, кожаном, - он стрельнул в Веронику раздевающим взглядом из-под элегантных дорогих очков и коротко поинтересовался:
- Чем обязан?
- Мы с телевидения, - объяснила девушка, не обращая внимания на явную заинтересованность собеседника. - Вы уже, наверное, в курсе, что на вокзале заложена бомба.
- Да, я слышал, - мрачнея, ответствовал тот. - Всю клиентуру нам разогнали, сволочи. Видите, одни убытки. - Он кивнул на дверной проем. - Омоновцы вон заходят кофейку попить, да с них денег не возьмешь. Они вроде как на задании. - Директор невесело усмехнулся и покачал головой. - Чем могу?
- Мы хотели бы снять репортаж из зала.
- В каком смысле?
- В смысле, вокзал, - вставил Миша. - И вам реклама хорошая.
- Вон оно что. - Директор на секунду задумался, затем кивнул спокойно. - Снимайте, но смотрите, если ОМОН вас застукает, я в эти дрязги влезать не буду. Это уж, как говорится, ваши проблемы.
- Разумеется. - Вероника одарила его очаровательной улыбкой.
Директор улыбнулся в ответ.
- Когда вся эта ерундистика закончится, - быстро добавил он, многозначительно глядя Веронике в глаза, - заходите. У меня отменный коньяк есть. Будете гостями.
- Ну что с вами поделать! - театрально всплеснул свободной рукой оператор. - Ника, правда, коньяк не пьет, она больше водочку, а вот я с удовольствием рюмочку опрокину.
Улыбка директора мгновенно сделалась лимонной.
- Да-да, - торопливо пробормотал он. - Обязательно заходите. Буду рад.
- Конечно.
Когда они оказались в коридоре, Миша нарочито печально вздохнул.
- Вот ведь, пообещался жене пить бросить, да разве с вами получится? Воленс-неволенс, а где-нибудь опрокинешь.
- И думать забудь, - отрубила Вероника. - Твое дело снимать. Выбери удобный ракурс и крупным планом.
- Мать, ты меня знаешь, - панибратски хохотнул оператор, - все будет в ажуре.
- Знаю, знаю. Снимай давай. Интервью с вами, - Вероника посмотрела на Марафонца, - сделаем после всей этой суеты. Можно в студии.
- Какое интервью? - Марафонец нахмурился.
- Ну вы же сказали, что принимали участие в ограблении. Вот и используем материал. Ваши диалоги, вокзал крупным планом, омоновцы, ну а по ходу запустим картину разгона толпы.
- Нет-нет, подождите. - Марафонец поднял руку. - Никакого интервью я давать не буду.
- Почему? - прищурилась Вероника. - Боитесь?
- Да при чем здесь… Боялся бы, к вам бы не подошел. У меня другие проблемы.
- Какие же?
- Это не важно, - отрубил Марафонец, - но сейчас я никаких интервью давать не собираюсь. И к вам я подошел не за этим.
- А зачем? - спросила девушка.
- Хочу предложить вам сделку.
- В каком смысле?
- В прямом. Я вам помогаю сделать ядерный репортаж обо всей этой заварухе. Рассказываю, как и что. Не перед камерой, конечно. Даю полный расклад. А вы пощекочетесь за меня.
- Не поняла, - покачала головой Вероника. - Что значит "пощекочетесь"?
- Впряжетесь. Короче говоря, заступитесь.
- В чем?
Женщина чувствовала всевозрастающий интерес. Если этот человек говорил всерьез, а похоже, так оно и было, или она совершенно не умела разбираться в людях, то можно было одним выстрелом убить двух зайцев: заполучить ядерный, в прямом и переносном смысле, репортаж, а заодно и прощупать любопытную историю незнакомца. В том, что она окажется любопытной, Вероника не сомневалась ни капельки. Ведь не за красивые же глаза этого парня притянули в группу террористов. Наверняка у него богатое прошлое.
И, словно прочитав ее мысли, Марафонец пояснил:
- Я убил человека, а за это, как известно, по головке не гладят. Мне нужна поддержка. Вам тоже. Устроим бартерный обмен. Гуманитарную взаимопомощь.
Миша на секунду оторвался от видоискателя, повернулся и хмыкнул не без восторга.
- Что это за убийство?
- Я убил торговца оружием по прозвищу Рыба и его личную охрану. Правда, нас там было четверо, но… Кто будет разбираться, если не поднимется шумиха в прессе.
- Вы действительно его убили? - спросила Вероника, чувствуя, как по спине ползут холодные мурашки.
- Его и троих охранников.
- За что?
- Не "за что", а "почему".
- И почему же?
- Таков был приказ Хоря. Я думаю, Рыба видел его. И охранники тоже. Взрывчатку и оружие нам достал именно Рыба.
- И после этого вы ушли?
- Нет, я ушел позже. Изначально никто из нас не был полностью посвящен в суть происходящего. Нас наняли для осуществления некоей "крутой" акции. Признаться честно, я сперва подумал, что это какая-нибудь мощная акция возмездия где-нибудь в "горячей точке", но потом… - Марафонец посмурнел. - Я убеждал себя, что все не так страшно, как кажется, но убийство врачей, пожарных, похищение ядерных мин… Словом, я ушел.
- Об убийстве пожарных вы не знали?
- Нет. Вся наша группа делится на подгруппы. Каждая выполняет свою задачу, и никто, кроме Хоря, не знает всего плана целиком.
- Но вы не причастны к убийству ни пожарного расчета, ни врачей?
Марафонец вздохнул.
- Если бы я это сделал, то уже не ушел бы. Некуда было бы. Да и незачем.
- Но вы могли бы это сделать? Если бы Хорь приказал?
Марафонец пожал плечами.
- Не знаю. Наверное, сделал бы.
- Ясно. И сколько, если не секрет, Хорь платит вам за "работу"?
- Да какой секрет! По миллиону на нос.
- Так мало?
- По миллиону баксов.
- Ого! - Миша, не отрываясь от камеры, присвистнул. - Недурственно. Да за такие бабки кто хочешь согласился бы.
- Ты тоже? - жестко спросил Марафонец.
- Нет. Я - нет.
- Ну вот видишь, значит, не кто хочешь. К тому же Хорю были нужны профессионалы определенного рода.
- А как вы попали к нему? - поинтересовалась Вероника.
- Он сам меня нашел. Так сложилось.
- И вы сразу согласились?
- Сразу. Без жилья, без жратвы. Я дошел. Еще немного - и сорвался бы. - Марафонец подумал и пояснил: - Наш отряд расформировали, и я вернулся домой. Кроме как воевать, ничего не умею. Подался в частную охрану, но… Так уж вышло, подставили меня серьезно. Не ментам. Бандитам. Это хуже. Словом, остался без квартиры, без денег, без всего. Попробовал права покачать, да это только в кино один в поле воин, а в жизни… Хорошо, жив остался. Промаялся год, ну а тут эта работа подвернулась.
- Могли бы в армию пойти.
- Пробовал. Но там ждут прописанных. Им бомжи не нужны. Я ведь сам из Новгорода, там в этом смысле болото. Приятель посоветовал сюда ехать. Сказал: здесь можно нелегалом вербануться в какую-нибудь "духовку". Вот и вербанулся…
- Ника! - громко позвал Миша. - Они начинают!
Вероника шагнула к высокой витрине.
- Зал виден?
- Плохо. Солнце мешает.
- Ладно, снимай. Озвучим потом. И постарайся крупным планом держать.
- Нет проблем. - Миша присел на корточки. - Так лучше будет, - пояснил он, не отрывая взгляда от видоискателя. - Класс! Просто чума! Компьютером пригладим чуть-чуть, здесь дымка, стекло мутное.
- Ничего, с дымкой даже лучше, - пробормотала.
Вероника. - Эффект сильнее.
* * *
- Что будем делать, ребята? - Один из подрывников обвел взглядом остальных. - Если гэбист прав, нас ждет очень серьезная начинка. Давайте прикинем, что эти гады могли напихать внутрь. Допустим, террористы - классные профессионалы. Они хотят, чтобы все это хозяйство взлетело на воздух. Скорее всего датчики на наклон. Что еще?
- Датчики на изменение температуры и объема. Элементарно. Собираются из ср…ой автосигнализации и этих пожарных хреновинок, что в новостройках на потолки лепят, - хмуро предположил второй. - Короче, не проблема. Но автосигнализация реагирует только на определенное изменение. Дверь, например, открылась, окно разбито, влез кто-нибудь… По-моему, не меньше трех процентов. Или даже пяти. Короче, можно просверлить дырку и посмотреть, что и как в "желудке" у этой твари.
- Давайте, - скомандовал первый. - Работаем, ребята, у нас всего двадцать восемь минут.
- А если там фотоэлемент? - торопливо спросил третий. - Могли они поставить фотоэлементы?
- Они и мышь раком могли поставить, - буркнул второй. - Вас послушать, так эти террористы - ну прям гении, куда деваться. Гэбист наплел тут хреновни разной, а вы и уши развесили. Не успели они просто спрятать эту свою му…ню, а может, ее в камеру хранения не приняли. Давайте теперь будем тут, как курицы, крыльями махать.
В нашей ср…ой стране террористов-то нормальных никогда не было. Бомбу в метро они могут, больше ни… А мы тут придумываем, изъ…ся.
- Если там стоит фотоэлемент, то механизм сработает, как только внутрь проникнет свет, - стоял на своем третий. - Просто так сверлить нельзя. Надо накрыться брезентом, просверлить в темноте и опустить в отверстие эндоскоп.
- Эндоскоп, - скептически передразнил второй. - Делать вам не фига, вот что. Работу лишнюю себе ищете.
- Подключим внешний источник люминесцентного освещения, - продолжал упрямо третий. - Фотоэлементы его не фиксируют, зато мы увидим начинку. Ну что, работаем?
- Давай, - согласился первый и, повернувшись к офицеру, стоящему у дверей, крикнул: - Валера, принеси брезент из машины. Марат, - он посмотрел на третьего, - тащи эндоскоп и дрель.
Второй усмехнулся, покачал головой и повторил:
- Делать вам не хрена.
- Помолчи. Разрежь пока лучше коробку.
- Кому лучше?
- Режь, говорю, не болтай.
Не прошло и полминуты, а картонный короб, аккуратно разрезанный пополам острым, как бритва, ножом, уже лежал в стороне.
Накрываясь брезентом, первый скомандовал:
- Осторожнее, ребят, не завалите эту штуковину. Рванет - мало не покажется. Значит, так. Марат, придерживай пенопласт, а я просверлю отверстие.
В абсолютной темноте он нащупал округлый прохладный бок бомбы, провел пальцем до сварного шва и, приставив к стали титановую головку сверла, принялся вращать маховик. Через несколько секунд сверло свободно погрузилось в проделанное отверстие. Стенка оказалась тонкой, не больше двух миллиметров.
- Готово. Марат, ты эндоскоп подключил?
- А то!
- Сереж, опускай зонд в отверстие…
- Черт! Ни хрена я не вижу. Где это бл. ское отверстие?
- Я пальцем придерживаю. Чувствуешь?
- Все, нашел. Опускаю…
Через мгновение стремительно расширяющееся облако раскаленной плазмы поглотило подрывников, превратив их в пепел.
* * *
Взрыв был оглушающе мощным. Динамическая волна прокатилась по залу, прежде чем пол с грохотом и треском обрушился, завалив обломками подвальный этаж. Огромные голубовато-серые окна синхронно лопнули, словно выбитые гигантскими кувалдами. Ударная волна прогулялась по стоянке такси, превратив в щепки будочку диспетчера, киоски, торгующие экскурсионными путевками, вывернув с корнем оградительные столбики, подбросила в воздух стоящий здесь же "ЗиЛ" подрывной команды, согнула тополя, переломив один пополам, и разметала длинный ряд торговых палаток, выстроившихся вдоль Земляного вала.
Котов и Беклемешев успели увидеть, как падает на газон, ломая борта, кувыркающийся в воздухе грузовик, а затем динамический удар докатился и до них. Котова швырнуло на борт "Волги". Капитана же и вовсе перебросило через капот. Беклемешев упал на проезжую часть и громко выматерился.
Секунду спустя поддерживающие крышу вокзала железобетонные опоры подломились с такой легкостью, словно были сделаны из соломы. Крыша начала проседать, покрываясь рваными трещинами. Они змеились по потолку, словно удавы. Посыпались первые куски бетона с торчащими из них, застывшими в вечной муке кусками арматуры. Не выдерживая напряжения, легко, как бумага, рвалось железо. Курский вокзал был похож на карточный домик, из основания которого выдернули карту.
Поднявшийся с земли Беклемешев, механически отряхиваясь, смотрел на разваливающееся здание. Котов потирал ушибленную спину. Омоновцы застыли, наблюдая за катастрофой. Кое-кто даже приоткрыл рот.
Бетонные обломки сыпались непрерывно. Настоящий каменный дождь. Через минуту после взрыва вокзал превратился в руины.
- А я отсюда с мамой на юг ездил, - ни с того ни с сего произнес Беклемешев.
- Все ездили, - вздохнул Котов.
На площадь, завывая, въезжали пожарные машины. Вой этот был похож на стон шакальей стаи. Он вселял тревогу, сообщая всем: "Пришла беда!"
* * *
Стоящий у выбитого окна Генерал захохотал.
- Отлично! Молодец, Бегемот! Сработала твоя игрушка! Сработала!
Толстяк сидел, понурившись, положив руки на колени.
Генерал повернулся. На щеке у него темнел небольшой порез.
- Все, надо уходить. Дело сделано. - Он швырнул бинокль на диван. - Пошли. Ребята, наверное, заждались уже.
* * *
Вероника, не отрывая взгляда, смотрела на вокзал, на притихшие в тревожном ожидании тополя, на белые кубы ларьков с яркими буквами над тощими стальными козырьками. Вот появился давешний фээсбэшник, остановился, прикуривая, обменялся короткими репликами с франтом в сером костюме, невыразительно пожал плечами.
В этот момент по зданию вокзала пробежала легкая дрожь, а затем серебристым фейерверком вылетели стекла.
Вероника успела заметить надвигающуюся на них дымчато-пыльную стену динамической границы и, вжав голову в плечи, зажмурилась. В ту же секунду Марафонец шагнул вперед и, схватив девушку за плечи, развернул спиной к витрине, одновременно опуская на корточки.
Казалось, будто в помещение на полной скорости влетел гудящий товарняк.
Мишу опрокинуло на спину. Девушка и новый знакомец тоже оказались на полу. Здание тряхнуло. С потолка с жестяным звоном свалился плафон. Следом еще один. С гранатными хлопками взрывались лампочки. Покатились столы, стулья, посыпалась штукатурка. И вдруг все стихло. Мгновенно, словно ничего и не было. Только шуршал ветвями ветер на улице. Затем взвыли сирены пожарных машин и "Скорой помощи". Точь-в-точь как иерихонские трубы, возвещающие о конце света.
Вероника подняла голову. Марафонец уже был на ногах, стоял, отряхиваясь и чертыхаясь. Уютное, хорошо обставленное помещение бистро превратилось в свалку из обломков мебели и осколков стекла. По стене и потолку протянулась узкая черная трещина. Время от времени сверху осыпались тонкие струйки побелки.
Оператор Миша шевельнулся, пошарил вокруг себя рукой, нащупал упавшую камеру и открыл глаза.
- Цела, - выдохнул он с облегчением. - Цела, родимая. - Затем сел, покряхтывая, и, обведя глазами зал, сказал восхищенно: - Вот это да! Вот это, я понимаю, взрыв! Дало так дало! Класс! Мне всю физиономию осколками порезало.
Марафонец протянул Веронике руку, пояснил между делом:
- Пластит. Килограммов десять-двенадцать.
Миша заинтересованно обернулся.
- А в тротиловом эквиваленте?
- Килограммов пятьдесят.
- Ого! Знатно.
Вероника ухватилась за протянутую руку, и Марафонец легко, играючи поднял ее на ноги.
- Спасибо, - поблагодарила девушка.
- Не за что. Хорошо, что стекла толстые, иначе год бы осколки из волос вычесывали.
- Успел снять? - спросила Вероника оператора.
- Обижаешь, мать. Все до последней секундочки.
- Пошли. Может быть, прорвемся на площадь. А вы, - девушка повернулась к Марафонцу, - возвращайтесь в машину и ждите нас.
- Хорошо, - послушно согласился тот.
- И никуда не уходите! Вы мне нужны.
- Замечательно. Я пошел. - Марафонец повернулся и зашагал к двери. Под подошвами его кроссовок звонко, как погремушка, хрустело битое стекло.
09.43
- Все. - Котов распахнул дверь в кабинет. - Зиновий, собери ребят. И попроси зайти аналитиков. Времени у нас в обрез.
- Хорошо, Александр Яковлевич. - Беклемешев испарился, словно в воду канул.
- Все, - повторил Котов, на этот раз для себя.
Он бухнулся в кресло, потер лоб, размышляя. Остатки взрывного устройства сейчас собирались группой экспертов. Но среди такого количества обломков отыскать крохотные искореженные взрывом кусочки того, что раньше было бомбой… Это займет не час и не два. Хотя по типу взрывного устройства можно приблизительно выяснить место, где террорист, установивший бомбу, проходил обучение. Толковых профессионалов не так уж и много.
Первыми, конечно же, появились оперативники. Устроились кто у стены, кто у окна, кто за столом.
- Разрешите, товарищ майор? - Дверь приоткрылась.
Котов посмотрел на входящего.
- Заходите, - кивнул быстро.
Ефим Вадимович Грушницкий, один из сотрудников аналитического отдела, подошел к столу, присел, положив на темную дубовую поверхность стопку бумаг.
- Докладывать сейчас? - спокойно поинтересовался он, рассматривая хмурое лицо Котова.