- Это неслыханно! - Румяный посмотрел на Президента, но тот лишь вяло махнул рукой: "Какая, в сущности, сейчас разница?" - В любом случае огласки избежать не удастся, - подытожил советник. - Надо составить текст официального заявления.
Котов видел, что Президент мрачнеет все больше и больше. Казалось, еще секунда - и отчаяние яростно выплеснется наружу. Он представил себе, как этот пожилой человек, глава государства, ударит кулаком по крышке стола и закричит так, что в зале зазвенят стекла: "Какое официальное заявление?"
- Огласку можно свести к минимуму, - громко сказал Котов, поднимаясь.
Двадцать пар глаз обратились к нему. Даже сам глава государства воззрился на майора Федеральной службы безопасности с надеждой. Похоже, всем сидящим в этом зале казалось, что стоит Котову щелкнуть пальцами, и террористы канут в небытие, бомбы растают в воздухе, угроза рассеется, словно ночной кошмар.
- Мы посоветовались с начальством, - спокойно продолжал майор, - и составили перечень необходимых мероприятий. Я могу зачитать?
Президент посмотрел на начальника ФСБ.
- Огласки действительно можно избежать?
Тот, пока еще даже не зная, о чем будет говорить Котов, тряхнул головой.
- Совсем избежать - вряд ли. Но свести к минимуму - наверняка.
- Читайте, - кивнул Президент.
- Во-первых, ни в коем случае не следует прерывать работу радио и телевидения. По всем программам должны транслироваться передачи, запланированные ранее. Таким образом паника будет локализована внутри Москвы. Предлагаем подать общение с террористами под видом какого-нибудь телемоста, нудного шоу, чего-нибудь подобного. С публикой в зале, ведущими, рекламой. Все, кто включат четвертый канал, увидят всего лишь замену. По "Орбитам" пустим фильмы или записи старых передач. Необходимо изолировать репортеров и операторов, знающих о существовании бомб. Разумеется, их достаточно много, но полностью изолировать понадобится двоих-троих. Остальным же придется пока поработать под строгим наблюдением наших оперативников. Абсолютный запрет на подачу в эфир любой информации, так или иначе касающейся фугасов. Вплоть до привлечения к уголовной ответственности за саботаж. Изъять все материалы, непосредственно указывающие на существование ядерных фугасов. Текст общения с террористами следует максимально закамуфлировать. И никаких экстраординарных мер.
- А чрезвычайное положение? - с надеждой спросил Президент.
- Чрезвычайное положение объявить необходимо. Таким образом мы убьем сразу двух зайцев. Первое: террористы поймут, что мы восприняли их угрозу серьезно и эвакуируем людей. Это заставит их пойти на контакт. Второе: они наверняка находятся в пределах Москвы. Им ведь нужно наблюдать за реакцией властей. После эвакуации нам будет проще их обнаружить. Третье: эвакуировать людей в такие места, где есть возможность держать всех под строгим контролем. Нам вряд ли удастся полностью избежать утечки информации, но мы сумеем свести ее к минимуму. И, в случае благополучного разрешения сложившейся ситуации, введение строжайшей цензуры для прессы и телевидения. Стопроцентная секретность во всем, что касается данного случая. Никаких упоминаний, намеков и прочего.
- А как быть с иностранцами? - все с тем же легким налетом ехидства осведомился советник Президента. - Всем известно, что на территории Москвы находятся представительства иностранных государств, торгпредства, тележурналисты, репортеры. Как быть с ними?
- Хотим мы или нет, но нам придется объявить о теракте.
Президент помрачнел, буркнул раздраженно:
- Тогда за каким чертом нужна вся эта секретность? Завтра утром газеты всего мира будут кричать о ядерной угрозе.
- Позвольте, я продолжу, господин Президент, - немного повысил голос Котов.
- Не забывайтесь, майор! - рявкнул румяный, хлопнув ладонью по столу. - Помните, с кем вы разговариваете!
- Оставьте, - оборвал советника Президент. - Продолжайте, майор.
- Мы можем сообщить, например, о террористической группе, сбросившей в водохранилища, снабжающие Москву питьевой водой, эмбрион холеры. Возникла опасность эпидемии. Москва эвакуируется на срок до трех суток. С целью дестабилизации обстановки террористы заложили на Курском вокзале взрывчатку. Пусть это будет аммонит, широко применяемый в геологии. За трое суток наши специалисты сумеют взять ситуацию под контроль. Личности террористов установлены. Их арест - только вопрос времени. Нас могут обвинить в перестраховке и паникерстве, но это лучше, чем ядерная угроза. В случае с заражением воды речь идет о халатности со стороны служб охраны водохранилищ, но и только. Такая версия способна вызвать определенный резонанс, но значительно более слабый, чем слух о ядерных фугасах. Мы можем настоять на переезде сотрудников посольств и их семей за черту города на срок "дезинфекции". И лишь в самом крайнем случае попросим сотрудников охраны посольств спуститься в убежища. Это все. Если наш план будет одобрен, я готов представить перечень первоочередных мероприятий через полчаса.
Президент откинулся в кресле и перевел дух. Ему стало гораздо легче. Предлагаемые майором меры могли локализовать слухи и исключить утечку информации. А угроза для него состояла как раз в наличии самой информации.
"Может быть, все действительно обойдется? - подумал Президент. - Может быть, удастся избежать огласки? В конце концов, все можно объяснить. Почти все. Если, конечно, ядерные взрывы будут предотвращены. Но если произойдет самое страшное, мне уже будет все равно".
- Хорошо, - кивнул Президент, взглянув на часы. - Сейчас десять сорок три. Чрезвычайное положение вводится в Москве с одиннадцати часов сегодняшнего дня. Я подпишу соответствующий указ. Руководителям силовых структур остаться. Необходимо обсудить схему взаимодействия всех служб, план эвакуации и меры по обеспечению правопорядка на период действия чрезвычайного положения. Командующим штабом по чрезвычайной ситуации назначаетесь вы. - Президент кивнул на представителя МВД. - А вы, майор, подготовьте список, о котором упоминали. Думаю, - продолжал он, - будет лучше, если все оперативные мероприятия, касающиеся переговоров с террористами и прочего, мы возложим именно на вас. Вы разрабатывали план - вам его и осуществлять. - Президент поднялся. - Александр Иванович, - он кивнул на румяного, - окажет вам всяческое содействие.
- Так точно, - кивнул Котов.
- И ни пуха всем ни пера.
Ответ повис в воздухе.
Как только Президент скрылся за дверью, шеф Котова повернулся к нему и покачал головой.
- На этот раз, майор, вам удалось избежать неприятностей, но учтите - инициатива наказуема. И наказуема очень сильно.
- Учту, товарищ генерал. - Котов усмехнулся. - У меня просто не было времени согласовать список мероприятий с вами.
- Я понял. Все. Свободны. Список я передам Президенту лично. А вы занимайтесь террористами. Я хочу знать о них все, и как можно быстрее.
- Так точно, товарищ генерал.
Тот взял листок, аккуратно уложил его в кожаную папку, щелкнул замками.
- Свободны, - повторил он.
Котов четко развернулся на каблуках. Собственно, сейчас это было не обязательно. Пока он герой. Пока на коне. Но именно из-за этого "пока" и следовало быть настороже. Люди, имеющие власть, не любят выскочек, потому что в свое время сами были таковыми и прекрасно понимают, куда может взлететь крохотная звездочка, как может она засиять на небосклоне власти.
10.59
Тель толкнул толстую стеклянную дверь, отделявшую его от проходной "Останкино", и остановился, озираясь. Навстречу шагнул один из милиционеров, уставился подозрительно.
- Здравия желаю. Сержант Лобов. Вы к кому?
Тель, даже не взглянув на патрульного, вытянул из кармана пиджака красные корочки, открыл, давая сержанту возможность прочесть название ведомства, фамилию, звание, рассмотреть фотографию. Милиционер козырнул еще раз, теперь уже уважительно.
- Извините, товарищ капитан.
- Послушайте, сержант, на каком этаже у вас находится НТВ? - спросил Тель, наблюдая за лифтами.
- На втором, товарищ капитан.
- Так. А Полетаева Вероника Глебовна здесь?
- Так точно. Недавно приехала. Вызвать?
- Не стоит. Сам поднимусь.
- Так точно.
- Наши еще не появились?
- Никак нет, товарищ капитан. А должны быть?
Тель быстро посмотрел на часы.
- Должны. Ладно, смотри в оба, сержант. Появятся наши - приветствуй как следует. Наш майор расхлябанности не любит.
- Так точно.
Тель быстро направился к лифтам.
* * *
- Это все вырезай! - Вероника категорично взмахнула рукой, рассматривая картинку, плывущую на мониторе: широко шагающий к группе фээсбэшник с суровым лицом уже начал поднимать руку, чтобы заслонить ладонью объектив видеокамеры. - Еще две секунды - и обрезай.
- Комментировать будешь? - поинтересовался монтажер. - Например, сотрудники ФСБ отказываются дать какую-либо информацию…
- Ничего, - ответила Вероника, делая на листочке необходимые пометки. - Врезочку сделаешь внизу: "СОТРУДНИК ФСБ". Больше ничего. А затем начнешь прямо с бистро: панорама, взрыв и до самого конца. "Пожарки", "Скорые", носилки. Все.
- А текст?
- Текст диктор наложит. Я набросала кое-что. - Вероника протянула монтажеру лист.
- Ага, ну лады. Так, это мы вырезаем…
На экране замельтешили фигуры омоновцев, проплыл, качаясь мультипликационно, вокзал, затем картинка сменилась следующей - зал бистро, пустынный, сиротски брошенный.
- Отсюда, - скомандовала Вероника.
* * *
Пастух и Папаша Сильвер заняли заранее выбранные позиции, откуда отлично просматривался весь прилегающий ко двору участок Петровского бульвара. Шептун и Близнец, поднявшись на чердак дома, установили сетчатую тарелку антенны, запустили генератор, подающий в фургон электропитание, подключили принтер и два "notebook". Близнец пробежался пальцами по клавишам компьютеров, набирая команды. На мониторах возникла "майкрософтовская" заставка. Близнец подвел курсор к нужной иконке и запустил программу. Оба "notebook" заурчали, переваривая данные, и на экранах появились карты. Одна - крупная - Москвы, вторая, похожая на частую паутину, - инженерная - проходящих под центром города подземных коммуникаций.
Проделав все это, Близнец повернулся к Шептуну.
- Готово. Можно вводить данные.
- Отлично. - Тот щелкал тумблерами передатчиков, раций, мощных приемников. - Ну, с богом!..
11.10
Бело-синий "пазик" сбернул с улицы Королева на останкинскую стоянку, прополз через ворота с цепочкой, с полминуты потыкался среди множества стоящих машин и пристроился в дальнем углу. Двигатель фыркнул пару раз и заглох.
- Все, - Котов повернулся к оперативникам, - выгружаемся. План действий таков: перекрываем шесть каналов. Вы - первый, вы - второй. - Он жестом руки очерчивал маленькие группы. - Третий, четвертый, пятый, шестой. Вы трое - внизу. Без пропуска никого не впускать. Выпускать только с моего личного распоряжения. Всем все ясно? Пошли.
Узкая дверца "пазика" открылась, и оперативники выбрались в прохладный осенний день. Все двадцать пять человек были одеты примерно одинаково: костюмы, плащи, галстуки. Но на лицах этих людей не было печати угрюмости, столь характерной для большинства силовиков. Ни дать ни взять сотрудники небольшой фирмы. Осматриваясь, компания прошествовала через стоянку и скрылась за стеклянной дверью.
Стоящий на вахте милиционер шагнул им навстречу, козырнул четко, по-уставному.
- Сержант Лобов, - представился он. - Здравия желаю, товарищ майор.
- Стоп, - скомандовал Котов. - Откуда знаешь, кто я?
- А меня ваш сотрудник предупредил, что вы прибудете с минуты на минуту.
- Какой сотрудник?
- Капитан Беклемешев. Он здесь. Минут десять уже, не меньше. Сказал, что вы должны были приехать чуть раньше…
- Без шума, - прервал сержанта Котов, демонстрируя красные корочки. - Куда этот человек пошел?
- На второй этаж. Там у нас НТВ.
- Полетаева Вероника тоже там?
- Так точно, товарищ майор, - быстро рапортнул тот. - Товарищ капитан тоже ее искал.
- Четверо со мной на второй этаж, - повернулся Котов к стоящим за спиной сотрудникам. - Ты, Зиновий, тоже.
- Хорошо, товарищ майор, - кивнул Беклемешев.
- Остальные действуют по плану.
Оперативники зашагали к лифтам, двое остались у стеклянных дверей.
- Никого не выпускать, - напомнил им Котов. - Сержант, если этот… сотрудник спустится, подай знак моим. И чтобы никакой самодеятельности.
- Понял, - вытянулся тот. - Так точно, все будет выполнено.
- Давай. И Полетаеву задержи тоже.
- Так точно.
- Значит, так, ребята, - говорил Котов, пока кабина поднималась на второй этаж. - Постараемся взять этого парня без шума и пыли. Учтите, он может быть вооружен. Поэтому нужна предельная осторожность. - Дверцы лифта открылись, и троица шагнула в холл. - Стрельбу не открывать ни при каких обстоятельствах. Здесь гражданских до черта.
- А если он начнет палить?
- А если он начнет палить, - жестко ответил майор, - попытаемся взять его, используя естественные укрытия. Все, закончили базар. Я - направо, ты - налево, вы - прямо. Пошли.
Котов осмотрелся. Народу здесь и правда тьма. Как на толкучке в базарный день. И все заняты делом, работой. Это, в общем-то, неплохо, девять десятых можно отбросить сразу. Болтают друг с другом, перекидываются какими-то малопонятными репликами. Котов пошел между столами, отчаянно крутя головой. Лже-Беклемешев должен быть где-то здесь. Теоретически террорист мог подняться и на третий этаж, и на четвертый, и выше. Но зачем? Бомбу подкладывать? Не имеет смысла. Тут и так две трети сотрудников уже на ушах стоят. Он и фамилию назвал, Полетаева - та самая дама, которой передали кассету. Все это завязывалось в один клубок.
Котов сунул руку за пазуху и переложил пистолет в карман пиджака. Он не собирался стрелять, однако пистолет, зажатый в руке, сам по себе довольно увесистое оружие. При ударе в висок человек отключается сразу.
* * *
Марафонец оторвался от составления описания, поднял голову и сразу же заметил оживление в зале. Человек, шагавший между столами и озиравшийся вокруг, явно был здесь лишним. Он не вписывался в особую, сумасбродно-творческую атмосферу этого места. Телевизионщики оглядывались на него, как на чудака, явившегося на пляж в смокинге. Спокойно и медленно, стараясь не привлекать внимания, Марафонец поднялся и пошел в противоположную сторону, удаляясь от человека в строгом костюме и галстуке. Тот не вынимал руки из кармана пиджака, и, в общем-то, несложно было догадаться, что там, в кармане, вовсе не карамелька для приятеля.
"Ну, вот и ФСБ, - подумал Марафонец. - Прямо как по нотам. Пора сдергивать".
- Простите, - остановившись на секунду, он наклонился к сидящей за столом миловидной девушке, - где здесь… Н, как это называется… Комната, в которой у вас передачи делают?
- Монтажная студия? - понимающе кивнула та. - Вам Вероника нужна? Это прямо по коридору, четвертая дверь налево. Увидите, там написано.
- Спасибо.
Марафонец быстро глянул через плечо. Незнакомец в костюме был уже в середине зала. Он еще не заметил Марафонца, но тем не менее задерживаться смысла не имело. Ни к чему искушать судьбу. Она и без того слишком благосклонна. Марафонец сунул руки в карманы джинсов и спокойно пошел к выходу, в который, как в колодец, то и дело ныряли какие-то люди, а затем выныривали, сжимая в руках кто кассеты, кто листы бумаги, кто конверты или толстые папки. А вокруг продолжали галдеть, гомонить… Марафонец прибавил шагу.
"Спокойно, - сказал он себе. - Спокойно. Все нормально. Все как и положено. ФСБ должна была появиться и появилась. Удивляться тут нечему".
Между ним и человеком в строгом костюме пестрой стеной стояли сотрудники телецентра, перекрывая фээсбэшнику обзор. Марафонец свернул за угол и почти побежал.
"Четвертая дверь налево, - повторял он про себя. - Налево, четвертая дверь".
* * *
Когда дверь в аппаратную открылась, монтажер Артем буркнул вполне отчетливо:
- Ну какого черта-то?
Сидящий рядом оператор Миша развернулся на табурете.
- Отцы, так не годится, - начал он и осекся, увидев вполне официальную фигуру, от которой за версту несло спецслужбой.
Не обращая внимания ни на монтажера, ни на оператора, вошедший остановился, глядя на Веронику.
- Вероника Глебовна Полетаева? - осведомился он, сверяясь с записью в блокнотике.
- Да, я. - Вероника посмотрела на оператора, ища поддержки, но тот, похоже, был растерян не меньше.
- Капитан ФСБ Зиновий Ефимович Беклемешев. - Мужчина шагнул ближе, вытащив из нагрудного кармана удостоверение, приоткрыл, давая ей возможность увидеть фотографию. - Вероника Глебовна, мне поручено снять с вас показания по поводу утреннего происшествия.
- Но я уже давала показания. - Вероника поднялась. - Как только позвонила, ваши коллеги сразу приехали, и я им все рассказала. Больше мне добавить нечего. Если вы не возражаете, я вернулась бы к работе. У нас через полчаса репортаж идет в эфир.
- Это не тот ли репортаж, который вы снимали на Курском вокзале? - Мужчина улыбнулся, однако доброжелательности в этой улыбке было не больше, чем в ледяной глыбе.
- Тот самый! - ответил с вызовом Миша. - А что?
- Должен вас разочаровать: в ближайшие сутки эта передача в эфир не пойдет.
- Это почему еще? - вскинулся Миша. - Что за дела?
- Таково распоряжение Президента и Министерства по чрезвычайным ситуациям, - сообщил официально-холодно незнакомец. - Итак, Вероника Глебовна, мне нужно с вами поговорить. Необходимо уточнить кое-какие детали.
Девушка нерешительно пожала плечами.
- Ну, если необходимо. Хорошо. Только боюсь, что здесь нам поговорить спокойно не дадут.
- Нам выделили комнату. Пойдемте.
Вероника потянулась за сумочкой.
- Ничего не берите, - пресек ее движение капитан. - Через несколько минут вы вернетесь обратно.
- Но, может быть…
- Ничего не надо, - отрубил тот сухо. - Пойдемте. Не будем терять времени.
Миша и Артем переглянулись.
- А вы, молодые люди, - обратился к ним мужчина, - пока не покидайте помещения. Мне понадобится сделать кое-какие уточнения относительно данной пленки.
Капитан и Вероника вышли в коридор, и дверь за ними захлопнулась.
- Налево, пожалуйста, - предложил капитан спутнице.
Вероника пожала плечами. Налево так налево. Она сейчас даже не думала о том, куда этот службист ее ведет. В сущности, какая разница! Ну ответит на пару-тройку вопросов. Пустяк. Досадно, правда, что от работы оторвали. И Марафонец остался внизу. Черт! Она вдруг вспомнила о том, что ее утренний знакомец - экс-террорист, а значит, может быть схвачен. До тех пор, пока у нее не появятся окончательные ответы на многочисленные репортерские "что" и "как", следовало поберечь этого человека. Вполне возможно, это будет самый грандиозный репортаж последнего десятилетия. Кстати… Беклемешев, знакомая фамилия. Где-то она уже слышала ее. Беклемешев… Беклемешев…
Вероника вдруг остановилась.