* * *
Довольно скоро Хмель наткнулся на дорогу. Так себе была дорога: узкая, мхом поросла, и давным-давно никто здесь не проезжал, но все дороги куда-нибудь ведут, и Хмель двинулся по ней. Он шел, мягко ступая и вслушиваясь в звуки леса. Когда где-то далеко прорезалось урчание мотора, внимание Хмеля целиком переключилось на этот звук. Он предусмотрительно отступил с дороги в лес, поскольку не хотел оставить на дороге следы, по которым его могли обнаружить.
На лес опускались сумерки. Под деревьями сгущалась тьма. Снова Хмеля окружили призрачные силуэты. Обессиленный, он опустился на землю.
Затих вдалеке звук мотора.
Дальше Хмель не пойдет. Он здесь переночует. Потому что в темноте на кого хочешь можно нарваться.
Хмель был голоден и попробовал есть мох. Мох оказался на удивление сухим и противно хрустел на зубах песком. Чуть в стороне отсвечивала отраженным светом неба лужа – будто зеркало на землю положили. Хмель пополз в ту сторону. На то, чтобы подняться и идти, у него сил больше не было. Дополз до лужи, стал пить из нее воду, от которой несло гнилью. И вдруг замер, услышав подозрительный звук. Он вслушался и похолодел от страха. Шаги. Совсем недалеко. Хмель вжался в землю, надеясь, что в темноте его не увидят.
Шаги прошелестели едва слышно и постепенно смолкли где-то вдалеке. Кто это был, Хмель так и не понял, но отчего-то вдруг показалось, что ему привиделся солдат.
* * *
Ночь прошла на удивление спокойно. Ничто не потревожило сон Хмеля. Проснулся он от сырости, которая его, казалось, пропитала насквозь. Оторвал голову ото мха, служившего ему подушкой, и осмотрелся по сторонам. Рассвело, но из-за тумана, опустившегося на лес, вокруг было серо.
Хмель попил противной воды из лужи, там же умылся, поднялся и пошел. Он очень скоро наткнулся на следы человека, прошедшего здесь накануне. Это был не упырь. Рисунок подошвы иной. Очень похоже на солдатскую обувь. Хмель не смог вспомнить, было что-либо подобное у кого-то из тех, кто за ним охотился, или нет.
Он пошел по следам, но продвигался медленно, часто останавливался и вслушивался, пытаясь определить, нет ли чего-нибудь подозрительного там, впереди, в непроглядном тумане.
Порой он след терял. Попадалась лужа на пути, и приходилось выискивать отпечатки ботинок, обходя лужу кругом.
Дважды неизвестный ходок пересек дороги, но не попытался воспользоваться ими, идя напрямик через лес к одному ему известной цели.
Целью его оказалась деревня. Местность вдруг стала подниматься, и наверху, на взгорке, меж деревьями Хмель увидел бревенчатые дома. Он догадался, что вышел ко второй деревне, о которой рассказывал Виталик и где Хмель прежде не бывал.
Здесь он заосторожничал, пробирался вперед, согнувшись в три погибели, и надолго замирал, прислушиваясь. Ориентировался по следам. Они вывели его к лежке, здесь мох был сильно помят, кто-то провел тут много времени, прежде чем отправиться дальше. Может, он здесь заночевал, этот призрачный солдат?
От лежки следы шли вдоль домов, по задам деревни, и трава была примята сильно, будто человек не шел, а полз. И еще одна лежка. От нее следы – уже к дому. Хмель не решился идти туда сразу, а залег в траве. Отсюда он видел глухую стену дома без единого окна и крыльцо у левой стены. Куда-то туда следы и направлялись. Хмель долго лежал, вслушиваясь. Он превратился в слух. Только звуки. Он больше ничего не замечал. Было тихо, но он вдруг отчего-то растревожился. Не мог понять, в чем тут причина, но беспокойство нарастало. Что-то тут было. Что-то такое, что надо было только осознать. И вдруг до него дошло. От этого открытия он даже на мгновение позабыл об осторожности и приподнялся из травы. Жадно втягивал ноздрями воздух. Это был запах. Здесь пахло травой, цветами, пахло плесенью и старым деревом, но весь этот букет забивал резкий аммиачный запах мочи. Свежий, где-то рядом. Там, впереди, у дома. В том направлении шли следы. Хмель пополз по этим следам. И выполз на небольшой вытоптанный пятачок под самой стеной. Кровь он увидел сразу. Не вся она впиталась в землю. Осталась на поверхности темной лужицей, сквозь которую пробивалась примятая трава. Хмель коснулся лужицы рукой, поднес руку к глазам. Да, это кровь.
* * *
Он лежал в траве, боясь пошевелиться. Кто-то здесь был, так ему мерещилось. Он не знал, он чувствовал.
Туман еще не рассеялся. И звуки слышались поэтому неотчетливо, будто уши у Хмеля были заложены ватой. Далеко-далеко, как ему показалось, опять возник звук двигателя. Он приближался медленно, и лишь спустя долгое время Хмель смог определить, что едет автомобиль сюда. Пробирается через туман с неуверенностью путника, не знающего дороги. Вот машина въехал в деревню и остановилась. Мужской голос позвал громко:
– Гена!
Гена – это приятель бедолаги белобрысого. Гена где-то здесь? Хмель ждал. Никто не отозвался. Заурчал двигатель. Машина приближалась. И остановилась напротив дома, возле которого лежал Хмель. Он вжался в землю. Кто-то вышел из машины и позвал опять:
– Гена!
Похоже, голос Виталика. Хмель боялся пошевелиться и молил судьбу, чтобы его не обнаружили. Но Виталик не уехал. Послышались шаги. Виталик шел к дому.
– Гена! – позвал он.
Шаги уже на крыльце.
– Гена!
И вдруг шаги замерли. У Хмеля взбесилось сердце. Он зажмурился и боялся посмотреть. Но не видеть – это было еще страшнее. И он поднял голову.
На крыльце стоял Виталик и смотрел на Хмеля с таким видом, что было понятно: Хмеля увидеть здесь он никак не ожидал. Хмель оцепенел.
И вдруг раздался странный звук – чпок! Так пробка из бутылки вылетает. Хмеля усеяли теплые капли, как будто летний дождь пошел, а Виталик повалился с крыльца и упал едва ли не лицом к лицу с Хмелем. Во лбу у Виталика было выходное пулевое отверстие. Рваные края кожи. Сочится серо-красное. Перепуганный насмерть Хмель попятился, как рак. Он слышал чьи-то шаги в тумане и едва успел нырнуть за угол дома. Хотел исчезнуть, раствориться в тумане, и как можно скорее. Полз, огибая дом. Надо добраться до машины. Надо бежать. Рванулся, распахнул дверцу, нырнул в салон "Ниссана". Газанул так, что автомобиль прыгнул по дороге необъезженным мустангом. В тумане дорога едва угадывалась. Дома по обе стороны выплывали из тумана черными айсбергами. Хмеля гнал страх. Хмель гнал машину. Швыряло нещадно. Хмель ничего не замечал. Он вырвался из деревни, теперь дорога шла по лесу, и казалось, что две бесконечных стены тянутся вдоль дороги, образуя длинный узкий коридор. На очередной кочке машину подбросило. От этой встряски Хмель будто очнулся. Он решился остановить машину и заглушить двигатель. Распахнул дверцу и долго вслушивался в тишину. Погони не было.
Хмель вышел из машины. Ничего не видно. Пошел по дороге вперед, стараясь ступать неслышно, и часто останавливался, прислушивался. Он не знал, сколько прошел в этом тумане. Лес нависал над ним пугающими скалами. Надо возвращаться к машине. И только он подумал об этом, вдруг увидел на влажной земле разбитой дороги следы. Свои следы. Это он шел здесь накануне. Та самая дорога. Цепочка следов сворачивала с дороги в лес. Тут Хмель вчера ушел с дороги, услышав вдалеке звук двигателя. Но рядом со знакомыми отпечатками своих ботинок он увидел и другие знакомые следы. Он их узнал бы среди тысяч прочих. Здесь прошел упырь. Вчера таких следов тут не было, Хмель это твердо знал. Он, дрожа то ли от сырости тумана, то ли от страха, шел по следам, ведущим в лес. В одном месте след упыря попал в след самого Хмеля, затоптал его. Хмель остановился, потрясенный. Упырь, оказывается, шел за ним, по его следам. Вчера или сегодня? Не понять. Значит, он сейчас в деревне. Там, откуда только что сбежал Хмель. И где буквально на глазах у Хмеля убили Виталика.
* * *
Туман рассеялся только к середине дня. Выглянуло солнце, пейзаж вокруг ожил, лес перестал быть мрачным, но и такой он Хмеля тревожил. Хмель ехал по лесной дороге и с беспокойством поглядывал по сторонам. Несколько раз ему пришлось остановиться, мешали поваленные деревья. Трухлявые и уже рассыпавшиеся на куски Хмель либо растаскивал, либо проезжал прямо по ним. В одном месте ему пришлось искать объезд – упавшее дерево было неподъемно. В конце концов он выбрался на широкую дорогу, изъезженную машинами. Здесь света было больше и лес уже не так пугал. Хмель увеличил скорость. Машина помчалась по ухабам с задором почуявшей близость жилья и стойла лошади. Очень скоро дорога привела к первой деревне, той самой, где преследователи вчера Хмеля чуть не убили. Он проскочил деревню без остановки. Людей не увидел. Возможно, там никого и не было.
Встречная машина вынырнула перед Хмелем внезапно. Метрах в ста впереди дорога делала поворот, и из-за поворота, из-за деревьев, вдруг выскочила "Исудзу". Та самая, которая "трупер". Хмель крутанул руль и ударил по тормозам. Его машина развернулась в луже, подняв фонтаны брызг. Хмель не успел еще вырулить обратно на дорогу, а "трупер" этот чертов уже был рядом. Серега за рулем, и с ним чернявый.
Чернявый выскочил из машины на ходу. В руках ружье. Хмель заполошенно газанул. Чернявый выстрелил. Одно из боковых стекол "Ниссана" разлетелось. Хмель взвыл от страха, будто этим воем хотел помочь движку своей машины. Он не видел, как чернявый еще выстрелил ему вслед, но промахнулся. Потом чернявый еще бежал к своей машине. Потом забирался в салон. Так преследователи теряли драгоценные секунды. Хмель смог оторваться от них. Он гнал машину, не разбирая дороги. Если догонят, то убьют, тут никаких сомнений. Ему стреляли вслед и даже смогли разбить заднее стекло, но Хмель пока был цел. Ужас подгонял его. Рев двигателей и звуки выстрелов – страшная музыка погони.
Хмелю хотелось жить, и он забыл об осторожности. Машина попала на взгорок, похожий на небольшой трамплин, Хмель не успел сбросить скорость, машина взмыла в воздух, а дальше дорога делала небольшой изгиб, и машина приземлилась не на дорогу, а в придорожный кустарник, и запоздалое торможение Хмеля смогло только смягчить удар. Машина врезалась в дерево, в лицо Хмелю выстрелила подушка безопасности, и он на какое-то время обездвижел от ощутимого удара.
"Трупер" остановился на дороге, из машины выскочили оба преследователя и продирались с матом через густой кустарник.
Хмель вывалился из машины и пустился наутек. Запоздало грохнули выстрелы. Хмель инстинктивно пригнулся, но продолжал бежать. И снова преследователи теряли время. Чернявый притормаживал, когда перезаряжал ружье, и тогда Серега тоже не рвался вперед, боясь, что в горячке погони ему достанется порция свинца.
Хмель убегал долго. Шум погони постепенно отдалялся от него, но все еще был слышен. Только когда пошли залитые водой участки, Хмель понял, что спасен. Здесь он уже мог запутывать следы. Здесь у него снова был шанс.
* * *
По воде Хмель шел долго – пока не обнаружил вдруг, что ноги его стали сильно вязнуть в жиже, а однажды он даже провалился по грудь в какую-то яму и с превеликими трудами потом оттуда выбрался. Здесь, похоже, было настоящее болото. Хмель развернулся и пошел обратно, понадеявшись, что сможет вспомнить дорогу, которая завела его в эту трясину. Поначалу все было нормально, а потом он снова стал проваливаться, и куда бы ни повернул, под ногами оказывалась предательски податливая грязь. Он заблудился.
Не ходи, сказала Маша, пропадешь, в который уже раз вспомнилось ему.
Через болота ему не уйти. Здесь нет дорог. Одна дорога – через хутор.
Хмель стоял во взбаламученной воде, грязной, как лужа в сильный дождь, и пытался сообразить, в какую сторону ему надо бы идти.
Он пробарахтался в болоте долго, прежде чем выбрался на сухое место. Упал на мох, обессиленный.
Вечерело. Краски неба потеряли яркость.
Хмель заставил себя встать и идти.
Цель – ничто, движение – все! Кто это сказал? Чей-то лозунг столетней давности. Красивая фраза. А "Дешевая и качественная одежда для вашего малыша" – это не красивая фраза. Надо же ему было лажануться так! Думал, что проходняк, что так сойдет, схалтурил, в общем. И вот теперь он не в офисе пьет кофе с Ксюхой, а подыхает на болотах. Знал бы, что так все обернется, жилы бы на работе рвал. Чисто был бы, блин, стахановец. Уж лучше от работы доходягой стать, чем в глухих лесах остаться без башки. Он так на себя разозлился, что это прибавило ему сил.
Примерно через час он вновь вышел на дорогу. Только по ней теперь идти, другого выбора у него не было – смеркалось, и скоро в лесу уже не разглядишь ни зги. Он рискнул идти по дороге открыто, хотя и было очень страшно.
Когда темнота уже готова была поглотить все вокруг, Хмель что-то угадал впереди. Что-то там было. Не лес. Он нырнул под деревья и затих. Сидел долго, но звуков посторонних не услышал. Двинулся по лесу и очень скоро обнаружил, что же там такое за деревьями пряталось. Это был хутор. Тот самый, где Маша жила.
Он вышел к хутору. Он спасся. Теперь он знал, как отсюда выбраться. Туда, за хутор, все время прямо по лесной дороге. Не может быть, чтобы он не вышел на шоссе.
* * *
Он бесшумно прополз вперед, потратив на преодоление ста метров не меньше получаса. Продвинется немного, потом долго лежит, вслушиваясь в звуки леса. Его не раз пытались убить за два последних дня, и он стал чертовски осторожным.
Хмель дополз до кочек, догадался, что это и есть те самые могилы, в которых дед хоронил найденные в лесу черепа да кости, и дальше уже продвигаться не рискнул.
Отсюда ему хорошо был виден дом, но он не мог определить, горит ли в окнах свет. И люди никак себя не проявляли. Хмель лежал на мягком осыпающемся холмике и готов был провести здесь в неподвижности хоть всю ночь – он не сделает ни шага, пока не прояснится обстановка.
Он долго пролежал, прежде чем вспомнил о собаке. Ведь тут был злющий кобель. И ни разу за все это время пес не гавкнул. А ведь не мог он не почуять чужака. Должен был среагировать давным-давно, еще когда Хмель полз по лесу.
Что-то случилось, пока здесь не было Хмеля. Какая-то опасность затаилась тут и Хмеля подкарауливала.
* * *
Утром Хмель увидел кобеля. Поначалу, пока еще только рассветало, у стены сарая проявилось какое-то темное пятно. А когда стало светлее, Хмель смог разглядеть в подробностях: это не пятно, а неподвижно лежащий пес. Хмель за ним долго наблюдал: пес не пошевелился. Хмель уже не сомневался, что кобель мертв.
В лучах солнечного света Хмель мог в подробностях разглядывать и хутор. Все здесь было так, как и двое суток назад, когда Хмель убегал отсюда. Но очень уж безжизненно.
Безжизненно.
Кажется, он правильное слово подобрал.
Он всматривался, отмечая и анализируя каждую деталь, и не торопился покинуть свое укрытие. Ничего особенного он не видел до тех пор, пока случайно не наткнулся взглядом на странный след: будто тяжелое что-то волокли. От хутора – сюда, где прятался Хмель. Все ближе, ближе Хмель вел взглядом и вдруг увидел пуговицу. Обыкновенная пуговица. Белая. Маленькая. Какие бывают на рубашках. Она лежала на мху в метре от Хмеля. И по всему было видно, что ее недавно обронили. Совсем рядом. Где Хмель лежал. А Хмель лежал на мягком. Свежий холмик был. Осыпающийся.
Он испуганно скатился с холмика. Да, свежий холмик. Свежая могила. Хмель рядом с трупом эту ночь провел.