Я тысячу раз просила его ввести меня в дело, поставить на какую-нибудь значимую должность и так далее. Но он всю жизнь твердил, что я тупая, что мне только мужикам угождать и в постели кувыркаться – на большее, мол, я не способна. – Она скривилась. – Придурок, царство ему небесное. Он меня совсем не знал, считал себя самым умным, а оказалось все наоборот, ха-ха! – Она вдруг рассмеялась. – Знаете, сначала я испугалась, а теперь, когда поняла, что вы всего лишь тоже бизнесмены и для вас главное деньги, а не эти дурацкие условности типа морали и нравственности, то мне сразу стало легче. Мы ведь с вами договоримся, правда?
– Не исключено, – буркнул босс.
– Ну вот и славненько. В общем, соблазнила я одного из охранников, поплакалась ему, пообещала, что потом, когда Олега не станет, мы заберём все деньги и умотаем за границу. Он, естественно, влюбился в меня без памяти, остолоп эдакий, и начал рыть землю в поисках надёжного киллера. И нарыл какого-то бандита по кличке Фикса…
Тут где-то наверху послышался отдалённый шум непонятного происхождения, словно кто-то кого-то бил и при этом грязно ругался. Стены здания начали слегка подрагивать. Светлана посмотрела на потолок и удивлённо спросила:
– Что бы это могло значить?
– Не обращайте внимания, – улыбнулся тот, – это ветер. Продолжайте.
– Ну и вот. Фикса сказал, что есть в Москве мало кому известная киллерша по имени Люся, которая специализируется исключительно на убийстве мужчин, терроризирующих женский пол. Я поняла, что это то, что мне надо. И Игорь взял у него номер телефона этой самой Люси, – она кивнула в мою сторону.
– В общем, позвонила я ей, а потом вытащила из мужниного сейфа наличные и тогда же подумала, что этот сосунок, я имею в виду Игоря, будет мне потом всю жизнь капать на мозги, а то и до шантажа додумается. А что мне мешает заодно убрать и его? Да ничего! И я попросила, чтобы после Олега Люся расправилась и с Игорьком. А что тут такого, правильно? В конце концов, ведь Игорь сам достал меня своей любовью, а не я его. Вы согласны со мной?
– Вот и я говорю. Напела я Люсе баек про то, как муж меня тиранит и притесняет, она прониклась и пообещала все сделать в лучшем виде.
Представляете, за какие-то несчастные сорок тысяч я получила почти двухмиллионное состояние и управление всеми делами! – Она радостно засмеялась.
– Ой, смех и грех, в общем. Честно говоря, была у меня ещё мысль найти другого киллера, чтобы он прикончил ещё и Люсю (тогда бы мне совсем не о чем было бы волноваться), но она сделала все так быстро, что я просто не успела никого подыскать. Поэтому так и обрадовалась, когда она предложила мне сегодня встретиться. Думаю, сама застрелю стерву, и все – концы в воду. Ну разве я не умница?
Босс захлопал глазами, уставившись на неё, а мной вдруг овладело какое-то недоброе предчувствие. Я вдруг поняла, что что-то происходит не так, мы с боссом упустили что-то очень важное, но что – этого я понять не могла.
Родиона, видимо, одолевали такие же мысли, потому что он насторожённо спросил:
– Ну и что же вам помешало это сделать?
– Как что? – удивилась она. – Вы и помешали. Ну сами посудите, не могла же я на улице посреди бела дня открывать стрельбу? Меня бы заметили, запомнили и наверняка бы потом вычислили. Но здесь – совсем другое дело. – Она спокойно осмотрела кабинет и буднично так произнесла:
– Здесь мне уже никто не помешает.
В следующее мгновение в её руках появился заграничного производства пистолет с маленьким глушителем. Откуда она его выдернула – из сумочки, лежащей на коленях, или из-под полы плаща, – мы не заметили.
– Ручки поднимите, пожалуйста, – с хищной усмешкой на губах попросила она. – И без шуток. Ты, Люся, тоже подними.
Мы послушно задрали руки, а она встала, отошла к двери и повернула ключ.
– Вы тут уши развесили, идиоты, – зло процедила она, – думали, что перехитрили меня. А это я вас перехитрила. Точно так же, как мужа и любовника.
И вы тоже поплатитесь за свою самонадеянность.
– Может, не надо? – робко предложил босс. – К чему вам лишние трупы?
Давайте забудем все и останемся добрыми друзьями…
– Заткнись, идиот! И прощай…
Она прицелилась в него, и в тот момент, когда её палец нажал на курок, я взмахнула ногой, и туфля, слетевшая с моей ноги, вышибла из её руки оружие.
Прозвучал выстрел, пуля вышибла ещё одно стекло нашего офиса и унеслась куда-то во двор. Я прямо с кресла, как сидела, бросилась к ошалевшей Светлане и несильным ударом кулака по красивой челюсти отправила её в нокаут. Босс продолжал сидеть с поднятыми руками и расширенными от страха или удивления глазами и молча взирал на происходящее. Я спокойно подняла туфлю, осмотрела царапину на носке, огорчённо вздохнула, обулась, повернулась к нему и обиженно заявила:
– Попробуйте только сказать, что у вас плохая секретарша.
– Что это было? – прохрипел он, опуская руки. – Опять случайность?
– А что же ещё, по-вашему? – пожала я плечами. – В экстремальных ситуациях я иногда творю поразительные вещи, босс. А потом сама ничего понять не могу.
– А кулаком это ты её здорово. Он качнул головой, вышел из-за стола, подошёл к Светлане, посмотрел на неё, лежащую у двери в скрюченной позе, и вышел, ни слова не сказав, из кабинета. Через пару минут он вернулся в сопровождении Олега Румянцева и Игоря. У последнего под глазом маячил громадный синяк. Олег, хмурый как туча, перешагнул, как через порог, через тело супруги, сел в кресло, где сидела она перед этим, взял со стола сигарету, закурил и сказал:
– Короче, детектив, сколько вы хотите за молчание?
Босс уже сидел за столом и по новой набивал трубку, пальцы у него слегка дрожали.
– Молчание плюс только что перенесённый ужас смерти, – уточнил он сердито. – Надеюсь, вы понимаете, что у меня нет желания выносить сор из вашей избы – разбирайтесь с ней сами. – Он кивнул на застонавшую Светлану, вытащил из стола исписанный мелкими буквами и цифрами лист бумаги, что-то приписал внизу и протянул Олегу. – Вот во что мне обошлось спасение вашей жизни.
Тот быстро пробежал бумагу глазами и присвистнул:
– Ого! А не слишком круто?
– А что ж вы хотели, – усмехнулся босс, – нынче все дорого. Аренда бассейна, премия ребятам из СОБРа, разгром в сауне, два разбитых стекла в офисе – за все нужно платить, уважаемый. Поверьте, это ещё почти даром, потому как у меня везде знакомые и берут по-божески. И потом, что такое сто тысяч за вашу жизнь? Мелочь…
– Извините, – обалдело вклинился Игорь от двери, – а за спасение моей жизни вы сколько попросите?
– А ты вообще молчи, шавка! – рявкнул на него хозяин. – За твою гребаную жизнь я сейчас не дал бы и копейки. С тобой я потом разберусь…
– Значит, так, – подвёл черту Родион. – В результате всех наших действий мы получили наличными сорок тысяч баксов от вашей супруги. Посему с вас ещё шестьдесят тысяч. Конфиденциальность гарантируется. Кстати, Игорь ещё должен сказать, где можно найти этого Фиксу. Честно говоря, я не знал, согласитесь вы или нет, поэтому собирал все доказательства того, что к преступлению причастны ваша жена и ваш охранник. Но коль вы сами предпочитаете свершить праведный суд – то я не против.
– Чек в Инкомбанке вас устроит? – спросил Олег.
– Мария, нас устроит чек? – босс посмотрел на меня.
– Устроит.
– Валяйте.
Румянцев вытащил из внутреннего кармана костюма, который привезли ему из сауны, чековую книжку, не моргнув глазом, легко выписал чек и небрежно, словно сгоревшую спичку, бросил его на стол перед боссом. Тот даже не взглянул на него.
– Что ж, приятно иметь дело с умными людьми. – Родион поднялся. – Забирайте все своё добро, – он посмотрел на Светлану, которая уже оклемалась и теперь сидела, оперевшись спиной о косяк, и ошеломлённо смотрела на ожившего мужа, – и будьте здоровы.
Олег встал, повернул ко мне голову и посмотрел долгим взглядом. Я сразу смутилась, а он сказал:
– Надеюсь, мы с вами ещё встретимся… Мария. Я лишь робко пожала плечами, чувствуя, как заколотилось моё сердечко под тонкой прозрачной блузкой…
Не знаю, что уж там подумали работники фирмы, когда президент звонил туда и вызывал машину, но только через пятнадцать минут около нашего офиса уже стоял целый кортеж иномарок, а вокруг суетились дрожащие от страха подчинённые.
Ещё через пять минут офис опустел, поправившись на сто тысяч долларов. Босс позвал с кухни бомжа Майкла, и теперь мы все вместе сидели в кабинете.
– Ну что, Михал Михалыч, – добродушно проговорил босс, выложив на стол две пачки, – как думаешь свои деньги потратить?
Тот сглотнул слюну, не спуская глаз с зелёных купюр, и просипел:
– А сколько там?
– Двадцать тысяч.
Майкл побелел, как первый снег, и схватился за сердце.
– Не шутите так со мной…
– Какие уж там шутки. Купи себе комнату, пропишись, найди работу и стань человеком. На это тебе хватит. Или дам тебе две сотни, как ты и просил…
– Нет!!! – вскричал несчастный. – Я тогда шутил! Я тут у вас уже почувствовал сладость жизни – мне ваша супруга многое объяснила. Две сотни меня теперь не спасут…
– Вот балаболка, – пробормотал босс и хитро прищурился. – Ну ладно, получишь все. Но только сначала расскажи, зачем ты пришёл сюда?
– Не понял? – удивился тот. – Разве вы уже забыли?
– Я-то не забыл, да вот ты не все нам рассказал.
– Как это? – напрягся тот. – Все рассказал, ничего не утаил, вот вам крест…
– Все?
– Ей-богу!
– А почему не сказал, что Люся была твоей женой? И вот тут-то я в натуральном виде свалилась с кресла. Вернее, медленно сползла с него на пол…
Оказывается, пять лет назад они служили в одном полку Тульской десантной дивизии. Михаил был прапорщиком-связистом, а Люся вольнонаёмной телефонисткой, причём не теряла времени даром, а в свободное от работы время обучалась вместе с солдатами боевому мастерству. Муж же думал, что она не на тренировки ходит, а гуляет со всеми подряд, и страшно ревновал. Люся его очень любила, но настолько втянулась в эти тренировки, что бросить их уже не могла.
Тогда Майкл стал пить и бить её. В основном ногами, обутыми в хромовые сапоги.
Он изводил её до осатанения, как она писала в своём дневнике, унижал при всех, выгонял голой на улицу средь бела дня, обзывал разными словами, но она покорно все терпела, потому что любила его. В конце концов любовь превратилась в жгучую ненависть, и она уже решила его убить, но тут он её бросил. Просто взял и в один прекрасный день уехал. Как выяснилось позже, его уже давно уволили из армии за разгильдяйство и пьянство, но он не хотел ей говорить об этом, а предпочёл исчезнуть. Это взбесило Люсю больше, чем все унижения и побои. Решив, что весь мужской род заслуживает лишь того, чтобы умереть, она перебралась в квартиру в Москве и направила свою нерастраченную ненависть на других мужчин, благо убивать она научилась неплохо. Она устроилась в швейное ателье и легко совмещала две столь отличные друг от друга профессии, не стесняясь принимать заказы прямо на работе. Фикса подыскивал ей клиентов, а она делилась с ним деньгами. Так бы оно и продолжалось неизвестно сколько времени, если бы в один прекрасный день бывший муж случайно не увидел её на улице. К этому времени Майкл уже полностью опустился, пропил свою квартиру в Туле и перебрался бомжевать в столицу. Встретив ненавистную ему Люсю, он проследил её до дома, а потом начал следить постоянно, пока однажды не стал свидетелем того, как она в тёмном переулке расправляется с мужчиной. Через некоторое время это повторилось. А когда ещё и увидел её с подозрительного вида типом – Фиксой, то понял, что его милая жёнушка стала киллершей. И решил нагреть на этом руки. А заодно и отомстить. Вспомнив свою основную специальность, он запараллелился к её телефону на работе и начал прослушивать все разговоры – боевую выучку, её ведь не пропьёшь. Придумав хитроумный план, он в тот момент, когда Люсю пошли звать к телефону, переключил разговор на себя и переговорил с заказчицей, оказавшейся как раз Светланой, от её имени женским голосом. А затем явился к нам и предложил свою версию. И мы с боссом с лёгкостью её проглотили. Если бы не Люсин дневник, в котором несколько раз упоминалось имя мужа Михаила, мы бы так ничего и не узнали. Кстати, Люся, как выяснилось, давно была пациенткой психиатрической больницы, только тщательно это скрывала от всех, в том числе и от мужа Майкла мы отпустили, дав ему денег и взяв с него слово стать человеком.
Он клятвенно пообещал и скрылся в неизвестном направлении вместе с Родионовой одеждой. Мы стояли на пороге и с грустью смотрели, как простывает его след.
– Слушай, – задумчиво проговорил босс, – мне все не даёт покоя одна мысль: чего такого ты наговорила Люсе, что она гонялась за мной с овечьими ножницами?
– Сама не пойму, босс, – скромно потупила я глазки, – вроде ничего такого и не говорила…
Глава 3
ВИРТУАЛЬНАЯ МАНЬЯЧКА
Я сидела в своей приёмной и от нечего делать читала последнюю книжку Александра Малинина, перепрыгивая через страницы, чтобы быстрее добраться до сути, спрятанной автором в замысловатые описания бытовых деталей. За окошком, появившимся в приёмной после ремонта, шёл скучный осенний дождь, и даже ветер, казалось, как-то особенно нудно шевелил мокрые ветви деревьев. Ясно было, что в такую погоду клиенты обычно сидят дома, а не шляются по детективным агентствам.
Валентина, которой отвели теперь для кухни весь второй этаж, не могла нарадоваться на расширение полезной площади для её ненасытной деятельности и чем-то гремела наверху, перетаскивая с места на место новые шкафы и тумбочки итальянской кухни. Ей это нравилось, и слава богу.
Босс с самого утра ушёл принимать экзамены в свою Школу юных детективов, наказав мне, как всегда, ничего без него не предпринимать. Я, конечно, согласно покивала и теперь только и мечтала о том, чтобы сюда ввалился какой-нибудь клиент и я бы сама раскрыла его трудное, запутанное дело, на зависть Родиону. Но дождь продолжал стучать, наводя тоску и разгоняя клиентов, и казалось, этому не будет конца…
Перелистнув очередные восемнадцать страниц романа, я уселась поудобнее и тут почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Ощущение было таким сильным, почти физическим, что я удивлённо подняла глаза и обшарила комнату. Она, естественно, была пуста. С кухни по-прежнему доносился шум. Странно, подумала я, поёжившись, наверное, заболеваю. И снова уставилась в книгу. Но ощущение не проходило: чей-то взгляд прилип ко мне, как назойливая муха, и не было никакой возможности её отогнать. Я ещё раз осмотрелась и только тут догадалась взглянуть на монитор видеофона, который оставила включённым. Там, на крыльце, под проливным дождём стоял маленький съёжившийся человек в чёрном плаще и задумчиво смотрел на меня. Вернее, он, конечно, смотрел в глазок видеокамеры и меня видеть не мог, но в тот момент мне показалось, что этот тип видит меня каким-то образом! Чертовщина какая-то.
Он был без головного убора и без зонтика, что позволило дождю вымочить его до нитки, превратив в сморщенную тряпку и плащ, и лицо, и волосы. Самое удивительное, что он стоял там, глубоко засунув руки в карманы, и не звонил, а лишь смотрел. Может, его паралич хватил?
Включив связь, я вежливо поинтересовалась:
– Добрый день, вам зонтик вынести?
Мокрый человек вздрогнул, сильнее вжал голову в плечи и захлопал глазами, явно не понимая, кто с ним разговаривает. Сжалившись, я открыла магнитный замок на двери и пошла встретить клиента у входа. Если, конечно, это был клиент, а не какой-нибудь там случайный прохожий.
Он так и стоял на крыльце, не решаясь войти.
– Вы что, не слышали меня? – спросила я, появляясь перед ним, сухая и красивая.
– Слышал, – робко проговорил он. – Но не понял.
– Заходите – объясню.
Я пригласила его внутрь, закрыла дверь и позвала Валентину:
– Подружка, у нас тут человек промок! Принеси что-нибудь.
Шум на втором этаже тут же сменился звоном посуды и звуком открываемого холодильника.
– Снимите плащ, если хотите, – любезно улыбнулась я, садясь за свой стол и показывая ему на стоячую вешалку в углу. – И вообще расслабьтесь.
Он стянул мокрый плащ, оросив вычищенный Валентиной ковёр дождевой водой, аккуратно повесил его на вешалку, пригладил мокрые волосы и повернулся ко мне уже совершенно другим человеком. Ему было около сорока, на вид он был совсем неприметным, только небольшой шрам под нижней губой и слегка повёрнутый вправо нос говорили о том, что когда-то ему начистили физиономию. Роста он был среднего, костюм на нем был тоже среднего качества и сидел как-то средне, и вообще он весь был каким-то усреднённым – мог быть, а мог бы и не быть. И ещё что-то было в его движениях, жестах, мимике и голосе такое, что я никак не могла себе объяснить, хотя точно знала, что объяснение этому существует.
Короче, кого-то он мне напоминал…
– Как у вас здесь уютно, – одобрил он обстановку нашего офиса, осторожно опускаясь на диван.
– Ой, и не говорите, – весело сказала, появляясь с подносом, Валентина.
– Это вы ещё у меня на кухне не были. А все наш замечательный босс Родион Потапыч Постарался. – Она поставила поднос на столик. – Угощайтесь. Здесь и водочка, и чай горячий, и плюшки…
– Спасибо, дорогая, – ледяным тоном произнесла я, отгоняя подругу от клиента. – Мы уж тут сами разберёмся.
– А я что? Я ничего. – Она ещё раз оценивающе осмотрела мужчину и исчезла.
– И люди у вас приветливые, – завистливо вздохнул он, глядя ей вслед. – Прямо как домой попал. – И повернулся ко мне. – Вы не против, если я начну с водочки? Для согрева, так сказать.
– Не против, – ответила я, зная, что Валентина всегда разбавляет водку водой, чтобы клиенты не упились.
Он этого не заметил, только довольно крякнул, опрокинув рюмку, и потянул к носу плюшку – занюхивать. Потом сунул её в рот почти всю и начал жадно жевать, помешивая ложечкой чай в чашке из нового сервиза. Доев первую, он принялся за вторую. Я терпеливо ждала. Наконец, когда он почти допил чай и потянулся за четвёртой плюшкой, я небрежно спросила:
– Вы к нам по делу или так, перекусить зашли? Он сразу сконфузился, вернул плюшку на место и проговорил:
– Простите, просто все так вкусно, а я уже второй день ничего не ел…
Да, конечно, по делу. Правда, ещё не решил, стоит ли.
– Стоит, – убеждённо кивнула я. – Начинайте.
– А с чего? – Вытерев губы салфеткой, он отодвинулся от столика и теперь смотрел на меня, как ученик на учителя.
– Хотя бы с имени.
– Моего? Шура. Александр, в общем. Дело в том, что у меня пропала приёмная дочь. Два дня назад. Сейчас объясню, почему я считаю, что она именно пропала, а не ушла из дома или не сбежала с парнем. Ей всего шестнадцать лет.
Арина, конечно, не писаная красавица, но зато самостоятельная девочка, много читает, хорошо учится, скоро десятый класс заканчивает, собирается поступать в МГУ на экономический. Вы видите, я не говорю о ней в прошедшем времени, потому что надеюсь, что она ещё жива и ничего дурного с ней не случилось. Хотя предчувствия у меня самые нехорошие.
– Почему?