С улицы послышался приближающийся гул пожарных машин, усиливший пронзительный вой сирены в гостинице. Анна выглянула в коридор, заполненный охваченными паникой людьми, но выйти не решилась. Слишком велик риск, что оставшийся в живых "медбрат" незаметно приблизится к ней в толпе и попытается убить. Она подошла к окну и воспользовалась пожарной лестницей. "Удобный выход у молодого человека, - отметила Анна, - интересно, он случайно здесь поселился или намеренно выбрал именно эти апартаменты?" Спрыгнув в траву, она обогнула здание и вышла на тротуар. По пути к машине достала сотовый телефон и на ходу набрала номер.
- В отеле его нет, - проговорила она в трубку, не сбавляя шага.
- Сигнал стабильный. Источник - сады Вальдштейна, - ответила трубка, когда Анна уже садилась в машину.
Сергей бежал по коридору, по лестнице, снова по коридору, идеально вписываясь во всеобщую суматоху. Он не обращал внимания ни на крики и толкотню, ни на вой сирен. Все получилось даже лучше, чем он мог предположить. Теперь оставалось только забрать Лену и смотаться отсюда, пока его никто не обнаружил. Лишь бы с ней все было в порядке. Сергей содрогнулся, вспомнив свернутую шею Графовца. Оказавшись у своего номера, он остановился и толкнул дверь. Не заходя внутрь, позвал с порога:
- Эй! Есть кто живой? Пожар! Выходите!
Ему никто не ответил. Но означало ли это, что в номере никого нет? Может быть, гости притаились и ждут, когда он войдет?
Сергей осторожно заглянул в номер. Никого. Он решительно вошел и плотно закрыл за собой дверь. Лена по-прежнему лежала на кровати, отвернувшись к стене. Он услышал ее всхлипывающее дыхание и немного успокоился. Собрав с пола кое-что из разбросанных вещей, он подхватил девушку на руки и снова вышел в коридор. Его появление только добавило масла в огонь. Люди, видимо, решили, что кто-то уже задыхается и теряет сознание. Движение вокруг него усилилось. Складывалось впечатление, что в коридоре действительно нечем дышать. Отсутствие дыма и огня никого не утешало. Люди боялись, сами не зная чего, испытывая одинаковые массовые переживания. Массовый психоз. Феномен толпы. Резонанс общего впечатления. Сергей бросился вон из гостиницы, пока паника не унялась.
Поймать такси не составило особого труда. Ночью все клиенты хороши - платили бы деньги. А Прага благоухала, утопая в ночи. Трава поблескивала на газонах, словно бы на нее осыпалась звездная пыль. Сергей сидел в машине на заднем сиденье и напряженно думал. Лена спала у него на плече, и он время от времени посматривал на нее, нежно поправляя ее съезжающую голову ладонью.
"С чего началась вся эта фигня? С Ратушной площади?.. С Бюргера?.. С расписного яйца? Или еще раньше…"
Он вдруг вспомнил другую ночь. И кладбище. Разрытая могила, зияющая черной пастью. И новенький гроб. Он помнил, как рыл сам себе эту могилу старой тупой лопатой. Братва покуривала рядом, поплевывая под ноги и матерясь. Здоровенные мужики в черном. Их лица белели в темноте, и вспыхивали звездочки сигарет. Потом его избили и затолкали в гроб. Когда накрывали крышкой, он еще не верил в то, что его действительно собираются закопать. Думал, попугают и отпустят. Он же пообещал вернуть долг. Не будет его - не будет и денег. Эта простая логика казалась ему тогда железной. Но когда вбивали первый гвоздь, он вдруг уверился в обратном. С каждым глухим ударом молотка уверенность эта становилась все более твердой, пока не сделалась абсолютной. Когда же его опустили в могилу и завалили землей, он подумал, что все уже поздно, и все можно… Короче, он понял, что все кончено, и обмочился…
Между ним и его жизнью расплылась сплошная черная жуть… Непреодолимая и кромешная. Он был, словно вампир, и живой и мертвый одновременно. Приступ парализующей клаустрофобии и языческого ужаса бросил его в предсмертный озноб, в агонию, в ад. Он еще живым находился в аду. И это было нечестно. Его должны были сначала убить. Скудные крохи спертого, сразу прокисшего воздуха, оставшегося в гробу, мгновенно закончились. Он начал задыхаться. Асфиксия навалилась на мозг, как тучная женщина в порыве наркотической страсти…
Потом его откопали, и скудный ночной свет показался ему ослепительным светом в конце тоннеля, а трехдневный срок, определенный для возврата денег, которые он задолжал, - вечным раем…. И тогда он сбежал, прихватив с собой единственного близкого ему человека. Лену.
Но, может быть, все началось еще раньше, когда он связался с братвой? Или еще раньше, с самого начала, когда он родился и сразу оказался в приютах и детдомах…
Сергей очнулся от воспоминаний и наклонился к таксисту.
- Слышь? Командир… А мы можем назад повернуть?
- Совсем назад? - опешил таксист. - Вообще-то, пан, так не делается…
- Пожалуйста, говорите потише, - прошептал Сергей, кивком указав на спящую Лену, - я не хочу ее разбудить… Знаете, там такой особняк за изгородью… и сады…
- Но… надеюсь, у пана есть деньги… Потому что, если у пана денег нет…
Свободной рукой Сергей достал бумажник Бюргера и сунул таксисту под нос.
- Вот! Видишь? Есть деньги, пан таксист. Так что давай назад…
- Ладно, - согласился таксист, великодушно разворачиваясь на перекрестке, - вы мне покажете, где остановиться. По-моему, это сады Вальдштейна, но зачем пану туда среди ночи?..
- Мне кажется, это личное дела пана, - неприветливо буркнул Сергей. Возможность осуществления грандиозной авантюры не оставляла его в покое, полностью овладев его мыслями, как только он почувствовал себя в относительной безопасности, покинув отель. Воображение рисовало пленительные картины заполучения денег. Безнаказанность создавала иллюзию возможного успеха и толкала на риск. Короче, или пан, или пропал.
Такси остановилось у края тротуара. Сергей уложил Лену на сиденье, подсунув ей под голову сумку с вещами, и тихонько вышел, почти беззвучно закрыв дверцу. Раздался легкий щелчок.
Он шел вдоль забора, на ходу припоминая то место, где избавился от роковой ручки. Ночью все выглядело иначе, чем днем. Наконец он узнал место и остановился, чтобы убедиться в том, что никто его не видит. Вокруг было пусто. Легко взобравшись на забор, отделяющий сады от улицы, он перелез на почти вплотную примыкавшее к нему дерево и по стволу спустился вниз. Прощупывая руками покрытую росой траву, он понимал, что в темноте ему ничего не найти. Вот бы сейчас фонарик… Порывшись в карманах в поисках зажигалки, он отметил, что к мероприятию не готов. Зажигалка осталась в машине.
Вдруг его внимание привлек тихий шорох шагов. Ночь проявляет и обнажает звуки, напрочь поглощаемые шумовой завесой дня. Неподалеку послышались приглушенные голоса. Мужчина и женщина, переговариваясь, приближались прямо к нему. Растерянно шаря глазами в поисках убежища, Сергей упал на землю и скрылся в сырой траве, которую на его счастье давно никто не косил. Чувствуя, как безнадежно намокает одежда, он ползком вернулся к дереву, снова залез на него и притаился. Голоса приближались. Мужчина и женщина остановились прямо под деревом. Теперь Сергей мог отчетливо различить слова и понять примерный смысл разговора.
- Что вы, пани, это вряд ли. Сюда никто не ходит. Кроме того, высокий забор… Посмотрите - не каждый сюда сможет забраться… Да и для чего? Здесь совершенно нечего делать. Если бы не моя пенсия, я бы тоже здесь не сидел, простите за откровенность, - проговорил мужчина, и ему ответил женский голос:
- Пан садовник, у меня нет возможности обыскивать сад… Но я очень прошу вас поискать. И если найдете…
И тут Сергей увидел то, за чем пришел. Ручка застряла на ветке в полуметре от него. "Да… мне сегодня везет…" - очередной раз подумал он и, стараясь не производить никаких звуков, потянулся за ручкой.
- О, пани… - продолжал мужской голос. - Я вас совершенно понимаю. Можете не сомневаться. Вот рассветет - и я найду ее. У меня хорошее зрение.
- Пожалуйста, - произнесла женщина.
Жуткий треск не дал ей договорить. И одновременно с треском со всех соседних деревьев сорвались стаи черных ворон. Они каркали и кружили, постепенно оседая обратно.
Темнота и вороны были на стороне Сергея, который дотянулся до ручки, но чуть не сорвался, с треском сломав несколько веток. Он затаил дыхание и замер, крепко обняв ствол.
Анна недоуменно подняла голову. На лоб ей упала холодная капля…
- Пойдемте-ка, пани, отсюда, - забеспокоился садовник, под руку уводя женщину за собой, - в темноте тут негоже…
Сергей шумно выдохнул, всматриваясь в темноту. Садовник уводил женщину все дальше и дальше, и они уже не могли его услышать. Не особенно соблюдая тишину, он перелез с дерева на забор и спрыгнул на тротуар. Он неожиданно понял, что именно должен найти садовник, и эта женщина… ей, конечно же, нужна ручка. Но… как она догадалась, где ее нужно искать?.. Вдруг в памяти возникла комиссионная лавка и распростертое на полу тело скупщика, закатившийся под тумбу колокольчик и… помехи по радио, скомкавшие легкую музыку, словно зажевало магнитофонную пленку… Так вот оно что… в ручке скрыто устройство, по которому кто-то постоянно отслеживает ее местонахождение…
Сергей стукнул себя по лбу ладонью. "Й-е-ес!" Теперь он на шаг опережал ситуацию.
Такси по-прежнему ждало у тротуара. Сергей оглянулся. Увидев неподалеку кафе, он подошел ближе. На стене висел плакат с вариантами меню и пожарный щит, под которым стояла бочка с водой. Сергей снова оглянулся, достал из кармана ручку и незаметно опустил ее в бочку. Ручка плавно пошла ко дну узенькой золотой рыбкой без плавников и скрылась в призрачной глубине воды.
Москва. Центр.
Привычный гул операционного зала обычно к ночи начинал утомлять, если не удавалось смениться. Старший операционист отвел от монитора уставшие воспаленные глаза, потер лоб ладонью и беззвучно зевнул, не открывая рта. Неприятности в Праге произошли в его дежурство, и теперь ему придется работать до тех пор, пока все не разрешится. Полковник Ставрогин не любил, когда в таких серьезных ситуациях люди менялись, тем более он лично курировал операцию "Сделка". Конечно, можно было сослаться на головную боль и уйти, но неизвестно, как после этого сложатся его отношения с полковником. Еще переведет из старших в рядовые. Ответственности меньше, но и зарплату урежут…
Пульсирующая красная точка на экране вспыхнула и погасла. Встрепенувшись, операционист сорвал с ближайшего телефона трубку и коротко проговорил:
- Сигнал исчез.
Он встал, размял занемевшую поясницу и подошел к окну. Над Москвой забрезжило хмурое неприветливое утро. Бессонная ночь подходила к концу. Ночь, но не работа.
Такси въехало на территорию дешевого кемпинга. Маленькие уютные домики среди деревьев, неопрятные бородатые личности… Сергей недовольно поморщился, но ехать дальше не имело смысла. Любое место сейчас было для них одинаково опасным, а видимость респектабельности и комфорта не сделала бы их менее уязвимыми.
Лена открыла мутные, бессмысленные спросонья глаза, как малютка, которую перестали качать, и перевела плохо концентрирующийся взгляд на Сергея, потом на улицу. Незнакомая картина, похоже, не удивила ее, она пока плохо воспринимала действительность. Или ей было так нехорошо, что ничего, кроме собственного тяжелого состояния, ее не занимало. Или она еще не включилась.
- Где мы?.. А ты?.. Где ты был… - спросила она каким-то непрорезавшимся сиплым голосом.
- Спи, - улыбнулся Сергей, погладив ее по бледной щеке, - пока еще спи. Потом поговорим.
- О-ой, мама… - Лена застонала и взялась непослушными руками за голову.
Ее вчерашний маникюр был безупречен. Но все остальное…
Сергей махнул таксисту, тот тронул машину с места, медленно проехал по основной дорожке кемпинга и остановился у невысокого административного здания рядом с подержанной "шкодой" неопределенного цвета.
На крыльце нетерпеливо топтался помятый молодой мужик в мешковатой куртке, вытертых сизых джинсах и с длинными сальными волосами, убранными за уши. Его худое сморщенное лицо расплылось в подобострастной улыбке.
"Алкаш, - окрестил его про себя Сергей, - молодой ведь, а так опустился. А мог быть таким, как и я… И ростом с меня, и даже лицом чем-то похож… И волосы такой же длины…" Сергей задумчиво тронул рукой свой аккуратно стянутый резинкой на затылке хвостик и грубовато обратился к алкашу:
- Где хозяин?
- В погребке! - с готовностью ответил мужик, указав рукой в сторону бара. - Он бармен по совместительству. Иржи зовут. А меня…
- Спасибо, - бесцеремонно перебил Сергей и обернулся к машине: - Ленок! Я сейчас. Тебе что-нибудь принести?
- А меня Йозеф зовут, - не обиделся алкаш, - можно Оз.
Оттолкнув его плечом, Сергей прошел в дверь бара и по каменной глухой лесенке спустился в погребок. Йозеф семенил за ним, что-то вежливо бормоча. В баре было накурено, несмотря на раннее утро, но чисто, видимо, нагваздать еще не успели после ночной уборки. Несколько посетителей нестройно переговаривались друг с другом, очевидно, все они были знакомы, так сказать, постояльцы. Иржи стоял за стойкой и протирал полотенцем перемытые стаканы.
- Сливовица здесь отличная, - бормотал за спиной Йозеф, - Бехеревка ничего, а из пива "Вельвет-14"… абсент не рекомендую… - он скорчил брезгливую рожу.
- Оз, отвали, - беззлобно бросил ему Иржи.
- Все-все-все… - ретировался алкаш, выставив руки вперед ладонями.
Сергей не спеша приблизился к стойке и обратился к бармену:
- Я хотел бы комнату снять.
- Сперва выпить, - улыбнулся Иржи, - потом все остальное.
- Хорошо. Кофе, пожалуйста. И телефон, если можно.
- Парень, ближайший автомат на шоссе. Два километра отсюда, - бармен развел руками, - а кофе… - он налил из кувшина тепловатую темную жидкость в пластмассовый стаканчик, - а кофе сколько угодно. Угощайтесь.
Сергей залпом выпил остывший противный кофе и взял еще один стаканчик для Лены. Купил бутылку минеральной воды. Его возлюбленной требовалась реанимация. По хорошему ее надо было бы покормить, но скорее всего ей сейчас кусок в горло не полезет. Вот займут комнату, она примет душ, отлежится, пока он сделает срочные дела, а потом они поедят. Ему тоже уже давно было пора подкрепиться. Но сначала дела. Волка ноги кормят. Волк должен быть голодный.
Москва. Центр.
Ставрогин, облаченный в дорогой строгий костюм, вошел в кабинет Шевцова. И в военной форме, и в "партикулярном платье" полковник выглядел одинаково элегантно.
- Его фамилия Чумаков, - доложил он с ходу, возвращаясь к прерванному разговору, - зовут Сергей. Мелкий аферист. В гостинице проживал с девушкой.
- Тоже аферистка? - усмехнулся генерал.
- Непохоже, - продолжал Ставрогин, - Шапошникова Елена. Москвичка. Номер Чумаков снимал по подложному паспорту. У девушки документы настоящие.
- На заработки приехали? - усмехнулся Шевцов.
- Да вроде. Мы сделали запрос по месту регистрации. Он детдомовский. Родственников нет. Где проживает, неизвестно. Вероятно, снимает жилье, а может, живет у девушки.
- Примаком, значит…
- Почему примаком? Он еще на ней не женился.
- Не женился, так подженился, - пошутил генерал и сам засмеялся своей шутке, которая показалась ему удачной. Полковник никак не отреагировал. Ему не всегда был понятен генеральский юмор.
- Сейчас проверяем по криминалитету, - добавил он прежним тоном.
- Хорошо. Это все? - уточнил Шевцов.
- Нет. За ним идут баварцы.
- Кто? - генерал с интересом поднял на Ставрогина глаза.
- Питер Лорре и Хайнц Беглау. Они на трупе засветились. Оценщика в комиссионной лавке убили. Чумаков к нему заходил. Потом в гостинице, у Чумакова в номере, они напоролись на Эльзу.
- И что? - быстро спросил Шевцов.
- Слава Богу, с ней все в порядке, Сергей Анатольевич. Она защищалась. Хайнц ушел, а Питер убит…
- Плохо. - Шевцов потер переносицу.
- Потом Чумаков инсценировал в гостинице пожар и сбежал с девушкой. Там паника началась, и Эльза их потеряла.
- Кто инсценировал? Чумаков? - не поверил генерал.
- Да. Чумаков. Похоже, что-то заподозрил.
- Та-ак… - протянул Шевцов. - Детдомовец, говоришь… и заподозрил. - Он ненадолго задумался. - В Прагу для усиления перебрось дополнительную группу и передай: с баварцами работать на уничтожение. Что касается этого сукиного сына… вернее, сына полка… Все, что на него найдешь - мне на стол. Два дня хватит?
- Так точно, - отчеканил Ставрогин. - Если он столько протянет.
Лена сидела на кровати и смотрела на Сергея, который монотонно и однообразно мерил шагами комнату. От окна до двери и обратно. Снова дешевый гостиничный номер. Чужая кровать. Чужая страна. Лене было зябко и неуютно. Очень хотелось пить, но вода не утоляла жажды, а только разбавляла выпитое накануне. Сливовица осела в голове жидким свинцом, сделав ее налитой и тяжелой, как перезрелая тыква. Голова сильно болела и кружилась. Душило тупое надоевшее раздражение, накатывавшее вместе с приступами тошноты.
- День рождения! - Лена всхлипнула и ударила кулачками по коленкам, чуть не потеряв равновесие. - Нет, я не поняла. Это что, был мой день рождения?!
- Лен, извини. Так вышло… - Сергей чувствовал себя виноватым и даже не пытался этого скрыть, хотя он терпеть не мог чувствовать себя виноватым.
- Вышло… ничего себе, вышло! - взвизгнула Лена. - А тут что делаем? И вообще, где мы?! Что это за место такое поганое!
- Почему поганое?.. Нормальное… Мы немного здесь поживем. - Сергей подошел к ней и опустился на корточки рядом, ткнувшись лбом в ее голые девчоночьи коленки.
- А вещи? - смягчившись, напомнила Лена.
- Вещи?.. Ну что вещи… Понимаешь… в гостинице пожар начался. И нам пришлось уехать. Ты же спала… ничего не помнишь. Вон я прихватил кое-что в сумке… курточку твою взял. Яйца пришлось оставить…
- А свои ты случайно не забыл прихватить?! Чума, я похожа на дуру?
- Нет, ты самая умная из всех женщин, которых я знаю, - пряча улыбку, прошептал Сергей ей в коленки.
- Неужели?! Тогда что я с тобой здесь делаю?!
- А почему женщины вообще что-то делают? - невозмутимо ответил Сергей и снова зашагал туда-сюда по комнате, скрестив на груди руки.
- Да сядь ты! И, черт возьми, скажи мне, что происходит!
Он послушно присел рядом с ней на кровать и обнял за плечи. Она выглядела усталой, несчастной и обиженной. К тому же ее мучило похмелье. Сергей всегда очень тяжело переносил похмелье и старался по возможности себя до него не доводить.
Сам он редко напивался, что обычно помогало ему в жизни. Он предпочитал пиво, после которого похмелья не бывает.
- В неприятную историю мы попали, Ленок, - вздохнул Сергей.
- Это я уже поняла, - жестко сказала Лена, нервно передернув плечами. - Нас ищут? Полиция?
- Нет. Точнее… и она тоже. Нас, Ленок, многие ищут… Теперь, похоже, или грудь в крестах, или голова в кустах.
- Что ты мелешь… - отмахнулась она, сбросив с плеч его руки. - Я не хочу ни в кусты, ни в "Кресты"… И вообще, что ты все время делаешь?!
- Каламбур… - задумчиво пробормотал Сергей, оставив без внимания ее последний вопрос, и достал сотовый телефон. Сигнала не было.