При вручении ему приза Комаров заявил во всеуслышание: "Конечно, надо развивать принципы fair play. Это дело хорошее. Вот только нам рекомендовано пожимать друг другу руки перед игрой, но двадцати двум игрокам, их тренерам и трем арбитрам лучше бы это делать после матчей. Ведь перед игрой это так просто. Другое дело - после, когда есть взаимные претензии и недовольство!"
О личной жизни Комарова теперь постоянно ходило множество слухов - один нелепее другого, разумеется, желтая пресса не скупилась на досужие размышления, и в качестве его пассий не раз фигурировали молодые актрисы, спортсменки, супермодели и просто красавицы. Впрочем, никаких фактических подтверждений громких романов не последовало. Несколько вполне невинных фотографий - и это все, что смогли раздобыть папарацци.
16 февраля (Продолжение)
А парень-то неглуп, подумал Денис, ознакомившись с досье, составленным Максом. Неглуп и, более того, очень даже себе на уме.
Денис рассматривал многочисленные фотографии.
Комаров забивает гол так, забивает эдак. В падении через себя и вытягиваясь в шпагате, со штрафного и после розыгрыша углового… Комаров на благотворительном вечере и на приеме у министра Госкомспорта, в редакции газеты "Футбол сегодня" и на чествовании вице-чемпионов России, в своем родном украинском городе и с участниками сборной мира… На последнем снимке Комаров стоял вполоборота, обнявшись с футболистом, на спине которого было написано "…chuk".
Это ведь похоже на окончание украинской фамилии, механически подумал Денис. Ну да, ведь за сборную мира играл же какой-то украинский футболист, было же сказано… Ладно, ерунда это, все равно я не болельщик, и мне до лампочки, что там за хохол за сборную мира играл. Вот вручение серебряных медалей "Буревестнику" гораздо интересней. Тут и в самом деле видно, что за столиком сидят только трое: тренер Рябов с супругой и Антон Комаров. Значит, Вероника не солгала и ничего не перепутала. Значит, Рябов говорил "…тебя ждут великие дела", когда рядом никого не было, и имел он в виду, возможно, как раз переход Комарова в другую команду. Вскоре после этого Комаров отказывается играть за "Буревестник", а Рябова убивают…
Как-то не вяжется одно с другим. Непоследовательно. Кто убивает Рябова? Разве только это инициатива самого Рыбака?!
Стоп-стоп-стоп, одернул себя Денис. Это уже чересчур. Зачем президенту клуба лишать жизни собственного тренера, с которым его команда столь удачно закончила сезон? Ведь Комаров не Рябову же, в самом деле, принадлежал… Хотя, хотя… Рябов был еще и вице-президентом клуба. Надо разобраться в нескольких вопросах, внести ясность, наконец.
Первое. Имел ли Рябов реальную власть, которая выражалась бы материально?
Второе. Каковы были отношения Рябова с Рыбаком? Возможно ли у Рыбака наличие мотивировки для устранения Рябова?
Зазвонил мобильный. Денис посмотрел на определитель номера: это был Макс:
- Дэн, все в порядке, получил почту?
- Да, спасибо, хорошо поработал, с меня пиво.
- Предпочитаю деньгами, - сообщил меркантильный Макс. - Слушай, я еще кое-что нашел. Так, пошустрил по своей инициативе западноевропейскую прессу за последние три месяца на предмет нашего Комарика. Кое-что любопытное есть. Так что я скидываю. Лови, через минуту будет.
Спустя минуту Денис действительно достал из и-мейла еще одно письмо, отосланное из офиса "Глории". Там была отсканирована испанская спортивная газета. Ниже Макс прилагал перевод. Умница!
Денис посмотрел на часы. Было начало двенадцатого. Самое время звонить Турецкому. Если он дома, то наверняка скандалит с женой по какому-нибудь идиотскому поводу, так что будет рад первому, кто его спасет. Домашний телефон, однако, не отвечал. Странно. Разве что все семейство Турецких отправилось в гости, и надолго. Или вообще куда-то уехало, скажем, на лыжах покататься. У государственных чиновников ведь теперь новое увлечение, теннис - это уже не модно. Денис набрал номер мобильного телефона, того из пяти, что предназначен для самого узкого круга посвященных. Ура, на этот раз ответили.
- Слушаю, - послышался недовольный голос госпожи Турецкой.
- Ирина Генриховна, это Денис Грязнов. Извините, бога ради, за столь позднее вторжение, но мне нужен Александр Борисович. Он есть?
Обычно милейшая Ирина Генриховна что-то недовольно пробурчала и передала трубку мужу. Из трубки раздавались самые разнообразные звуки, включая телевизор и вопли Ниночки, любимой дочери Турецкого.
Так они все-таки дома. Не иначе нарушаю семейную идиллию, с угрызениями совести подумал Денис. Иначе чего они домашний отключили.
- Турецкий на проводе! - радостно сообщил следователь Генпрокуратуры.
- Александр Борисович, я не вовремя? - осторожно осведомился Денис.
- Да что ты говоришь?! - почему-то поразился Турецкий. - Неужели?! Это чрезвычайное происшествие! Нужно принимать экстренные меры!
- Хм… я… я вас не понимаю, Сан Борисыч. Я хотел задать кой-какие вопросы по "Буревестнику" и вообще, но если сейчас неудобно…
- Ты дяде уже звонил? - в том же духе продолжал Турецкий. - Денис, это очень, очень, важно… Знаешь, пожалуй, не будем медлить, я срочно выезжаю к тебе. Жди!
И в трубке раздались короткие гудки.
Денис почесал затылок.
Турецкий приехал не один, а с бутылкой коньяка "Московский". Водружая ее на стол, он веско обронил:
- Дяде только своему не говори, что я это пью - уважать перестанет. - И заключил Дениса в объятия: - Ты меня спас, старик! Если бы не твой звонок, меня бы четвертовали.
- Счастливая супружеская жизнь? - посочувствовал холостой сыщик.
- Она, родимая, - весело подтвердил Турецкий, открывая бутылку. - У тебя есть коньячные бокалы?
- Вроде были. - Денис полез в шкаф. - А почему дяде не говорить?
- Он "Московский" не жалует. Говорит - плебейский напиток.
- А мы кто? - осведомился Денис. - Патриции, что ли?
- Тоже верно. Ну что там у тебя в холодильнике? - осведомился Турецкий. - А ты знаешь, как правильно наливать коньяк в коньячные же бокалы? Когда пьешь из стакана, кружки, рюмки, да хоть из бутылки, это не имеет ни малейшего смысла - глуши на здоровье. Но! Если только ты осмеливаешься пить коньяк из коньячных же бокалов… О! Тут на тебя ложится совсем иная ответственность! Количество коньяка должно быть таково, что если положить бокал набок, из него ничего не выльется. - Турецкий иллюстрировал свои слова соответствующими движениями, и Денис убедился в том, что действительно, янтарная жидкость балансирует на чуть загнутом крае бокала, но не выливается. - Турецкий толкнул бокал пальцем, и тот покатился по столу, а коньяк вращался внутри.
- Здорово! - Денис достал весьма кстати порезанный лимон, гроздь бананов и кусок сыру.
- Ну ладно, хватит баловаться, спиртное - дело серьезное. Давай пить. - Турецкий придвинул Денису второй бокал.
- Я не буду, - запротестовал Денис. - У меня еще от базы "Буревестника" воспоминания не стерлись.
- А это когда было! - аргументировал Турецкий - не слишком, впрочем, настойчиво - и маленькими глотками влил в себя коньяк "Московский". - Ну так что случилось?
- Да ничего не случилось, дядь Сань, работаем. А вот у тебя-то что стряслось?
- А… - махнул рукой следователь. - Все как обычно. В доме деньги кончились, а тут еще мне надо в командировку ехать…
- Дядь Сань, - засуетился Денис, - что ж ты молчишь, я могу, если нужно…
Турецкий встал и с пафосом провозгласил:
- Чтобы работник Генпрокуратуры брал в долг у приспешников частного сыска?! - После чего спустился на грешную землю и закончил: - Только учти…
- Я знаю, знаю, - закивал Денис, - но с твоей стороны это будет большая услуга.
- То-то же. И сколько там у тебя есть?
Денис вывернул бумажник:
- Тысяча "деревянных" спасут гиганта мысли, отца русской юриспруденции?
- Я думаю, торг здесь уместен, - лукаво заметил Турецкий. - Полторы.
В конце концов, подумал Денис, когда жизнь будет прожита и придется тщательно подсчитывать немногие свои добрые дела, глядишь, это мне и зачтется. И он добавил еще одну тысячную. А завтра можно будет у Рыбака выдавить на текущие расходы.
- А что за командировка, дядь Сань? Далеко ли?
- Да так, рутина, - отмахнулся следователь, засовывая банкноты в карман. - В Хохляндию. Рутина… На Украину, - пропел Турецкий.
Странно, подумал Денис. На Украину. Собственно, ничего странного в этом нет, грохнули, допустим, какого-нибудь русского олигарха в ближнем зарубежье - надо распутывать. А кого послать? Известно кого - Турецкого. Ну да ладно, неважно это все.
- Я кое-какую околоспортивную информацию собрал, - сказал Денис. - Лучше тебя все равно никто мне это не разжует. Так что, раз уж у нас такое неформальное общение, - Денис кивнул на коньяк, который Турецкий теперь поглощал в одиночестве, - расскажи мне лучше, что знаешь о Рябове. Ведь он был вице-президентом "Буревестника", он же не просто наемный работник. Ему что-то там принадлежало, ты не в курсе?
- Представь себе, в курсе. Рябов владел двадцатью пятью процентами акций клуба.
- Ого! Не значит ли это, что он мог сам втихую вести переговоры о продаже Комарова?
Турецкий вздохнул, поднялся на ноги и прошелся по кухне:
- Кто ж тебе сейчас ответит на этот вопрос? Рыбак утверждает, что доверял Рябову как самому себе. Рыбак, честно скажем, мужик неплохой, но не семи пядей во лбу, верно?
Денис пожал плечами:
- Мне-то почем знать?
- Ну как, ты же ведь уже общался с человеком, можешь какие-то выводы делать.
Денис досадливо поморщился. Или Турецкий валяет дурака, или уже расслабился насколько, что с ним бесполезно говорить серьезно.
- Александр Борисович, расскажи о своем разговоре с Рябовым, когда он в Генпрокуратуру приезжал.
- Ну сколько можно, Денис?.. - Турецкий закрутил головой в поисках пепельницы. Ничего не нашел (Денис, как известно, не курил), приспособил пустой пластиковый стаканчик из-под йогурта.
- Вдруг ты что-нибудь забыл?
- Настоящие следователи никогда ничего не забывают, - назидательно сообщил Турецкий.
- Знаем-знаем, - закивал Денис, - они просто это выкидывают за ненадобностью. А как ты думаешь, может, Рябов на самом деле помогал Комарову вести переговоры с западным клубом?
- Все может быть, - признал Турецкий, - не хочется в это верить, но все может быть. А ты что, уже раскопал что-то?
Денис довольно ухмыльнулся. Турецкий протрезвел и накинулся на него.
- Только без рук, - предупредил Денис. - Дядь Сань, ты же знаешь, все равно не поможет, я недавно новый приемчик освоил, зубодробительная вещь.
- Ничего, - бормотал Турецкий, старательно гоняясь за Денисом по квартире, - против лома нет приема.
Тут в дверь позвонили. Запыхавшись, они остановились. Турецкий посмотрел на часы: было уже больше двух часов ночи - и покачал головой.
- Однако, Денис. Бурную жизнь ведешь.
- Дядь Сань, да я ни сном ни духом!
Турецкий только лихо подкрутил несуществующий ус: рассказывай, мол.
Денис посмотрел в дверной глазок и распахнул входную дверь. В квартиру ввалился Грязнов-старший. С портфелем. Сбрасывая на руки племянника дубленку, успел критически оглядеть Турецкого:
- Ты еще откуда здесь?
- Разрабатываем диспозицию грядущих сражений.
- Понятно. - Без лишних слов начальник МУРа прошел на кухню и водрузил портфель на обеденный стол: - Ничего другого не было, ты уж извини, Саня. - И Вячеслав Иванович вынул из портфеля бутылку коньяка "Московский".
- О господи! - сказал Денис.
Все повторилось несколько раз. После этого хмурый Вячеслав Иванович рявкнул на Дениса:
- Давай по порядку! Что у тебя есть?
- Матч сборной мира против Саудовской Аравии, в котором принимал участие Комаров и после которого он стал уже окончательно знаменит, состоялся больше месяца назад - одиннадцатого января. А новости о возможной его продаже в мадридский клуб появились в испанской газете еще за две недели до этого. У Комарова есть конкретные покупатели, и я их нашел.
- Что?! - оба гостя даже привстали со своих мест.
Денис торжествующе протянул им распечатку сообщения, присланного Максом. Суть ее сводилась к следующему: за несколько дней до Нового года испанская спортивная пресса сообщила, что один из столичных футбольных клубов собирается приобрести нападающего московского "Буревестника" и сборной России Антона Комарова за пятнадцать с половиной миллионов долларов.
Турецкий захохотал. Грязнов-старший озадаченно потер проплешину.
- У меня сегодня удачный день, сплошной доход! - И Турецкий подмигнул Денису.
Вячеслав Иванович со вздохом достал бумажник и протянул Турецкому пятьсот рублей.
Денис, ничего не понимая, переводил взгляд с одного гостя на другого.
- Мы поспорили, - объяснил Турецкий, - еще когда эта каша заварилась. Я сказал, что парень уедет либо в Испанию, либо во Францию, эти чемпионаты по стилю ему больше подходят.
- А дядя мой что сказал? - поинтересовался Денис.
- А дядя твой, - в третьем лице о себе ответил Грязнов-старший, - сказал, что Комаров никуда не поедет, в России останется.
- Ну ты не так говорил все же, - утешил Турецкий, приплюсовывая пятьсот от Грязнова-старшего к двум тысячам от его племянника, - ты говорил, что он останется на территории СНГ.
- Да ладно, - отмахнулся Вячеслав Иванович. - Звони своему Рыбаку, обрадуй.
- Чем радовать-то, - возразил Турецкий. - Соображаешь?!
Зазвонил телефон.
- О, - добавил Грязнов, - он, наверно, сам тебе звонит.
Оказалось, это Макс, он позвонил сообщить, что послал по электронной почте справку по главным европейским чемпионатам: итальянскому, английскому, немецкому, французскому и испанскому.
Денис немедленно залез в компьютер, бегло просмотрел ее, стал размышлять вслух:
- В Мадриде есть две команды: "Реал" и "Атлетико". Кто же именно? Кто конкретно? И почему в Москве никто ничего об этом не знает?
- Однако мальчик поднаторел в футболе, - одобрительно произнес Грязнов-старший.
- А Александр Борисович у нас в командировку едет, - ни к селу ни к городу сообщил Денис.
Грязнов отчего-то хмыкнул:
- Это куда ж это?
- В Киев, - похвастал Турецкий.
- Везет же людям. В Киеве каштаны, красиво, - задумчиво сказал Грязнов.
В Киеве еще футбольных команд до черта, подумал Денис. И тут он вспомнил матч сборной мира против Саудовской Аравии. Вернее, он вспомнил, что на фотографии Комаров стоял вполоборота, обнявшись с футболистом, на спине которого было написано "…chuk". В протоколе матча было сказано, что за сборную мира играл украинский футболист. Наверно, это он и есть…
- Кто самый известный украинский футболист? - спросил Денис.
- Шевченко, - хором сказали Грязнов и Турецкий.
- Нет, другой, он еще недавно за сборную мира играл, ну этот, - Денис пощелкал пальцами, как бы припоминая, - на "чук"?
- Паламарчук. Центральный защитник, в киевском "Восходе" играет.
Так-так-так. Кролик заявил, что Комаров не будет играть ни в "Буревестнике", ни в России вообще. И что он это - знает. И что этого достаточно, чтобы все понять… Так-так-так.
Денис схватил телефон, позвонил в "Глорию":
- Макс, ты жив?
- В смысле не сплю ли я? Не сплю, твоими стараниями, - пробурчал компьютерный монстр.
- Это хорошо, - затарахтел Денис, - просто замечательно! Можешь поспать, я сейчас приеду, разбужу!
Денис натянул свитер и понесся в переднюю.
- Чего это он на ночь глядя? - сказал Турецкий.
- Делает вид, что его осенила гениальная идея, - объяснил Грязнов. - Расскажи лучше, зачем в Киев едешь?
- Нужно побеседовать с одним украинским олигархом. Он проходит свидетелем по кое-каким нашим делам.
Глава пятая
17 февраля
- Денис, - сказал Филя, войдя в офис "Глории" с удрученным видом, - мимо кассы.
- То есть?
- Овсянников - это не наш клиент.
- Да говори яснее!
- Куда уж яснее, - разозлился Филя, - говорю тебе, это потеря времени, он же форменный псих! Весь день по докторам разъезжает. А я, получается, за ним. Вот смотри, я все записал. А подъехал к его дому к шести утра, чтобы не проворонить, хотя уверенности в том, что он дома, не было. Как ты инструктировал, по телефону я не звонил. Просто ждал. Почти два часа, заметь.
- Заметил.
- Через два часа объект вышел из дома. В десять ноль-ноль приехал на базу в Толстопальцево. Тренировался с основным составом команды до тринадцати тридцати. В четырнадцать ноль-ноль уехал из Толстопальцева в Москву. В пятнадцать десять был в Институте Сербского…
- Это же психушка, - заметил Макс, не отрываясь от компьютера.
- А я о чем. Он там был на приеме у психиатра, своего заметь, лечащего врача.
- Как ты это узнал? - поинтересовался Денис.
- А хорошенькие барышни в регистратуре зачем, по-твоему, сидят? Дальше слушай. В шестнадцать пятьдесят отправился в ЦКБ, где пробыл недолго, до шести вечера. Там, кого он посетил, я не знаю. Потом еще была, - Филя заглянул в блокнот, - поликлиника номер два имени Семашко, потом он зубы лечил… И наконец, на десерт навестил спортивного астролога Хмару.
- Это еще кто такой?! - выпучил глаза Денис.
- Не такой, а такая. Спортивная гадалка. Очень почтенная тетенька, как я выяснил, в прошлом спортивный доктор, но сейчас, судя по тому, какие машины у нее во дворе припаркованы, живет гораздо лучше, чем в прошлом. У нее многие известные спортсмены консультируются. Короче говоря, Овсянников этот - неврастеник просто, вот и все. Что теперь, чего делать-то будем, шеф?
- Нам самим теперь впору к этой Хмаре обращаться, - пробормотал Денис. Он не говорил Филе о повышенной мнительности Овсянникова, и то, что Филя сам сделал такой вывод, красноречиво свидетельствовало об одном: Овсянников не прятался от Дениса, просто у нервного и мнительного футболиста не было времени, слишком многих докторов приходилось ему за день объезжать.
- А что! - оживился и Филя. - Конструктивная идея!
- Совсем обалдели?! - разозлился Денис. - Макс, проверь-ка лучше, всплывала ли в дальнейшем информация о переходе Комарова в испанский клуб.
- Проверял уже. Не всплывала.
- Ни в каком виде? Ни с измененной ценой, ни с названием клуба? Это архиважно!
- Да говорю же тебе, Дэн, больше ничего, как отрезало. Что я, не понимаю, что ли?! - возмутился Макс. - Как будто то, первое сообщение из партизанского отряда на Большую землю.
- А потом у них рацию разбомбили, - подсказал Филя.
- Точно, - кивнул Макс.
- Ну-ну.
Испанская газета выдает эту информацию за пять недель до того, как в Москве разразился скандал! До того как Комаров говорит с Рыбаком о своем желании играть в Европе! До того как братья Комаровы присылают в офис "Буревестника" факс о своем разрыве с футбольным клубом и одновременно оповещают об этом средства массовой информации! Феноменальное предвидение. У них там что, прорицатели работают? Нострадамусы с вангами?! И с хмарами?