26
Дверь Александру Борисовичу открыла полногрудая блондинка лет тридцати пяти, ярко накрашенная, с тонкой талией и стройными ногами. Тонкая талия и большая грудь - сочетание что надо, усмехнулся Турецкий.
- Нелли? - поинтересовался он, вежливо улыбнувшись.
- Она самая, - грудастая оглядела Турецкого с ног до головы, улыбнулась. - Вы заходите или как?
- Зайду, если впустите.
Нелли посторонилась, давая гостю пройти. Стены просторной прихожей были отделаны декоративной штукатуркой. В углу стоял резной шкафчик для одежды, на нем - какая-то скульптура, не то бронзовая, не то крашеная под бронзу.
- А у вас тут мило, - похвалил Александр Борисович. - Тапочки дадите?
- Конечно! У вас какой размер?
- Давайте сорок третий - не ошибетесь.
Нелли достала из шкафчика пляжные тапки, поставила их перед Турецким.
- Кстати, обращайтесь ко мне на "ты", - сказала она. - Так я быстрее к вам привыкну.
- А нужно привыкать?
- А как же. - Нелли ослепительно улыбнулась. - Я ведь не автомат. Вас, кажется, Александр, зовут?
- Да, но можете звать меня Саша.
- Ну уж нет, я буду звать вас Александр! Как Александра Великого. В этом имени большая мужская сила!
Турецкий натянул тапки и встал со скамьи.
- Ну? Куда теперь?
- Пойдемте в комнату, Александр. Там вы разденетесь, и я дам вам полотенце. У вас это первый раз?
- В каком смысле? - опешил Александр Борисович.
- Ну, за деньги, - с улыбкой пояснила полногрудая Нелли.
- Ах это. - Турецкий кивнул. - Да, в первый. В плане продажной любви я стопроцентный девственник.
Нелли поморщилась.
- Не люблю, когда так называют - "продажная любовь". Любовь не может быть продажной. Продается только секс, и в этом нет ничего плохого.
- А вы, я вижу, философ, - усмехнулся Александр Борисович.
- Я просто давно живу на свете, - с мягкой улыбкой сказала Нелли. - И много чего перевидала. Ну вот - это спальня! Недавно сделала евроремонт.
Турецкий огляделся.
- Как вам? - поинтересовалась Нелли.
- Вполне, - ответил Александр Борисович. - И ваша страсть к резной мебели мне тоже нравится. Жаль только, что я в этом плохо разбираюсь.
Нелли тихо засмеялась.
- Я тоже. Просто покупаю то, что мне кажется красивым, и все.
- В таком случае, у вас отличный вкус.
- У тебя отличный вкус, - поправила Турецкого Нелли. - Говорите мне "ты".
Александр Борисович кивнул:
- О,кей. У тебя отличный вкус.
Девушка открыла шкаф, достала чистое банное полотенце и протянула Турецкому:
- Держите. Раздеться можете прямо здесь или в ванной.
- Прям как в бане, - ухмыльнулся Александр Борисович. - Может, сначала поговорим? Выпьем вина или кофе?
Нелли лучезарно улыбнулась:
- Конечно. Но отсчет времени пошел с того момента, как вы перешагнули порог квартиры. Я предупреждаю сразу, чтобы потом не было претензий.
- Претензий не будет, - заверил "жрицу любви" Александр Борисович.
- Тогда пойдемте на кухню? У меня есть бутылка отличного коньяка. Мне мама иногда из-за границы присылает.
Кухня у Нелли была сделана в "русском стиле". Резные полочки, глиняные крынки, веселые занавесочки на окнах.
- Забавно, - сказал Александр Борисович, оглядев кухню.
- Присаживайтесь! Это я в память о детстве. Я, когда была маленькая, летом постоянно жила у бабушки. У ней там все было так. Ну или примерно так. Вот я и решила сделать.
Нелли взяла с полки бутылку коньяку и два бокала и поставила на стол. К коньяку она подала тонко нарезанный лимон и такие же тонкие ломтики копченого мяса.
Александр Борисович взял бутылку и глянул на этикетку.
- Украинский? - удивленно проговорил он.
Нелли кивнула:
- Да. С моей родины - Днепропетровска. Между прочим, зря кривитесь. Коньяк отличный. Сейчас сами убедитесь.
Александр Борисович разлил коньяк по бокалам. Взял свой бокал, поднес его к лицу и осторожно понюхал.
- Не бойтесь, не отравитесь! - рассмеялась Нелли. - Это, конечно, не "Хеннеси", но тоже ничего. Попробуйте, вам понравится.
- Хорошо. Давайте, за знакомство!
Они чокнулись. Турецкий дождался, пока Нелли пригубит из своего бокала ("убийственный кофе" Плетнева прочно засел у него в голове), и отпил сам.
- Гм… Действительно, пить можно.
- То-то же! - торжествующе проговорила Нелли. - Я когда бываю дома, постоянно с собой привожу пару бутылок. Ну и мама иногда присылает со знакомыми.
- Она знает, кем ты работаешь? - поинтересовался Александр Борисович.
Нелли сделала круглые глаза.
- Нет, что ты! Она думает, что я секретарь-референт на крупной фирме. Ну а ты? Где ты работаешь?
- В охранном агентстве, - сказал Турецкий.
Нелли внимательно посмотрела на Турецкого и прищурила карие глаза:
- И кем ты там?
- Замдиректора агентства, - ответил Александр Борисович.
Нелли пребывала в легком замешательстве.
- Но ведь это не связано с милицией? - осторожно спросила она.
- Нет, не связано. Давай еще по коньячку.
- Давай! - с облегчением кивнула Нелли.
Турецкий "освежил" бокалы.
- За что выпьем? - поинтересовалась Нелли.
- За тех, кого с нами нет. За Венеру, Ангелину и Матильду!
Александр Борисович коснулся бокала девушки своим бокалом и сделал большой глоток.
Нелли сидела, оцепенев. Она пристально и холодно смотрела на Александра Борисовича. Потом сглотнула слюну и напряженно спросила:
- Мужчина, вы кто?
- Я же тебе сказал - я из охранного агентства.
- Так, - сухо проговорила Нелли и поставила бокал на стол. - Значит, вы сюда не сексом пришли заниматься, а мозги мне е…ть?
- Ну зачем же так грубо, - дернул уголком рта Александр Борисович. - Твои мозги я трогать не собираюсь. Так же, как и все остальное. А сюда я пришел поговорить о Матильде.
- Что с ней? - тревожно спросила Нелли, нервно сжав пальцами край скатерти. - Она жива?
Александр Борисович пожал плечами:
- Не знаю. Пару дней назад она обратилась ко мне в агентство и попросила поприсматривать за ней.
- Как это - "поприсматривать"?
- Просто. Что-то вроде скрытой охраны.
- А зачем? - растерянно спросила Нелли.
- Видимо, чего-то боялась, - пожимая плечами, сказал Александр Борисович.
Нелли сдвинула брови.
- И что теперь?
- Теперь она исчезла. И я себя чувствую из-за этого паршиво. - Турецкий залпом выпил коньяк и брякнул бокал на стол. - Не доглядел, - мрачно сказал он. - Упустил.
- Хм… - Нелли все еще выглядела растерянной. - Значит, вы за ней следили по ее просьбе, а она взяла и пропала?
- Именно так, - кивнул Александр Борисович и вставил в губы сигарету. - У тебя курить можно?
- Можно. Я сама иногда балуюсь.
Нелли посмотрела, как Турецкий прикуривает, потом спросила:
- И что же теперь делать?
- Понятия не имею, - ответил Александр Борисович. - Вероятно, нужно попробовать ее найти. Если еще не поздно.
Веки Нелли дрогнули, она инстинктивным жестом прижала руки к груди.
- Думаете, она… Думаете, ее…
- Все может быть, - кивнул Александр Борисович. - Она чего-то боялась. Верней - кого-то. Поэтому и наняла меня. Могу предположить, что боялась она маньяка, который убил Венеру и Ангелину.
- О, Боже! - тихо воскликнула Нелли. - Но… почему вы пришли ко мне? Откуда вы вообще обо мне узнали?
- Ваш телефон и адрес мне дала Матильда. Она сказала, что я всегда смогу рассчитывать на вашу помощь.
- Так и есть, - с чувством произнесла Нелли. - Но только чем же я могу помочь?
Турецкий напустил на себя деловой вид.
- Нелли, дорогая, - начал он, - попытайтесь, пожалуйста, вспомнить: чего или кого боялась Матильда? Может быть, она вам что-нибудь рассказывала? Вспомните хоть что-нибудь.
- Даже не знаю… - Нелли задумалась. - Да нет, ничего такого я не помню. Правда… - Она вскинула на Турецкого взволнованные глаза. - Была странность!
- Какая? - насторожился Александр Борисович.
- Несколько дней назад я приезжала к ней домой. Попить чайку, поболтать за жизнь. А на стуле у нее стояла сумочка. Я заглянула… чисто случайно… и увидела там пистолет!
- Пистолет? - повторил Александр Борисович, хмуря брови. - Вы уверены?
- Конечно! Я даже потрогала его пальцем, пока она не видела. А потом, уже на кухне, я внимательно к ней приглядывалась, и вдруг поняла, что она не из наших.
- В каком смысле?
- Ну, знаете, некоторые девочки попадают в наш бизнес случайно. Приходят и после первого же раза понимают, что это не для них. Другие держатся чуть дольше, но тоже, в конце концов, понимают, что в нашей "конторе" им делать нечего. Некоторые приходят к нам временно, чтобы заработать денег на машину или там на шубу. А потом остаются навсегда, потому что понимают, что такой бизнес им по душе. Для нашей работы нужен особый склад характера, понимаете?
- Догадываюсь, - кивнул Турецкий.
- Я говорю серьезно. Проститутка должна быть не брезглива, но опрятна и осторожна. Она должна быть вынослива. Всегда нужно уметь "держать улыбку", даже если клиент тебе отвратителен. Да с точки зрения физиологии тоже не все так просто. Нужно уметь проделывать кое-какие "фокусы". И им не всегда можно научиться.
- И что же такого "чужого" вы разглядели в Матильде?
Нелли задумчиво повертела в пальцах бокал, потом подняла на Турецкого теплые, карие глаза и сказала:
- Мне показалось, что она не любит мужчин.
Александр Борисович усмехнулся.
- Вы намекаете на то, что Матильда лесбиянка?
- Да нет же! - Нелли поморщилась. - Она нормальная. Но она не любит мужчин. Таким, как она, нужен один мужик. Всего один! Если она нашла своего "дорогого и единственного", она будет предана ему, как кошка, и никогда не изменит.
Турецкий насмешливо прищурился:
- Вот как?
- Не смейтесь, я говорю правду. Таким, как она, трудно в нашем бизнесе. Трудно, потому что она не может разглядеть в мужчине человека, личность. Он для нее всего-навсего очередной пенис. А с таким подходом никогда не сможешь сделать мужчине приятное, и он никогда не придет к тебе снова. Но это еще не все! В повадках Матильды есть что-то… что-то неженское. Неделю назад мы с ней зашли после "вызова" в кофейню - отдохнуть и потрепаться. И к нам пристали два хачика. Мы шли к дороге через сквер, а они увязались за нами.
- И что? - заинтересовался Александр Борисович.
- Да ничего. Одному из них Матильда засветила по кумполу зонтиком, а второму ударила каблуком по голени. Когда мы уходили, оба они лежали на дороге и скулили, как побитые собаки. Представляете? Она уделала двух крепких мужиков! И притом играючи, без всякого напряга! Не знаю, как вы, а меня это…
На тумбочке стола запел мобильный телефон. Нелли извинилась и взяла трубку.
- Алло… Привет! Боже мой, куда ты подевалась?… Конечно! Конечно, соскучилась! - Нелли прикрыла трубку ладонью, сделала страшное лицо и взволнованно прошептала Турецкому: - Это она! Да, - снова сказала она в трубку. - Нет, что ты! Ты же знаешь, ты можешь приехать ко мне в любой момент!.. Что?
Взгляд Нелли остановился. Она медленно повернулась к Александру Борисовичу, протянула ему телефон и проговорила полным изумления голосом:
- Это… вас.
Турецкий взял трубку и прижал к уху.
- Я слушаю.
- Саша, - услышал он мягкий голос Марины. - Здравствуй!
- Здравствуй! Ты где?
- Господи, как я рада слышать твой голос! Мы не виделись всего ничего, а у меня ощущение, что со времени последней нашей встречи прошло полгода.
- Как ты узнала, что я здесь? - спросил Александр Борисович напряженным голосом.
- Узнала. А как - не важно. И давай не будем об этом. Лучше расскажи: как ты? Не помирился с женой?
- Откуда ты…
- Знаю, Саша, знаю. Я много о тебе знаю. Но ты не бойся, я не причиню тебе зла.
- Где ты? - резко спросил Турецкий. - Мы с Нелли волнуемся за тебя!
- Напрасно ты пришел к Нелли, - тихо сказала Марина. - Она здесь ни при чем. И она абсолютно не в курсе того, что происходит.
- И не она одна, - сухо сказал Александр Борисович. - Ты так внезапно исчезла…
- Да-да, я видела твоего парня. - (Судя по голосу, Марина улыбнулась.) - Как там его зовут? Антон Плетнев? Он очень любезный молодой человек. Но очень доверчивый. Нельзя доверяться первой встречной, так ему и передай.
- Что ты подмешала ему в кофе? - строго спросил Александр Борисович.
- Ничего. Это был не кофе.
- Тогда что?
- Неважно. Я не хочу об этом говорить. Не ищи меня, Саша. Не ищи, слышишь? Это опасно.
Лицо Турецкого потемнело.
- Для кого? - холодно спросил он.
- Для всех. Желая мне помочь, ты только мешаешь.
- Мешаю в чем? Марина, объясни толком, что все это значит? Почему ты то появляешься, то снова исчезаешь? - В голосе Турецкого проскользнули нотки настоящего страдания. - Что это за игра? - глухо спросил он.
Марина молчала.
- Ну! - потребовал Александр Борисович.
- Я сказала тебе все, что нужно было сказать. И даже больше. Теперь прощай.
Марина отключила связь. Александр Борисович протянул телефон Нелли и усмехнулся:
- Вот и все. Разговор окончен.
Нелли взяла трубку и, удивленно глядя на Турецкого, положила ее на тумбочку.
- Марина? - проговорила она, удивленно приподняв брови.
- Это долгая история, - устало сказал Александр Борисович. - Спасибо за разговор, Нелли. Вы хорошая девушка. Да, кстати…
Турецкий достал из кармана бумажник.
- Вот еще! - обиженно фыркнула Нелли. - Оставьте это, слышите! Вы друг Матильды, а значит - мой друг. А с друзей я денег не беру.
- Но вы потратили на меня время.
- Ничего. Сегодня все равно "мертвый день", с утра ни одного звонка от клиентов. А так я хоть развеялась. Поговорила с хорошим человеком. Это нынче дорогого стоит.
- Ну как хотите, - неохотно сказал Александр Борисович и убрал бумажник в карман. - Еще раз спасибо! А коньяк у вас действительно замечательный. Передавайте привет семье и берегите грудь!
Лицо "жрицы любви" осветила улыбка.
- Спасибо. Приятно, что вы обратили на нее внимание.
- Такую красоту нельзя не заметить.
Внезапно Нелли о чем-то задумалась, потом посмотрела на Александра Борисовича томно заблестевшими глазами и медленно проговорила:
- У меня еще есть час до парикмахерской. Если хотите, мы с вами можем…
Она оставила фразу незаконченной.
- Что? - не понял Александр Борисович.
Нелли показала глазами на свой роскошный бюст и лукаво прищурилась.
- А, вы про это. - Турецкий улыбнулся. - Нет, не стоит. Мы ведь с вами теперь друзья, а я не сплю с друзьями. Но за предложение спасибо!
- Вы правы, - неожиданно согласилась Нелли. - С друзьями нельзя ложиться в постель. Любовника приобретаешь на ночь или чуть больше, а друга теряешь навсегда.
Турецкий поднялся из-за стола, девушка последовала его примеру.
- Будете поблизости, звоните и заходите, - предложила Нелли. - Можете вместе с Матильдой. Или - с Мариной?
Турецкий ничего не ответил, лишь приветливо улыбнулся в ответ и пожал мягкую, теплую кисть девушки, которую она ему "по-дружески" протянула.
27
Ирина Генриховна Турецкая сидела на диване с бокалом мартини в руке. Волосы ее были распущены, лицо не накрашено. Однако глаза блестели кошачьим мягким блеском, да так ярко, что любой, кто увидел бы ее в этот момент, решил бы, что она - настоящая красавица. Но вокруг не было никого, кроме подруги Ларисы, у которой Ирина жила уже два дня.
Лариса сидела тут же, на диване. В руке она держала такой же матовый бокал, но пила она гораздо усерднее подруги, и мартини в ее бокале было меньше.
Если у Ирины настроение было элегическое и незлобливое, то Лариса была настроена более решительно.
- Ты не должна ему прощать, - твердо сказала она и грозно нахмурила брови.
Ирина пожала плечами:
- Я и не думаю.
Однако Лариса усмехнулась.
- Я же вижу, что думаешь, - с убийственной иронией произнесла она. - Мне-то не ври. И не вздумай ему звонить, поняла? Он тебе скажет пару ласковых слов, ты и раскиснешь, потечешь, как кисель. Мало что вернешься к нему, так ведь еще и извинишься.
Ирина удивленно посмотрела на подругу.
- Да с чего ты решила, что я хочу к нему вернуться?
- А разве нет? - ответила та вопросом на вопрос.
"Нет!" - хотела сказать Ирина, но что-то ее остановило.
- Та-ак, - протянула Лариса, заметив нерешительность подруги. - Тревожный симптом. Ирка, ну будь же ты умной бабой. Сколько можно терпеть эти издевательства? Ты посмотри на себя! Ты ведь за последние месяцы постарела лет на десять!
Ирина метнула на подругу удивленно-гневный взгляд и та нехотя поправилась:
- Ну, на пять. И все благодаря этому чудовищу.
Ирина покачала головой:
- Турецкий не чудовище.
- А я говорю - чудовище! Я к вам заходила с месяц назад. Он на меня так глазами зыркнул, что я чуть не обуглилась. А за что? Видите ли, я осмелилась сказать ему "Здравствуй, Саша". Да я его уже два года Сашей называю.
- Он вовсе не из-за этого на тебя "зыркнул".
- А из-за чего?
- Просто он… - Ирина осеклась, не зная, что сказать.
- Заурядный хам, - закончила за нее подруга. - Смотрит на окружающих так, словно это они виноваты в его неприятностях. Да еще эта его водка… Он же у тебя почти алкоголик.
Ирина поморщилась.
- Не выдумывай. Не так уж и много он пьет. И потом мужик, когда ему плохо, не может не пить. Это у них в генах. Зато когда "отпустит", то и бутылку отодвинет. Я ведь его знаю.
- В том-то и дело, - вздохнула Лариса. - "Отпустит" ли?
- Отпустит. Такое с ним не в первый раз. На моей памяти у него бывали депрессии и похуже.
- Да, но не такие продолжительные. Вообще, я не понимаю, Ир - ты что, его оправдываешь?
- Просто объясняю.
- Ну, спасибо. А я еще ей сочувствую. Что ж ты тогда от него ушла, если он такой хороший?
- Ушла, потому что он повел себя, как хам.
- Вот именно! Об этом я тебе и толкую. Так что брось себя мучить, и пойдем пошляемся по магазинам. Когда у женщины трудный период, она должна покупать себе новую одежду. Шопинг - лучшая профилактика от стресса, я это в одном умном журнале прочла.
- Знаю я твои "умные журналы", - усмехнулась Ирина.
Лариса вспыхнула.
- Да ничего ты не знаешь! Я ведь тебе не чужой человек. И если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
- Да с чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится?