Митяй разделался со своей порцией питья и закуски так быстро, будто опаздывал на поезд. А он и в самом деле спешил - так рвался на Оку: солнце-то уже давно за полдень перевалило. Но Федор его успокоил, что на реке сейчас все равно хороший клев - судачка берут. И Митяй не выдержал, умчался на омуты, куда ему посоветовал пойти Федор.
- У меня в детстве, - сказал блаженным голосом Филя, чтобы разрядить вмиг возникшее с уходом Митяя напряжение, - таких красавцев, Федя, чебаками звали.
- Да, - хмурясь, кивнул тот, - у нас тут тоже так говорят… про крупного леща…
- Ты особо не бери в голову, у меня к тебе ничего серьезного, можно сказать, и нет, - как о постороннем, заметил негромко Филя, с видимым наслаждением обсасывая жирные "перья". А водку он не пил, пивком тоже не злоупотреблял - все-таки за рулем, к тому же и ночевать здесь не собирался. - Зря, конечно, не сказал, что уехать решил. Но это, в конце концов, твои дела, если и на фирме не были против. Старики-то твои как, нормально?.. Ну и слава богу… А пришлось мне, Федя, тебя потревожить вообще-то ради твоей же безопасности. Если не понимаешь, объясню. Надо?
Мыскин пожал плечами, ниже опуская голову.
- Ну слушай тогда. Кстати, твой Митяй - хороший парень, ты на него не греши, он совершенно не в курсе наших отношений. Просто знакомы - и все. Ты меня выручил одним хитрым приборчиком, я тебе его вернул. Там, в гараже, оставил. Маленькая такая "акулка", понимаешь? - Филя показал пальцами размер. - Да она и не пашет, по правде говоря. Металлолом. Вернешься - выбросишь. Не в ней дело, Федя. А в том, что в гараже твоем, оказывается, была в отстое тачка, которую мы искали. И сейчас, пока мы с тобой тут пивко потягиваем под жирного, - Филя даже облизнул пальцы, - чебачка, там наши люди "шерстят" этот ваш мерседесовский джип на предмет выявления его непосредственного участия как минимум в двух уголовных преступлениях, одно из которых со смертельным исходом. Сечешь ситуацию?
Мыскин замер, словно окаменел, а по лицу будто потекла голубоватая побелка.
- Федя, нам известно, что "мерин" этот бегал с милицейским номером, что он, возможно, сопровождал Мамона, которого ты можешь и не знать. Это крупный уголовный авторитет. В миру - Мамон Каширский, не знаю, слышал, нет? Но меня сейчас больше всего интересует даже не сама машина, а ее водитель. Митяй мне успел наговорить всякого, но я полагаю, что это с твоих слов, а ты наверняка же не сказал ему всей правды. Для его же пользы, верно?
Мыскин кивнул.
- Ну и правильно. Я бы на твоем месте тоже так сделал. Меньше знаешь - крепче спишь. А зачем Митяю бандитские разборки? Я вот теперь думаю, как тебя из этой каши вытаскивать… Ну ладно, что-нибудь придумаем. Давай не будем темнить, я тебе задам вопрос, а ты скажи только одно - да или нет. Идет? Но - честно. Соврешь - себе же сделаешь очень плохо. Да и не только себе. Брусницын и компания ни тебе, ни кому другому предательства не простят. А они назовут твое поведение только так и никак иначе. За рулем был Багров? - спросил Агеев без перехода.
И Мыскин машинально кивнул. И тут же, как бы опомнившись, поднял глаза, будто хотел возразить, но, увидев упертый в него взгляд Фили, снова сник.
- Ну и молодец, - подбодрил его Филя. - Однако, сказав "а", ты должен теперь сказать и "бэ". Где мы можем срочно найти Владимира Харитоновича Багрова? Выкладывай все - адреса, какие знаешь, баб его, друзей-приятелей, у которых он может залечь на дно. Имея при этом в виду, что, чем скорее он окажется у нас, тем тверже я смогу гарантировать твою личную безопасность. Твою реальную возможность, если вдруг у тебя появится крайняя в том необходимость, доказать любому свою полнейшую непричастность к этому делу, понимаешь? И я, к сожалению, пока не могу такой ситуации исключить. Короче, валяй, вспоминай. И не теряй ни своего, ни тем более моего драгоценного времени. А я немедленно перезвоню в Москву, передам все данные, что ты мне назовешь, и отвалю отсюда. Митяю сам что-нибудь придумаешь. Скажи, что меня срочно вызвало начальство. А наша легенда… знаешь, что это такое? В книжках читал?
- Знаю, - как-то вяло ответил Федор.
- Вот и отлично, значит, легенда остается прежней. Ты помнишь, о чем можно говорить, а что надо забыть раз и навсегда. В общем, все, что мы с тобой обговаривали, остается в силе - никто тебя шантажировать не собирается, отношения наши с тобой строятся на полном взаимном доверии. А в случае возникновения неожиданных неприятностей ты помнишь, куда надо сразу звонить. И вообще, мобильник свой больше не отключай - вдруг мне понадобится о чем-нибудь немедленно проконсультироваться с тобой? Не мчаться же снова за сто верст! А теперь давай быстренько вспоминай, я буду записывать. И учти, каждое слово, которое ты соврешь, может стоить хорошему человеку жизни, - резким тоном предупредил Филя.
Через полчаса Филипп Агеев уже летел в Москву. На выезде из Лужников он остановился и передал по телефону Денису Андреевичу все те данные, которые надиктовал ему, сперва неохотно, а потом, словно махнув на все рукой, - пусть уж, мол, будет, что будет! - Федор Николаевич Мыскин, талантливый "технарь" и, как он сам, в конце концов, сознался, доверенное лицо отставного полковника Игоря Петровича Брусницына.
И, разговаривая с Москвой, Филя никак не мог отделаться от мысли, что "пруха", с которой так неожиданно начался день, штука в принципе чрезвычайная, но в чем-то и закономерная. Прямо по Суворову, у которого везение и умение - две стороны одной боевой медали. И еще когда ты к ней морально и физически подготовлен. Главное - не упустить эту самую "пруху", эту нечаянную удачу из рук раньше времени.
Глава пятая
Провокация
1
Наблюдение установили по трем известным адресам - месту проживания Багрова в доме на Сокольническом Валу, а также возле помещений фонда и ЧОПа. Таким образом, практически все сотрудники "Глории" были задействованы в операции по захвату бывшего майора внутренних войск, по утверждению его начальника, уже уволенного из "Юпитера". Оставалось пока только непонятным - какого из двух, потому что Федор Мыскин сказал, что ни о чем подобном от Вована, как Багрова зовут свои, не слышал.
Всем наблюдателям были розданы фотографии Владимира Харитоновича Багрова, но дело не сдвигалось с мертвой точки: объекта не было нигде. Начали уже подозревать, что он мог, подобно Феде, смыться из Москвы на какое-то время, по приказу того же Брусницына, естественно.
Так, в бесплодных наблюдениях и ожиданиях, прошло три дня, а события между тем продолжали развиваться, и совсем не с той стороны, с которой ожидали сыщики Дениса Грязнова.
Из клиники позвонил все тот же Володя Антипов и передал своему шефу настоятельную просьбу Юрия Петровича посетить его, причем в срочном порядке. Он просил приехать именно Дениса, а не Турецкого или Грязнова-старшего. И при встрече объяснил, что у него неожиданно возникла новая проблема - хоть, возможно, и не очень серьезная, но, пожалуй, хлопотная. А просить ею заняться Александра Борисовича или Вячеслава Ивановича - это при их-то вечной занятости - было бы с его стороны если не кощунством, то нахальством - наверняка. Так в чем же суть? Денису стала надоедать велеречивость адвоката, еще вчера, что называется, помиравшего от потери сил, а сегодня пытающегося развить бурную деятельность. Но когда выслушал, понял, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Итак, что же произошло, о чем Денис почему-то не знал? То есть он знал, конечно, что Юрку накануне посетил его приятель, коллега по работе, Вадик Райский, но не придал этому визиту никакого значения. Он давно, правда, поменьше, чем Юрку, знал этого Вадима. Толковый адвокат из той же десятой юрконсультации, с Таганки. К его достоинствам можно причислить умеренную дотошность и умение убеждать. А в подлости по отношению к коллегам не был замечен ни разу. Из недостатков - пожалуй, больше, чем следовало, любит красивую жизнь, деньги и все остальное, связанное с ними, по-своему жаден, можно сказать, всеяден и отчасти даже беспринципен, то есть за приличный гонорар может взяться защищать убийцу собственных родителей. Хотя это, последнее, наверное, уж слишком. Но хороший "микст" - максимальное использование клиента сверх таксы - может на какой-то момент затмить глаза. При этом довольно приятный, вальяжный человек, обожающий почему-то работать в паре с Гордеевым. Так бывало уже не раз, и всегда они процессы выигрывали.
Именно по этой причине ничего странного в визите Вадима Денис не видел. Жизнь-то ведь не останавливается из-за того, что Юрка временно обретается на больничной койке и еще под охраной крепких ребят.
И вот первый тревожный звонок Гордеева. В чем причина?
Оказывается, буквально час назад ему звонил Вадим и сказал, что хочет срочно подъехать и обговорить "одно дельце", которое возникло неожиданно. На вопрос Юрия, что за спешка, Райский уклончиво ответил, что образовалась не очень приятная в этическом отношении ситуация, в которой может получиться так, что он, Вадим, будет вынужден в какой-то мере перебежать дорожку Гордееву. А ему этого бы никак не хотелось. Он смеет надеяться, что они с Юрой - друзья. А подставлять друга с его стороны было бы довольно подло. Он на такой шаг не способен и думает, что, поговорив, они могли бы прийти к общему знаменателю.
Гордеев чуть не взорвался от этакого словоблудия, и тогда Вадим скромно намекнул, что дело касается защиты уже известного Юрию Гусева. И чтобы вообще оправдаться от любых подозрений, Райский добавил, что в конторе - он имел в виду их юридическую консультацию - вчера утром побывала некая дама, которую Гордеев хорошо знает, и заявила, что в связи с болезнью Юрия Петровича - она именно так и сказала - дело, которое она поручила ему вести (имелась в виду защита Гусева, пребывающего в следственном изоляторе Бутырки), застопорилось, а это ее крайне огорчает и не устраивает. Поэтому, зная о давних дружеских и доверительных служебных отношениях адвокатов Гордеева и Райского, она просит Вадима Андреевича взять этот труд на себя. Иными словами, по-дружески поговорить с Юрием Петровичем и, пока тот болеет, ознакомиться с материалами дела. Ну, проще говоря, делать что-то, не стоять на месте. И сказано это все было с явным раздражением. Вот, собственно, поэтому…
Короче, Вадик уже едет сюда.
- От меня-то ты что хочешь? - скрывая раздражение, спросил Денис. Ситуация, по его мнению, складывалась действительно дурацкая.
- Как?! - прямо-таки изумился Юрий. - Ты так ничего и не понял?! Денис, дружище, я категорически не узнаю тебя!
- А я не понимаю, объясни! - упрямо продолжал Денис.
- Хорошо, - сразу успокоился Гордеев. - Тут имеются несколько позиций. Первая. Я не могу быть твердо уверен, что у Райского была именно Елена Казначеева. Он же ее не видел, когда она приходила ко мне на прием. Второе. Я сам предложил ей тогда кандидатуру Вадима, а она категорически отказалась. Сказала, что такой адвокат, как Вадик, любитель "микста", ей не нужен. Третье. Очень странно, что она объяснила мое пребывание здесь болезнью. Это вообще-то могло быть сказано разве что в насмешку либо в раздражении, но я ей пока никаких поводов ни для одного, ни для другого не давал. Четвертое. Я уже и сам хотел было подключить к защите Вадима, но пока не говорил ему об этом. И подобная их торопливость заставляет меня усомниться в моем выборе.
- Кого ты имеешь в виду, говоря "их"?
- Тех, кому сам факт того, что я взялся защищать Гусева и уже имею на руках его заявление в Генеральную прокуратуру, а также согласие осуществлять все функции по его защите, - острый нож в одно место.
- Я все равно не понимаю, Юра. Тебя наняли. Ты согласился. Но случилось непредвиденное, и ты на время выбыл из игры. Так в чем же дело? Почему та же самая дама, Казначеева твоя, не может поручить защиту тому человеку, которого ты сам же ей и рекомендовал? Ну тогда он ей не нравился. А сейчас, когда ты на койке и неизвестно, когда поднимешься, возможно, по ее мнению, уж лучше пусть будет кто-то, чем вообще никого. И, кстати, Вадиму и ты доверяешь. Разве не так?
- Почти так, Денис… почти. А чтобы быть уверенным полностью, я должен твердо знать, что поручение это сделала именно Елена Александровна. И пока она мне лично не подтвердит своего решения, я ничего конкретного ответить Вадиму не могу. И уж тем более обещать. А он, я чувствую, будет настаивать и торопить. Теперь понимаешь?
- Ну так бы сразу и сказал. А то нагородил семь верст до небес… Давай ее координаты, и я немедленно свяжусь.
- В том-то и дело, дружище, что ее два телефона, которые мне известны, не отвечают.
- Давно?
- Со вчерашнего вечера, когда я в первый раз ей позвонил. Ни домашний. Ни мобильный. Не знаю, что и предположить. Может, отъехала куда-нибудь? А беспокоить дядьку твоего или Саню мне бы очень не хотелось. Хотя… у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие…
- Ну говори, не тяни же! - вскочил Грязнов-младший.
- Я должен быть твердо уверен, что у Райского была именно Елена Александровна, вот в чем дело, старик.
- Ну так покажи ему фотографию… ах да, вы же еще наверняка не успели обменяться с ней любовными фотиками с автографами типа "Прэвэт з Анапы!", верно? - Денис улыбался, не сильно веря предчувствиям Юрия. - Помнишь, в середине прошлого века делали на курортах такие фотографии на память - в сердечках и с целующимися голубками? Я у дядьки парочку нашел в письменном столе. Говорит, даже и не помню, кто такие, а выбросить не захотел. Ох, рыжий! Дядь Саня как-то обмолвился, что они с ним наводили шороху на южных пляжах!
- Денис, - поморщился Гордеев, - я очень прошу тебя: будь серьезен.
- Буду, буду, - вздохнул тот. - Короче, я понимаю, что ты хотел бы до капитального разговора с Вадимом получить сведения из уст мадам Казначеевой? А поскольку ее телефоны не отвечают, ты хочешь, чтобы мы аккуратно вскрыли квартиру и убедились, что ее там действительно нет? Где квартира?
- На Ленинском проспекте.
- Ах ну да! - вспомнил Денис и захохотал. - Юрка, а ведь дядька, похоже, и тут тебя обскакал!
- Денис, ну перестань! Какой-то ты сегодня несерьезный, ей-богу. Речь ведь о жизни идет!
- Ну так уж и сразу - о жизни… Я смотрю, у тебя в клинике комплексы развиваются нехорошие. Хотя правильно, помню, когда в медицинском учился, один преподаватель говорил, что, по твердому убеждению гинеколога, весь мир занимается только одним, причем круглосуточно…
- Денис! - не выдержал и воскликнул Гордеев.
- А акушер считает, что абсолютно все женщины - беременные. Так что все зависит от точки зрения. Ладно, точный адрес помнишь?
- Записывай. - Юрий раскрыл записную книжку с адресом Елены. Денис переписал к себе.
- Это все твои просьбы?
- А что, тебе мало? Учти, времени совсем нет, Райский подъедет, - Юрий посмотрел на часы, - к половине седьмого. В приемное время. Успеете?
- Чего не сделаешь для друга, - вздохнул Денис и отключился.
Наблюдательный пост Щербака занял второй стажер "Глории", Леша Малеев, выпускник юрфака МГУ, который предпочел "государевой службе" "чоповскую вольницу", как ему казалось, но покуда используемый директором агентства для выполнения мелких, незначительных поручений. А Николай немедленно отправился на Ленинский проспект.
Несколько раз прозвонив по обоим телефонам и не добившись результата, он использовал избитый, но постоянно удающийся способ проникновения в чужое жилье, каким бы элитным оно ни было. А соответствующая экипировка и необходимый инструмент всегда имелись в багажниках автомобилей сыщиков.
На этот раз в квартиру Елены Александровны Казначеевой поднимался мастер по ремонту холодильников. И к тому же работник сферы бытовых услуг, прекрасно знающий все коды в доме, не вызывает почему-то подозрений у вахтерш, вечно озабоченных кучей личных проблем.
Из трех дверных замков, один из которых представлял собой вполне современное электронное устройство, на преодоление которого могло уйти немало времени, был заперт лишь один - самый примитивный, так называемый английский. Дверь была и не заперта, а захлопнута. И это сразу насторожило Щербака. Поэтому, прежде чем войти в квартиру, он позвонил шефу. Объяснил ситуацию.
Денис задумался. В памяти всплыли слова Гордеева о каких-то предчувствиях, чушь, конечно, но чего не случается!
- Коля, - принял он наконец решение, - заходи, но нигде не оставляй следов. Только общая рекогносцировка, не больше. И тут же уходи. Оставь "секретку".
- Понял, шеф, - ответил Щербак и, надев на ботинки целлофановые "боты", руками в перчатках осторожно открыл дверь.
В квартире было тихо. Все убрано. На кухне чисто, никакой посуды в раковине. В гостиной вся мебель находилась, вероятно, на своих постоянных местах - это было заметно. Следы передвижения по полу тех же стульев как-то бросаются в глаза. В спальне аккуратно застланная кровать. Но что-то настораживало.
И Щербак быстро понял: воздух спертый, какой бывает, когда окна либо форточки в квартире не открываются несколько дней кряду. А вот и второе подтверждение - на полированной тумбочке, на подзеркальнике, на блестящей поверхности стола в гостиной и даже на лакированных спинках стульев - на всем лежал ровный, хотя и незначительный, слой пыли. Эксперт-криминалист даже смог бы назвать, сколько времени потребовалось, чтобы лег именно такой слой - не тоньше и не толще. Но Щербак в этих нюансах был не силен, зато по запаху, стоявшему в квартире, предположил, что никого постороннего, не говоря уже о хозяйке, здесь не было никак не меньше двух дней. За один день атмосфера просто не успевает сгуститься и стать такой несвежей. А вот после трех-четырех дней появляются характерные запахи уже слежавшейся пыли и еще, видимо, старости - от вещей, давно залежавшихся на полках шкафов или в ящиках комодов. Зимой это чувствуется гораздо меньше. Легкий матовый слой пыли на всех поверхностях указывал на то, что хозяйка покинула квартиру без принуждения со стороны. Следов борьбы не было никаких. Но вот почему она не закрыла еще два основных, по сути, замка?
Может, выходила на минутку? Захлопнула дверь и выскочила на улицу? Полагая, что скоро вернется? И не вернулась… Или здесь побывали такие же профессиональные "аккуратисты", как он, Николай Щербак, которые, так же как и он, не собирались оставлять после себя следов? Нет, все равно что-нибудь они бы упустили. Вот как, например, он сейчас - машинально провел пальцем по пыльному ребру спинки стула, и оно заблестело. Неосторожно. Зря… Теперь придется у всех стульев сделать то же самое, чтобы разница не была заметна. Проще б, конечно, с распылителем, но он остался в багажнике, не думал Николай, что может понадобиться. А вот так и случаются непредвиденные проколы. Кажется, маленькие, а кто знает, во что могут вылиться?..