- А ведь могло бы… - задумчиво заметила она. - Как время-то летит… Ну ты домой не очень торопишься? Семья не ждет? - Она усмехнулась.
- Какая семья? Нет ее у меня.
- Так тем более оставайся, отпусти свою машину, и… предадимся воспоминаниям молодости, как?
- Очень заманчиво.
- Вот и мне будет спокойнее. Ты ж - генерал и наверняка при пистолете? Так чего бояться?
Она поднялась. Поднялся и он. Она приблизилась к нему, и он нерешительно положил вздрагивающие ладони на ее плечи, скользнул по спине, к лопаткам, чуть прижал. И тут она прильнула к нему и заплакала. Негромко, словно стесняясь своей слабости. "Надоело быть сильной, устала", - подумал Грязнов.
3
Брусницын слушал доклад. Его сотрудник, которому было приказано глаз не спускать с Елены Казначеевой ни днем ни ночью - в последнем случае не в прямом, а естественно, в переносном смысле, - подсоединил свою цифровую фотокамеру к монитору и иллюстрировал свое сообщение снимками, один за другим возникающими на экране. И на каждом было зафиксировано время.
Десять часов утра. Выходила в магазин. Щелк, щелк - подъезд ее дома на Ленинском проспекте. Вход в магазин. Щелк - разговаривала с продавщицей бакалейного отдела. Вышла с тяжелой сумкой - щелк. Вернулась домой - щелк.
Дальше не выходила из дому весь день. По городскому телефону ни с кем не общалась.
- Вы на него поставили "жучка"? - недовольным тоном спросил Брусницын.
- Так точно, - по-военному ответил наблюдатель.
После получения известия о том, что этот сучий потрох, Гусь, передал на волю заявление в Генеральную прокуратуру, у Игоря Петровича резко испортилось настроение. Неизвестно же, что он там написал! А лопух Багор ничего толком сделать не сумел, нет, все-таки придется с ним расстаться окончательно. Не тянет… Даже такую элементарную вещь, как вывести из игры на приличный срок этого Турецкого, и то не смог выполнить. Уже доложил доверенный человек из их конторы, что помощник генерального отделался шишкой и завтра выйдет на службу. Ну козел Вован, ничего нельзя поручить! А ведь в Чечне большим был специалистом, ничего объяснять не надо было. Притомился, что ли, перегорел? Да, меняются люди, и не в лучшую сторону…
Тяжко вздохнул Брусницын, краем уха слушая объяснения своего сотрудника, оправдывавшегося тем, что внутри квартиры установить прослушку еще не успели. Указание поступило только вчера, а сегодня мадам, сказано же, весь день просидела дома.
- Ну а когда в магазин выходила, о чем думал? - брезгливо спросил Брусницын.
- Так… не сориентировался, Игорь Петрович, - попытался оправдаться сотрудник. - Один же был. И уверенности твердой не имел.
- Ни хрена ты вообще не имел… работнички… мать вашу… Чтоб при первой же возможности! А где Багор?
- Ему не велено светиться, вы же сами…
- Что я сам - я знаю без тебя. А вот вы, ребятки, чего ж так облажались-то? Я спрашиваю: почему не вы, а посторонний человек нашел ту папку? Ну, правда, не совсем посторонний. Но ведь и вы, и он твердо знали, что надо искать. А он просто достал, посмотрел и… уехал. А вы? Чего вы привезли? Свежую прессу? А где то заявление, которое мне нужно? Я бы сказал сейчас, да вы, раздолбаи, все равно не поймете… И Багор уже не просто засветился, а на него впору уголовное дело открывать, ты понял? Значит, так. Убирай его немедленно отсюда к едреной матери! - заорал вдруг Брусницын.
- Куда… Игорь Петрович? - Сотрудник растерялся.
- А куда хочешь! Мне наплевать. Но чтоб, когда мне потребуется, близко находился. Под рукой… Чего ты мне показываешь? - Брусницын уставился на экран монитора, где, сменяя один другого, возникали снимки с какими-то людьми. - Зачем это мне? Делать больше нечего?! Чем ты там занимался весь день?! - снова загремел он.
- Вы же сами приказали: всех, кто входит… чтобы…
- Так ты что, всех жильцов дома фотографировал?! - Брусницын в изумлении от такого идиотизма развел руками, но тут же резко ударил сотрудника по руке, когда тот потянулся, чтобы отключить камеру. - Стой!.. Сделай крупно!.. Это кто?
- Это? - Сотрудник удивленно смотрел на пожилого дядьку в кепочке, который входил в подъезд и, перед тем как закрыть за собой дверь, оглянулся - так его и запечатлела камера. - Не могу знать, Игорь Петрович, - сокрушенно ответил сотрудник. - Но постараюсь узнать сегодня же. Покажу снимок в ЖЭКе, соседям по дому. Наверное, жилец. Он пришел… вот, в восемнадцать тридцать, а ушел сегодня утром. Там дальше, наверное, есть.
- Ну-ка лицо еще крупнее… Отпечатай. И найди тот кадр, где он выходит, - тоже сделай.
Брусницын прикрыл лицо ладонями и откинулся на спинку кресла в ожидании, пока сотрудник возился с принтером. И на душе у него было неспокойно. Он мог в принципе и не смотреть на второй снимок, потому что лицо этого мужика в кепочке узнал сразу. Это был генерал Грязнов, с которым виделся в кабинете Фролова в тот день, когда приходилось замазывать грехи болвана Багра. И, кстати, Грязнов был единственным, кто не подал руки ему, Брусницыну, президенту фонда, к которому недавний министр внутренних дел первым тянулся с "дружеской ладонью"! А этот? Обозлился тогда Игорь Петрович, но виду не показал, всему свое время. И вот он тут, генерал Грязнов, но в каком виде! Пенсионер, блин! А осторожный - оглянулся-таки… К кому ж он мог приехать сюда? Живет-то, как установлено, чуть ли не в Свиблове. Почему же тогда здесь, на Ленинском, ночевал? И именно в том доме, который больше всего интересует бывшего полковника?
И тут Бруса озарила догадка!.. Нет, не может быть, да и куда ему - грузный, старый, плешь на всю башку… А если все-таки?..
В голове Брусницына как-то сама собой начала неожиданно выстраиваться цепочка фактов. Турецкий и Грязнов - с одной стороны, Ленка и Гордеев - с другой. Но Турецкий с Грязновым забрали документы Гордеева, которые… да, просрали, иначе и не скажешь, замечательные сотруднички, будь они все… И что характерно, в папке Гордеева не оказалось нужного документа. То есть, другими словами, Турецкий мог оставить его Грязнову, подозревая для себя ловушку. Хитер, гад…
Брусницын помнил объяснение, которое было сделано его сотрудниками по свежим следам. Их, оказывается, ввел в заблуждение ответ из клиники о том, что все документы доставлены вместе с пострадавшим. А они даже и не поинтересовались, что хоть за документы. И стали сдуру планировать, как бы проникнуть в клинику и похитить эти самые документы. Вот уж истинно - идиоты… Хорошо, что позвонили посоветоваться, и он приказал им в клинику носа не совать. И как в воду глядел - документы-то в разбитом "форде" остались. Понятно, в общем, почему они сразу к обломкам не кинулись - боялись, что их мог кто-то увидеть и запомнить, аварию-то "громкую" устроили! Сперва подождать решили, а когда народ уже схлынет, самим свидетелями представиться. Но - опоздали. Да и бывший этот "важняк", Турецкий, больно зорким оказался. И прытким. И дружок его - тоже. Быстро сориентировались…
Багра, значит, убираем. А использовать его можно теперь только с одной целью и лишь один раз. Потому что ни для чего другого он уже не пригоден.
Второй снимок Грязнова - Брусницын теперь уже был абсолютно уверен, что это он, - ничего не добавил. Вышел из подъезда, посмотрел налево, направо и ушел в арку, на улицу. А там его наверняка ожидала служебная машина с "мигалкой", да откуда ж сотруднику-то догадаться выглянуть на улицу. Хорошая работенка - сиди себе и щелкай входящих-выходящих. И штуку баксов в месяц получай за такую службу!
- Ладно, заканчиваем. Распечатку оставь. Насчет прослушки я уже сказал. Наблюдение продолжать, но максимально осторожно, чтоб нечаянно не засветиться. А этому типу, - Брусницын пальцем ткнул в фотографии Грязнова, - вычислить тебя никакого труда не составит, он всю жизнь в сыщиках бегал. Где она сейчас?
- Дома. Уже звонили.
- Есть там кому техникой заняться?
- Сейчас пошлю, Игорь Петрович, прямого указания не было…
Ох и хотел ему ответить бывший полковник насчет "прямых указаний", да собственные нервы пожалел. Только и сказал:
- Ну так не жди, посылай! - и пробурчал уже про себя: - Пока почешется, пока доедет, пока…
Старший группы наблюдения понял состояние босса и привлекать внимание к своей персоне дополнительными вопросами не стал, а отдал распоряжение сотруднику службы безопасности Благотворительного фонда - как же иначе, любая благотворительность нуждается по нынешним временам в защите! - выехать на место, захватив с собой необходимую технику. Срок установки ее, как всегда, вчера, то есть медлить нельзя, босс уже "закипает".
Федя Мыскин был вообще-то специалистом по компьютерной технике, но, обслуживая Благотворительный фонд, официально числился в частном охранном предприятии "Юпитер", где помимо основной своей работы выполнял задания руководства и несколько иного профиля, связанные с установкой прослушивающих и прочих устройств. Недаром же существовала у них отдельная служба наблюдения. При необходимости Мыскин своему ремеслу учил и коллег. Каждый сотрудник их охранного агентства должен был уметь выполнить работу такого рода без привлечения Феди. Его считали "профессором", и сам он выезжал на объект, лишь когда возникали какие-либо сложности или требовалась особая четкость и тонкость работы. Чтобы не рисковать, видя сердитого босса, старший группы наблюдения Виктор Корогодов попросил выехать на место Федора, а своему сотруднику приказал обеспечить доступ в помещение при первой возможности. Ну не станет же упрямая баба - и чего от нее надо боссу?! - сиднем сидеть дома вторые сутки? Странное дело - так она вроде и ничего, а глянешь поближе - старовата. Ну фигура - еще куда ни шло, но ведь босс же сам обмолвился однажды: стерва! Так зачем? А может, там совсем другое что-то?
Словом, Брус велел, а наше дело щенячье - исполнять и не задавать лишних вопросов. Вон Вован Багров небось не слушал и попал в немилость. Да оно, наверно, и правильно, тупой этот Багор, ему руками работать, а не головой. И постоянно накладки - то с бабой этого Турецкого, то с ним самим. Трубу еще бросил… Это ж чистая улика! Утречком заглянули в подъезд, а ее и след простыл! Козел…
А Федя Мыскин, тщедушный парень в очках, прибыл между тем на Ленинский проспект и во дворе указанного ему дома нашел запыленные и неприметные с виду "Жигули-четверку". На кресле рядом с пустым водительским сиденьем полулежал сотрудник группы наблюдения Толя Чекмасов. Ему было скучно: работка - не бей лежачего.
- Садись, - показал он Феде на заднее сиденье.
- А чего ты не за рулем? - поинтересовался "профессор".
- Вопросов меньше. Спросят - чего тут стоишь, отвечаю: водила ушел куда-то, жду. Вот и не тревожат.
- Народу там много?
- Где, в квартире-то? Не знаю. По городскому не разговаривает, а сотовая связь для меня недоступна. Это ты у нас мастер. Садись отдыхай, пока не выйдет. На-ка вот тебе - дверной код, номер домофона - для страховки, этаж, квартира, фамилия, здесь все. - И он протянул Феде листок бумаги с цифрами и тремя словами: "Казначеева Елена Александровна". - Указаний тебе приказано не давать, сам работу знаешь. Как она появится, я выруливаю следом и буду с тобой на связи, если чего. Ну а ты занимайся…
Они молча просидели до обеда. Лишь во втором часу дня открылась дверь подъезда, и Толя тут же схватил цифровую камеру.
Вышла она.
- Так, - скомандовал Чекмасов, - теперь бегом. - Он нырнул за руль и кивнул Феде: - Вылезай! Тебе, по идее, сколько времени потребуется?
- В квартире-то никого не осталось?
- А домофон тебе на что? Позвонишь, поинтересуешься, сам выяснишь ситуацию. Так сколько? Это если мне придется ее придержать маленько, а? - И он ухмыльнулся.
- Да мне недолго, минут десять на все про все.
- Уложимся…
Федор вышел из машины, и Толя быстро вырулил из двора, стараясь не упустить из виду широко, почти по-мужски шагающую по тротуару в сторону автобусной остановки стройную женщину в красном плаще.
"Это хорошо, - сказал он себе, - так оно приметнее"…
А Федя достал из своего чемоданчика синюю куртку со словами на спине "Телефонная служба", надел ее и, поправив указательным пальцем очки на носу, вошел в подъезд. Женщине, которая выглянула из застекленной, но закрытой занавесками будки, он вежливо сказал:
- Здравствуйте. Ну что, опять имеются жалобы? - и открыто, доверчиво улыбнулся, зная, что эта его беззащитная улыбка всегда вводит людей в заблуждение.
- Дак нет! - пожала плечами женщина. - Может, у жильцов?
- Вот-вот, звонили с утра. - Он достал из кармана бумажку и прочитал: - Сто семнадцатая, вот.
- Так хозяйка пять минут как ушла. А она одна проживает.
- Ну и что? Посмотрю на щите. Еще сто двадцатая.
- Эти - дома, - охотно помогла мастеру дежурная по подъезду. - Вы поднимитесь, седьмой этаж.
- Спасибо, я знаю, - снова улыбнулся, как старой знакомой, Федя и пошел к лифту.
А дежурная, конечно, "вспомнила", что именно этот вежливый мастер появляется всякий раз, когда у кого-то из жильцов появляются проблемы с телефонной связью.
Федя поднялся на шестой этаж - в сто семнадцатую, поскольку сто двадцатая ему была совершенно не нужна.
На площадке он открыл крышку распределительного щита и проверил сто семнадцатую. "Жучок" на городской линии телефона стоял правильно, не зря учил этих остолопов. Теперь надо было проникнуть в квартиру.
Он не воспользовался внизу домофоном, поверил на слово дежурной. Но теперь, остановившись у двери, достал из кармана подсоединенный к слуховой "улитке" тоненький проводок с маленьким шариком на конце и аккуратно сунул его в замочную скважину. Послушал. В квартире стояла тишина.
Работа со специальным инструментом, особенно когда ею занимается мастер, зрелище красивое. Несколько ловких, осторожных и практически бесшумных движений, и… дверь стала тихонько отворяться. Федя не спешил. Он еще послушал тишину в квартире и неслышно скользнул через порог, потянув за собой дверь.
Огляделся, в полутемной прихожей никого, естественно, не было, но и света тоже не хватало. А двери в комнаты были закрыты. Федя поочередно открыл каждую, заглянул для верности и, ничего не обнаружив, выбрал себе главные объекты для работы.
Где обычно происходят самые важные разговоры? На кухне - это первое - и в спальне. Ну еще в гостиной, но реже. Места, наиболее удобные для установки подслушивающих устройств, - это электрические розетки, настольные лампы, выключатели. Одна такая розетка была расположена в спальне очень удобно, практически у плинтуса. Туда, как правило, никто никогда не заглядывает, кому охота пыль на коленки собирать! Вот ею он сразу и занялся. Отвинтил крышку, закрепил на электрическом проводе миниатюрный микрофон, после чего поставил крышку на место. Поднялся, обернулся, и… сердце его оборвалось.
Прямо перед ним стоял практически его двойник. Такой же тщедушный и улыбчивый. Только постарше и без очков. И без чемоданчика в руке. Зато у него был пистолет с глушителем.
- Работает? - полушепотом спросил он у Феди, кивая на штепсельную розетку.
От неожиданности Федя лишь кивнул в ответ.
- Сделай так, чтоб не работала. Но все оставалось как есть, ага? - и концом навинченного на ствол глушителя указал на розетку.
Федя опустился на колени, лихорадочно соображая, что же произошло? Подставили - была первая мысль. А руки тем временем механически снимали и переставляли микрофон так, чтобы он не получал питания от сети. А странный вежливый и улыбающийся тип стоял, наклонившись над ним, и нажимал на его шею сверху стволом глушителя.
- Все сделал, как я велел? - на этот раз уже строго спросил Федю незнакомец.
Федя кивнул. И в этот момент тихо звякнул вызов телефона у Феди. Незнакомец строго посмотрел на него и шепотом сказал:
- Если не хочешь совершенно случайно выпасть из окна, скажи, что работаешь, и пусть не мешают, сечешь, парень?
И Федя буквально повторил его последние слова в трубку сотового, который достал из верхнего кармашка куртки "Телефонной службы".
- Дай ее сюда. - Незнакомец требовательно протянул руку и забрал у Феди трубку. Посмотрел, "полистал" записную книжку, довольно хмыкнул и выключил телефон. - А теперь садись вон на тот стул, чемоданчик свой оставь, он тебе больше не понадобится. Садись и отвечай. Ты кто и кто тебя сюда послал? Вернее, начнем иначе. Я знаю, кто тебя послал, а вот с тобой незнаком. Рассказывай. - Он достал из кармана миниатюрный диктофон - Федя видел такие, дорогая японская новинка, - включил и спокойно положил свой пистолет на колени - стволом в Федину сторону. - Не теряй времени. Его у тебя и так очень мало осталось. Хозяйка вот-вот вернется, и что мне тогда с тобой делать, ума не приложу. Но это окажется для тебя худший вариант.
Федор с полминуты молчал и заговорил - терять-то все равно было уже нечего. Назвал фирму, хозяина, себя и свою роль в данной ситуации. Назвал с десяток фамилий тех, с кем работал. Даже на вопрос, кто ставил "жучка" на распределительном щите - и это, оказывается, уже знают, - назвал фамилию Багрова, которого инструктировал лично. Описал его внешность. Незнакомец слушал, кивал.
Минут десять всего и прошло, а Федя устал, как никогда в жизни.
Теперь телефон позвонил у незнакомца. Он достал трубку из кармана, послушал и ответил:
- Как и предполагали. Не торопитесь, мы здесь еще не все закончили. - И, спрятав трубку, сказал: - Продолжай, Федор. Жаль, старик, твои бы способности, да в мирных целях! Цены бы тебе не было. Ну валяй дальше, пленки у нас с тобой достаточно. Ее тут на семь часов хватает. Вот это, я тебе скажу, техника. А не твое говно… В Митине, что ль, покупаете? На радиорынке? Вот жлобье!
- А… что вы… со мной? - пробилась наконец у Федора самая важная мысль.
- Ты писать умеешь?
- Я-а?! - даже растерялся "мастер".
- А спрашиваешь! Вот тебе бумага, вот ручка, придвигайся, пиши про все, что только что рассказал. И учти главное: в твоих кровных, я бы сказал, жизненных интересах написать только правду и сделать это максимально быстро. Последнее - это чтобы у твоих дружков не зародилось мысли о том, что ты запел с чужого голоса, понял?.. Вот и начинай. "Я, такой-то и такой-то, ввиду крайне неприятных обстоятельств, в которые попал в связи с указанием моих руководителей, перечисляй со всеми, что называется, регалиями, без всякого физического давления на меня со стороны, хочу сделать искреннее признание…" Быстро пиши! И каждую страницу подписывай: "Изложено собственноручно и без принуждения"…
- А потом? - обреченно спросил Федор, поднимая глаза от бумаги.
- А потом… договоримся. Проконсультируешь меня по одному вопросу и отправишься домой с четкой программой действий, о которых я тебя проинформирую. Если не согласен, говори сразу, и закроем вопрос, как это делали прежде: "Нет человека - нет и проблемы". Какой вариант устраивает? Быстро! - И незнакомец тряхнул перед носом Федора пистолетом.
- Первый! - так же быстро ответил Мыскин и склонился над бумагой.
И Федя доказал, что не зря его свои зовут "профессором" - он умел не только делать руками, но и излагать мысли на бумаге, как заправский академик. Пока он писал, незнакомец ловко обыскал его, но оружия не обнаружил. Осмотрел содержимое чемоданчика и кое-что, не удержавшись, изъял, заметив при этом:
- Вот эту штучку я бы у тебя взял, Федя, не пожидишься?
- Да берите, - морщась, отмахнулся тот, - у меня еще есть.