А во-вторых, Ниночка оказалась на высоте своего "целомудрия" и преданности коллеге по работе.
Когда нахальный амбал, вообразивший, что телка уже в кармане, бесцеремонно потащил ее в круг на следующий танец, она сначала возмущенно вырвалась. А затем, когда ее горе-ухажер не оставил своих притязаний, недолго думая влепила ему пощечину.
Дальше все развивалось как по писаному: амбал вспылил (что вполне понятно) и тоже попытался вмазать по мордам "обнаглевшей" девице. А иной реакции от него ждать и не приходилось.
Но, увы, он опоздал. Долей секунды раньше мелькнул мой кулак, и амбал пропахал ползала, пока не остановился у самой эстрады.
Никто не кричал "Наших бьют!", но компашку будто корова языком слизала из-за стола. Опережая друг друга, они бросились ко мне, горя желанием измолотить, поломать кости…
В общем, размазать по полу незнакомого лоха, осмелившегося поднять руку на самого… впрочем, я его не знал.
Я уложил их очень аккуратно - чтобы не перевернуть столы и не побить посуду. Иначе Абросимов просто с ума сойдет, если я представлю ему счет на оплату "расходов по внедрению".
"Быков" было четверо, но я приложил только троих. Последний, завидев такое дело, задержался на полпути и что-то вяло выкрикивал. Наверное, подбадривал корешей.
Я дрался и краем глаза наблюдал за дверью в банкетный зал.
Мне было известно, что Наум Борисович очень болезненно реагирует на беспорядок в своем уютном ресторанном гнездышке. И его охранники расправляются с зачинщиками драк беспощадно.
Где же вы, хваленые орлы "Витас-банка"?! Я так вас жду…
Вышли. Двое. Фу-у, наконец-то…
Неужели Чон не узнал меня? Или решил, что схватка на татами с одним соперником - это не факт, а мордобитие по пьяной лавочке по схеме двое против одного - совсем иное дело?
Я ждал, что они прежде побеседуют со мной, тем более что драка уже закончилась.
Но у парней, наверное, был другой приказ.
Они атаковали меня сразу, с двух сторон. Один сделал подсечку-подкат, а второй в это время взвился в воздух, чтобы пройтись по мне уже лежачему.
Сработали они синхронно и вовсе не примитивно. Прием был доведен до совершенства. Это было тхеквондо в чистом виде.
Они попали в пустоту…
Я не стал особо мудрить и демонстрировать технику.
Я просто мягко ушел от подката. А когда второй, еще не осознавая, что противник куда-то девался, коснулся пола, я слегка подбил его опорную ногу, и он со всего размаху сел на пятую точку.
Мне не хотелось работать с ними слишком жестко. Вдруг я все-таки попаду в охрану банка? А если так, то зачем мне наживать лишних врагов?
- Мужики, я тут ни при чем, - миролюбиво обратился я к потерявшим голову парням. - Это они затеяли заваруху. - Я кивком указал на все еще трущих полы амбалов.
- Ах ты!..
Вот и все, что я получил в ответ.
- Не говорите потом, что я вас не предупреждал…
Я снова ушел от удара в голову и занял выжидательную позицию. Если Наум Борисович и Чон наблюдают за мной, то я просто обязан продемонстрировать хладнокровие и приличную технику.
- Успокойтесь, мужики…
Нет, прописные истины дуракам нужно вдалбливать в башку в прямом смысле слова. Иных доказательств они просто не приемлют.
На этот раз парни действовали совсем по науке. Один из них начал атаковать с нижней позиции, с полуприседа (что напоминало шаолиньский стиль "змеи"), а второй - сверху, опять-таки имитируя стиль китайских монахов - "цаплю".
Конечно, школа тхеквондо вносила существенные коррективы в стойки и приемы, но ничего такого, чего бы я не знал, они не показали.
Я не стал долго рассуждать. Кто знает, сколько таких гавриков может прибыть им на подмогу.
И мне не хотелось иметь перед собой слишком много противников. Иначе их можно остановить, только переломав кости двоим или троим: вопли изуродованных отрезвляют почище ушата ледяной воды.
Потому я просто нокаутировал одного приемом "рука-копье" в солнечное сплетение, войдя в клинч. А второму в этот же момент заехал стопой в висок - не сильно, планирующим ударом.
Оба отрубились мгновенно.
Ну, конечно, я так и знал - они сыпанули со всех сторон как саранча. И ясное дело, без приказа.
Как же - чувство товарищества. И железная воля Чона.
Который их всех спустит в унитаз, если они примерно не накажут наглеца, осмелившегося поднять руку на охранников "Витас-банка", элиту бойцов тхеквондо.
В зале вдруг стало тихо.
Замолчала даже Ниночка, мечущая громы и молнии на головы амбалов, виновников потасовки. В одночасье отрезвевшие посетители отхлынули к стенам. Кое-кто рванул даже к выходу.
А я очутился посреди танцевальной площадки.
Меня окружили со всех сторон, но нападать не спешили.
Собственно, так и должны поступать настоящие бойцы. Для начала противника нужно запугать, чтобы он психологически сдался уже до боя.
И похоже, им не понравилось то, что я сумел справиться не только с "быками", но и с их товарищами, без сомнения солидно подкованными в тхеквондо.
Судя по стойкам, они собирались атаковать меня на всех трех уровнях: ноги, корпус, голова. Такая безукоризненная организованность несомненно отрабатывалась на многочисленных тренировках.
Надо отдать должное Чону - только незаурядный мастер-наставник способен добиться четкого взаимодействия учеников столь разных по характеру, темпераменту и физическим кондициям: каждый из них избрал для схватки со мной самый эффективный для него стиль.
Мне и впрямь не хотелось с ними драться.
Устроить здесь бойню - мало чести. Тем более, что я желал совсем иного - влиться в их ряды. А случись драка, без увечий не обойтись.
И тогда путь в "Витас-банк" мне точно будет заказан.
- Парни, давайте разойдемся мирно… - Я спокойно огляделся. - Не я затевал эту драку. С вашими товарищами я тоже пытался договориться, но, увы…
- Вот сука… - не выдержал кто-то из них. - Он еще имеет наглость понты бить.
- Сейчас мы из тебя, козел, отбивную сварганим, - поддержал его другой.
- Я вас предупредил… - Я равнодушно пожал плечами: с дураками базарить - только время зря терять. - Только чтобы потом вы на меня не обижались.
- Ни фига себе заявочка… - Это уже сказал тот, что стоял напротив. - Во борзой… - Он присмотрелся ко мне и вдруг воскликнул: - Вот так встреча! Вован, ты позырь, кто перед нами!
Произошла мгновенная перегруппировка, и в круг вошел уже знакомый мне по финалу соревнований парень.
- Так, так…
Он прошелся на пружинящих ногах по дуге, вне моей досягаемости.
- Не ожидал… Спокойно, ребята, он мой! Мне кажется, мы с тобой еще не все выяснили.
- Вован… - попытался вмешаться первый. - Вован, какого черта!
- Заткнись! - огрызнулся тот. - Я сказал - он мой. Или ты возражаешь? - Он насмешливо воззрился на меня.
- Какие могут быть возражения? - пожал я плечами. - Вас так много, и вы все такие козырные…
- Сейчас мы с тобой поработаем в суперфинале. Идет?
- Не лучше ли перенести наш "суперфинал" в спортзал, на татами? Мебели жалко.
- Ничего. Кто проиграет, тот и заплатит.
- Я не настолько богат…
- Труса празднуем?
- А что, похоже?
- Не знаю, тебе видней.
- Просто если я окажусь победителем, то твои кореша мне это вряд ли простят. А значит, здесь будет много дров наломано.
- Вы слышали? - обратился Вован к окружавшим нас парням. - Он нас за фраеров держит.
- Ни в коем случае. Но не кажется ли тебе, что десять на одного - это перебор?
- Не переживай. - Вован презрительно покривился. - Они тебя не тронут. Только, боюсь, за мебель все-таки тебе придется заплатить. Я никогда два раза на одни и те же грабли не наступаю.
- Никогда не говори "никогда".
Он уже начал раздражать и злить меня своей глупой самоуверенностью. Может, Вован решил, что я выпивши и моя реакция стала хуже?
Болван…
Он ударил стремительно и, как ему показалось, внезапно.
Пока шел базар-вокзал, Вован буквально по миллиметру приблизился ко мне на необходимую дистанцию. И постарался воспользоваться преимуществом по полной программе.
Но он никогда не слышал нравоучений Юнь Чуня. Учитель говорил: "Мастер хэсюэ-гун должен быть готов отразить нападение врага в любой момент, даже во сне. Если человек улыбается и говорит любезности, это еще не значит, что он твой друг или приятель. В следующее мгновение он может поразить тебя в самое уязвимое место. Никогда этого не забывай. У мастера, овладевшего Великим Дао, есть только один друг - вечность".
Я видел жалкие ухищрения Вована. И точно знал, когда он ударит, куда и как.
Но, несмотря на злость, которая одолевала меня, я все-таки его пожалел - для пользы дела.
Наверное, парни так и не поняли, почему Вован, вместо того чтобы продолжить атаку, сначала застыл в нелепой позе, а затем медленно опустился на пол, будто его сморил внезапный сон.
Они в полном недоумении смотрели то на меня, то на своего товарища, не подававшего признаков жизни. Свершившееся у них на глазах было невероятно и находилось за пределами здравого смысла.
Я знал, что теперь кое у кого из них поджилки затряслись. Я это замечал по взглядам и по тому, как их крепкие мышцы вдруг утратили упругость, превращаясь в обычное мясо.
Наверное, такое понятие, как психологическая устойчивость, не входило в программу тренировок, предложенную Чоном.
- Прекратите!
Голос был резок и суров.
- Всем на свои места!
Чон появился внезапно, хотя я и ждал его. Не глядя на меня, он продолжил:
- Этих хмырей - вон, - указал он на все еще не пришедших в себя амбалов. - И чтобы я здесь больше их не видел.
Когда охранники бросились выполнять приказание, он поднял на меня глаза:
- Пойдем со мной. Есть разговор…
И, не оглядываясь, пошел в направлении банкетного зала.
В другое время и при иных обстоятельствах я бы воспринял приглашение с точностью до наоборот.
Но меня уже поджидала Ниночка. Она не находила места от возбуждения, горя желанием выразить свою благодарность и внезапно проснувшуюся любовь по полной программе.
Однако я знал, что с ее "программой" может справиться разве что бульдозер, так как он глухой и железный.
И кроме того, я жаждал встретиться с Наумом Борисовичем.
Поэтому я лишь сделал ручкой всей нашей честной компании и решительно закрыл за собой дверь банкетного зала, возле которой сразу же выросли двое охранников "Витас-банка".
Опер
Странная штука жизнь. Строишь, планируешь, пребываешь в уверенности, что все идет как нужно, испытываешь удовлетворение от своих умных замыслов, работаешь ради их исполнения словно каторжник…
И в один прекрасный день все это летит в тартарары. А ты снова оказываешься не только у разбитого корыта, но и без штанов.
"Человек - хозяин своей жизни" - лозунг воинствующих материалистов, который нам вдалбливали на политзанятиях, похож на билет беспроигрышной лотереи: выигрывают все, но главный приз - автомобиль - достается единственному, а другие получают по пакетику жевательной резинки.
Однако на месте счастливчика я бы не радовался. Гораздо спокойнее и безопаснее сжевать резинку, пусть ты за нее и заплатил как за килограмм колбасы, чем проехаться в час пик по городу на бесплатной машине.
Максимум, что может стрястись в первом случае, - нечаянно проглотишь жвачку. А вот автомашины имеют прескверное свойство иногда отправлять своих хозяев если и не в мир иной, то в реанимацию.
Вот и суди, кто остался в выигрыше…
Я вылизал план следственных мероприятий, как кобель сучку. Дальнейшее выглядело делом техники.
Как же я жестоко ошибался. Оказалось, что мои усилия пропали втуне, а бумага, на которой я печатал диспозицию, годилась только на обертку для ржавой селедки.
Но все по порядку.
Звонок Латышева застал меня в постели.
Я с трудом продрал глаза и посмотрел на часы. Светящийся циферблат электронного будильника показывал шесть утра.
Обычно я вставал рано, но вчера приплелся домой после полуночи - засиделся за все тем же планом - и потому решил покемарить до половины восьмого.
"Какого черта!" - подумал я.
Но едва я взял трубку, как сон будто рукой сняло.
- Приезжайте скорее. Убит Свекольников… - Голос Латышева был напряжен, и в нем проскальзывали неприятные, режущие слух нотки.
- Куда ехать? Где это случилось?
- Я жду вас в управлении. Машина за вами уже вышла.
- Одеваюсь…
Латышев явно не был склонен что-либо мне объяснять. Я его понимал - мой телефон могли прослушивать.
Поэтому, плеснув ледяной водой в лицо, я быстро оделся, проверил пистолет и с максимальными предосторожностями спустился в подъезд, где меня уже ждали.
Капитан Свекольников расследовал убийство моей мамы.
В его работу я не лез и не интересовался, что он там накопал. Любое напоминание о том проклятом дне шибало меня по мозгам почище стакана спирта.
Я старался выбросить все из головы, чтобы опять не сорваться и не запить. К тому же я очень сомневался, что Свекольников найдет концы в этой истории.
Я знал, что параллельно с капитаном работает и следователь службы безопасности. Но с ним не встречался и даже не знал, как его зовут.
Свекольников звезд с неба не хватал, однако и не тушевался. Он был темной лошадкой, себе на уме, и поговаривали, что попал в УБОП по протекции почившего в бозе губернатора Шалычева.
Но Свекольников до сих пор, как говорится, "в связях, порочащих честь мундира, замечен не был".
Убит… Тишайший человек, никогда и никому слова поперек не сказавший.
Что-то нашел? И кому-то это очень не понравилось?
Но тогда он просто обязан был доложить Латышеву о своих выводах.
Странно, чтобы не сказать больше…
Едва я вошел, полковник включил глушилку. А заодно и радиоприемник - он был из породы людей, не доверяющих даже собственной подушке.
- Как это случилось? - спросил я, поздоровавшись.
- Несчастный случай, - не глядя на меня, бросил Латышев.
- Где?
- На охоте.
- Что он там делал?
Моему удивлению не было границ: Свекольников, загруженный по самое некуда расследованием, - и вдруг охота с непременной расслабухой в виде пол-литра беленькой на широкую грудь.
- Охотился. - Латышев посмотрел на меня как на недоразвитого.
- Ночью, среди недели?
- Вечером. На зайцев. Они выходят к стогам пожировать.
- Товарищ полковник, может, прекратим этот балаган! - Я разозлился не на шутку. - Стоило ли срывать меня с постели ни свет ни заря, чтобы сообщить о несчастном случае на охоте?
- Стоило. - Латышев решительно открыл ящик письменного стола. - Здесь, - он достал папку, - результаты осмотра и заключения судмедэксперта и криминалистического отдела…
- Что-то на них не похоже… - пробормотал я с сомнением.
Эксперты уголовного розыска никогда не отличались особой прытью и могли волынить сутки, а то и больше.
- Судмедэксперта я лично дожал, а криминалиста пригласил со стороны.
"Со стороны кого?" - хотел я спросить.
Но сдержался. На подобные вопросы Латышев упрямо не желал отвечать.
- И что там? - кивком указал я на бумаги.
- Интересные вещи. Свекольников погиб не от несчастного случая. Он убит.
- Как?
- Взорвался патрон в стволе.
- Бывает…
- Да, бывает. На такой вывод и рассчитывали. Но вся загвоздка в том, что в патроне был не порох, а очень сильное взрывчатое вещество. И гильзу снарядили таким образом, что капитану буквально размозжило голову.
- Вы предполагаете…
- Уверен. Направленный взрыв, очень знакомый почерк. И моя уверенность зиждется не на песке, а уже на твердом фундаменте. Дело в том, что пропали и материалы по теракту в вашем доме. И все вещественные доказательства.
- Что-о?! Как это могло случиться?!
- Об этом знал, похоже, только Свекольников. И некто позаботился, чтобы тайну закопали на два метра вглубь.
- Значит, он что-то нашел?
- Скорее всего. И доложил кому следует. Реакция, как видите, последовала незамедлительно.
- Ах, черт возьми! Почему я, дурак, не поинтересовался у Свекольникова ходом расследования?!
- Это вам ничего бы не дало. Он даже мне лапшу на уши вешал. Хотя я предполагал - и не без оснований, - к каким выводам он придет.
- Вы предполагали?..
- Теперь уже можно сказать… - Латышев устало махнул рукой. - Едва ознакомившись с материалами дела, я приказал надежным людям продублировать все вещественные доказательства. И не только…
Он с такой силой сцепил зубы, что казалось, вот-вот перегрызет чубук своей многострадальной трубки.
- Значит, не все потеряно?
- Наоборот - мне известно, из-за чего убили капитана и что он не пожелал задокументировать.
- Я так понимаю, это большая тайна?
- Была. До сегодняшнего утра. Пока химлаборатория не дала заключение по составу взрывчатого вещества в разорвавшемся патроне. Так вот - оно идентично тому, что использовано при взрыве двери вашей квартиры.
- Ну и что? Пластиковая взрывчатка - экая невидаль. Ее сейчас столько попрятано по подвалам, что можно полстраны поднять на воздух. Взрывчатку легко купить при большом желании даже на блошином рынке.
- Только не такую, как в наших двух случаях. Она с пластиковой "глинкой" лишь в отдаленном родстве. Ее разработали совсем недавно… не важно для чего. По эффективности она превосходит в три-четыре раза все, что имеется в лабораториях самых развитых государств.
- Значит, взрывчатка еще не поступила на вооружение армии?
Я оживился - такой поворот в расследовании мог вывести на горячий след.
- Вы верно уловили суть моих рассуждений. Этот факт и пытался скрыть Свекольников.
- Зачем?
- А теперь подходим к самому главному…
Латышев посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом, будто пытаясь рассеять сомнения, все еще гнездящиеся в его мыслях.
- Но прежде ознакомьтесь с расшифровкой переговоров Здолбунского. - Полковник пододвинул ко мне листок бумаги.
Я быстро прочитал убористый текст.
- Кто такой Бортник?
- Лучший друг бывшего губернатора Шалычева. Правда, покойный этого не афишировал. Бортник Роман Александрович - своего рода глава теневого кабинета. Правда, не в масштабе страны, а одной отдельно взятой области, но размером со среднюю европейскую державу. По-другому - координатор.
- Его имя мне ничего не говорит.
- Бортник и есть тот самый Некто. На прямой связи с ним, кроме Здолбунского, еще примерно пять человек - своего рода штаб. Кое-кого из этого "штаба" мы знаем. Кстати, среди них и президент "Витас-банка".
- Бортник - координатор… Координатор чего?
- Всему свое время. Узнаете, чего именно. Лучше посмотрите эту оперативную расшифровку.
- Не понял… При чем здесь Свекольников? - Я в недоумении воззрился на сопроводительную надпись. - Его телефоны тоже были на прослушке? - спросил я с удивлением.
- А как же, - снисходительно улыбнулся Латышев. - Я ведь вам говорил, что подозревал Свекольникова.