- Так он тебе все и выложит! - подначил его Денис. - Конечно, если упомянутый знакомец не на крючке у тебя.
- Пусть попробует не выложить! - фыркнул Валерий и завершил разговор, заявив, что ему пора заправляться неким напитком под названием "Энергетический коктейль", иначе он заснет прямо сию секунду, не успев отключить трубку.
…Леонид Славский конечно же знал о несчастье, постигшем семью Белецких, и в принципе считал себя готовым к встрече с сестрой Романа, которая уже много лет, по его сведениям, не вставала с постели. Но вот к чему готов он явно не был - так это к тому, что Марта окажется такой красавицей… Он-то весьма смутно помнил ее белобрысенькой девчушкой, частенько вертевшейся возле брата и его друзей, воспринимавших сестру Ромки в те времена как некую "липучку", мешавшую их общению.
И вот сейчас, сидя на принесенном полной женщиной с добрым и грустным лицом стуле возле Мартиной кровати, Славский никак не мог заставить себя оторвать взгляд от нежного, обрамленного путаницей светлых локонов лица девушки. Он понимал, что его поведение выглядит, мягко говоря, не совсем приличным, однако взгляд ее невероятно синих огромных глаз, светившихся вполне искренней радостью, Леонида буквально заворожил. Неожиданно Марта весело улыбнулась и, еще раз глянув на так пока и не раскрывшего толком рта Славского, заговорила сама:
- Молодец, что приехал… Знаешь, ты почти не переменился, я бы тебя обязательно узнала, если б… Если б, например, встретила где-нибудь случайно…
Она слегка прикусила нижнюю губу, очевидно, сообразив, что сказала глупость: никого "встретить" ни случайно, ни нарочно она в ее положении была не в состоянии. Леонид почувствовал, как его щеки обдало жаром.
- Марточка, - сглотнул он внезапно образовавшийся в горле ком, - я… я просто потрясен! Ты стала такой красавицей!
И понял, что покраснел еще больше: так уж сложилась жизнь Леонида, что говорить дамам комплименты он не научился. А эта наверняка прозвучавшая грубо фраза выскочила словно сама по себе. Похоже, едва открыв рот, он сумел зарекомендовать себя в глазах девушки круглым дураком.
Белецкая в ответ тоже слегка порозовела, а после покачала головой:
- Ну, красавицей меня, по-моему, назвать трудно… - Ее взгляд невольно скользнул на тщательно прикрытые одеялом ноги, и Леонид, понявший, что допустил не просто глупость, но еще и жуткую бестактность, от отчаяния похолодел. Единственным выходом было, как это ни ужасно, продолжить тему, задел которую поневоле…
- Скажи, - с трудом преодолевая неловкость, спросил он, - разве ничего сделать нельзя?… Мне кажется, во всем мире… есть же какие-то операции, специальные массажи…
- Есть, - спокойно кивнула Марта. - Собственно говоря, знаешь, почему я еще так рада тебя видеть?
- Почему?
- Я так хотела сама объяснить тебе, из-за чего Ромочка… - на имени брата голос девушки слегка дрогнул, но она тут же взяла себя в руки: - почему Ромочка в… в это во все ввязался…
- Что ты имеешь в виду? - Теперь Славский смутился совсем по другой причине.
Марта бросила на него укоризненный взгляд и была права: для чего он задал этот вопрос? Чтобы выгадать время и на ходу начать оправдываться, придумав новые аргументы, а вовсе не те, которые заготовил для ребят?… Так ведь и тупому ясно, что с ТАКОЙ девушкой никакая ложь, никакая фальшь не пройдет!
Леонид Ильич Славский вовсе не был уверен в том, что он сам, по собственной инициативе, хоть когда-нибудь попытался бы не только вспомнить о "Соглашении", но и выполнить его… Если бы не звонок Витьки, после которого он почувствовал себя ворюгой, пойманным на месте преступления, вряд ли бы он…
- Знаешь, Лень, - прервал его внутренние метания голос Марты, - я была категорически против поначалу, когда… когда они все это затеяли. Мы с Ромочкой даже едва не поссорились… А ваше это "Соглашение" я хранила просто так, на память, вместе с Ромочкиными тетрадками школьными и записками, которыми вы на уроках перебрасывались… Но Рома стоял на своем как раз из-за меня. Понимаешь? - Она подтянулась на руках и села. - Он где-то вычитал, что в Германии такие операции делают… Или в Швейцарии?… Да, в Швейцарии. Ну и вбил себе в голову, что это якобы выход, хотя я точно знаю, что операция помогает не всегда.
- Но шансы есть, и очень большие! - Славс-кий внезапно почувствовал какую-то странную, почти горячую волну, поднявшуюся, кажется, из самой глубины его души, - абсолютно не знакомое ему ощущение. - Марточка, я вспомнил, я тоже это знаю… Марта, прости меня!
Если бы кто-нибудь еще час назад сказал Леониду Ильичу Славскому, мистеру Слаффски, что он способен стоять на коленях перед пусть даже самой распрекрасной в мире женщиной, при этом еще и целуя ее руки, он бы даже не рассердился: мало ли в мире сумасшедших фантазеров? Просто пожал бы плечами и тут же забыл об этом… Тем не менее именно это сейчас и происходило, к немалому потрясению не только его самого, но и вспыхнувшей до ушей Мартуси, и подглядывающей в щелочку слегка приоткрытой двери за этим визитом Анны Васильевны.
- Марта, если даже с Ромой действительно… что-то ужасное… Клянусь, я вытащу тебя, я все сделаю, чтобы вытащить тебя, поднять… Молчи, пожалуйста, прошу тебя, молчи!..
Собственно говоря, Марта и не пыталась говорить. Она как раз молчала, изо всех сил пытаясь удержать столько дней подряд сдерживаемые слезы, предательски закипавшие на глазах. А еще ей казалось, что все происходящее в данный момент ей просто-напросто снится… Ну не мог в реальной жизни, а вовсе не в ее смешных и наивных детских мечтаниях, Леонид Славский, в которого она была влюблена чуть ли не с детского садика, вот так вот, как сейчас, стоять перед ней на коленях, целовать ей руки!.. Боже мой, разве могла она знать, что иногда сбывшиеся мечты причиняют такую острую, почти непереносимую боль?!
Славский не сразу увидел и не сразу осознал, что девушка плачет. Ему понадобилось на это какое-то время, ушедшее на то, чтобы справиться с собственными, совершенно прежде не свойственными Леониду Ильичу Славскому, ощущениями. Но, увидев слезы в Мартиных глазах, он, никогда не отличавшийся какой-то особой сверхчуткостью и проницательностью, словно по наитию понял и почти ощутил ее горечь, боль и отчаяние, на грани которого она балансировала… Именно это и заставило Леонида собраться и почти мгновенно взять себя в руки. И уже гораздо спокойнее, но все с той же впервые им испытанной нежностью, он привлек ее к себе и осторожно обнял.
- Не плачь, девочка, - прошептал Славс-кий. - Все будет хорошо, вот увидишь - все будет хорошо… Только не плачь!..
У него не было ни секунды для того, чтобы самому понять причины, по которым он говорил это, в сущности, не знакомой ему девушке, говорил с абсолютной уверенностью в том, что именно так все и будет. Да и окажись для этого время, все равно бы, пожалуй, не понял: ведь и Леня Славский, и господин Люк Слаффски отродясь не верили в столь эфемерное, к тому же затасканное по страницам дамских романов понятие, как любовь с первого взгляда…
Он собирался прямо тут, сейчас, рассказать ей, каким эгоистом, какой свиньей по отношению к ребятам был все эти годы, и, хотя никогда по-настоящему не забывал об их "Соглашении", тем не менее все тянул и тянул со звонком в Москву, оправдывая себя то тем, то другим, то сумма недостаточно большая и недостаточно круглая, то денег на расширение фирмы и без того не хватает… А на деле… на деле…
И Славский уже набрал в легкие воздуха, уже открыл рот для покаяния, но… Видимо, в жизни и впрямь трогательное и смешное охотно существуют рядом.
Именно в этот момент за дверью комнаты послышался громкий всхлип, затем кто-то трубно высморкался, и тут же раздались тяжелые шаркающие шаги, удалявшиеся в сторону кухни. Леонид с Мартой невольно переглянулись и так же невольно расхохотались, и этот смех моментально высушил слезы на глазах девушки.
- Ох!.. - прошептала она. - Тетя Нюра такая смешная и милая… Она меня правда любит…
- А тебя можно не любить? - ласково поинтересовался он. - Я этого не заметил! Марточка, я ведь хотел сказать…
- Не нужно. - Она посерьезнела и, протянув руку, накрыла ладонью его рот. - Ты ни в чем и ни перед кем не виноват, Леня, и никому из нас ничем не обязан… Я так думаю и буду так думать всегда! И не говори ничего, ладно?
Ее ладонь была легкая, прохладная и еле уловимо пахла фиалками.
Леониду Славскому вдруг показалось, что многие годы, посвященные вначале раскрутке "Розочки", потом отчаянной борьбе с конкурентами, потом… А черт его знает, чему еще - все это, включая Джину и ее папашу Джеремию, ему просто приснилось. И он улыбнулся мелькнувшей у него в голове смешной мысли о том, что теперь точно знает, что именно чувствует вдоволь наскитавшийся, потрепанный бурями корабль в тот момент, когда достигнет наконец родного берега.
17
Александр Борисович посмотрел на свои наручные часы, затем на электронные, висевшие напротив его рабочего стола, и слегка поморщился.
- Больше никого ждать не будем, - с неудовольствием в голосе произнес он и решительно открыл папку с делом по убийству Баканина.
"Никого" - означало, вообще-то, всего одного из членов его оперативно-следственной бригады, а именно Валерия Померанцева. Поскольку все остальные - Володя Яковлев, Галя Романова и даже Грязнов-старший - присутствовали в кабинете Турецкого уже добрых пятнадцать минут.
Но разозлиться на опаздывающего Валерия как следует он не успел. Именно в этот момент дверь без предупреждения распахнулась, и взъерошенный, слегка раскрасневшийся Померанцев объявился на пороге.
- Простите, Сан Борисович, я все объясню! Весь вид следователя свидетельствовал о том,
что дорога в родную контору действительно далась ему нелегко. А посему Саша, несмотря на то что время поджимало, все-таки решил предоставить своему подчиненному шанс.
- Вот с тебя и начнем! - сурово произнес он. - Ну и?
- Если можно… пусть вначале капитан Романова, иначе никто ничего не поймет, - с несвойственной ему робостью в голосе возразил все еще топтавшийся на пороге Валерий.
Теперь наступил черед Галочки вначале охнуть, затем вспыхнуть до ушей: такой подставы со стороны следователя она ну никак не ожидала! Получается, ей сейчас придется во всеуслышание, с места в карьер рассказывать о вчерашнем проколе?… "Не думала, что Валерка такая свинья!" - Галочка закусила губу и попыталась, не вставая с места, отряхнуть подол юбки. Ничего не получилось! А поскольку все присутствующие, включая Турецкого, успели повернуться и уставиться на Романову, она решительно тряхнула головой и как можно суше и короче, стараясь не смотреть в сторону предателя Померанцева, поведала о событиях сегодняшней ночи.
- Около пяти утра, - завершила Галочка свое краткое изложение, - меня подменил Сева Голованов из "Глории"… Судя по всему, объект вскоре после того, как я… как мы добрались до его дачи, лег спать. - И, подумав, пояснила: - Свет в окне его спальни погас и больше не зажигался.
В кабинете на некоторое время воцарилось всеобщее молчание, во время которого Вячеслав Иванович бросал на Галю сочувственные взгляды. Затем Турецкий, до того задумчиво перебиравший на своем столе бумаги, повернулся вновь к Померанцеву, успевшему проскользнуть на ближайший к нему пустующий стул.
- Поначалу я хотел бы услышать, - сухо поинтересовался он, - что делал в "Эдеме" ты сам?
- Встречался со своим агентом, которого зарядил на информацию о Кабуле и его фирме, - с готовностью начал Валерий. - И когда я после разговора с ним, который, честно говоря, почти ничего не дал, последовательно наткнулся вначале на Яковлева, потом на Романову, честно говоря, даже растерялся от удивления. Можно сказать, обалдел на месте - причем дважды!
Все присутствующие, за исключением сурово разглядывающего следователя Грязнова-старшего, не выдержали и улыбнулись: Валерий был в своем репертуаре. Шут гороховый! Но ведь и в самом деле смешно!
Турецкий, моментально подавивший улыбку, для острастки насупил брови:
- И каким образом твое "обалдение" связано с сегодняшним опозданием?
- Прямым! - заверил Померанцев. - Галя забыла сказать, что, когда она во время своей беготни по клубу в поисках Банникова попробовала добраться до генерального директора "Эдема", он же и его хозяин, охранники заявили, что господин Кисс Михал Михалыч в отъезде… Верно, Галь?
Валерий как ни в чем не бывало простодушно посмотрел на Романову. Она пожала плечами:
- Верно… Возле приемной стояли двое в камуфляже, они и сказали, предложив обратиться к администраторше, но той тоже не было на месте. Я заглянула к ней в кабинет - никого.
- Вот-вот! - снова перехватил инициативу Валерий. - Ну я и подумал: неплохо было бы поинтересоваться этим Киссом у кого-нибудь из завсегдатаев клубешника, тем более что мой агент как раз и есть завсегдатай… Пришлось на сей раз отправляться к нему на хазу, а это не ближний свет: Медведково, между прочим… Вот и опоздал в результате!
- Ты нам что, информацию излагаешь или за свое опоздание оправдываешься? - непоследовательно буркнул Турецкий и требовательно добавил: - Дальше!
- А дальше, пока я добудился, пока привел в чувство этого… персонажа… - И, обнаружив характерный блеск в очах своего шефа, поспешно замотал головой: - Все-все-все, дальше по сути! Словом, по предъявленным мною агенту снимкам тот опознал в Викторе Александровиче Банникове сводного братца упомянутого Кисса, а на Кабула указал как на такого же, как и он сам, завсегдатая "Эдема"… Это все. Хотя нет, еще не все: якобы уехавшего хозяина клуба мой агент видел там где-то через час после того, как наша оперативно-следственная бригада в полном составе покинула район этого злачного местечка… Так что он либо никуда не уезжал, либо внезапно приехал. Вот теперь точно все!
И Валерий, с видом победителя оглядев присутствующих, тут же скромненько опустил глаза.
Вячеслав Иванович при этом хмыкнул и скептически поинтересовался:
- Ну и что это дает для следствия? Конечно, за исключением того факта, что склонность к бизнесу у этих братцев наследуется по материнской линии?
- Почему по материнской? - не понял Саша.
- Потому что сведения по биографиям фигурантов мне предоставили сегодня утром, как ты и просил, но до совещания, судя по всему, просмотреть не успел. А там насчет этого Кисса, второго супруга мамаши Банникова, есть… Они, Валерий, чтоб ты знал, как говорят в Одессе, не сводные братья, а единоутробные! Это значит - отцы разные, так же, как и отчества и фамилии, а мать одна…
- Мы здесь что, проблемами генетики занимаемся? - ядовито поинтересовался Турецкий. - Лучше продолжи относительно следствия, если не трудно!
- Зря ты так, - обиженно покачал головой генерал. - Насчет того, что Кабул вчера был в "Эдеме", Володя мне уже сказал. И насчет визита Померанцева - тоже. Капитана Романову он, получается, не видел. Но, поскольку Кабул действительно любитель этого ночного клуба, ничего удивительного, что он туда наведался. Я, кстати, звонил начальнику тамошнего УВД, знал его когда-то… Так у них большие подозрения, что в клубе господина Кисса, помимо всего прочего, имеется подпольный катран. Не исключено, что оба наши фигуранта затем туда и ездят, а к делу все это никакого отношения вообще не имеет! Кроме того, мало ли какой разговор в качестве срочной необходимости возник у брата к брату? Общаются они, по моим сведениям, довольно часто…
- Позвольте с вами не согласиться, - возразил с места Померанцев. - Оба фигуранта прибыли в "Эдем" почти одновременно и почти одновременно оттуда убыли. Это - во-первых. Во-вторых, за то время, что они там провели, игру в картишки не провернешь, разве что сдать их игрокам на руки успеешь.
- Да мало ли какие дела и разговоры были у тех же Банникова с Киссом! - Вячеслав Иванович даже не посмотрел в сторону Валерия. - Единственное, с чем можно согласиться, с тем, что клуб - как раз то место, где эти двое могли снюхаться. Опять же вместе их там никто и никогда вроде бы не видел…
- Тоже верно, - кивнул Валерий. - Я у своего агента этим специально интересовался. Думал он и припоминал долго, но такого, чтоб обоих в одной компании приметить, так и не вспомнил. Что, однако, не говорит о том, что они не могли, как вы выразились, снюхаться, например, в кабинете Кис-са, подальше от чужих глаз. С целью преступного сговора. А если это так, вряд ли бы они стали светиться перед публикой!
- Вы оба правы, - прервал легкую перепалку внимательно слушавший Александр Борисович. - Давайте послушаем Володю… Что с твоим фигурантом?
- Если иметь в виду вчерашнюю ночь, вы уже почти все знаете. - Володя слегка улыбнулся: - Я почти уверен, что в "Эдеме" вчера Кабул с Банниковым не пересекались.
- Почему "почти"? - прищурился Саша.
- Потому что из поля зрения я Клабукова выпускал всего минуты на три, пока разговаривал с Валерой… Так ведь, Валер?
- Думаю, чуть больше, - не согласился тот. - Мы около бара топтались минуты три, это правда, а потом, пока ты пробирался к выходу, я там еще постоял. Не у стойки, а так, в толпе…
- Так я о себе и говорю! Потому что, когда я вошел в кафе, Кабул преспокойненько сидел там с каким-то типом, толковали о чем-то, и довольно мирно. Пока я прокладывал себе дорогу в их сторону, упомянутый тип поднялся и ушел куда-то за эстраду. Мой объект посидел еще немного, допил свою порцию, на мой взгляд, бренди, после чего, никуда не торопясь, отправился, как вскоре выяснилось, домой. Вывод: в "Эдем" он приезжал действительно ради встречи, но не с нашим фигурантом, а с упомянутым господином.
- Опиши-ка нам его, Володя, - прищурился Турецкий. - Я имею в виду господина собеседника Кабула, а не фигуранта…
Яковлев на секунду задумался, потом кивнул:
- Хорошо, попробую… Рост где-то метр семьдесят два-семьдесят три, широкоплечий, темноглазый и темноволосый, смуглый либо загоревший. Лицо - круглое, глаза посажены глубоко, темные… Совершенно не идущая ему "испанская" бородка и тонкие усики… Брюхо такое… я бы сказал, среднеобъемное… Одет в дорогой темно-синий…
- Стоп! Достаточно… Слава? - Турецкий посмотрел на Грязнова, и тот задумчиво кивнул:
- Похоже… - И, повернувшись к Померанцеву, поинтересовался: - А ты у своего агента насчет внешности Кисса не догадался спросить?