Глава 10
Опасные тропы Грузии
Услужливый и расторопный метрдотель провел Савелия к столику в дальнем конце зала. "Золотое перо" американской журналистики внешне выглядел непрезентабельно: небольшого роста, тщедушный, с большими залысинами, что забавно контрастировало с его густым низким голосом. Зато Мэри Барнс была высока ростом и толста. Она не пользовалась никакой косметикой, курила крепкие французские сигареты "Житан" без фильтра и была одета в какой- то невиданного покроя комбинезон с множеством карманов.
"Типичная американская феминистка и мужененавистница", - с ходу определил известный ему тип западной женщины Савелий.
Коллеги радушно приветствовали Сэма. Фельдман сразу взял по отношению к "младшему" по цеху на- чальственно–покровительственный тон:
Насколько мне известно, ты первый раз в Грузии, Сэм?
Да я вообще впервые на территории бывшего Советского Союза. Во времена правления коммунистов мне бы не дали въездной визы из‑за моего происхождения: мой дедушка по матери был казачий есаул, бившийся с большевиками не на жизнь, а на смерть, - ответил Савелий.
- А это что за парни, которые пришли с тобой? - бросив внимательный и настороженный взгляд на соседний столик, где устроились Мамука и Элгуджи, спросил Фельдман.
Мои охранники, - не без гордости ответил Савелий.
Он решил изображать из себя недалекого американского провинциала, готового к любым поучениям и наставлениям. Чарльз Фельдман всегда нуждался в благодарной аудитории, и Савелий был готов выступить в этой роли.
Такие охранники дорого стоят. - Фельдман вопросительно посмотрел на Савелия.
Да я им вообще ничего не плачу, - с безудержной радостью Типичного американца от удачно провернутой сделки доложил Бешеный.
Как это так? - нахмурив густые брови, недоуменно спросил Фельдман.
У моих родителей в Окленде есть приятель - один старый грузин, сын белого офицера. Эти ребята внучатые племянники его покойной жены. Так вот он обещал пригласить их в Калифорнию за свой счет и помочь получить "грин–карт". Старик этот - человек не бедный, а меня знает с детства.
Удачный бартер, - одобрил Фельдман. - А английский‑то они знают? - как бы походя поинтересовался он.
Практически нет, я с ними учу слова.
Тут подошел официант и спросил по–русски, когда подавать харчо. Савелий автоматически перевел его вопрос на английский, а потом и ответ на русский. Официант полюбопытствовал, нравится ли гостям грузинская кухня. Савелий ответил за себя, что, когда бывает в Сан–Франциско, то старается навестить небольшой грузинский ресторанчик под названием "Погребок дяди Гиви". Когда удовлетворенный высокой оценкой родной кухни официант отошел, Фельдман заметил:
- А ты прекрасно говоришь по–русски, Сэм. Практически без акцента.
Дома всегда говорили только по–русски, - объяснил Савелий. - Отец и мать родились в Харбине, и только после Второй мировой войны перебрались в Америку.
Это правда: русская эмиграция в Харбине и Шанхае была самая православная и патриотичная, не чета парижским космополитам, - со знанием дела согласился Фельдман.
И я в детстве пел в церковном хоре, - сориентировался Савелий.
Фельдман понимающе кивнул. Тут выступила молчавшая до сих пор Мэри. Видно было, что она недолюбливает Чарльза или завидует ему.
Перестань интервьюировать бедного парня, Чарли, у тебя, как у той собаки имени какого‑то русского ученого - никогда не могу запомнить эти иностранные имена, - выработался условный рефлекс: стоит тебе увидеть незнакомого человека, как ты сразу пытаешься взять у него интервью. - Женщина усмехнулась. - Побереги силы для своего друга Шеви.
"Шеви" так именовали Президента Грузии многие западные газеты.
В разговоре чисто случайно возник благоприятный поворот, который Савелий никак не мог упустить.
Я когда‑то читал ваши блестящие интервью с Горбачевым и Шеварднадзе, а поскольку мы сейчас в Грузии, а я довольно слабо в происходящем ориентируюсь, не были бы вы, Чарльз, так добры, рассказать немного о президенте Шеварднадзе?
Как и большинство известных журналистов, Фельдман был экстравертом и хвастуном, а кроме того, он был падок на лесть, особенно из уст коллеги. Мэри смерила Савелия презрительным взглядом, но тому было все равно. Фельдман был реальным носителем информации и был готов ею поделиться, а Савелий, как профессионал, всегда помнил, что информации, как и денег, слишком много не бывает.
Я неплохо знаю этого человека и довольно давно, еще когда он был министром иностранных дел СССР. Назвать его человеком глубоких знаний и выдающегося ума я воздержусь, но в изворотливости и хитрости он даст сто очков вперед многим известным мировым лидерам. Недаром его прозвали "белым лисом".
А вы не опасаетесь, Чарли, что грузинские спецслужбы слушают наш разговор и доложат Шеви, что вы на самом деле о нем думаете? - ехидно перебила его Мэри.
Нисколько не опасаюсь, - нарочито повышая голос отрезал Фельдман. - У нас с ним была не одна вполне доверительная беседа, и он знает, что я о нем думаю, а я знаю, что думает обо мне он. Не имею возможности углубляться в подробности, но могу с полной ответственностью заявить одно: Шеви давно и последовательно ориентируется на Запад, прежде всего на США. Словом, он -- наш человек на мятежном Кавказе.
Но он ведет себя как диктатор, и лично меня правозащитные организации снабдили неопровержимыми данными, что в Грузии постоянно нарушаются права человека, в частности, национальных меньшинств, - видно было, что Мэри Барнс умеет отстаивать свою точку зрения.
Савелий наблюдал за разворачивающейся полемикой с неподдельным интересом.
Видите ли, уважаемая Мэри, на Востоке, - назидательным тоном начал Фельдман, - а Грузия, без сомнения, страна восточного менталитета, отношение к правам человека несколько иное, нежели на цивилизованном Западе. Восточный менталитет тяготеет не к защите прав конкретного человека, а к отстаиванию прав семьи или клана. Критики Шеви говорят, что его родственники и родственники его жены фактически владеют всеми прибыльными предприятиями Грузии. Наверное, это так. Но такова в этой стране традиция. Сменится правитель, неминуемо сменится владетельный клан…
Но это же ужасно и несправедливо! - воскликнула Мэри.
-Позвольте напомнить вам, коллеги, что сказал один из самых уважаемых американских президентов второй половины двадцатого века Дуайт Эйзенхауэр про диктатора Никарагуа Сомосу: "Он, конечно, сукин сын. Но он наш сукин сын". Большая политика иногда вынуждает закрывать глаза на отдельные даже весьма неприглядные черты нужных для нашей страны людей, - авторитетно заявил Фельдман.
Я читал, что Конгресс США вываливает большие суммы на безвозмездную помощь Грузии. А как объяснить нашему добропорядочному законопослушному налогоплательщику, зачем нам нужна эта далекая и нищая Грузия и ее "белый лис"? - наивно спросил Савелий.
Ты, Сэм, в своем провинциальном Окленде не в курсе глобальных интересов США. Во–первых, в нефтепровод, который пойдет из Азербайджана в Турцию через территорию Грузии, минуя Россию, крупные американские компании готовы вложить более трех миллиардов долларов…
- Это тебе Шеви сказал? - насмешливо перебила женщина.
У меня есть и другие возможности узнать такие вещи, - спокойно ответил Фельдман. - Я продолжу отвечать на вопрос Сэма, если, конечно, ты не возражаешь… - он сделал паузу, но женщина лишь пожала плечами. - Во–вторых, наш друг Шеви уже дал согласие на постройку самой современной станции электронного слежения за тем, что происходит на территории Ирана и других сопредельных государств. Таким образом, мы обеспечим свое постоянное военное присутствие на этом важном кавказском плацдарме.
Да, теперь я понимаю, как для нас важна Грузия, - закивал головой Савелий. - Но ведь Шеви не так уж молод, и неизвестно, кто придет ему на смену…
Тут, конечно, есть опасность, что народ изберет какого‑нибудь политика, ориентированного на Россию, но наши соответствующие службы серьезно работают на этом направлении. Мы…
Однако Фельдман не успел закончить свою мысль, поскольку увидел, как по залу ресторана к их столику спешит широко улыбающийся человек в дорогом светло–сером костюме. Он почти подбежал к их столику и бросился обнимать Фельдмана, похлопывая по спине.
Дорогой Чарльз, как я рад видеть вас, - на прекрасном английском проговорил он.
Я страшно рад, что наконец‑то выбрался в твой родной прекрасный Тбилиси, - ответил Чарльз. - Позволь представить тебя моим коллегам. Это Важа Джобенидзе. Занимал крупный пост в Посольстве Грузии в Вашингтоне, а теперь он - пресс–секретарь Президента страны. Важа, знакомься: Мэри Барнс, гранд–дама американской журналистики, а это Сэм Хлебникофф. Он пишет преимущественно для русских газет.
Вы русский? - с плохо скрытой неприязнью спросил Важа.
Я американский, - отделался шуткой Савелий.
Он американец русского происхождения из Калифорнии, - успокоил своего приятеля Фельдман, пододвигая Важе свободный стул.
А вы что‑то имеете против русских? - решил сыграть в наивного американского дурачка Бешеный. - Насколько я читал о россиянах, они продают вам нефть и газ по ценам, существенно ниже мировых.
И этим хотят опять поработить нас! - немедленно завелся Важа.
А как вы прокомментируете тот факт, господин Важа, - подала голос уплетавшая холодного молочного поросенка за обе щеки Мэри, - что американские спецслужбы зафиксировали телефонный звонок из Нью- Йорка вскоре после трагедии 11 сентября? Некто, говоривший по–арабски, звонил в Тбилиси и радостно сообщил об успехе операции, и при этом его тбилисский собеседник выражал свой восторг тоже на арабском?
Очередная грязная провокация российских спецслужб, которые мечтают поссорить США и Грузию! - не раздумывая, почти закричал Важа.
Но ведь вы не будете отрицать, что в Тбилиси официально пребывает посол чеченских сепаратистов, получающих деньги от исламских фундаменталистов. - Мэри Барнс была упряма и дотошна, и было видно, что она как следует подготовилась к этой поездке. - Я, как потомственная католичка, с большим опасением отношусь к воинам ислама, которых вдохновляют и субсидируют разные там ваххабиты.
Грузины добрый и щедрый народ, - с неприкрытым вызовом заявил Важа. - Мы помогали и будем помогать беженцам, старикам, женщинам, детям. А посол, он только так называется. На самом деле он лишь распределяет гуманитарную помощь беженцам.
Значит, вы утверждаете, что в Панкисском ущелье нет чеченских террористов? - не отставала Мэри.
Это все подлые выдумки русских, которые только и ищут предлог, чтобы нас опять оккупировать, - авторитетно заявил Важа с завидным упрямством.
Тут уж не выдержал Савелий:
Старый Гурам, которого я знал с детства, сын достопочтенного грузинского дворянина–офицера, чудом спасшегося от большевиков, всегда гордился тем, что Грузия и Армения добровольно вошли в состав Российской империи, ища защиты и покровительства у русского царя от Персии и Оттоманской империи, которые постоянно нападали на эти небольшие православные страны. - Савелий старался говорить спокойно, не показывая собственного отношения. - Он всегда с гордостью всем рассказывал, каким уважением грузинская аристократия пользовалась при российском императорском дворе. Разве не так?
Формально так и было. Но русские всегда нас угнетали, - не сдавался Важа.
Сталин и Берия тоже могут считаться угнетателями Грузии, хотя любой непредвзятый западный историк скажет, что именно России от этих властолюбивых грузин досталось по полной программе. - С этим утверждением Савелия спорить было невозможно.
Но Важа не сдавался:
Эти два грузина были коммунисты–интернационалисты, и ничего не сделали для блага Грузии. Только президент Шеварднадзе последовательно отстаивает независимость Грузии и стремится интегрировать нашу маленькую страну в мировое сообщество, где ей будет гарантировано равноправие и уважение других народов.
И все это на деньги добропорядочных американских налогоплательщиков, - съязвила Мэри.
Савелию все больше и больше нравилась эта толстая и злобная тетка. Она хотя бы пыталась докопаться до истины. Но, видно, красноречивого Важу не так просто было сбить с накатанной колеи:
Наш президент - верный друг американского правительства и народа. Он готов любой ценой защитить интересы США на Кавказе и противостоять ползучей российской экспансии, а богатая и щедрая Америка всегда поддерживала своих истинных друзей.
Иногда Америка выбирала себе довольно странных друзей, например, вскормленного на деньги ЦРУ Усаму бен Ладена, - как бы размышляя вслух негромко заметила Мэри.
Савелий мысленно поаплодировал ее полемическому дару, Важа буквально захлебнулся от возмущения, а Фельдман, видя, что разговор принимает нежелательный оборот, счел нужным поправить зарвавшуюся коллегу.
Не вижу никаких оснований для вашей аналогии, Мэри. Само сравнение бен Ладена и Шеварднадзе и их отношений с США бестактно и даже оскорбительно для наших хозяев! - Он проговорил это таким тоном, словно сказанное задевало его лично.
Да не хотела я никого обижать и не проводила никаких аналогий, просто задумалась вслух о причудах американской внешней политики. Разве это запрещено?
"Да, этой тетке палец в рот не клади: откусит не задумываясь!" - отметил Савелий.
Мне казалось, мы приехали в свободную страну, где каждый может высказывать свое мнение? Как вы считаете, господин Важа? - спросила она грузина.
Тот уже полностью овладел собой:
Конечно же, госпожа Барнс, вы в свободной стране и можете говорить все, что вам угодно. Я хочу, чтобы вы донесли до своих читателей глубокую благодарность грузинского народа Америке, ее народу и правительству за помощь, которую они нам оказывают. А мы, грузины, народ благодарный и постараемся сделать для блага Америки все, что в наших силах.
"Где они, ваши силы‑то, в чеченских боевиках, что ли?" - про себя насмешливо подумал Савелий.
В конце концов дипломатическое прошлое Важи дало о себе знать и укротило его взрывной темперамент.
У нас нет никаких секретов от американских друзей, - заявил он. - Мы завтра вместе поедем в Панкисское ущелье, и вы своими глазами убедитесь, что никаких боевиков там нет.
На том и порешили. Важа пошел провожать в номер своего старинного друга Фельдмана. Мэри заявила, что после такого сытного обеда она нуждается в отдыхе. А Савелий, сопровождаемый своей охраной, поднялся к себе в номер.
Что за тип этот Важа? - спросил Савелий.
Чересчур болтливая "шестерка" президента, - с явной неприязнью определил Мамука.
А Элгуджи добавил:
Надеется когда‑нибудь потом с помощью американцев занять место "белого лиса", но народ наш знает ему цену.
Они начали обсуждать план следующего дня.
В Панкиси мы двинемся со всей командой, а там отколемся и пойдем своим путем, - первым высказался Бешеный.
Конечно, так будет удобнее - кавалькадой легче миновать все блокпосты. Тем более, Важа обязательно сам поедет и возьмет какого‑нибудь высокого чина из МВД, - согласился Элгуджи.
Машина у нас своя, правда, не новая, но джип и в хорошем состоянии, - сообщил Мамука.
Нам может понадобиться оружие, - задумчиво, глядя в окно, произнес Савелий.
Оружие будет, - невозмутимо проинформировал Мамука и уверенно добавил: - Безо всяких сомнений!
Где? - деловито спросил Савелий, тут же подумав, как они в набитом оружием джипе пройдут контроль на блок–постах.
Не волнуйтесь, батоно Сэм, - уловив его беспокойство, ответил Мамука, - доберемся до дяди Ушанги, узнаете.
Кто такой дядя Ушанги? - спросил Савелий, мысленно отдавая дань обычной предусмотрительности Широши.
- Дядя Ушанги- двоюродный брат нашей бабушки, прославленный тамада всего Панкиси, очень уважаемый человек, - сказал Элгуджи.
Значит, когда отколемся от основной группы, мы поедем к нему? - легко сообразил Савелий.
Так точно, батоно. Дядя Ушанги уже вчера начал готовить шикарный стол, чтобы как положено встретить дорогих гостей, - заверил тот.
Перспектива многочасового сидения за столом с обязательными долгими тостами не слишком улыбалась Бешеному, и Савелий спросил:
Так есть чеченские бандиты в Панкиси или нет?
Как нет, конечно есть! - в один голос воскликнули оба.
Они днем беженцы или крестьяне, а ночью - бандиты, - пояснил более разговорчивый Мамука.
А на грузинские села они нападают? - Бешеный любил точно представлять себе оперативную обстановку.
Нападать боятся, но то цыплят своруют, то корову уведут. Свиней, правда, не трогают: им религия запрещает.
Вот что еще ребята, - вспомнил Савелий, - есть один лесник, Мустафой зовут, живет почти на границе Чечни и Грузии. Хорошо бы найти этого человека. Вы его, случаем, не знаете?
Мы не знаем, - ответил за брата Мамука, - но дядя Ушанги не может не знать…
Он всех знает там, и все его в округе знают, - уверенно добавил Элгуджи.
Теперь отбой, отдыхаем. Утром завтрак в восемь и ждем указаний мистера Фельдмана…
С этими словами Бешеный отпустил ребят.
Однако указания от мистера Фельдмана поступили существенно раньше, нежели Савелий предполагал. Около двенадцати часов ночи, Савелий еще не спал,
Чарльз позвонил ему в номер и предложил завтра, до выезда в Панкиси, навестить будущее место тренировки грузинского спецназа.
Я договорился с майором Престоном, который будет начальником этой базы, а пока пытается заставить грузин сделать там хоть небольшой ремонт. Он готов с нами встретиться и составить нам компанию в Панкиси. Так что ровно в девять мы стартуем. Как я понял, у вас охрана и машина имеется. Значит, поедем кавалькадой.
Примерно к десяти утра они добрались до Крцаниси. Кортеж выглядел внушительно. Впереди шла полицейская машина с сиреной и мигалкой, потом джип, в котором ехали Важа, Чарльз и Мэри, потом джип Савелия с Элгуджи за рулем, а замыкала процессию еще одна полицейская машина.
На бывшей советской военной базе все было уныло и убого. По углам плаца ржавели два старых бэтээра. В бывших казармах не было ни стекол, ни дверей. У американского военного джипа их ждали двое крепышей в полевой армейской форме. Они представились журналистам - майор Престон и лейтенант Най.
Пойдемте, я покажу вам наш будущий тренировочный лагерь, - пригласил майор журналистов.
Важа и оба брата тактично остались охранять машины.
Скажите, майор, грузинские власти выполняют все взятые на себя обязательства? - с места в карьер начал свое обычное "интервью" Фельдман.
Но майор Престон, по–видимому, давно научился общаться с родной прессой.
Я простой солдат, мистер Фельдман, и выполняю приказ, а подписывать соглашения и следить за их выполнением - дело политиков. Так что такого рода вопросами, пожалуйста, в наше посольство, к военному атташе, генералу Бойду.
Понятно. А вы имеете хотя бы малейшее представление о том контингенте, который вам предстоит учить? Встречались ли вы с кем‑нибудь из них?
Майор бросил многозначительный взгляд на лейтенанта Ная, который держался немного сзади.
Тот выступил вперед:
- Я провел рад предварительных тестов: физическая подготовка на уровне, стрелковая нуждается в серьезных тренировках, главная проблема - психологическая…
В чем именно? - перебила лейтенанта любопытная Мэри.