Лева подложил сумки под задницу, уселся и закурил, не зная, что делать дальше. Главное; не мог понять, что такое на него накатило и зачем он отдал кровно заработанную пятихатку, да еще влез в непомерный долг, который может крепко аукнуться. Что это? Каприз сумеречного, алкогольного сознания или запоздалый отголосок былых душевных устремлений, когда мир выглядел сложной, многоступенчатой ярко окрашенной конструкцией, а не делился всего лишь на два цвета - белый и черный?
В этот миг убитый китаец открыл глаза, перевернулся на бок и сел, устремив на Леву рассеянный взгляд, напоминающий мерцание двух голубовато-зеленых звездочек в предутреннем тумане. Это было так неожиданно, что Лева невольно отшатнулся.
- Спасибо, товарищ, - сказал китаец на хорошем русском языке, хотя и с акцентом. - Ты меня спас. Твой теперь я должник. Меня зовут Су Линь, а тебя, товарищ?
- Лева Таракан, - представился Лева, машинально протянув руку, - Выходит, притворялся? Ловко.
- Зачем притворялся? Сходил туда-сюда и вернулся. Больно было, потом прошло.
Из голубоватых щелочек пролилась озорная улыбка, словно он сообщил что-то важное по секрету.
- Встать сможешь? - спросил Лева.
- Почему нет? Наверно смогу.
- Тогда пошли пожрем чего-нибудь. Думаю, не помешает после такого приключения?
- Очень хорошо! - засмеялся китаец.
2. Корпорация "Витамин"
В харчевне заказали плов, лобио, зелень - и все, что к этому положено из напитков, хоть Лева не знал, кто будет платить: у него в кармане осталось тридцать рублей с мелочью. Однако по логике событий угощение должен ставить, разумеется, китаец Су, спасенный и выкупленный от смерти. Су Линь угадал его мысли и самонадеянно похлопал по своей нарядной куртке, лежавшей рядышком на стуле.
- Не волнуйся, товарищ. Су Линь - богатый человек.
Вряд ли, подумал Лева, там что-нибудь осталось после братьев Арслановых. А вот что крыша у тебя поехала, это точно. Вслух сказал:
- Называй меня просто Левой, друг. У нас не принято говорить "товарищ". Все стали господами.
- Хорошо, Лева. - Китаец не переставал улыбаться с той минуты, как они вошли в заведение, но улыбка не делала его привлекательным, напротив, наложенная на синяки и ссадины придавала его облику какой-то потешно-устрашающий вид, словно бедняжка Су был ожившим персонажем одного из дешевых американских ужастиков. В этом, кстати, не было ничего удивительного: подобные существа встречаются нынче в Москве на каждом углу. Лева охотно с ними общался, чувствуя в них что-то родное. Он и сам многим нормальным людям, вероятно, представлялся выходцем из какого-то ненастоящего мира.
Однако вскоре все эти мелкие наблюдения перестали его занимать. Буквально через двадцать минут он оказался перед неожиданным выбором: остаться до конца своих дней вольным бомжом либо рискнуть башкой и взамен получить мешок денег и еще кое-что, туманно называемое положением в обществе. Кто-то другой мог не поверить изувеченному китайцу, но Лева прекрасно видел, что Су Линь не врет и за ним действительно стоят силы, позволяющие ему вести себя с такой очаровательной беззаботностью, едва вырвавшись из когтистых лап азеров. Все, что он говорил, было такой же правдой, как и то, что они сидели над тарелками жирного плова, а на дворе закруглялось третье тысячелетие.
Китаец сказал, что их фирма совсем недавно вышла на российский рынок, но установила много важных связей и перспективы у нее блестящие.
- Как называется фирма? - спросил Лева, прожевав очередную порцию сочного риса с кусочками нежнейшего мяса.
- Корпорация "Витамин". Это условно. У нас много названий, Лева.
- Вы торгуете витаминами?
- Не только, Лева. У нас много товара. Весь очень хороший и необходимый для россиянина. - Улыбка китайца сделалась необъятной, и он подмигнул собеседнику, для чего ему пришлось прикрыть оба глаза.
- Ничего, если буду называть тебя Саней? - спросил Лева. - Мне так проще, чем товарищ Су или господин Су. Как-то не звучит для уха.
- Называй, как хочешь, Лева. Я все равно пойму.
- Скажи, Санек, - Лева налил водки в чайную пиалу, китаец не пил крепкого, изредка прихлебывал гранатовый морс, - как же ты нарвался на азеров? Что у вас общего? Витамины?
- Нет, Лева, не витамины. Я на них не нарывался. Они сами меня поймали. Это очень дикие люди, Лева. Я ходил по рынку, никого не трогал, они спросили: чего вынюхиваешь, узкоглазая крыса? Я немного обиделся, ответил невежливо. Тогда они решили убить маленького китайца Су. Я мог с ними справиться, Лева, но лучше пусть думают, китаец мертвый.
- Ты мог справиться с тремя?
- Конечно. Это нетрудно. Но зачем лишний шум и кривотолки, верно?
Таракан опять поверил, выпил водки и доел плов. Он чувствовал, что задает слишком много вопросов, причем все какие-то второстепенные. Водка мутила рассудок. Чудные видения вспыхивали перед глазами, словно бенгальские огни. Удача рано или поздно улыбается человеку, важно только ее не прозевать, разглядеть в любом обличье. Почему бы ей, увертливой стерве, не быть похожей на китайца с разбитым лицом? Что-то ведь подсказало Леве заплатить за него выкуп.
- Давно живешь в Москве, Санек?
- Я учился в университете. Потом уезжал. Теперь снова вернулся. У вас как шутят? Москва-Пекин - на жопе блин. Правильно, Лева?
- Не совсем так, - Лева смутился, и его симпатия к любезному китайцу приобрела созерцательный оттенок. Водка в нем уже верховодила, хорошо ему было, уютно, тепло, сытно - жить бы так да жить. Он вытащил сигарету, и Су Линь поспешно щелкнул зажигалкой, откуда только взялась?
- Последнее чего спрошу, Саня, - важно протянул Таракан. - Зачем я тебе понадобился для твоего "Витамина"? Ты же толком про меня ничего не знаешь, а вроде как доверяешься. Почему?
Впервые с золотистого китайского личика слетела счастливая улыбка-маска, он ответил с покоряющей серьезностью:
- У нас, Лева, мало честных, простых россиян, которые нам помогают.
- Я не такой уж простой и честный, как тебе показалось.
- Нет, Лева, ты не прав. Ты увидел мертвого, убитого китайца и отдал за него последние деньги. Это благородный поступок. На него способен только порядочный человек. Да и то не всякий. Вот я, если хочешь знать, не подошел бы близко, если кого-то убивают. А ты подошел. И отдал деньги. И еще задолжал. Спасибо тебе, Лева. Китайцы всегда отвечают на добро добром и на удар отвечают ударом. Но не всегда сразу. И то, и другое - не всегда сразу. Как и русские.
- Когда он шарахнул кирпичом, я думал, тебе хана.
- Да, - согласился Су Линь, - это было неприятно. Ничего, у китайцев крепкие черепушки.
Из дальнего угла приблизился хозяин заведения Казбек, пожилой, тучный, рыжеволосый аджарец. В руках нес графинчик с фирменным рубинового отлива вином. Лева церемонно представил ему китайского гостя, назвав его на сей раз почему-то Симоном, оба обменялись вежливыми улыбками, но особой радости ни у того, ни у другого Лева не заметил. Он пожаловался Казбеку:
- Представляешь, старина, Симошу чуть не замочили братаны Арслановы.
- Да, я в курсе, - Казбек сокрушенно покачал головой. - Это опасные люди. Может быть, Лева-джан, вам лучше уйти через кухню?
- Обижаешь. Мы не зайцы, чтобы бегать от азеров. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Это кто сказал, Казбек?
- Великий человек сказал, великий. Наверное, Пушкин, - Казбек разлил рубиновую жидкость по хрустальным бокалам, - Извините, господин Су, но я не советовал бы вам задерживаться здесь надолго. Сегодня плохой день. Братья обязательно вернутся, чтобы проверить. Это очень упрямые люди. Они всегда возвращаются.
Китаец, чье лицо превратилось в одну огромную, сверкающую во все стороны улыбку, успокоительно заметил:
- Не волнуйтесь, досточтимый, мы вас не подведем. Мы уйдем незаметно. У нас много дел впереди.
- Дел невпроворот, - веско подтвердил Лева. - Хочешь с нами в компанию, Казбек? Витаминами торговать?
- Разрешите предложить маленький тост, - подняв руку с бокалом, рыжий Казбек мгновенно преобразился в величественного, доброжелательного тамаду, отбросив все несущественные житейские хлопоты, - Маленький, но идущий от чистого сердца. Пусть все хорошие люди, которые пьют это замечательное вино, никогда не узнают вкуса беды, а если узнают, то пусть беда приключится не с ними, а с теми плохими людьми, которые мешают вечному празднику жизни. За вас, дорогие друзья!
Все трое чокнулись и выпили. Растроганный, Лева заметил:
- Глубоко копнул, старина. Молодец.
Китаец добавил:
- Очень хорошо. Русский, китаец - братья навек.
- Не забудь про аджарцев, - поправил Лева. - Другое дело азеры. С ними нам не по пути. Чересчур они злые.
Через пять минут они покинули гостеприимную харчевню. Перед тем как уйти (черным ходом), Су Линь, переменив счастливую улыбку на загадочную, нащупал в рукаве куртки какое-то невидимое глазу отверстие и ловко выудил оттуда пятидесятидолларовую ассигнацию. У Левы челюсть отвисла от изумления.
- Никогда бы не поверил, - сказал он искренне, - что Арслановы могли так проколоться.
Покачивало Леву Таракана, в голове погромыхивало, но не настолько он был пьян, чтобы не понять: крепко вляпался. Догулять бы до вечера, а там придется надолго забиваться в глубокую нору, может быть, даже район менять. Для натурального бомжа, привыкшего к напряженной, духовной сосредоточенности, это хлопотно, это все равно, что переселиться за границу, куда-нибудь на Гавайи. Но чувствовал: придется. Иначе - амба. Обозначился не по чину, наследил, сунул пятак, куда не следует, за это наказывают жестоко. Помощи ждать неоткуда, да и на что она ему? Помощь тому нужна, у кого есть будущее, у бомжа его нет. Суть его бытования как раз в том и состоит, что будущее мертво, глухо, так уж сумей порадоваться текущей минуте, какую послал Господь. Не сумел, сплоховал, перекрыла злая сила радость, как кислородный шланг, и бомж спекся, потек сизым дымком к небесам, как будто и не существовал на земле: не вздохнет о нем никто, не зальется слезой, не улыбнется вдогонку.
Китаец Су помог ему сесть в такси и дворами отвез куда-то на Юго-Запад: Лева быстро потерял ориентиры. По дороге весело, с сочувственной гримасой выспрашивал, где Лева живет, чем добывает средства к существованию, какая у него профессия, с кем поддерживает дружбу. Лева, погруженный в меланхолию, отвечал скупо: с жильем все в порядке, хорошее жилье, с бабками тоже ажур, на жратву и водку хватает, а профессия такая, что лучше не вспоминать, засмеют.
- Какая же, Лева?.
- Была в России наука, - пересиливая пьяную сонливость, объяснил Лева, - в ней и работал. Не поверишь, дружище Су, большая была в России наука. По всему миру гремела.
- Я знаю, Лева. Ваши вожди всю науку пропили… Не засыпай, пожалуйста, уже приехали.
На Юго-Западе (кажется, возле проспекта Вернадского) завернули в какой-то офис, где было много людей и много казенного вида мебели. Китайца встретили с почтением, даже засыпающий Лева это приметил. Пожилая женщина, которую китаец называл Томушкой, отвела их в отдельный кабинет и усадила в кожаные кресла, при этом так лебезила перед китайцем, так нелепо кокетничала, вертела жирным задом, что Леве стало противно. Он не мог понять, куда и зачем его привезли, и на уме было только одно: покемарить бы часок-другой. Горячий плов, закуски, водка и вино, бессонная ночь - все как-то враз подействовало. Но ему было неловко перед новым китайским другом. Он сказал заискивающе:
- Дал бы ты мне поспать, дружище Су, и я снова к твоим услугам. Поедем азеров бить или витаминами торговать, что захочешь.
Су Линь забавно, пискляво захихикал: он понимал, улавливал Левин немудреный юморок.
Томушка поставила перед ними чашки с кофе, но Лева не глядел в ее сторону: глупая баба, тьфу!
- У тебя есть документы, Лева? - спросил китаец. - Хоть какие-нибудь?
- Откуда? Все изъято при обыске.
Не успел договорить, засек вспышку: кто-то его щелкнул пару раз.
- Ну зачем? - поморщился Таракан. - Так мы не договаривались.
- Будут новые документы, Лева, - радостно закудахтал китаец. - Лучше прежних. Без документов плохо, на работу не возьмут. У нас на фирме строго. У нас все по закону… Пей кофе, Лева, пей. Горячий, сладкий.
Лева послушно поднял чашку, и тут в комнате появился еще один китаец, старый, даже с белой бородкой. Китайцев с бородкой Лева по жизни еще не видел. Этот новый китаец обошел его со всех сторон, цокая одобрительно языком, но не произнося ни слова.
- Товарищ, вам кого? - спросил Лева. Но это была его последняя осмысленная фраза. В кофе, похоже, подмешали какой-то гадости, по комнате поплыло голубоватое мерцание, и он, едва поставив чашку на стол, с облегчением выпал в осадок.
3. Блондинка Галя
Пробуждение было удивительным: ни похмелья, ни страха. Он лежал на диване в светлой комнате, укрытый пледом. Кто-то его раздел сонного, причем снял и добротные, хотя с дырками на пятках, шерстяные носки. Из одежды на нем остались свитер и кальсоны офицерского фасона, с завязками у щиколоток.
В комнате он был не один: у окна сидела белокурая девушка и читала книжку. Лева смущенно покашлял, и девушка обернулась к нему. Первое, что он отметил: она слишком хороша для этой комнаты. Такие девушки лучше всего смотрятся в журналах с глянцевыми страницами, а если увидишь наяву, делается как-то тревожно.
Лева до последней детали помнил все, что с ним произошло, кроме того, как попал на этот диван.
- Доброе утро, - произнесла девушка таким голосом, каким, вероятно, кто-нибудь когда-нибудь сообщит ему, что он отмучился. - Меня зовут Галя. А вас - Лева, я знаю. Ничего, если без отчества?
- Ничего… Скажите, Галя, где моя одежда?
- Не волнуйтесь, - оставив книгу на подоконнике, она порхнула к платяному шкафу и подала ему махровый халат ядовитого зеленого цвета. Он успел по достоинству оценить ее фигуру, вполне соответствующую ангельскому личику, чуть полноватую в бедрах, с узкой талией, с пышной, распирающей шелковую блузку грудью. - Наденьте пока это.
- Зачем?
Девушка лукаво улыбалась.
- Ну, наверное, вам хочется принять душ, побриться. Я провожу вас в ванную комнату.
- Но как же?..
- Сейчас только семь утра. В офисе никого нет.
- Вообще никого?
- Только охрана внизу.
- А где же товарищ Су?
Девушка положила халат у него в ногах.
- Товарищ Су поручил мне позаботиться о вас. Вы не против?
- В каком смысле позаботиться?
- Я отвезу вас в одно место, где вы по-настоящему отдохнете.
- Уж не на кладбище ли?
Девушка готовно хихикнула, хотя ничего смешного он вроде не сказал.
- Пока вы приведете себя в порядок, я приготовлю кофе.
Лева подумал, что когда тебе улыбается судьба, вряд ли стоит корчить из себя идиота, но все же поинтересовался:
- Галя, вы можете объяснить, что все это значит?
Девушка казалась озадаченной.
- Про что вы?
- Зачем я им понадобился?
- A-а, ну это же…
- Вам нельзя говорить?
- Понимаете, Лева, это не мои полномочия. Мне велено вас сопровождать и выполнять все ваши прихоти.
- Все без исключения?
Она не смутилась, в устремленных на него бездонных очах вспыхнули золотистые звездочки.
- Да, Лева, все. Вы довольны?
- И можно прямо сейчас?
- Сначала все-таки вам лучше принять душ. Но если правда хотите…
Пока они разговаривали, девушка так и стояла возле дивана, свесив руки вдоль бедер, но вдруг сделала движение, будто расстегивает пуговички на блузке.
- Что вы, Галя… Я же пошутил. Куда торопиться?
Желтые огни тут же потухли, на лицо вернулось невозмутимое выражение добросовестной хозяйки-хлопотуньи.
- Как угодно. Повторяю, я полностью в вашем распоряжении. Это подарок фирмы.
- Подарок фирмы?
- Разумеется. Разве я вам не нравлюсь?
- Отвернитесь, пожалуйста.
Девушка отошла к окну, повернулась спиной. Лева выбрался из-под пледа, накинул халат. Ноги сунул в пушистые домашние шлепанцы. Его собственные ботинки тоже куда-то подевались. Неплохая, кстати, обувка: третий год из них не вылезал и никакой течи.
По длинному коридору, застланному темно-синим казенным ковром, он проплыл точно так же, как плывет по течению щепка, брошенная в воду. Немного стеснялся торчащих из-под халата кальсон с завязками, но Девушка его подбодрила:
- Ничего, Левушка, вам идет.
"Левушка"!
В ванной провел около часа: мылся, скребся, брился, с изумлением разглядывал себя в двух зеркалах. Он это или не он? И если он, то что означает сей дивный сон?
На стуле лежала заботливо приготовленная смена одежды: шерстяное нижнее белье голландского производства, модные брюки с кожаным ремнем, рубашка с эмблемой "Версаче", несколько галстуков на выбор. Полный джентльменский набор. На полу новенькие кожаные сапоги "Саламандра" на натуральном меху. Такие же стоят не меньше 500 баксов! Все пришлось впору, по размеру, как и домашние шлепанцы. В довершение Лева обрызгал себя диковинным спреем из витой темной посудины. Подумал: не выпить ли глоток для бодрости, но воздержался.
В комнате - очередной сюрприз: она превратилась в минивыставку модельной одежды. На плечиках были развешаны дорогие костюмы строгих тонов, яркие клубные пиджаки; на диване свалены дубленки, бежевая и темно-бордовая; на полу - раскрытый кожаный чемодан, набитый под завязку: рубашки, джемпера, белье, туалетные принадлежности и прочая мелочь, необходимая богатому мужчине для путешествия. Галя сидела на краешке дивана, скромно сложив руки на коленях, ждала его реакции. Он отреагировал нормально.
- А моя, значит, собственная одежонка тю-тю? С концами?
- Лева, вы же должны прилично выглядеть.
- Зачем?
Немного замешалась с ответом, смотрела на него с какой-то детской обидой. Ее ангельское и одновременно порочное лицо притягивало, как магнитом. Лева не думал, что когда-нибудь еще раз испытает такое тягучее, тяжкое вожделение, полагал, что хоть с этим, слава Богу, покончено.
- Товарищ Су распорядился приодеть?
- Но ведь вы зачислены в штат!
- В какой штат?
И опять она точно язык проглотила. Чуть позже, когда допивали кофе, Лева сказал:
- Знаешь, Галчонок, ты красивая деваха и все такое, но складывается такое впечатление, будто ты киборг.
- Почему киборг? Я нормальная.
- Ну да, нормальная… У тебя же дискета в мозгу. До определенного места ты нормальная, а дальше - щелк! Компьютер сработал - и ты в отключке. Даже не смешно.
- Я же на службе, Лева.
- Но я-то не на службе. Случайный гость. Чего меня бояться? Говори все как есть.
- О чем?
- К примеру, чем фирма занимается?