Человек прошел мимо, подошел к маленькому теремку-колодцу, набрал воды и стал пить. Он пил так долго, что Гордееву показалось, прошел целый час, или даже два. На Юрия с куста сыпались какие-то насекомые, и он ругался про себя: "Садовод хренов! Хоть бы вредителей вывел, мать их! Ну куда, куда ты ползешь с таким непостижимым упрямством!" - Гордеев обратился к жучку, шустро ползущему по его коленке. Но жучок, конечно, не умел читать человеческих мыслей и как ни в чем не бывало продолжал свой путь. Гордеев попытался щелчком сбросить его с себя, но при малейшем движении жасминовый куст начинал так дрожать своими цветами и листьями, что Юрий предпочел все ж таки общество жучка, чем того человека с косой саженью в плечах.
А тот все пил и пил, как корова на водопое, прихрюкивал, кряхтел, останавливался, чтобы отдышаться, и снова пил…
"Неужели мне так и придется здесь заночевать, под кустиком, - с горечью подумал Гордеев. - Как там в песенке-то: "И утащит во лесок под ракитовый… нет, под жасминовый кусток!" Просто замечательно! И долго мне так еще сидеть?"
И тут вдруг Гордеев совсем близко от своей правой руки увидел небольшого мохнатенького паучка. Ничего такого, паучок как паучок. Медленно, но целенаправленно он продвигался к руке Юрия. Совсем незначительный факт… если не брать во внимание то, что Гордеев с детства боялся пауков.
У каждого человека в жизни есть какая-то фобия. Кто-то боится зубных врачей, кто-то высоты, кто-то турникетов в метро, ну и так далее. Гордеев ничего этого не боялся. Он вообще в своей жизни мало чего боялся. Но вот пауки! Это был страх, появившийся еще в детстве и оставшийся на всю жизнь. Пауки были ему глубоко противны, хотя, в общем-то, ни разу не причинили ему практического вреда.
В детстве самым кошмарным его сном был сон, в котором пауки ползали по нему, заползали под одежду, в рот, в уши, а он не мог вымолвить ни слова, не мог пошевелиться. Он просыпался с плачем, весь в поту, мама гладила его по голове и приговаривала:
- Опять паучки приснились? Ну ничего. Это просто сон, засыпай.
Потом страх несколько притупился, с возрастом кошмарные сны стали мучить реже и казались уже не такими кошмарными, как прежде, быстро забывались. Но отвращение и боязнь пауков остались на всю жизнь.
Так вот теперь Гордеев сосредоточил все свое внимание не на пьющем человеке, от которого грозила реальная опасность, а на маленьком паучке, решившем, что ему непременно нужно побывать на руке у Гордеева.
Юрий весь напрягся, на лбу у него выступили капельки пота. Паук был уже совсем близко.
Тут человек наконец напился вдоволь, поставил ведро на скамейку и неспешным шагом направился туда, откуда пришел.
Гордеев неотрывно смотрел на паука. Вот уже четыре его передние лапки прощупали поверхность Юриной руки. Паучок подумал немного и забрался на руку полностью. По всему телу Гордеева побежали мурашки, он сглотнул слюну и посмотрел в сторону удаляющегося человека. Паук медленно переставлял лапки на руке у Гордеева, щекотал ее своей щетинкой. И вдруг, словно ему в голову неожиданно пришла какая-то идея, которую нужно молниеносно осуществить, он помчался, быстро перебирая ножками, вверх по руке Гордеева, устремляясь все ближе к засученному рукаву его рубашки. Этого Гордеев вынести уже не смог. Благо человек уже скрылся за углом дома.
Гордеев как ошпаренный выскочил из-под куста жасмина и лихорадочными движениями стал сбрасывать с себя противного паучка.
Отдышавшись и отняв руку от сердца, Гордеев огляделся. Осмотрел дом. Ему в глаза тут же бросилось чуть приоткрытое окошко совсем близко с землей. "Ага, подвальное окно!" - смекнул Гордеев и, пригибаясь, побежал к нему.
Окно было слегка приоткрыто, с внутренней стороны створку придерживала длинная палка. Гордеев приподнял створку, вынул палку, пролез в окошко и очутился в небольшой полутемной комнате.
Комнату заполняли какие-то пыльные мешки, тюки, огромный старый бильярдный стол, многочисленные старые вещи. Впереди виднелась железная лесенка, ведушая к железной же двери.
"Интересно, - подумал Гордеев, - дверь заперта изнутри? Если так, то все мои старания напрасны. Придется снова вылезать и искать другой способ проникновения внутрь".
До сих пор у Гордеева все получалось спонтанно. У него не было какого-то четкого определенного плана. Да что там говорить, у него не было вообще никакого плана! И он не знал, что будет делать дальше. Просто не представлял, что он предпримет, если даже окажется в доме. Где он будет искать Лиду? Как будет ее вызволять отсюда? И что с ним будет, если он вдруг попадется?! Об этом Гордеев просто не желал думать.
Он осторожно поднялся по лестнице и попытался открыть дверь. К счастью, она оказалась не заперта, только подавалась с трудом, что-то мешало с той стороны.
Гордеев поднапрягся, толкнул дверь, она распахнулась, от двери с грохотом откатилась какая-то тумбочка. Он очутился в светлом коридоре.
Прямо напротив него, уперев руки в бока, стоял невысокого роста темноволосый человек.
- Здрасте, - улыбнулся ему Гордеев, хотя душа его от неожиданности ушла в пятки.
Человек немного попятился. Сначала Гордеев не понял, что он хочет сделать, но потом увидел, как его рука потянулась к стене. На ней висело охотничье ружье.
Не раздумывая больше ни секунды, Гордеев кинулся на человека, сбил его с ног, но тут же получил оглушительный удар кулаком по переносице. Слезы сами собой брызнули у него из глаз, но он схватил человека за руку и увлек его за собой на пол. Гордеев искал глазами что-нибудь тяжелое, чем бы его можно было треснуть по голове. Но ничего подходящего не находилось.
- Проклятие! - прохрипел человек. - Ворюга паршивый!
- Я не ворюга, - попытался объясниться Гордеев.
- А кто ты? Зачем ты сюда влез?
- Где вы держите женщину? - решил сразу выложить карты на стол адвокат.
- Чего? - опешил человек.
- Где жена Кравцова, мать твою! - чуть ли не заорал Гордеев. - Где Лида?
Человек выпучил на него глаза. Потом издал звук, отдаленно напоминающий рычание, изловчился и, приложив максимум усилий, вырвался из гордеевских рук. Теперь Гордеев лежал на полу, а сверху над ним рычал человек:
- Ты кто такой, подонок? Зачем тебе моя жена?!
Теперь пришла очередь удивляться Гордееву.
- Ну и ну! Да ты и есть сам Сергей Кравцов?
- Да! - ответил тот, пытаясь задушить Гордеева.
- Убери ты руки от моего горла! - Юрий отпихнул от себя Кравцова, тот ослабил хватку.
Оба уселись на полу и тяжело дышали.
- Где Лида? - спросил наконец Гордеев.
- А не пойти ли тебе к черту! - ответил Кравцов. - Кто ты вообще такой?
- Ну уж нет! Я столько испытаний преодолел, чтобы попасть сюда. Не на тебя же мне теперь любоваться!
- Да кто ты такой? - в который уже раз попытался выяснить его личность Кравцов.
- Догадайся с трех раз! - иронично ответил Гордеев. - Лида тебе о нас не рассказывала?
- О вас? - разъярился Кравцов.
- Ну да… - невинно ответил Гордеев.
- Ах, так ты и есть тот самый замечательный адвокат, с которым она в Москве познакомилась?
- Видимо, да…
Тут же на Гордеева опять обрушился оглушительный удар, и возня на полу возобновилась. Они били друг друга кулаками, душили, рычали, пока чьи-то уж слишком сильные клешни не оттащили Гордеева, заломив ему руки за спину. Кто-то ругался за спиной. И Гордеев уже решил, что тут-то его песенка спета. Но Кравцов, поднимаясь с пола и непотребно матерясь, гаркнул:
- Отпусти его, мать твою!
- Но Сергей Сергеевич, он же… - пробасил охранник.
- Я что сказал! - заорал Кравцов. - Ты слышал? Надо было хорошо за входом следить! У меня такое впечатление, здесь не дом, а одна сплошная озоновая дыра! Одни убегают, другие прибегают! А вы на что тут мне!
- Этого больше не повторится! - потупил взор охранник.
- Да вы передо мной только что каялись, что такого больше не повторится! "В первый и последний раз"! И что же? Не прошло и часа, как вот вам, пожалуйста, появляется какой-то проходимец.
- Я не проходимец, - уточнил Гордеев. Впрочем, на эту его реплику никто не обратил никакого внимания.
Охранник все-таки отпустил Гордеева и стоял с опущенной головой, как провинившийся школьник.
- Пошел вон! - крикнул Кравцов. - Если еще что-нибудь произойдет, уволю всех!
Охранник поспешно удалился. Гордеев никак не мог понять, что происходит и о чем они говорили.
- Значит, как там тебя… - хмуро произнес Кравцов.
- Гордеев.
- Да, Гордеев. За Лидой, значит, пришел, да?
- За Лидой, значит, - кивнул головой Юрий.
- Ну молодец, похвально! Спасти, значит, решил? От злого мужа. Так?
- Так, - кивнул Гордеев.
- Только вот нет ее у меня! - насмешливо воскликнул Кравцов, разводя руками.
- Вот только не надо мне тут гнать… - угрожающе произнес Гордеев. - Она мне сама позвонила и сказала, что находится именно здесь.
- Угу, разговаривал бы я с тобой сейчас, если бы она здесь была! - Кравцов погрозил Гордееву кулаком.
- Не понимаю…
- Что непонятного-то? Ну была здесь, да. А час назад сбежала. Сбежала она от меня, - горестно развел руками Кравцов. - Во второй раз уже!
Гордееву стало смешно. Кравцов напомнил ему Пьеро: "Пропала Мальвина, невеста моя! Она убежала в чужие края!" "Сегодня просто сплошные приключения Буратино какие-то!".
- От тебя сбежишь! - Заметил Гордеев недоверчиво. - Хватит врать!
- А что такое?! - пожал плечами Кравцов.
- Да все! Насильно держать женщину в заточении! Дикость какая-то!
- Тебе этого не понять! - грустно покачал головой Кравцов.
- Ну да, конечно! Куда мне! И охрана у тебя, по всему видно, хреновая! Лиду упустили, а меня, наоборот, пропустили. - Гордеев уже понял смысл разговора Кравцова с охранником.
- Это точно, - согласился Кравцов. - Слушай, а как ты через забор перебрался-то?
- Очень просто. Перелез и все.
- Интересно, - задумчиво сказал Кравцов. - Надо будет поверху колючую проволоку пустить. И ток провести.
- Ага, и сторожевые вышки по углам расставить, - в тон ему продолжил Гордеев, - советую также собак завести…
Через полчаса они уже сидели за столом. Все еще без особой симпатии глядя друг на друга, они заключали между собой союз.
- Слушай, мне плевать, чем ты занимаешься, - говорил Кравцов. - Да мне вообще плевать на тебя. И то, что к тебе чувствует Лида, - это тоже мне безразлично…
- Да? - недоверчиво переспросил Гордеев.
- Ну почти безразлично, - глянул на него исподлобья Кравцов. - Для меня сейчас самое главное - ее безопасность! Понимаешь? Она мне очень дорога.
- И мне тоже, - сказал Гордеев.
- Вот и хорошо. Так что теперь нужно найти ее. А потом уж решим…
- Что решать-то будем? - поинтересовался Гордеев.
- Ну насчет Лиды… - ответил Кравцов с некоторой неохотой.
- А! Так это она сама пусть решает, - предложил Гордеев.
- Пусть решает, - легко согласился Кравцов. - Короче, ты меня слушаешь или нет?
- Ну, слушаю. Весь внимание. Куда она могла деться?
- Понятия не имею.
- И как же мы теперь ее найдем?
- Я найду! - уверенно сказал Кравцов.
- Отлично! Как? - спросил Гордеев.
- Я сейчас подключу всю городскую милицию. Она и будет искать.
- Серьезно? У тебя такие большие связи?
- Нечего улыбаться! Деньги в этом мире делают все. Ну почти все, - уточнил Кравцов, видимо вспомнив давешний разговор с Лидой. - Теперь деньги помогут нам найти Лиду. Милиция любит деньги.
- Да, деньги делают чудеса, - съязвил Гордеев. - Только вот любовь на деньги нельзя купить, да, Кравцов?
Кравцов исподлобья посмотрел на Гордеева.
- Напрасно ты так. Я ведь не предлагаю деньги за любовь, - процедил он сквозь зубы.
- Это делает тебе честь, - насмешливо кивнул Гордеев.
Кравцов зло сверкнул глазами, но сдержался.
- Кстати, а чего ты сюда приперся? - сменил тему он. - Я имею в виду в Андреевск.
- Защищать одного вашего кандидата в губернаторы. Его посадили в тюрьму, а я должен его оттуда вытащить.
- А, ты, значит, адвокат Зайцева? - догадался Кравцов.
- Ну да. А что?
- Ничего. Просто сложно тебе будет этот клубок распутать!
- Ты что-нибудь об этом знаешь?
- Я знаю тех людей, верхушку. Этого достаточно для того, чтобы сделать подобный вывод.
- Удивил! Я тоже догадываюсь, что это за люди.
Кравцов пожал плечами. Гордеев внимательно посмотрел на него.
- Если понадобится, ты мне что-нибудь о них расскажешь?
- Что-нибудь? Ну если адвокат Гордеев согласится принять от меня посильную помощь в этом вопросе… Расскажу, отчего же не рассказать, - надменно улыбаясь, произнес Кравцов.
- У нас ведь союз, - напомнил Гордеев.
- Да-да, - кивнул Кравцов.
- Вот номер моего сотового телефона, звони в любое время, как только станет что-нибудь известно о Лиде.
- Хорошо. - Кравцов взял бумажку с номером телефона и протянул Гордееву свою визитку. - Вот все телефоны, по которым ты сможешь связаться со мной.
- Но ты своих горилл предупреди, чтобы они меня пускали к тебе.
Кравцов расхохотался.
- А зачем? Ты же и так, как червяк, в любое место пролезешь! Ладно, ладно, предупрежу.
- Мне пора, - сказал Гордеев.
Кравцов проводил Гордеева до калитки.
- Всё! Пошел, - сказал Гордеев, потирая ушибленное плечо.
- Давай.
- Ну и ты давай. Приложи все усилия к поискам Лиды!
- Не сомневайся!
- И это… Позвони мне обязательно, как только станет что-нибудь известно.
- Да ты ж сам не отстанешь, чего тебе звонить?
- Это точно! Я не отстану! Вот поэтому и позвони!
Кравцов несколько секунд внимательно смотрел на Гордеева, потом медленно протянул ему руку для пожатия. Гордеев глянул на протянутую ему руку и, ни секунды не сомневаясь, протянул свою. Рукопожатие состоялось. Им был скреплен заключенный между ними союз.
Кравцов еле заметно улыбнулся Гордееву:
- Не переживай! Позвоню!
9
Вернувшись в свой гостиничный номер, он даже не нашел в себе сил раздеться и беспробудно проспал до следующего утра.
…Гордеев лежал на узкой гостиничной кровати в своем номере и безразлично смотрел в потолок. Обычно по утрам он чувствовал прилив сил. Сегодня же на него вдруг накатила жуткая хандра. Исчезновение Лиды, ожидание звонка Кравцова, кладбище, поминки маленькой Софьи, состояние ее родителей - все это слилось в единую негативную и даже какую-то трагическую волну, которая накрыла его с головой. Гордеев ощущал смертельную усталость. Но как человек опытный, он понимал, что это всего лишь психическое переутомление.
"Что-то тут нечисто, - продолжал он свои размышления. - Отец девочки что-то знает, мне так кажется… Как-то странновато он себя ведет. Идти на контакт совершенно не хочет. Нет, от него ждать нечего. А может, он что-то задумал?… Но что же делать? А делать, наверно, нужно вот что… Нужно завтра же пойти и попытаться пообщаться с матерью Софьи. Попытка - не пытка!".
Сон постепенно опять сморил его. Размышления зашли в тупик. И он снова заснул, по-детски прижимаясь щекой к своей ладони.
Когда щебетание птиц и крики детей снова, как и в Москве, ворвались в сон Юрия, часы уже показывали почти полдень. Он недовольно укрылся одеялом с головой, но тут же проснулся от странного чувства неудобства. Он только сейчас обнаружил, что всю ночь проспал в одежде.
Со скрипом он встал и поплелся в ванную. Потом - чашка горячего кофе перед телевизором. Московские каналы Гордееву были неинтересны, и он переключил на местные новости. Молодая дикторша рассказывала о происшествиях. Гордеев весь напрягся, думая, что такие случаи, как история с Зайцевым и убитой им девочкой, имеют огромный резонанс в маленьких городках, их потом мусолят месяцами. Вопреки его предположению о Зайцеве, да и вообще о выборах не было ни слова.
- И еще об одном серьезном происшествии. Вчера поздно вечером, около одиннадцати часов, на улице… - говорила дикторша, - был сбит старший лейтенант милиции Алексей Маковский, 1967 года рождения.
Кружка с горячим кофе чуть не выпрыгнула у Гордеева из рук. Он подбежал к телевизору и увеличил звук.
- …получил несколько переломов и черепно-мозговую травму. От полученных травм скончался на месте. Виновный в происшествии скрылся с места преступления. В данный момент ведутся поиски преступника. Напомним, что около месяца назад была убита дочь лейтенанта Маковского Софья. По подозрению в убийстве девятилетней девочки был задержан кандидат в губернаторы Андреевской области Евгений Павлович Зайцев. Что это? Стечение обстоятельств или непримиримая вендетта, объявленная кем-то семье Маковских? Но как бы там ни было, мы приносим искренние соболезнования единственному оставшемуся в живых члену семьи Маковских - Екатерине Васильевне, вдове и матери погибшей девочки.
Гордеев был потрясен услышанной только что новостью. "Случайность? - лихорадочно думал он. - Может быть, и случайность, но это маловероятно. Скорее всего, просто-напросто убрали. А за что убирают? Обычно либо за слишком длинный язык, либо за зоркие глаза и догадливость. Длинный язык отпадает. Значит… Как я и догадывался, Маковский что-то знал. Точно знал. Только вот что? Черт побери! Ну вот что бы ему не открыться мне вчера? Теперь никто уже ничем не поможет. Хотя… Конечно, кощунство - беспокоить женщину в такую минуту… Но это последний шанс, другого выхода нет! И времени уже почти не остается".
Гордеев быстро оделся и помчался домой к Екатерине Васильевне Маковской.
Дверь ему открыла сухонькая старушка, та самая, которую он уже видел на поминках.
- Здравствуйте, я к Екатерине Васильевне, - запыхавшись, произнес Гордеев.
- Здравствуйте, - старушка вроде бы даже его и не узнала, хотя не далее как вчера предсказывала ему долгую жизнь…
- Она дома?
- Она дома, но с вами вряд ли сможет поговорить. У нее такое горе… - старушка затрясла головой.
- Да, я слышал. Но мне необходимо… Именно об этом… - Гордеев умоляюще сложил руки.
- Что вы, что вы, нельзя! - Она кинулась в дверной проем, как на амбразуру. - Она же с ума сойдет от горя! Она же рассудка лишится!
- Да как же вы не понимаете! Мне просто необходимо с ней поговорить!
- Нет, нет! В следующий раз. - Старушка была непреклонна.
- Да какой, к черту, следующий раз! - рассердился Гордеев. - Мне же нужно кое-что важное… Она может знать! Для расследования! Это для расследования!
- Ну да, конечно, все вы так говорите! Только что-то дел не видать! Ни стыда у вас, ни совести! - мотала головой старушонка.
- Да нет же! Вы меня не за того принимаете! Я не журналист! Я адвокат!
Слово "адвокат" поразило старушку. Возможно, в ее памяти возникли многочисленные мыльные сериалы, и слово "адвокат", явно связанное с чем-то судейским. А может, перед ней даже предстал образ справедливого человека в черной мантии. Короче говоря, это слово сильно ее впечатлило. Она освободила дорогу и сказала: