Есть ведь еще и незаурядные родственники. У Брюкнера - отец; вот уже пятьдесят семь лет (после Нюрнбергского процесса) Брюкнер убеждает всех и вся, что он сирота. У Бондаренко - двоюродный брат Леонид Гришин по прозвищу Леопольд. Борис Мефодьевич вообще никогда о нем не упоминает.
Леопольд, конечно, не военный преступник, так, отсидел несколько раз по молодости: за хулиганство, за кражу, за мошенничество; с одной стороны, с кем по молодости не бывает, с другой - зачем такое родство выпячивать? Зато в 1996-м неожиданно стал Леопольд уважаемым человеком, зачастил в Киев, на короткой ноге с премьер-министром был, но и тогда Борис Мефодьевич никаких родственных чувств не выказал. Почему - бог его знает. Одни умные люди говорят: дескать, еще в детстве кошка между ними пробежала; другие - что кошка тут ни при чем, просто Борис Мефодьевич - человек основательный, а Леопольд - выскочка, только и жди от него подвоха; а третьи все, как всегда, сводят к мистике. Якобы чуял Бондаренко своим нечеловеческим нюхом, что жизнь на Украине нестабильна и не всякий премьер повторяет судьбу предыдущего. Один стал президентом, значит, следующему быть эмигрантом, а в эмиграции - подсудимым, за компанию со всеми, кто на короткой ноге вокруг него пританцовывал, причем, чем короче была нога, тем длиннее срок. Американская Фемида с американской самонадеянностью взялась взвешивать на своих аптечных весах деяния Леопольда на родине. Весы заколебались: то уже богиня правосудия склонялась придать ему статус политического беженца, то - тройное пожизненное! В общем, американцам стало не до Леопольда: если у Фемиды весы сломаются, это ж какой будет прецедент! Весы насильно остановили в промежуточной точке и вынесли компромиссный вердикт: десять лет за создание организованной преступной сети на территории Соединенных Штатов.
Вот тут-то Борис Мефодьевич, как честный человек, вспомнил про непутевого кузена и протянул ему в тюремную камеру руку помощи. Некоторые злопыхатели, правда, и здесь углядели конъюнктурный мотив: мол, на Украине теперь совсем другой политический климат и небольшой тюремный срок уже не считается несмываемым пятном на биографии, а как бы даже наоборот: раз отсидел человек, значит, жизнь знает не понаслышке, нынешний премьер вон, говорят, тоже… Короче, беспочвенный навет. Конъюнктурщина и Бондаренко - понятия несовместимые, как Бондаренко и футбол. И как бы ни относился Борис Мефодьевич к Леопольду, не мог же он остаться безучастным, когда гибнет родной человек! А Леопольд столько отмотал и при советской власти, и в незалэжной Украине, что в американских застенках ему одна дорога - сгинуть со скуки. И Борис Мефодьевич позаботился, чтобы он не сидел сложа руки. По счастливому совпадению непутевый папаша Брюкнера на старости лет забыл всякую осторожность и зачастил из Бразилии в Соединенные Штаты организовывать собственный футбольный бизнес со своим молодым приятелем Джимми. Брюкнер очень разволновался: за родителем нужен глаз да глаз, но кому доверишь такое щекотливое дело? Оказалось, есть кому…
Глава шестая
18 февраля
Дениса разбудил длинный телефонный звонок. Это из Киева звонил Турецкий. Не здороваясь, тот сказал:
- Денис, когда будешь на пресс-конференции, возьмешь для меня автограф, ладно?
- Чего?! - оторопел Грязнов-младший. - У кого мне брать автограф? У Макса? Или, может, у Демидыча?
- Да ты что, с луны свалился? К вам же Рошфор приехал!
Денис в течение нескольких секунд зевал во весь рот, так что не сразу ответил:
- Это еще кто? Кто-то из "Трех мушкетеров"?
- Ну ты даешь, двоечник! Это футболист. Французский футболист, просто легенда! Чемпион мира и все такое. Его Рыбак купил для своей команды.
- Сан Борисыч, разыгрываешь?!
- Включи телевизор, умник.
- А какой канал? - Денис нашаривал пульт.
- Да любой!
Оказалось, это правда. Это была новость дня. Давид Рошфор, легенда французского футбола, в следующем сезоне будет играть за московский "Буревестник"! Даже Дениса, человека хотя и спортивного, но вполне далекого от большого спорта, эта новость потрясла, когда он узнал, кто такой Давид Рошфор. Обладатель "Золотого мяча", вручаемого журналом "Франс футбол" лучшему футболисту Европы, и "Золотой бутсы" - лучшему бомбардиру национального чемпионата, был личностью примечательной во многих отношениях. Правда, один из лучших нападающих девяностых давно уже прошел пик своей формы и теперь оказывался в центре общественного внимания в основном благодаря скандалам, в которые неизменно попадал, в какой бы команде он ни оказался. Скандалы случались преимущественно на алкогольной почве, выпить француз был не дурак, а еще он очень охотно давал интервью, в которых достаточно свободно высказывал все, что думал о тренере и руководстве клуба. Это за последние годы стало для него своеобразной традицией. Причем удивительно, с какой постоянностью очередной новый клуб Рошфора наступал на те же грабли: при заключении контракта Рошфор неизменно извещал мировую футбольную общественность, что нашел команду своей мечты, а президент клуба в свою очередь говорил, что с таким футболистом теперь конечно же удастся реализовать все те цели, которые не были достигнуты в прошлом сезоне.
Впрочем, в любом случае для отечественного футбола приезд француза - событие экстраординарное. Турецкий высказал мнение, что в нынешнем своем состоянии Рошфор вряд ли полноценно заменит Комарова (если парня все же не смогут вернуть в команду), но тут важен сам прецедент! Впервые в российском чемпионате будет играть такая суперзвезда. Одно лишь его присутствие на поле будет стимулировать партнеров и наводить ужас на соперников.
Почему же суперзвезда, поинтересовался Денис, если он уже слишком стар по футбольным меркам (тридцать семь лет). Потому, объяснил Турецкий, что суперзвездность - это категория более широкая, чем простое свидетельство об уровне спортивной формы, это не в последнюю очередь те качества спортсмена, которые привлекают к нему общественный интерес, а значит, дают хорошую прибыль от сборов и внимания рекламодателей.
Очевидно, переговоры с французским нападающим держались в тайне, поэтому новость оказалась сенсационной, до самого заключения сделки и приезда Рошфора в Москву ни в одно СМИ не случилось утечки информации.
- Мсье Рошфор, что вы думаете о шансах "Буревестника" в этом розыгрыше Лиги чемпионов?
- "Буревестник" мне очень симпатичен, я давно слежу за этим клубом. Кроме того, это единственная команда среди участвующих в нынешней Лиге, из которой не доносятся регулярные стоны по поводу жесткого календаря, а также и морального и физического истощения игроков. - После паузы француз добавил: - Хотя бы потому, что в России зимой чемпионат не проводится.
Журналисты с удовольствием засмеялись, хотя на их лицах все еще была печать удивления. Кажется, все до сих пор не могли поверить в случившееся - в приезд французского футболиста.
После краткой пресс-конференции, на которой представили Давида Рошфора, и он попозировал перед телекамерами, держа в руках футболку с десятым номером, в ресторане гостиницы "Балчуг" состоялся фуршет для узкого круг избранных. Рошфор с выражением безысходности на лице пил исключительно минеральную воду.
Немного поддавший Рыбак, заметив Дениса, поманил его пальцем и гордо сказал Рошфору через переводчика:
- А это наш детектив.
- У вас в клубе есть такая штатная единица? - с уважением заметил Рошфор.
- Я рассмотрю это предложение, - со смехом сказал Денис Рыбаку.
Тот махнул рукой: все в порядке, мол, и пошел навстречу другим гостям.
Денис повернулся к Рошфору:
- Скажите, Давид, у вас нет такой мысли: "Ну и занесло же меня в такую дыру!"?
Рошфор захохотал. Несколько человек с удивлением посмотрели в их сторону. Отсмеявшись, француз объяснил:
- Просто на моем интернет-сайте все письма от французских болельщиков начинаются с этих слов.
Денис подумал: ну еще бы. И сколько, интересно, ты, парень, тут продержишься?
- Но мне не привыкать, - продолжил Рошфор. - Знаете, последний год был у меня не самым удачным. Сначала я попробовал поиграть в Китае. Я вообще не знал, что там футбол есть.
- По теории вероятности - должен быть, - сухо заметил Денис. - Их ведь миллиард человек, значит, шансы велики, что кто-то играет.
- Точно! Но представьте, - снова засмеялся Рошфор, - сперва один китайский клуб дал мне от ворот поворот. Мол, я нахожусь в ужасной форме, да и спиртным от меня как будто разит. Потом другая команда все же взяла. Там меня берегли и чуть не пылинки сдували: на первой тренировочной двусторонке никто даже не пытался отобрать у меня мяч: вдруг иностранная звезда травму получит - это же катастрофа!
Денис подошел к столу, проглотил несколько долек ананаса и снова взял минералки. Француз следовал за ним и почти повторял его движения. Денис подумал: что он ко мне прилип?! Может, неправильно понял перевод и решил, что я его личный телохранитель? Но тут Денис увидел, что Рошфор тоже пьет минералку и с некоторой тоской во взгляде посматривает на красное вино, и сообразил: да он же в завязке! Подумал небось, что я солидарность проявляю или там политкорректность, и чувствует ко мне симпатию.
Футболист тем временем тарахтел, переводчик бубнил за ним вслед:
- Клубом, за который я играл, владел сын саудовского короля. Он захотел, чтобы я играл в его команде. Против меня говорили возраст и длительное отсутствие игровой практики, поэтому тренер захотел сначала на меня посмотреть. А у меня было килограммов десять лишнего веса. Пришлось под разными предлогами оттягивать приезд, пока вес сгонял. Наконец я был готов, и мне прислали билет в Катар, где команда принимала участие в одном турнире. Я провел несколько тренировок, после чего мы с принцем подписали контракт.
- И как вам коронованная особа? - полюбопытствовал Денис.
- Кажется, мы нашли общий язык, тем более что принц знает несколько слов по-французски. Все неприличные. Он присмотрелся ко мне, я посмотрел на команду, прочитал предложенные условия контракта. Потом мы сыграли в нарды. Я благоразумно проиграл и подписал контракт.
- Арабские принцы - богатые люди, - заметил Денис.
- Не то слово. Платили сказочно. Только в футбол там никто играть не умеет, скучно было. Но потом случился этот прощальный матч с Аль Халиди, я посмотрел, как гоняют мячик те, кого я так хорошо знаю, и вспомнил о предложении из России, которое мне мсье Рыбак делал еще год назад…
- Простите, как вы сказали? - спросил вдруг Денис.
- Аль Халиди, - повторил Рошфор.
- Аль Халиди, - старательно перевел переводчик.
- Да я понял, - досадливо отмахнулся Денис. - Но почему вы вспомнили о России? - На самом деле он уже знал ответ.
- Потому что увидел этого вашего мальчика, как его… - Француз щелкнул пальцами.
- Комарова, - подсказал Денис.
- Да, Комароф. И я подумал, если в России так умеют играть, поеду я лучше туда. А у арабов вообще была дрянная командишка. Там никто не умел по-настоящему справлять праздники! И что я не видел в этой Саудовской Аравии? Ну в самом деле, сколько можно зарабатывать?!
- У нас говорят: всех денег не заработаешь.
- О! Очень точно.
- А если заработаешь, то все равно пропьешь.
- О!!! - Француз посмотрел на Дениса с нескрываемым уважением.
- А вы не знакомы с Комаровым?
- Формально.
- Не расскажете?
- А вы напечатаете это потом в каком-нибудь таблоиде? - в свою очередь спросил Рошфор.
- Я же детектив, а не журналист, - напомнил Денис.
- Мне сказали, что у вас тут люди зарабатывают на чем угодно, невзирая на свою профессию.
- Так бывает, конечно, но нельзя сказать, чтобы это было нашей национальной привычкой, - усмехнулся Денис.
- Этот ваш Комароф… - Рошфор задумался. - Я слышал о нем раньше, конечно, но в игре увидел только тогда. А потом мы столкнулись в аэропорту Эр-Рияда, я уезжал домой, во Францию, на уик-энд, а он - в Россию, наверно. Нас познакомил его тренер. Парень ужасно обрадовался этой встрече, сказал, что я его кумир. Вот.
- Подождите! Вас познакомил его тренер? - удивился Денис. - Рябов? Значит, вы были знакомы с Рябовым?
- Кто такой Рябоф? Никакой не Рябоф.
- Но ведь Рябов в то время был тренером "Буревестника".
- А! Я понял. Нет, я не знаю Рябоф. Я имел в виду тренера сборной мира - Себастьяна Фикшича. Он провожал Комарова в аэропорту. Он когда-то тренировал марсельскую команду, в которой я начинал играть, и мы друг друга совершенно не перевариваем с тех времен. Правда, в тот раз Себастьян был вполне любезен. Вы же знаете Фикшича?
Денис кивнул с рассеянным видом, понятия он не имел, кто такой Фикшич. Нет, секундочку… Стоп! Когда Денис знакомился с особенностями этого дела и биографией Комарова, он уже вроде бы слышал о Фикшиче. Точно. Фикшич - тренер той самой символической сборной мира. Югослав. Точнее, серб. Он еще сказал: "Всем привет. Я все равно тут никого не знаю, так что амплуа выбирайте себе сами". После этого еще Комаров стал в ворота, потешил народ. Неважно. Надо не забыть дать Максу команду подсобрать информацию на этого тренера.
Тут Денис обнаружил, что совершенно выключился из разговора, а француз тем временем лопотал, как он будет скучать в России по своему чудесному винному погребу, и, хотя он теперь все равно не пьет, одно лишь созерцание стеллажей с пыльными бутылками способно влить в него… ну и так далее…
Денис понял, что надо сваливать, иначе конца этому не будет.
- Возьмите на всякий случай. - Денис протянул французу свою визитку.
Тот зачем-то вынул роскошный "паркер" и сказал:
- Давайте.
- Что?
- Где вам расписаться?
- Не надо мне нигде расписываться.
- Как это? - удивился Рошфор. - Разве вам не нужен мой автограф? Все болельщики хотят мой автограф! И вам должен быть нужен мой автограф.
Нет, как вам это нравится, француз словно на этом настаивал! Они меня с этим футболом с ума сведут, подумал Денис и показал оторопевшей футбольной звезде комбинацию из пяти пальцев, которая не требовала перевода.
- Да я вообще не болельщик, - скромно объяснил Денис и вышел вон.
Только уже на улице, заводя свой "форд", он вспомнил, что ведь Турецкий-то как раз просил автограф.
…Тут у Агеева некстати стала садиться батарейка в фонарике. Свет включать было нельзя: шторы в квартирке оказались куцые, с улицы будет непременно видно. Ну что ж, нужно начинить квартиру "жучками" и сваливать. Филя прикрепил одну прослушку в спальне за спинку кровати, вторую на кухне, у плиты, потом еще одну в другой комнате, под подоконник, ну и последнее самое главное место - телефон. Для него имелся специальный "жук". Фонарик вспыхивал и гас, а Филя с тихими проклятиями искал телефон. Наконец нашел: база висела на стене в прихожей, трубка валялась на диване в комнате. Аппарат оказался вполне современный, с определителем номера, причем таким, который не щелкает, когда включается. И это было скверно, очень скверно. Филя звонил сюда со своего мобильного. Он пользовался контрактом МТС и хорошо помнил, как не более чем месяц назад разразился большой скандал, когда выяснилось, что базами номеров МТС свободно торгуют на городских радиорынках. Номера всех абонентов, включая самые громкие фамилии (в первую очередь политиков и звезд шоу-бизнеса), теперь могли быть доступны любому желающему за некоторую сумму. Говорят, в течение месяца носители известных фамилий активно меняли номера. Ну а Филе было на это плевать. И вот теперь, если предположить, что его звонок вызвал подозрение у гражданина Дегтя…
Закончить эту мысль он не успел, потому что профессионально обостренным слухом уловил, как заскрипел ключ в двери тамбура. Кто-то возвращается домой. В полвосьмого утра. Может, соседи? Хотелось бы верить.
Филя прильнул к дверному глазку. К сожалению, угол обзора не позволял видеть того, кто уже открыл дверь, но послышались шаги и негромкие голоса:
- Зачем мы столько тянули, Леха? Чего раньше не вошли?
Леха - это Деготь, сообразил Филя.
Леха ответил:
- Ниче, пусть пообвыкнется в хате-то, так ему спокойней стало, он сейчас тепленький и не ждет никого.
Ловушка, понял Филя. Попался как щенок.
- Никуда не уйдет, гаденыш, даже если прорвется, мы ему машину прокололи. И пацаны на улице на стреме стоят.
- Ладно, открывай, - сказал первый. - А то я уже истомился. Не терпится узнаться, чего фраеру надо. Только уговор, уши я отрезаю, понял?
Филя похолодел и мысленно заметался по квартире. Укрыться в спальне? Там дверь на шпингалет запирается. Долго не выдержит, пару хороших ударов, и все. Подпереть тумбой? Можно. И срочно звонить Денису? Демидычу? Сколько им ехать сюда? Одному - не меньше получаса, другому - все полтора. Нет, он столько не продержится. Кто знает, чего эти субчики хотят? Выяснить, кто он такой? Так уже, наверно, знают, по номеру определили, а там и дальше вычислили, у них своя служба безопасности, небось живо работают…
Филя уже натянул ботинки (зачем только снимал, вот ведь потеря времени) и, ступая с пяток на носки, отступил в кухню. Тут, допустим, можно перевернуть холодильник и залечь за него…
Филя метнулся в прихожую и, прежде чем заскрипел дверной замок, кое-как вставил первый попавшийся ключ в скважину.
С той стороны раздалось сопение. Потом голос Лехи (теперь Филя узнал его окончательно, это был тот самый мужик, что говорил с ним по телефону) зарычал:
- Ах, поскуда! Он изнутри замок зажал! А ну, братан, метнись в машину за фомкой!
- Ты чего, сдурел - свою же дверь калечить?!
- Живо, говорю, пока соседи не дернулись!
Второй бандит убежал, а Леха, видимо вплотную прижавшись к двери, посоветовал:
- Ты там, баклан, сиди не рыпайся. Целее будешь.
Ну конечно, подумал Филя. Так, что дальше? Он открыл окно на кухне, посмотрел вниз. Кошмар. Посмотрел направо. Бесперспективно. Налево. А вот это уже интересней…
Филя переместился в комнату, которая была слева от кухни и из которой имелся выход на балкон. Ну теперь не до китайских церемоний. Рванул на себя дверь, полетели обрывки ленты, заклеивавшей щели на зиму. Так. Слева вплотную к "нашему" балкону прилеплен балкон соседей. Но он застеклен. И закрыт, разумеется. Что делать? Позвонить соседям? Каким образом, методом подбора семи цифр?!
Филя вернулся в комнату, схватил стул и стал колотить им в стену. Через три удара стул треснул, но Филя не унимался. Несколько минут спустя раздался ответный металлический стук, - соседи барабанили по батареям. Филя тоже не унимался.
Сработает или нет? Сработает или нет?!
Вот-вот вернется приятель Лехи - и они взломают квартиру.
Сработает или нет?!
Ура! С улицы донесся какой-то шум.