* * *
Хмель знал, что это бесполезно, но все равно позвонил в "Скорую" с ближайшего телефона-автомата. Дожидаться приезда врачей он не стал, а вышел на дорогу и поймал такси. Несколько раз за то время, что они ехали по ночной Москве, Хмель оглядывался. Насторожившемуся таксисту это не понравилось, и он, когда довез Хмеля до места, распрощался с беспокойным пассажиром с видимым облегчением.
Хмель вошел в спортбар, где несколько часов назад он так неприлично нахлестался.
До закрытия заведения оставалось совсем немного времени. Публики, соответственно, тоже.
При виде Хмеля что-то сделалось с барменом. Вроде изумился сильно.
– Там в туалете у вас зеркало, – начал было Хмель.
Но бармен его остановил:
– Погоди-ка!
Он исчез и вернулся очень скоро с менеджером бара. И менеджер на Хмеля смотрел так, как никогда прежде не смотрел.
– Идите со мной, – предложил менеджер.
– Зеркало – это не я! – поспешно сообщил Хмель.
Менеджер не ответил, поманил его за собой. Привел в свой кабинет. Плотно закрыл дверь. Только после этого сказал:
– Слушаю вас.
– У вас зеркало в туалете…
Менеджер благосклонно кивнул в ответ и смотрел выжидательно.
– Оно разбито было? – спросил Хмель. – Или это сегодня только?
– А что?
– Там трещины.
– Я заметил.
– И еще отверстие такое.
– Возможно.
– Когда появилось? – спросил Хмель.
– А вы как думаете?
– Я не знаю. Я был пьяный. Я, можно сказать, и внимания не обратил. Я там блевал. Мне было не до зеркала. Но я заметил, что оно разбито. Но теперь я думаю, что оно сначала было не разбито. А потом уже эта дырка там появилась.
– Потом – это когда?
– Когда я был там.
– То есть в вашем присутствии?
– Да.
– Кто это сделал?
– Я не знаю, – покачал головой Хмель.
Менеджер смотрел на него недоверчиво.
– Но хотя бы знаете, как оно там появилось, это отверстие? – спросил он.
– Это пуля.
– Да?! – изогнул бровь дугой менеджер.
– В меня стреляли.
Менеджер подумал.
– Я вам сейчас кое-что покажу, – сказал он после паузы. – И мы с вами подумаем, что нам делать дальше.
Он развернул к Хмелю стоявший на столе монитор.
– У нас камеры в баре, – сказал менеджер. – И в туалете тоже. Все под запись. Когда обнаружили, что зеркало разбито, заинтересовались – кто. Запись отсмотрели. Мамочки, мы в шоке!
На экране ожило изображение.
Туалетная комната.
Никого.
Открылась дверь, вошел человек, направился к раковине, не дошел, перегнулся пополам.
– Это я? – спросил Хмель.
– Да.
Хмель вздохнул.
Тем временем он на экране добрел до раковины, включил воду, но водой не воспользовался, а разглядывал свое отражение в зеркале.
Открылась дверь, в помещение вошел еще кто-то. Экранный Хмель среагировал не сразу. Человек уже был у него за спиной, когда Хмель обнаружил чужое присутствие и стремительно склонился над раковиной – в ту самую секунду, когда человек вытянул руку с пистолетом в направлении Хмеля и выстрелил. Одновременно открылась входная дверь и появился еще кто-то. Тот, с пистолетом, поспешно отвернулся, спрятал оружие и вышел. А вновь вошедший вдруг заговорил с экранным Хмелем.
– Это Илья! – пробормотал потрясенный увиденным Хмель.
– Вот этот, – ткнул менеджер в изображение на экране. – А тот, который стрелял?
– Я не знаю.
Менеджер понажимал кнопки.
– Вот тут с другой камеры изображение, – сказал он. – Это вход в бар. Тут более-менее видно.
Скорее менее, чем более. Черты лица размыты. Видно, что мужчина. Что стрижен коротко. А лица не разобрать.
– Мне кажется, я его не знаю, – пробормотал Хмель.
Менеджер выключил монитор.
– Что делать будем? – осведомился он.
Хмель пожал плечами.
– Мы пока не заявляли, – сказал менеджер. – Но это с перепугу. Надо вызывать милицию.
Хмель промолчал.
– Не может быть, чтобы ты не подозревал, кто хотел тебя замочить. Так не бывает, чтобы без причины. Кого-то ты обидел. Он промазал в этот раз, – кивнул менеджер на монитор. – Просто ты пригнулся. Повезло. В другой раз так не повезет.
На самом деле и в другой раз повезло. Если это можно назвать везением. Пуля досталась Ксюхе.
* * *
У милиционеров, которые после звонка менеджера приехали в спортбар, наверное, заканчивалось нелегкое ночное дежурство. Нескрываемое выражение неудовольствия на лицах. Сначала они переговорили с менеджером. Посмотрели видеозапись неудавшегося покушения. Потом спустились вниз, в туалетную комнату. Поднялись наверх, поговорили с барменом. И только после этого взялись за Хмеля.
Хмель им, кажется, не глянулся. Вид у парнишки был слишком странный.
– Ну, давай рассказывай, – сказал недружелюбно тот, которого Хмель принял за главного.
Этому главному лет, кажется, было столько же, сколько и Хмелю. Свой пистолет он демонстративно носил в открытой кобуре на поясе.
– Я даже ничего не слышал, – сказал Хмель. – Выстрел, в смысле.
– Назюзюкался сильно? – понимающе произнес собеседник.
– Ага.
– Часто тут бываешь?
– Захаживаю, – ответил неопределенно Хмель.
– Сегодня долго тут сидел?
– Не помню.
– Значит, долго. Так чего вы с ним не поделили?
– С кем?
– С тем, который в тебя стрелял.
– Я его вообще не знаю.
– Может, он не на тебя охотился? – высказал предположение собеседник Хмеля.
Но взгляд у него при этом был такой, что Хмель заподозрил: любой его ответ будет воспринят как ложь. Не верили они Хмелю.
– За мной охотился, – сказал Хмель.
– Да-а-а?! – не сумел сдержать изумления милиционер.
– Час назад он убил мою знакомую. Просто на ней была моя куртка. А мне она свою шапочку дала. Он перепутал в темноте. Но убить хотел меня.
– Адрес! – сказал милиционер.
Хмель продиктовал адрес. Его собеседник требовательно глянул на одного из своих сослуживцев. Тот вышел из комнаты.
– Ты знаешь, за что тебя хотят убить? – спросил милиционер у Хмеля.
Он уже не смотрел на Хмеля, как на насекомое. Его ленивая брезгливость куда-то подевалась.
– Нет, не знаю, – ответил Хмель.
– Но причина какая-то должна быть, если он за несколько часов дважды пытался с тобой расправиться.
Хмель не успел ничего сказать, потому что вернулся тот милиционер, который отлучался. В руке он держал мобильник.
– Ксения Потапова, – доложил милиционер. – Огнестрел. Бригада там работает.
Главный посмотрел на Хмеля.
– Меня не дважды хотели убить, – сказал Хмель. – Меня много раз хотели убить. Я думал, что я спасся. А они в Москву за мной приехали.
* * *
Хмель рассказал милиционерам, как он остался без работы и как поехал к слоноподобному Жоре, у которого, по слухам, работа была. Рассказал, что Жоре пришлось по душе сиротство Хмеля и что ему самому сначала было невдомек, отчего это так хорошо быть сиротой. Рассказал про негра, про которого ему самому сначала рассказали, а потом он уже своими глазами увидел труп этого бедолаги. Про "охотников", у которых должны были быть пулялки с краской, а вместо этого он случайно обнаружил в их вещах всамделишное ружье. И о том, как вскоре тех "охотников" одного за другим стали убивать…
– Кто? – проявил нетерпение один из милиционеров.
И Хмель честно им ответил, что не знает. Он рассказал про упыря, на которого грешил сначала, и про странных людей в камуфляже, которых увидел позже.
– Сколько их там? – заинтересовался милиционер.
И снова Хмель признался, что не знает.
Он рассказал, как бежал с тех страшных болот, как потом добирался до Москвы, и тут подумал, что это его собеседникам уже совсем неинтересно, заторопился, многое пропускал, но снова началось интересное, про Ксюху, и Хмеля попросили не спешить. Он говорил, а его сверлили взглядами. И вопросы задавали такие, что каждый раз Хмелю приходилось думать, прежде чем ответить.
Ксюха ему кто?
Так, работали вместе.
Только работали?
Ну да, а что еще…
Он с нею спал?
Не хочу отвечать.
А кто еще с нею спал?
Почем же знать, со свечкой не стоял.
С работы кто-то это был? Хмель его знает?
Может, вовсе никого и не было…
А с работы Хмеля кто турнул? Кто-либо из менеджеров? Или шеф лично?
Лично.
С чего это он на Хмеля так взъелся?
По работе. Плохой рекламный текст Хмель придумал. Шеф осерчал.
А все прежние тексты у Хмеля выходили гениальные?
Ну-у, всякое бывало.
Понятно. Так это шеф спал с Ксюхой?
– Вы чего, мужики? – оторопел Хмель, обнаружив, куда они приплыли.
– А чего? – будто не поняли собеседники.
– Тут же все за уши притянуто!
– Где?
– В вашей версии!
– В какой версии?
– Про шефа!
– А что такое с шефом? – вяло отбрехивались служивые.
– Он ни при чем! Не там копаете!
– Да мы не копаем еще, – сказали на это Хмелю. – Мы опрашиваем. Бумаги составляем. А следствие вообще другой кто-то будет вести. Да, а про шефа вот еще чего спросить хотели. Он охотой не увлекается случайно? Ружьишко, предположим, есть у него в наличии?
Хмель обмер и не смог ответить сразу.
– Есть ружьишко, – сказал с нажимом милиционер, будто он и не сомневался в том, что именно так все и обстоит. – И охотой увлекается. Любит по лесам побегать.
* * *
Всю рассказанную Хмелем историю один из милиционеров собственноручно перенес на бумагу. Часто отвлекался, уточняя у Хмеля подробности. Работа оказалась долгой. И страниц получилось много. Хмелю предложили прочитать, но он сломался уже на второй или третьей странице.
– Не хочу! – отстранился он от бумаг. – Мне где-то надо подписать?
Ему придвинули последний из заполненных листов:
– Своей рукой пиши: "С моих слов записано верно…"
Написал все как требовали. Поставил дату. Расписался.
– Теперь поехали, – сказали ему.
– Куда?
– К этому деятелю. Покажешь, где его берлога.
– Чья? – расстроился Хмель. – Шефа нашего?
– К шефу мы еще успеем. Сейчас нам нужен Жора.
* * *
Было раннее утро. Такое раннее, когда в офисе еще не найти ни одного сотрудника. Но Хмелю сказали – он перечить не стал, поехал.
Офис Жоры располагался в здании, похожем на бывший детский сад. Судя по вывескам у входной двери, фирм здесь было несколько, но к Жоре – это не сюда. Надо обойти здание и с тыльной стороны спуститься по ступенькам, войти через дверь в полуподвальное помещение – здесь Жора был единоличным хозяином.
Хмель все подробно рассказал, оставаясь в машине, потому что его к офису Жоры, как выяснилось, совсем не собирались подпускать; из всех милиционеров, что сопровождали Хмеля, пойти должен был один, и даже машину они поставили не напротив особняка, а метрах в пятистах от него, чтобы не привлекать внимания.
Милиционер ушел. Все ждали. Хмель не волновался. Во-первых, после всех событий этой беспокойной ночи его охватило оцепенение. Во-вторых, милиционеры в офис все равно не попадут, пока не начнется рабочий день, так что этот их стремительный набег – всего лишь разведка.
Но через несколько минут ушедший на разведку милиционер позвонил своим товарищам по телефону. Хмель сидел рядом с принявшим звонок и услышал, как голос в трубке произнес:
– Двигайте ко мне, он здесь.
Заторопились, подъехали к ограде, вышли из машины, Хмель увязался следом.
Шли гурьбой, из здания выглянул растревоженный охранник. Его проигнорировали, не сказав ни слова.
Обошли дом. Ходивший на разведку милиционер стоял в дверях офиса – не заперто. Жестом поманил товарищей за собой. И снова Хмель увязался следом.
В знакомом Хмелю кабинете на своем рабочем столе лежал толстый Жора. Уткнулся лицом в бумаги – все на столе было залито кровью.
– В затылок выстрелили, – сказал милиционер. – А я подошел к двери – неплотно вроде бы закрыто. Толкнул, заглянул…
* * *
Эти оперативники как в воду глядели, когда говорили Хмелю, что не они будут вести следствие.
Очень скоро в офис понаехало множество народа, люди в форме и в штатском, и из обрывков разговоров Хмель уяснил, что среди прочих тут собрались немалые начальники, поскольку много крови пролилось и дело получалось крупное.
К Хмелю приставили разбитного малого с внешностью азербайджанца, держателя торговых мест на овощном рынке – для полного сходства ему не хватало только черных усов.
– Шурик, – представился он. – И ты тоже Саша, как я слышал.
– Угу, – кратко подтвердил Хмель.
– Мы сейчас с тобой поедем, Саша, на твои болота…
Хмель ужаснулся в душе, но не осмелился перечить.
– Далеко это? – спросил Шурик. – Область какая?
– Тверская.
– Нормально, – сказал Шурик. – Прокатимся.
* * *
Прокатиться до тверских болот, кроме Шурика и Хмеля, собрались еще два оперативника.
В машине Хмель уснул. Порой просыпался от случайного шума или от толчка, смотрел за окно невидящими глазами и тут же снова проваливался в сон. Никто его не тревожил и ни о чем не расспрашивал, он проспал всю дорогу и проснулся окончательно, когда их автомобиль на небольшой скорости катился по улицам какого-то поселка. Хмель его почти сразу же узнал: сюда он вышел после купания в реке, здесь украл с веревки рубашку и штаны, и с железнодорожной станции этого поселка он в тот день уехал электричкой в Тверь.
Подъехали к зданию, где размещалась местная милиция. Шурик ушел и долго отсутствовал. Оперативники и Хмель томились в машине. Потом Шурик вернулся за Хмелем. Он был мрачен.
Вошли в дом. В конце недлинного коридора Шурик распахнул перед Хмелем одну из выкрашенных бурой масляной краской дверей, подтолкнул его:
– Проходи!
Хмель переступил через порог и увидел Машу. Она с зареванным лицом сидела на стуле у стены. И еще тут были несколько мужчин в штатском.
Увидев Хмеля, Маша содрогнулась и выпалила:
– Это он!
* * *
Маша вышла из леса в один из тех дней, когда Хмель еще метался загнанным зайцем по болотам. Она была сильно напугана, и из ее сбивчивого рассказа местные милиционеры не смогли толком уяснить, что такое с ней произошло. Сначала было вообще про непонятное: какая-то игра, кто-то убегает, кто-то догоняет, в общем – блажь и с жиру бесятся. Но потом диковинного в рассказе стало меньше, а началось то, что милиционерам было близко. Это когда Маша поведала о том, как первый из игроков погиб. Его оставили в одном из домов заброшенной деревни, чтобы он там сидел в засаде и ждал, когда появится парень, на которого они охотились, – Хмель. Сидение в засаде закончилось бедой: товарищи нашли бедолагу мертвым и без головы. То есть сначала не нашли, а к ним вышел Хмель. Мямлил что-то несуразное, и одежда его была в крови. Когда к нему подступились с расспросами, он дал деру и своих преследователей вывел прямиком туда, где нашлась голова их погибшего товарища. Понятно стало, что Хмель и есть убийца. Его решили поймать своими силами, думая, что это будет нетрудно: преследователей много, а он один, и еще у них было ружье. Но они и предположить не могли, как скверно все для них обернется. В другой заброшенной деревне они снова оставили засаду, теперь уже настоящую – и там их человек погиб. Еще не зная о его гибели, приехал его проведать один из тех ребят, которые игру организовывали, и тоже нашел там свою смерть.
Дед Маши тогда сказал, что надо всем отсюда уходить, потому что поубивают их здесь поодиночке, но воплотить эти планы в жизнь он не успел.
Когда Маша рассказывала об этом временном отрезке, ее колотило так, будто она была припадочная.
В общем, она была в доме. И дед был в доме. А бабушка во дворе. Залаял пес, у них на хуторе был злой кобель. Дед выглянул в окно. И вдруг, увидев что-то за окном, крикнул внучке:
– Беги!
Она метнулась к двери.
– Не туда! – крикнул дед. – В окно!
Маша выбралась из дома через окно с противоположной от крыльца стороны. Она еще слышала, как дед кричал:
– Через гать! Уходи через гать!
Это он ей кричал. Потому что вряд ли кто-то еще здесь мог знать, что через болота можно пройти по полуразвалившейся гати, деревянной дорожке, проложенной через непроходимую трясину.
Подгоняемая страхом, Маша по гати вышла из этой заболоченной тмутаракани и потом еще долго шла до ближайшего, но совсем не близкого жилья, а уж оттуда на попутном транспорте добралась до поселка, где было отделение милиции.
Сначала ее долго опрашивали. Потом совещались и даже звонили какому-то начальству, которое тоже совещалось, и лишь спустя время была дана команда своими силами изучить обстановку на месте и доложить.
На хутор отправились три милиционера. Маша поехала с ними. Они объездили все места, где смогла пройти машина. Нашли три сгоревших дотла автомобиля. Нашли стреляные гильзы от малокалиберных патронов. Нашли многочисленные следы крови – в самых разных местах. Но не нашли ни одного трупа. И живых людей там тоже не обнаружилось.
* * *
Хмель сидел под замком. Его завели в одну из комнат, сказали, что ему надо будет здесь подождать, а когда оставили одного, он услышал, как щелкнул запираемый снаружи замок. На единственном окне была решетка. Хмель догадался, что его лишили свободы.
Здесь были стол, несколько стульев, сейф. Все покрыто толстым слоем пыли. Судя по тому, какие искалеченные стулья тут хранились, можно было понять, что этот нерабочий кабинет давно используется как кладовая.
В столе Хмель нашел ломкие желтые газеты за одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. В другое время он не без интереса бы их пролистал, но сейчас на него напала такая апатия, что ему было ни до чего. Он расстелил эти газеты прямо на полу, лег на них и довольно быстро уснул.
Во сне он увидел упыря. Упырь пришел к нему и велел вставать. Но Хмелю надо было ему сказать нечто очень важное.
– Я потому уцелел, – сказал Хмель, – что я всех боялся.
– Вставай! – затормошил его упырь.
Хмель очнулся.
Над ним склонился Шурик. В комнате было темно, только из коридора через проем распахнутой двери лился тусклый свет маломощной лампочки.
– Вставай! – повторил Шурик. – Кого ты там боялся?
– Чего? – переспросил сонный Хмель.
– Ты только что, когда спал, сказал: "Я боялся".
– Это я объяснял, почему я там, в лесу, уцелел, а пацанов всех поубивали.
– Почему?
– Они чувствовали себя охотниками. Без осторожности, в общем, действовали. А я с самого начала был назначен жертвой. Я знал, что меня будут ловить, и всех боялся. Этот страх меня спас.