– Дело в том, что в последнее время, после переезда в другой район, где мы купили новую квартиру, она вообще перестала ходить на улицу, встречаться с подружками и друзьями – все они остались на прежнем месте, а туда довольно долго добираться. Поэтому все вечера она проводила за компьютером. Где-то год назад родной отец купил ей компьютер с модемом и оплатил подключение в Интернет. С тех пор она практически ни с кем, кроме компьютера, не общается.
Приходит из школы, делает уроки, а потом сидит за монитором до поздней ночи, переговариваясь по Интернету. Это, конечно, ненормально, но уж, во всяком случае, лучше, чем шляться по подъездам и курить анашу.
– А почему это ненормально – сидеть за компьютером? – удивлённо спросила я. – Думаете, она может облучиться?
– Не в этом дело, – скривился он. – Облучение – это ерунда по сравнению с воздействием на психику. Эта нынешняя молодёжь нашла себе новую забаву – так называемые чаты в Интернете.
– Чаты? Это ещё что за зверь?
– Ну как вам объяснить… Такие страницы в Интернете, виртуальные комнаты, где можно напрямую общаться сразу со многими людьми. Они там переговариваются, вернее, переписываются друг с другом в реальном времени.
Как-то раз я попробовал сам туда войти, чтобы посмотреть, о чем они говорят. – Он поморщился ещё больше. – Ужас. Волосы дыбом встали. Там же все анонимно, все под псевдонимами, никто никого не видит и никогда не узнает. Поэтому можно выдать себя за кого угодно и сказать что угодно. В Москве, в числе прочих, совершенно нормальных, существуют чаты для "голубых", для лесбиянок, секс-чаты, чаты для беспредельщиков и так далее. Они там и матерятся, и делятся интимными подробностями своей жизни, и, извините, трахаются прямо там. Повторяю, выглядит это ужасно. Это какой-то новый вид извращения. Причём он затягивает человека, особенно если он молод и у него дефицит общения. И потом, в реальной жизни все очень сложно, а там, в виртуале, можно творить все, что угодно. Вот они и творят. И остановить это уже нельзя – прогресс…
– А вы пытались поговорить с дочерью?
– Пытался, но что толку, – вздохнул он. – Сказала, что ей там нравится, в этом виртуале, там все проще и доступнее, а наша поганая жизнь её не волнует.
Это болезнь психики, хуже, чем наркотик. И последствия этого скажутся очень скоро. Молодые люди выплёскивают на бездушный экран свои тайные извращённые мысли и получают от этого кайф. Но компьютер не бездушный – через него на нас влияют всякого рода проходимцы из потустороннего мира – это моя теория. Так вот, Арина, которую за уши нельзя было оттащить от компьютера, два дня назад вдруг собралась и, никому ничего не сказав, ушла. Это было в субботу днём. Мы с женой даже обрадовались, что наконец-то она пошла проветрить свои мозги. Но вечером она домой не пришла. Не вернулась и утром. Мы всю ночь звонили по милициям и больницам, но о ней никто ничего не знал. Обзвонили всех её старых подружек и друзей – никто её не видел и ничего не слышал. Новые одноклассники – то же самое. В милиции, куда я обратился, сказали, что, если мы собственными глазами не видели, как её похитили, значит, нам придётся подождать десять дней, может, просто загуляла, а потом лишь писать заявление о пропаже дочери.
Представляете? Идиотизм! За десять суток с ней могут сделать все, что угодно…
– А вы с ней не ссорились?
– Что вы! – возмущённо воскликнул он. – Её никто не трогал, она жила своей жизнью и была, повторяю, вполне самостоятельной, ответственной и разумной девочкой… Ну вот, я уже говорю "была", – он уронил голову.
– Не расстраивайтесь. А если она и на самом деле просто отрывается с друзьями? Мало ли…
– Сегодня у неё очень важная контрольная по математике, она к ней долго готовилась и вряд ли пропустила бы её по своей воле. Но есть ещё один момент, который меня насторожил.
– И какой же?
– Вирус. – Он сглотнул слюну и облизал пересохшие губы. – Позвольте, я попью?
– Да, конечно.
Открыв банку колы, стоявшую на подносе, он жадно вылакал почти половину и продолжил:
– Первым делом я подумал, что Арина просто по Интернету договорилась с кем-то о встрече. У неё есть "аська", то бишь ICQ, Интернет-пейджер своего рода. По этой "аське" можно общаться, минуя основную сеть Интернета. И в ней сохраняются все разговоры, в отличие от этих дурацких чатов. Я подумал, что, может, сумею что-то узнать из её разговоров по "аське". Но когда включил компьютер, меня ждало страшное разочарование – на нем вообще не было никакой информации. Кто-то внедрил в него вирус и уничтожил все программы. И теперь у меня нет сомнений, что это сделали извне. Понимаете?
– Но почему? – возразила я. – Арина могла купить заражённый вирусом диск с игрой, например…
– Могла. Но почему-то это произошло именно сейчас, – твёрдо проговорил Шура. – Я не верю в подобного рода совпадения.
– Думаете, кто-то выманил её из дома, а потом уничтожил все следы?
– Вы попали в точку. Это можно сделать очень легко, тем более что они были напрямую соединены в сети. А иначе зачем кому-то запускать вирус? Мы с женой двое суток не спали и не ели, совсем с ног сбились, но, к сожалению, кроме нас самих, до наших проблем никому нет дела. А у нас ведь ещё и младший сын Коленька, ему пять лет. Я и сюда долго не решался заходить, думал, тоже не поймёте, но вы сами меня позвали..
Он достал расчёску и начал приводить в порядок свои почти высохшие волосы. Рука его при этом заметно дрожала.
– И что же вы намереваетесь делать? – задала я ему глупейший вопрос.
– Я? – Он замер в недоумении. – По-моему, это вы должны что-то делать.
Я уже не в состоянии.
– Понимаю, – мягко начала я. – Но видите ли, наши услуги стоят денег…
– Знаю, – перебил он, пряча расчёску. – Скажите, сколько нужно заплатить, чтобы хотя бы найти того подонка, который её выманил. А я уж сам с ним как-нибудь расправлюсь. – Он повёл своими тощими плечами. – Вы не смотрите, что я хрупкий на вид. Так сколько?
– Ну… – неопределённо начала я.
– Не стесняйтесь, говорите. Если нужно, я продам свой "жигуль", дачу, квартиру – все, лишь бы найти Арину и успокоить жену.
– Давайте сделаем так, – решилась я на безумный шаг. – Мы возьмёмся за это на свой страх и риск, пока что бесплатно. А потом, если найдём дочь и преступника, будем говорить о деньгах. Сейчас нельзя терять время…
Клиент прослезился.
– Вы серьёзно? – хрипло спросил он.
– Вполне. Только мне нужна вся информация: в каких чатах бродила Арина, что рассказывала вам о новых знакомствах и так далее.
– Этого я не знаю. Она никогда не делилась такими подробностями. И потом, я считаю, что выманили её именно через эту проклятую "аську". В чатах много народу и никогда не говорят правду открыто, все тщательно скрывается. А в "аське", когда остаются один на один, можно и пооткровенничать с человеком, который кажется тебе надёжным. Это можно сравнить, например, с тем, как человек ходит на тусовку, говорит там со всеми, а потом даёт кому-нибудь свой телефон, и потом они уже болтают только вдвоём.
– Значит, кто-то произвёл на неё впечатление в чате, и она дала ему номер своей "аськи". Все равно все упирается в чаты. Ничего, найдём. Вы не знаете, какой у неё был псевдоним?
Он задумался, потом неуверенно произнёс:
– По-моему, Маньячка. Как-то раз я вошёл в её комнату, когда она общалась, и краем глаза заметил. Но псевдоним, или ник, как они это называют, можно сменить в любое время…
– Странный она выбрала себе псевдоним, вам не кажется?
Он лишь горько усмехнулся:
– Вы ещё не видели других – вообще повеситься можно. Хотя, конечно, вы правы, я был бы рад, если бы у неё был ник, то есть псевдоним, Дюймовочка или Красная Шапочка. Но…
– А в компьютере вообще не осталось информации?
– Абсолютно. Придётся теперь ставить новый винчестер, а тот вытащить и закопать где-нибудь за городом, чтобы заразу не распространял.
– Вот этого как раз делать и не нужно. Принесите его нам – нужно определить тип вируса. Он посмотрел на меня с уважением.
– Вы меня поражаете. И как я сам не догадался? Есть ведь редкие виды вирусов, и по ним можно вычислить хозяина.
– Много чего можно, – небрежно бросила я. – Мы ведь тут не валенки катаем, а сыском занимаемся….
Как я и ожидала, босс отреагировал мгновенно. Не успела я заговорить об оплате, как он нахмурился, откинулся в своём кресле и заявил:
– Ты что, хочешь пустить нас по миру? Если так пойдёт и дальше, нам не на что будет купить корм для золотых рыбок.
Я сидела перед ним, робкая и пристыженная, и молчала, выжидая. Он ворчливо продолжал:
– Где ты видела, чтобы детективы работали бесплатно? Даже в книжках про такое не пишут. Если этот клиент разнесёт по всему городу, что "Частный сыск" предлагает всем бесплатные услуги, то завтра здесь будет пол-Москвы. Ты об этом подумала?
– Он не разнесёт, босс…
– Ну да, – усмехнулся он, – как только мы найдём его дочь, он от благодарности раструбит об этом на весь свет. Нет, Мария, я в этом не участвую.
Хочешь – бери отпуск без содержания и сама занимайся расследованием. А я буду зарабатывать деньги на твоё пропитание.
Это меня в каком-то смысле устраивало. Мне уже давно хотелось доказать боссу, что я не лыком шита и могу не только печатать контракты и считать деньги, а и работать головой. Правда, до его гениальной головы мне было далеко, но в моей тоже были не опилки. По крайней мере, я сама должна была в этом убедиться. А поскольку раньше такой возможности не представлялось, то теперь я ухватилась за неё, как за спасительную соломинку. Но виду не подала.
– Вы несправедливы, босс, – с упрёком заговорила я. – У людей горе, они страдают…
– А что, раньше к нам приходили счастливые? – съязвил он. – Ну-ка, напомни, я что-то подзабыл, когда это было. Ты пойми: работа у нас такая, собачья. И если мы сами о себе не подумаем, никто о нас не позаботится.
Впрочем, что мы тут рассуждаем – бери отпуск и вперёд. Если силёнок хватит, конечно…
Хитро прищурившись, он посмотрел на меня и добавил:
– Может, хоть после этого поймёшь, что детектив здесь только один. И это не ты.
Я была на небесах от счастья. Правда, при этом мне приходилось хмуриться, но все же это было лучше, чем все время быть в тени его детективного гения. Наконец-то свершилось – я получила своё первое самостоятельное дело.
Чтобы поставить окончательную точку, я сказала:
– Хорошо, я согласна. Только если при этом ещё и заработаю – на долю не рассчитывайте.
– Подумаешь, не куплю себе лишнюю коробку спичек, – хмыкнул он, внимательно глядя на меня сквозь очки.
– Считаете, больше я не заработаю? – снова обиделась я – Уверен, что ты ещё и в долги залезешь. И учти – помогать я тебе не буду.
– Обойдусь как-нибудь, – с вызовом произнесла я, поднимаясь. – Только не мешайте.
– Ну-ну…
Чувствуя на спине его насмешливый взгляд, я гордо удалилась….Прошёл примерно час, а я все сидела за своим столом в приёмной и думала, с чего начать. Только сейчас я поняла, как трудно на самом деле то, что босс всегда делал с такой лёгкостью, то есть быстро принимал единственно правильные решения. Голова моя уже трещала по швам от переполнявших её глупых мыслей и безрассудных идей, но ни одной толковой среди них я никак не могла обнаружить.
Как можно найти человека, о котором никто ничего не знает? Единственная стоящая зацепка имелась в Аринином компьютере, но теперь её нет. Зато остался вирус. А компьютерных вирусов нынче не меньше, чем вирусов гриппа, – пойди пойми, откуда он взялся. Да, в наш век прогресса преступникам гораздо проще совершать свои грязные дела. И пойди их потом отыщи…
В дверь позвонили. Пришёл Шура и принёс винчестер, то бишь жёсткие диски с вирусом. Он был уже не так подавлен и напуган, как вначале, в глазах его горела надежда, и связана она была со мной. А я сидела перед ним с важным видом и не могла ничего толком сказать. Боясь, что не выдержу и что-то все-таки ему скажу, типа "Разбирайтесь сами со своей дочерью! У меня ничего не получается!", я быстро выпроводила его и уселась за стол думать дальше.
– Ну как идут дела?
Родион, выглянув из кабинета, смотрел на меня поверх очков. Он явно издевался.
– Нормально, – отвечаю.
– Ты уже вышла на след?
– Да, преступник уже пойман, осталось расстрелять. Вы же обещали не мешать…
– А я разве мешаю? – Он притворно вздохнул и протянул мне какие-то листы. – На, просмотри на досуге…
– Что это?
Но он уже закрыл дверь. Изжога, а не босс! Я бросила листки на стол, решив, что это очередные списки пенсионеров, которым мы выдавали зарплату как своим нештатным детективам, и вдруг краем глаза заметила сразу заинтересовавшую меня фразу, написанную рукой босса: "Сводка МВД по г. Москве о пропавших без вести". Тут же схватив листок, я начала читать. Глаза мои постепенно расширялись от ужаса, а душу охватывала тайная радость – вот она, ниточка!
Оказывается, за последние полгода в Москве бесследно исчезло более ста девушек и женщин. Многих из них потом нашли, некоторые были убиты, кто-то просто сбежал или ещё что, но двенадцать не были найдены до сих пор. Возраст их колебался от пятнадцати до двадцати пяти, все они были москвичками и жили в разных районах.
Последняя девушка, Ольга Семёнова , девятнадцати лет от роду, пропала месяц назад при невыясненных обстоятельствах. Рядом с её фамилией заботливой рукой Родиона был записан номер телефона. Ну просто прелесть, а не босс!
Тут же набрав номер, я с волнением стала считать гудки, соображая, что буду говорить. После пятого гудка трубку на том конце сняли, и я услышала встревоженный женский голос:
– Да, слушаю! Оленька, это ты?
– Здравствуйте, – виновато проговорила я. – Извините, но это не Ольга.
Она так и не появилась?
– А кто это? – Голос стал злым и холодным.
– Вы меня не знаете. Я бы хотела…
– Вы что-то знаете о моей дочери?
– Нет, то есть, наверное, может быть, да, но…
– Не звоните больше!
Несчастная женщина бросила трубку. Вот тебе и начало расследования.
Если так пойдёт и дальше, то я до конца дней не разгадаю тайну исчезновения Арины. У меня уже не было сомнений, что её похитил какой-то виртуальный маньяк, и мысли мои крутились только в этом направлении. Нужно было только убедиться, что я на правильном пути. А для этого необходимо было поговорить с матерью Ольги. И не по телефону.
Принципиально не желая обращаться к боссу за помощью, я позвонила в справочную, чтобы узнать адрес по номеру телефона. Но там меня послали так далеко, что минут пять после этого в ушах стоял звонкий голос разъярённой диспетчерши, которую я обозвала ленивой дурой. Они, видите ли, не дают такой информации! Тоже мне, секретная служба…
– Что за шум, какие-то проблемы? Босс опять высунул нос из своей двери и просверлил меня насмешливым взглядом.
– У меня? Никаких, – мило улыбнулась я. – Спасибо за сводки.
– Пустяки. Я тут подумал, может, тебе адрес нужен…
Он бросил на стол листок из блокнота и демонстративно зевнул.
– Ужас, как спать хочется в такую погоду. Кстати, я все ещё жду твоего заявления об отпуске.
И снова исчез. Жадными руками ухватив бумажку, я прочитала на ней адрес Ольги Семёновой. Улыбка сама собой расползлась по моему лицу, и чувство тёплой благодарности к боссу заслонило давешнюю обиду на телефонного диспетчера. Не раздумывая более ни секунды, я сорвалась с места, накинула плащ, взяла сумочку, ключи от джипа и через пять минут уже ехала по Сретенке в направлении Садового кольца. Ольга когда-то жила на Таганской улице. Где она живёт теперь и живёт ли вообще – не знал никто.
В моей сумочке всегда валялись липовые документы на все случаи жизни.
Ещё в начале моей славной деятельности в качестве секретарши босс снабдил меня этими корочками, сказав, что при нашей работе никто из наших оппонентов не должен точно знать, с кем имеет дело. К тому же это могло помочь в различных неприятных ситуациях, которых у нас было хоть отбавляй. И несколько раз это действительно срабатывало. Где босс их достал, меня никогда не волновало, главное, что все они были настоящими, с печатями и моими фотографиями, но с другой фамилией и разными должностями. В зависимости от ситуации я могла быть студенткой, страховым агентом, членом общества по охране животных, журналисткой, сотрудницей МУРа и так далее. На этот раз я выбрала себе вторую по древности профессию, то бишь выудила из потайного отдела сумочки корочку корреспондента "Вечерней Москвы".
Пятиэтажный кирпичный дом, в котором проживала Ольга, я нашла сразу, едва пересекла Таганскую площадь и встроилась в поток машин на Таганской улице.
Серый и невзрачный, дом стоял справа по ходу, омытый непрекращающимся дождём и потрёпанный временем. Свернув во двор, я припарковалась на стоянке у мусорных баков и вышла.
Десятая квартира находилась на третьем этаже. Осмотрев деревянную дверь с глазком, окрашенную в ядовито-вишнёвый цвет, я, чувствуя сильное волнение в душе, нажала на кнопку звонка. Если несчастная мать пошлёт меня опять, мрачно размышляла я, то мне придётся добывать информацию силой. А для этого нужно будет скрутить ни в чем не повинную женщину и начать пытать… бр-р-р-р! Мне аж самой стало зябко от таких мыслей, но возвращаться к боссу несолоно хлебавши я тоже не собиралась.
Послышались шаркающие шаги, и усталый женский голос спросил:
– Кто там?
– Здравствуйте, я из газеты, по поводу розыска вашей дочери, – сказала я и поднесла к глазку удостоверение.
Женщина помолчала, видимо, рассматривая, потом спросила:
– И что вы хотите?
– Хочу, чтобы вы рассказали, как милиция ищет Ольгу.
– Как ищет?! – сорвалась вдруг бедная мать. – Да никак не ищет! Одни отговорки и больше ничего! Сволочи они все…
– Минуточку, не все сразу! – крикнула я, доставая блокнот и ручку. – Я записываю. И говорите, пожалуйста, погромче – через дверь плохо слышно…
Загремел замок, дверь отворилась, и моему взору предстала высокая худощавая женщина в махровом халате и мягких тапочках на босу ногу. Ей было что-то между сорока и пятьюдесятью, длинные волосы, свисающие нечёсаными прядями, были совсем седыми, под ввалившимися глазами виднелись синие мешки.
Судя по всему, раньше она была решительной и властной женщиной, но пропажа дочери отняла у неё не один десяток лет и последние силы. Недоверчиво осмотрев меня с головы до ног, она все же отступила и сухо бросила:
– Входите же.
Сдержав облегчённый вздох, я перешагнула порог и сразу почувствовала тяжёлую атмосферу квартиры, её затхлый воздух и давящую на мозги энергетику.
Здесь жило горе…
Зоя Михайловна, так звали Ольгину мать, внимательно изучила моё удостоверение, затем провела меня в квартиру, и вскоре мы сидели за маленьким столом, едва помещавшимся в мизерной кухоньке, и пили чай с крекерами. И все это время она не переставая жаловалась на наши бездушные, ленивые и трусливые, по её словам, правоохранительные органы. Я согласно кивала, сочувственно вздыхала, тщательно записывая все в блокнот, и выжидала момент, когда наконец смогу узнать то, за чем пришла сюда. Минут через двадцать, когда уже стало ясно, что с такой милицией человечеству долго не протянуть, я все-таки решилась сменить тему.